В просторном помещении мгновенно установилась почтительная тишина - кто ж
посмеет перечить королю Сегонтиумскому. К тому же все любили слушать
замечательные песни сэра Катифена. Смолк звон кубков, притихли
развеселившиеся красотки, слуги почтительно замерли, готовые в любой момент
оказать требуемые услуги знатным гостям. Все приготовились внимать.
Французский рыцарь тоже благодушно повернулся к рыцарю-менестрелю, который
отодвинул блюдо с аппетитным куском говядины, прокашлялся и вновь взял в
умелые руки свой волшебный инструмент. Раздалась чарующая музыка арфы и
глубоким голосом сэр Катифен проникновенно запел:


На самой грани вечной тьмы, где Солнца лик поделен
Господней твердою рукой на светоч и на мрак,
Подняв щиты, стояли мы... Мой герб - цвет асфодели,
И розой черною, как смоль, свой щит отметил враг.
Я шел вперед - он не пускал. Я - шаг, но он на страже,
И отступали он и я от света рубежа.
Огнем сверкал мой Алисталл, - его же меч тлел сажей,
И ни один из двух клинков врага не отражал...
"Пусти, - сказал я, - отойди, открой мне путь в бессветье.
Я принесу в твою страну сияние огня.
Я - света верный паладин; смирись, о рыцарь, с этим.
Ты - тьма, ты должен отступить и пропустить меня".
Ответил он: "Иди в свой мир. Не нарушай границы.
Знай, неприкосновенен свет, пока не ранишь тьму.
Готов мой меч, мой Ареннир, с твоим клинком скреститься, -
Я не пущу тебя сюда и света не приму.
Нет среди истин столь простой, чтоб были ей покорны
И свет и тьма. Пусть Солнца свет палит твою страну,
Но вот за этою чертой сияет Солнце черным
А посему - тьму предпочту я свету твоему."
Как прост был мир в те времена, пока он был поделен
На Черный Мир и Белый Мир, - до рокового дня,
Когда великая война меж Белой Асфоделью
И Розой Черную смешать сумела два огня.
С тех пор на Солнце свет и тьма вошли друг другу в лона
И породили все цвета, смешали их, и вновь
Распались на добро и зло, на плети - и на стоны,
На ночь и день, на жизнь и смерть, на подлость - и любовь...


Смолк последний звук струны и несколько дивных мгновений в зале царила
восхищенная тишина. Сэр Катифен гордо обвел взглядом слушателей. Первым
выразил одобрение французский барон:
- Завидую людям, которые имеют счастья внимать этому превосходному певцу
постоянно. Мне еще не доводилось слышать столь прекрасной баллады, да еще
так исполненной.
Король с уважением посмотрел на гостя - у француза явно был хороший вкус.
- Всю дорогу до Камелота, в которой вы любезно согласились составить нам
компанию, мы будем слушать сэра Катифена. Он знает великое множество песен,
я порой поражаюсь, как он запоминает их. И все время сочиняет новые.
За спиной барона Ансеиса уже давно терпеливо ожидал один из его спутников,
держа в руках тяжелый бурдюк.
- Прошу отведать один из лучших французских напитков, - вежливо предложил
гость.
Пенландрис громко сказал сидящим за столом воинам:
- Французский рыцарь барон Ансеис, любезно согласившийся разделить с
нами скромную трапезу, предлагает отведать всем замечательного вина.
Раздались здравия и благодарности в адрес француза.
Вновь прибывшие уже успели рассесться за длинным столом и пропустить
пару-другую кубков эля - непривычный напиток после трудной дороги ударил
французам в голову. По укоренившемуся мнению британцев, гости из-за пролива
вообще пить не умеют. Но от этого они не становятся хуже - у каждого есть
свои недостатки. Французы быстро перезнакомились с ратниками короля и сэра
Отлака, и они дружно переговаривались, хотя прекрасно понимали, что в
будущем могут оказаться в разных лагерях и с оружием пойдут друг на друга.
