Вершина
была плоская, шесть на шесть шагов, на ней в дни праздников или
торжественных церемоний устанавливался деревянный алтарь, на
котором жрецы и закалывали жертвенных животных. Верх пирамиды
был виден из любой точки Храмовой площади, так что все
собравшиеся, сколько бы их ни было, могли наблюдать за
ритуалом.
А люди все шли и шли в центр города. Не было никого, кто
не слышал бы о великом Трисмегисте и его деяниях. Солдаты
глядели на горожан поверх щитов и видели хмурые сосредоточенные
лица. Жители Теч-Тулака были недовольны. Сила Повелителей Южной
Империи издавна основывалась на страхе и жестокости. Теперь,
когда Горван потерпел сокрушительное поражение, вот-вот готово
было вырваться открытое недовольство. Все понимали, что
сегодняшняя казнь Трисмегиста является последним актом
агонизирующей власти Повелителя юга. Если бы у него было чуть
меньше солдат, если бы у горожан было оружие и боевой опыт, кто
знает, не пришлось ли тогда Горвану бежать на юг гораздо
раньше? Но мысль о восстании против своих правителей еще не
родилась в умах людей этой планеты. И они собрались на Храмовой
площади только для того, чтобы смотреть, но не действовать.
А посмотреть было на что! Даже самые старые жители
Теч-Тулака не могли припомнить, чтобы на Храмовой площади
собиралось столько людей. Жертвоприношения животных, время от
времени совершаемые на Главной пирамиде, уже давно наскучили
своим однообразием. Местные жрецы, старые и ленивые, сейчас
испуганно выглядывали из ворот своего храма, стоящего рядом с
пирамидой. А вокруг жертвенника хозяйничали подручные
Толи-Покли в черных и синих мантиях, командуя снующими вверх и
вниз по ступеням воинами. Горожане недоумевали: на вершине
пирамиды не было видно привычного алтаря. Вместо него
здоровенные телохранители Повелителя Горвана укладывали на
площадке связки дров и ставили кувшины с горючим маслом.
К назначенному времени на площадь стали выезжать колесницы
и повозки дворян. Некоторые из них, раздвигая толпу, стремились
подъехать поближе. В них сидели преданные Горвану сановники,
собравшиеся не только посмотреть на поверженного врага, но и
доказать свою лояльность правителю. Инерция мышления не
позволяла им даже допустить мысль о том, что Южная Империя
доживает свои последние дни. Другие повозки, в основном крытые,
с зашторенными окнами, оставались позади толпы, в прилегающих к
площади улицах и переулках, где они не так бросались в глаза
нынешним хозяевам города. Эти люди приехали, чтобы отдать дань
уважения достойному противнику и освободителю.
Собравшиеся горожане тихо разговаривали между собой,
ожидая начала казни. Голоса тысяч людей, пришедших на площадь,
создавали шум, подобный морскому прибою. Так что Храмовая
площадь, окруженная высокими стенами резиденции губернатора,
храма Бога-Спасителя и дворцов высших сановников, была похожа
на залив с торчащей в центре скалой Главной пирамиды.
И вот наступил назначенный час. Ворота дворца распахнулись
и оттуда вышли трубачи, изо всех сил дующие в свои инструменты.
Гомон горожан моментально был заглушен резкими пронзительными
звуками. Люди притихли, с замиранием сердца ожидая продолжения.
И оно незамедлительно последовало. В проеме ворот показались
огромные телохранители Повелителя, на длинных шестах несущие
наспех сколоченную из досок платформу размером три на три шага.
В центре платформы был вертикально установлен толстый
деревянный столб, к которому цепями был прикручен главный герой
сегодняшней церемонии.
Когда платформа была на половине пути между дворцом и
пирамидой, люди наконец-то смогли увидеть Триса. Точнее, его
тело, ибо то, что вынесли на площадь, уже не могло именоваться
человеческим именем. Все оцепенели от ужаса. Матери ладонями
закрыли глаза своим детям, неразумно взятым с собой, даже у
самых ярых сторонников Повелителя Горвана защемило сердца.
Трис был без сознания, многим даже показалось, что он уже
мертв. И это не удивительно, ведь его тело висело на туго
натянутых цепях, как кожаный мешок, наполненный водой. Умелые
палачи Толи-Покли показали все свое искусство: все кости
человеческого тела были аккуратно раздроблены, начиная с
пальцев рук и ног и заканчивая ребрами. Лицо было покрыто
запекшейся кровью, сквозь которую видны были только губы,
зашитые толстой черной бечевой. Горван и Толи-Покли и сейчас
боялись Триса. Они приняли все меры для того, чтобы он не смог
бежать или произнести хотя бы слово.
