Фелис послушно села. Сегодня на ней было темно-зеленое платье, которое еще больше подчеркивало красоту и прелесть ее маленького гордого лица. Сердце Джека забилось сильнее, так как он сидел рядом с ней.– Дело вот в чем, – начала объяснять Фелис. – Мы поселились здесь совсем недавно, но с самого начала нас предупредили, что в нашем доме, в нашем милом домике, водится нечистая сила, что никто не пойдет к нам в прислуги. Отсутствие прислуги меня не пугает, ведь я умею вести хозяйство и легко справляюсь с готовкой.«Она прекрасна, как ангел», – подумал без памяти влюбленный молодой человек, но всем видом продолжал изображать деловую заинтересованность.– Болтовня о привидениях – просто глупость, – так я думала еще четыре дня назад. Но, мсье, четыре ночи подряд мне снится сон – я вижу даму, высокую красивую блондинку, в ее руках голубая китайская ваза. Она несчастна, очень несчастна, и протягивает мне вазу, как бы настойчиво умоляя что-то сделать с ней. Но, увы! Она не может говорить, а я… я не понимаю, о чем она просит. Такой сон я видела в первые две ночи. Но позавчера сон изменился – видение исчезло, и вдруг я услышала ее крик – я знаю, что это был голос той женщины, вы понимаете, – мсье, она кричала те самые слова, которые вы слышали в то утро: «Убивают… помогите! Убивают!» Я в ужасе проснулась. Я говорю себе, что это просто ночной кошмар, но вы-то слышали наяву. В прошлую ночь сон повторился. Мсье, что все это значит? Вы ведь тоже слышали ее голос. Что нам делать?Лицо Фелис исказилось страхом. Ее маленькие руки судорожно сжимались. Она умоляюще смотрела на Джека. Тот попытался изобразить беззаботность, которой отнюдь не испытывал.– Все в порядке, мадемуазель Маршо, не надо волноваться. Если не возражаете, я дам вам совет – расскажите все моему другу, доктору Левингтону, он живет в этом отеле.Фелис высказала готовность последовать его совету, и Джек отправился искать Левингтона. Несколько минут спустя он вернулся вместе с доктором. Пока Джек торопливо вводил его в курс дела, Левингтон присмотрелся к девушке. Несколькими ободряющими словами он быстро расположил ее к себе и, в свою очередь, внимательно выслушал ее рассказ.– Очень странно, – сказал он, когда девушка замолчала. – Вы рассказали отцу?Фелис покачала головкой.– Мне не хотелось тревожить его. Он еще очень болен, глаза ее наполнились слезами, – я скрываю от него все, что может его взволновать или расстроить.– Понимаю, – мягко сказал Левингтон, – и рад что вы пришли к нам, мадемуазель Маршо. Присутствующий здесь Хартингтон как вам известно, имел опыт, в чем-то похожий на ваш. Полагаю, что теперь можно сказать: мы на верном пути. Не могли бы вы, подумав, вспомнить что-нибудь еще?Фелис встрепенулась.– Конечно! Какая я глупая! Забыть самое главное! Вот, взглянете, мсье, что я нашла в глубине комода, должно быть, завалилось…Она протянула им грязный кусок картона с акварельным наброском женского портрета. На расплывчатом фоне отчетливо проступал облик высокой, светловолосой женщины с нетипичными для англичанки чертами лица. Рядом с ней был нарисован стол, а на нем – голубая китайская ваза.– Я обнаружила его только сегодня утром, – объяснила Фелис. – Мсье доктор, на рисунке вы видите женщину, которая мне снилась, и ваза та же.– Необычайно, – прокомментировал Левингтон. – Возможно, голубая ваза и есть ключ к тайне. Мне кажется, что она китайская и, может быть, даже старинная. Смотрите, по ее окружности вьется любопытный рельефный узор.– Ваза китайская, – подтвердил Джек. – Я видел точно такую же в коллекции моего дяди – он, знаете ли, крупный коллекционер китайского фарфора, – так вот я помню, что совсем недавно обратил внимание на точно такую же вазу.– Китайская ваза, – раздумчиво произнес Левингтон.Минуту он пребывал в задумчивости, затем резко поднял голову, глаза его странно сияли.– Хартингтон, давно ли у вашего дяди эта ваза?– Давно ли? Я точно не знаю.– Подумайте. Не купил ли он ее недавно?– Не знаю… впрочем, да, вы правы, действительно, недавно. Теперь я вспомнил. Я не очень интересуюсь фарфором, но помню, как дядя показывал мне «последние приобретения», и среди них была эта ваза.– Меньше чем два месяца назад? А ведь Тернеры покинули Хитер Коттедж как раз два месяца назад.– Да, именно тогда.– Не посещал ли ваш дядя иногда сельских распродаж?– Иногда! Да он все время колесит по распродажам.– Стало быть, он вполне мог приобрести эту вазу на распродаже имущества Тернеров – в этом нет ничего неправдоподобного. Странное совпадение хотя, может быть, это то, что я называю неотвратимостью слепого правосудия. Хартингтон, вы немедленно должны выяснить у дяди, когда он купил вазу.