Впрочем, и воины короля, и воины сэра Отлака также были готовы убивать друг
друга, случись их повелителям поссориться и затеять войну между собой. Но
все в воле Божьей, сейчас они сидят за одним столом и наслаждаются отличным
ужином, превосходным элем и предвкушают приятные минуты с
длинноволосыми красавицами на все вкусы, которые ждут своего часа.
Слуги быстро разлили французское угощение по новым кубкам. Сэр Отлак
смотрел, как слуга отодвинул от Селиванта кубок с элем, к которому
наследник короля Сегонтиума так и не притронулся и наполнил искрящимся
золотистым напитком другой. Селивант даже не заметил этого, устремив
взгляд в далекую точку за плечом соседа напротив, принца явно одолевали
непростые раздумья. Сэр Отлак решил, что его будущий зять мысленно
готовится к смертному бою с Ричардом Насьеном и вновь пожелал ему всей
душой удачи в предстоящем поединке. В конце концов Селивант - отличный
рыцарь, и совсем не такой, как о нем говорят!
Вино превзошло все самые смелые ожидания и даже настроенный скептически
король Пенландрис с удовольствием вытер усы, поставив кубок.
- Хорошее вино, - похвалил он. - Но наш эль лучше!
Француз вежливо склонил голову. Он все больше нравился и Пенландрису, и Отлаку.
- Что слышно в мире? - спросил гостя Отлак. - Говорят, британские
саксонцы высадились во Франции? Как идет война?
- Война? - удивился барон. - С кем?
- С британскими саксонцами, - повторил Отлак. - Ходят слухи, что они
напали на вашу страну.
- Впервые об этом слышу, - сказал барон Ансеис. - Наш король недавно
успешно отразил вместе с арагонским королем нашествие римлян, это
да. Были две славные битвы - под крепостью Манд и на реке Вердон. В обоих
сражениях ваш покорный слуга принимал участие и поразил немало гордых
римлян. Сейчас в милой Франции мир, но войска великого короля Карла Пятого
готовы в любой момент отразить нападение врага.
- Да? - сказал король Пенландрис. - Значит, саксонцы лишь готовятся к
нападению на Францию.
- Напротив, - возразил барон. - Когда я был в Лондоне и ужинал с
саксонским рыцарем сэром Лайоном, тот рассказывал, что они готовятся к
войне с бриттами и с Каледонией, собираются простереть свою власть над
всем островом. Их, видите ли, не устраивает, что они делят страну с кем-то
еще. Наследник престола принц Вогон похвалялся, что Рождество будет
справлять в Камелоте...
- Ерунда! - воскликнул король Пенландрис побагровев. - Во-первых,
саксам никогда не победить наши армии! А во-вторых, вас, благородный сэр
Ансеис ввели в заблуждение. Наверняка саксонцы распространяют эти
слухи, чтобы напасть на вас, французов, врасплох. Они давно с жадностью
смотрят на Бретань и Нормандию! У герцога Дерина, который убежден в
этом, верные разведчики - он знает, что говорит!
- Возможно, - вежливо согласился француз. Он совсем не желал портить
отношения с Пенландрисом и, главное, с сэром Отлаком. - Даже вероятнее
всего, что вы правы, а я поверил досужим сплетням. Впредь мне наука - не
доверять первому встречному.
Король Пенландрис самодовольно подкрутил пышные усы. Тревога, второй раз
за день едва заметно кольнувшая сэра Отлака, бесследно исчезла. Завтра
предстоит долгий и нудный путь, сегодня его еще ожидает бурная схватка в
постели с какой-нибудь... - вон с той, пышнотелой блондинкой с родинкой на
верхней губе, - так что не стоит забивать голову бесплодными мыслями.
Сэр Отлак поманил к себе приглянувшуюся красотку, он был доволен
сегодняшним днем.
Французский рыцарь тоже был доволен - случайная дорожная встреча
несколько меняла его планы, но так было, наверное, даже лучше, он
никуда не торопился. Он улыбнулся своим мыслям и сделал большой
глоток вина. Длинноволосая смазливая толстушка пыталась пристроится
рядом, но он отогнал ее брезгливым жестом, каким отгоняют комаров.
Король Пенландрис очень выразительно посмотрел на него, показывая веселое
удивление. Француз не понял его взгляда.
Когда все устали и, пожелав друг другу приятных сновидений, расходились по
отведенным им покоям, к барону подошла другая женщина - на этот раз
стройная, высокая с соломенными волосами и чувственным ртом. Но пэр Франции
даже не взглянул на нее.
Теперь уж и сэр Отлак, который обнимал за талию блондинку с родинкой на
губе, одарил его удивленным взглядом.
Конечно, благородный рыцарь ни перед кем, кроме разве своего короля и
Господа Бога, не обязан отчитываться, но француз, заметив взгляды новых
товарищей, поторопился пояснить:
- Я дал клятву хранить верность своей Даме Сердца, ожидающей меня в
Париже. Никакая красавица мира не сравнится с моей Мадлен.
И Пенландриса, и Отлака вполне удовлетворило такое объяснение. Впрочем,
эта странность барона их совершенно не волновала - мало ли у кого какие
причуды. А Дама Сердца - причина достаточно веская для воздержания,
тем более, если рыцарь принес клятву верности. Они совершенно забыли
слова гостя в начале беседы об отсутствии у него Дамы Сердца. Да и
какое это имело значение, мало ли кто может оговориться. Барон Ансеис
оказался очень приятным и интересным человеком, оба знатных рыцаря
были довольны, что судьба послала им такого попутчика.

Глава шестая. ДЕВУШКА ИЗ ОЗЕРА
ЭПИГРАФ: "Я на брегу один... окрестность вся молчит...
Как привидение, в тумане предо мною
Семья младых берез недвижимо стоит
Над усыпленною водою."
В.А.Жуковский

- Я его знаю, - заявила Соррель. - Он один из сыновей местного сеньора.
- А что это он с мечом в руках купался? - задала риторический вопрос
Журчиль. - И в одежде? Да ведь рубаха вся в крови!
- Его не на озере ранили, - заметила Соррель, - намного раньше. Но раны
не опасные, ты же видишь - только рубашка порвалась. Царапины!
- Красивый какой... - сказала Лорелла. - Совсем молодой, почти
мальчик.
- Он и есть мальчик, - сказала Соррель. - Разве не видно?
Уррий лежал на каменистом дне Гуронгеля, уставившись невидящими глазами
сквозь толщу прозрачной воды на едва пробивающееся сюда солнце. Правой
рукой он крепко сжимал рукоять меча, левая безвольно откинулась в сторону,
примяв собой рыхлый куст водорослей.
- Наверно, он на острове был когда, наш дракоша проснулся, - сказала
Журчиль, отвечая на собственный вопрос. - Интересно, что же разбудило
старика?
- Ты разве не ощущаешь что в озере что-то изменилось? - спросила
Соррель. - Ты не чувствуешь, как кожу едва заметно покалывают
тысячи невидимых иголок?
- Нет, - честно сказала Журчиль, - я ничего не чувствую.
- А ты, Лорелла?
- Чуть-чуть. Если бы ты не сказала, я не обратила бы внимания, - ответила
Лорелла, не отрывая зеленых, как вода в озере, глаз от лица утонувшего
юноши.
- Наверное, старый дракон более чувствителен, чем мы, - сказала Соррель.
- Интересно, чем это вызвано?
- Наверное, отец прогневался на кого-нибудь, - предположила Журчиль.
- Или Воктреч колдует...
- Что с ним будем делать? - кивнула Соррель на юношу.