Лицо Джека вытянулось.– Боюсь, не получится. Дядя Георг уехал на континент. И я даже не знаю, по какому адресу ему писать.– Сколько же он будет в отъезде?– Как минимум, три-четыре недели.Наступило молчание Фелис с тревогой смотрела то на Джека, то на доктора.– И мы ничего не можем сделать? – спросила она робко.– Нет, кое-что можем, – сказал Левингтон, в его голосе слышалось едва сдерживаемое волнение. – Способ необычный, пожалуй, но я верю, что цели мы достигнем. Хартингтон, вы должны добыть эту вазу. Принесите ее сюда, и если мадемуазель позволит, то ночь мы проведем в Хитер Коттедже и вазу возьмем с собой.Джек почувствовал, как по коже неприятно побежали мурашки.– А что, по-вашему, может произойти? – с беспокойством спросил он.– У меня нет об этом ни малейшего представления, но я уверен, что таким образом мы раскроем тайну, а привидение вернется в свою скорбную обитель. Наверное, в вазе есть тайник и в нем что-нибудь спрятано. Раз чудо не происходит само, мы должны использовать собственную изобретательность.Фелис захлопала в ладоши.– Замечательная идея! – воскликнула она.Глаза ее загорелись от восторга. Джек не испытывал такого восторга, напротив, он страшно испугался, хотя никакая сила не заставила бы его признаться в этом перед Фелис. Доктор вел себя так, как будто сделал самое естественное предложение в мире.– Когда вы можете взять вазу? – спросила Фелис, повернувшись к Джеку.– Завтра, – ответил тот неохотно.Ему следовало разобраться в происходящем, но воспоминание о том безумном крике, преследовавшем его каждое утро, нахлынуло и лишило возможности рассуждать, осталась только одна мысль: как избавиться от наваждения?Вечером следующего дня он пошел в дом дяди и взял вазу, о которой шла речь.Увидев вазу, он окончательно убедился, что именно она была изображена на рисунке. Но с большой осторожностью повертев вазу в руках, он не обнаружил в ней никакого намека на тайник.Было одиннадцать часов вечера, когда они с Левингтоном прибыли в Хитер Коттедж. Фелис уже ждала их и открыла дверь прежде, чем они постучали.– Входите, – прошептала она. – Отец спит наверху, не надо его будить. Я приготовила вам кофе здесь.Фелис провела их в маленькую уютную гостиную. На каминной решетке стояла спиртовка, и, склонившись над ней, девушка заварила им ароматный кофе.После кофе Джек распаковал вазу. Едва увидев ее, Фелис задохнулась от изумления.– Ну, вот же, вот она, та самая ваза, – горячо восклицала девушка, – я узнала бы ее где угодно.Тем временем Левингтон занимался своими приготовлениями. Убрав с маленького стола все безделушки, он переставил его на середину комнаты. Вокруг стола он расположил три стула. Потом взял из рук Джека вазу и поставил ее на середину стола.– Ну вот, мы готовы, – сказал он. – Выключите свет, и посидим вокруг стола в темноте.Все послушно уселись. Из темноты снова зазвучал голос Левингтона.– Старайтесь ни о чем не думать… или думайте о пустяках. Расслабьтесь. Возможно, один из нас обладает способностью общаться с духами. Тогда этот человек войдет в транс. Помните, бояться нечего. Освободите свои сердца от страха и плывите… плывите…Голос его замер, наступила тишина. Проходила минута за минутой, и казалось, тишина разрастается, наполняется тревогой. Хорошо Левингтону говорить: «Освободитесь от страха». Джек испытывал не страх, а панический ужас. Он был почти уверен, что и Фелис в таком же состоянии. Вдруг он услышал ее голос, низкий и страшный: «Что-то ужасное надвигается, я чувствую».– Освободитесь от страха, – сказал Левингтон. – Не противьтесь воздействию.Темнота, казалось, стала еще темнее, а тишина пронзительнее. Все тяжелее давило ощущение неясной угрозы.Джек начал задыхаться… его душили… дьявольское создание рядом…Внезапно кошмар кончился. Он поплыл… его подхватило течением… веки опустились… покой… темнота…Джек слегка пошевелился. Голова тяжелая, как будто свинцовая. Где он? Солнечный свет… птицы… Он лежал под открытым небом.Постепенно память возвращала ему все: сидение за, столом, уютная комната, Фелис и доктор. Что произошло?Джек сел – голова тошнотворно кружилась – и огляделся по сторонам. Он лежал в небольшой роще недалеко от коттеджа.Рядом никого не было. Он вынул часы. К его изумлению, часы показывали половину первого.Джек с трудом поднялся и поспешил, насколько позволяли силы, к коттеджу. Должно быть, их напугало, что он не выходит из транса, и они вынесли его на воздух.Добравшись до коттеджа, он громко постучал. Ответа не последовало, во всем доме никаких признаков жизни. Должно быть, они отправились за помощью. Или же… Джек почувствовал, как его охватывает неясный страх. Что произошло прошлой ночью?