- А что с ним делать, - удивилась Журчиль. - Пускай лежит себе, нам-то
какое дело. Пора домой возвращаться, поздно уже.
- А может подождем? - спросила Соррель. - Через совсем немного времени
он станет нашим и мы втроем с ним позабавимся. Мы ведь его первые нашли!
- Можно и так, - согласилась Журчиль. - Только поздно уже, а он же
совсем неопытный, возиться с ним...
- Так в этом вся и прелесть! - засмеялась Соррель, откидывая назад свои
длинные, почти до щиколоток коричневые волосы - предмет ее нескрываемой
гордости и зависти прочей женской половины обитателей лесного озера.
- Как вам не стыдно! - воскликнула Лорелла. Она опустилась перед юношей
на колени и посмотрела в его открытые глаза.
- Подумаешь, недотрога какая! - фыркнула Журчиль.
- Он такой молодой... и красивый, - сказала Лорелла. - Давайте отнесем
его на берег.
- Зачем? - поразилась Соррель. - Чтоб он достался подземному царству?
- Мы оживим его, - сказала Лорелла. - Ну пожалуйста!
- Мы не одеты, чтобы общаться с человеком, - заметила Соррель. - Одно
дело здесь, в озере, другое - на берегу. Нам не простят.
На них были лишь короткие, до колен, не сковывающие движения юбочки и
натянутые на локти плавники. Да еще длинные волосы, которыми можно
прикрыть молодые красивые выпуклости груди.
- А мы и не будем с ним разговаривать, - сказала Лорелла. - Мы просто
оставим его на берегу и уйдем. Он нас даже не увидит.
- Зачем тебе это надо? - спросила Журчиль.
- Да она просто влюбилась! - язвительно воскликнула Соррель. - Влюбилась
в этого мальчишку!
- Прекрати! - сказала Лорелла. - Ничего я не влюбилась. Просто...
жалко его...
- Влюбилась, влюбилась, влюбилась! - поддразнила сестру Соррель.
Глупая плотвичка, не пугаясь озерных девушек, подплыла к утопленнику и
ткнулась ему в шею. Лорелла резким жестом отбросила рыбу в сторону.
Ее подруги рассмеялись от этого проявления симпатии к утонувшему юноше.
- Ладно, - сказала Журчиль. - Давай, уступим ей. Только быстро.
- Действительно, она все равно от своего не отступится, - согласилась
Соррель на такой пустяк. - Ей уж если взбредет что в голову...
Озерные девушки подхватили Уррия за ноги. Лорелла посмотрела на сестер с
благодарностью и приподняла юношу за плечи.
На воздухе нести его оказалось гораздо тяжелее, чем в родной водной среде,
к тому же пальцы юноши крепко сжимали рукоять меча и клинок волочился по
земле. Они отнесли его ярдов на пять от берега и уложили на песок.
- Пошли домой, - сказала Журчиль. - Солнце уже садится, я
проголодалась...
Лорелла кивнула и склонилась над юношей. Смахнула с открытых
глаз жесткие темные, сейчас от воды черные волосы, ладонью отерла с
его лица капли.
Журчиль игриво толкнула Соррель плечом, они рассмеялись и направились к
озеру. Пробежали по воде несколько ярдов и с веером брызг скрылись в
зеркале воды.
Лорелла долго смотрела в побледневшее лицо Уррия: правильный формы чуть с
горбинкой нос, высокий лоб, красивой формы глаза в обрамлении густых
ресниц, едва наметившаяся волевая складочка у тонких губ, еще не знающие
остроты бритвенного лезвия щеки и подбородок. Он действительно был красив,
но красивых мужчин было сколько угодно, хоть взять их озеро... Он был
благородного происхождения, но и это мало интересовало дочь озерного царя.
Было в юноше что-то притягательное, странное, необъяснимое - Лорелла никак
не могла понять что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94