Со всех ног он примчался в отель и уже собирался обратиться с расспросами в контору, как почувствовал сильнейший удар в бок, едва не сбивший его с ног.Возмущенный, он обернулся и оказался лицом к лицу со старым седым джентльменом, пыхтевшим от радости.– Не ожидал меня, мой мальчик, ведь не ожидал, э? – хрипел этот чудак.– Откуда вы, дядя Георг? Я думал, вы далеко отсюда, где-нибудь в Италии.– А! Я там не был. Высадился в Дувре. Надумал ехать в город на машине и остановился по дороге здесь, чтобы увидеть тебя. И что я узнаю! Всю ночь напролет, э? Веселые похождения…– Дядя Георг, – Джек решительно прервал его. – Мне надо рассказать вам невероятную историю. Скорее всего вы мне не поверите.И он рассказал все, что с ним произошло.– И Бог знает, куда они подевались, – закончил он свой рассказ.Казалось, что дядю немедленно хватит удар. «Ваза, удалось ему, наконец, выговорить. – Голубая ваза! Куда она подевалась?»В полном недоумении Джек уставился на дядю, но подхваченный стремительным потоком его слов, начал понимать.Прозрение пришло внезапно: «Эпоха Мин… уникальная ваза… жемчужина моей коллекции… стоимостью десять тысяч фунтов, как минимум… предложение Хеггенхеймера, американского миллионера… единственная в мире… Черт возьми, сэр, что вы сделали с моей голубой вазой?»Джек бросился в контору отеля. Он должен найти Левингтона. Молодая служащая холодно взглянула на него.– Доктор Левингтон уехал поздно ночью… на машине. Он оставил вам письмо.Джек разорвал конверт. Письмо было коротким, но исчерпывающим:
«Мой дорогой юный друг! Закончился ли для вас день чудес? Если не совсем, то это вполне естественно – ведь вас обманули по последнему слову науки. Сердечные приветы от Фелис, мнимого отца и от меня самого. Мы выехали двенадцать часов назад, времени нам должно хватить.Всегда ваш, Эмброуз Левингтон Врачеватель Души». Удивительное происшествие, случившееся с сэром Артуром Кармайклом (Из записок, покойного Эдварда Карстарса, доктора медицины, знаменитого психолога)
Я вполне отдаю себе отчет, что странные и трагические события, о которых я здесь повествую, могут быть истолкованы с самых противоположных точек зрения. Однако мое собственное мнение никогда не менялось. Меня уговорили подробно описать эту историю, и я пришел к убеждению, что для науки и в самом деле очень важно, чтобы эти странные и необъяснимые факты не канули в забвение.Мое знакомство с этим делом началось с телеграммы от моего друга доктора Сэттла. Кроме упоминания имени Кармайкла, остальное содержание телеграммы было для меня абсолютно туманным, тем не менее я откликнулся на призыв друга и отправился поездом, отходящим в 12.20 с Паддингтонского вокзала, в Уолден, что в Хартфордшире.Фамилия Кармайкл была мне знакома. Мне приходилось встречаться с ныне покойным сэром Уильямом Кармайклом Уолденским, хотя в последние одиннадцать лет я ничего о нем не слышал. У него, как я знал, имелся сын, ныне баронет, и сейчас ему, должно быть, было двадцать три года. Я смутно помнил ходившие тогда слухи о втором браке сэра Уильяма, но ничего определенного, кроме давнего неприятного впечатления, которое произвела на меня новая леди Кармайкл, на память не приходило. Сэттл встретил меня на станции.– Спасибо, что приехали, – сказал он, пожимая мне руку.– Полноте. Я понял, что здесь что-то произошло по моей части?– И даже очень серьезное.– Психическое расстройство? – предположил я. – С какими-то необычными проявлениями?Между тем мы принесли мой багаж, уселись в двуколку и покатили к «Уолдену», находившемуся в трех милях от станции. Несколько минут Сэттл молчал, так и не ответив на мои вопросы. Потом внезапно взорвался:– Совершенно непостижимый случай! Молодой человек двадцати трех лет, нормальный во всех отношениях, весьма привлекательный, без излишнего самомнения, может быть, не получивший блестящего образования, но в целом типичный представитель молодежи из английского высшего общества, однажды вечером лег спать в полном здравии, а на следующее утро его нашли вблизи деревни в совершенно непонятном состоянии, не узнающим своих родных и близких.– О! – сказал я с воодушевлением: случай обещал быть интересным. – Полная потеря памяти? И это произошло…– Вчера утром. Девятого августа.– И ничто этому не предшествовало? Я имею в виду какое-нибудь потрясение, которое могло бы вызвать такое состояние.– Абсолютно ничего не предшествовало. У меня внезапно зародилось подозрение.– А не скрываете ли вы чего-нибудь?– Н-нет.Его колебание усилило мои подозрения.– Я должен знать все.– Это никак не связано с самим Артуром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26