В полном молчании процессия стала подниматься по ступеням
пирамиды, но не прямо вверх, а огибая ее по спирали. Так что
продолжить разговор. -- Вообще, меня не так беспокоят катуны,
картину. Когда платформа была установлена на вершине пирамиды,
а палачи начали обкладывать столб дровами и поливать их маслом,
в мертвой тишине раздался звонкий голос мага в синей мантии:
-- Радуйтесь, жители славного Теч-Тулака, ибо сегодня у
нас с вами великий праздник!
Говоривший сделал паузу, но тишину не нарушил ни один
звук. Маг продолжил, придав голосу торжествующие интонации:
-- Сегодня будет казнен злейший враг Южной Империи и
нашего Повелителя Горвана. Он причинил столько горя и страданий
гражданам нашей прекрасной страны, что я даже не берусь их все
перечислять. Тем не менее я назову основные...
-- Мой ученик Глотит наделен необыкновенным даром
красноречия. -- Гордо сказал Горвану Толи-Покли.
-- Что-то не видно, чтобы его речь зажгла энтузиазм в моих
поданных. -- Буркнул в ответ тот.
Не узнанные никем на площади, закутанные в длинные серые
плащи, они остановили своих коней в воротах дворца. Взгляды
всех людей были устремлены на вершину пирамиды, и никто не
обратил внимания, что на площадь выехала небольшая группа
всадников. Повелитель и Главный Маг собирались сразу же после
окончания казни покинуть город с сотней верных людей. Они были
уверены, что борьба еще не окончена. Что с того, что принцесса
Этла-Тиды так и не объявилась, и их ловушка сработала в пустую?
Зато приманка, то есть Трисмегист, наконец-то окончательно
будет уничтожена. А без него Этла-Тида не сможет надолго
сохранить свою целостность. На юге Горван соберет остатки своих
сторонников и через два-три года вновь займет трон предков.
Пусть он не станет Повелителем мира, но свою ненависть к
северянам и жажду мести передаст потомкам...
-- ...И посему наш великий Повелитель Горван приговорил
Трисмегиста к сожжению, дабы память о его злодеяниях
рассеялась, как пепел. -- Закончил свою речь Глотит и в
ожидании ликующих криков оглядел площадь.
Гробовая тишина. Ни звука. Маг растерянно оглянулся. К
казни все было готово. Столб обложили дровами до колен
привязанного Триса. Приторный запах горючего масла, в изобилии
вылитого на доски, щекотал ноздри. Один из палачей держал
наготове зажженный факел, ожидая команды. Глотит посмотрел
вниз, на ворота дворца, где, как он знал, должны были находится
его хозяева. Толи-Покли кивнул лысым черепом и маг воскликнул:
-- Гори, чудовище!
Палач ткнул факелом в дрова. Дрова не загорелись. Палач
переменился в лице. Даже скудоумные телохранители Горвана
сообразили, что происходит нечто непредвиденное. Но что?
-- А теперь послушайте меня, люди! Я хочу сказать вам
кое-что на прощание. -- Разнесся над Храмовой площадью голос,
хорошо слышимый даже в запруженных повозками прилегающих
улицах.
И без того потрясенные происходящим собравшиеся на площади
люди испытали глубокий шок. Говорил Трисмегист. Хотя его губы
оказались разодранными стягивающей их прежде бечевой, слова он
произносил необычайно ясно и отчетливо.
-- Заткните ему рот. -- Попытался крикнуть маг в синей
мантии, но его голос, только что разносившейся над всей
площадью, теперь едва расслышали стоящие рядом палачи. Дрова у
ног Триса начали потихоньку заниматься пламенем.
Голос Триса гремел и переливался:
-- Вы долго жили среди лжи и научились с нею мириться. Вы
долго жили среди насилия и привыкли к нему. Вы привыкли
бояться, и теперь страх стал основой правления ваших
правителей. Вы стали такими же, как и те, кто угнетает вас. Я
хочу, чтобы вы освободились. Я хочу, чтобы каждый человек
победил чудовище, живущее в глубине его души. Никто не сделает
это за вас. Ибо на каждом человеке лежит бремя ответственности
за собственные слова и поступки. И если вы проиграете бой с
черной половиной своей души, некого винить. И если вы пойдете
дорогой знаний и любви, вся честь и слава будет принадлежать
только вам. Тогда никто и ничто не будет иметь над вами власти.
Посмотрите вокруг: рядом с вами стоят такие же люди, как и вы.
Знайте: все вы принадлежите не только к одной расе, но и
являетесь частью единого сознания, единого организма. Каждый из
вас -- часть Бога, и каждый из вас сам есть Бог...
Телохранители Горвана сначала пытались проткнуть
привязанного к столбу Триса своими копьями, но вынуждены были
отступить перед языками пламени, внезапно вырвавшимися из дров.
Едва они отскочили назад, пламя опять улеглось, покрыв
сложенную вокруг столба поленницу слоем огня в ладонь толщиной.
Глотит и палачи, как безумные, метались по площадке, боясь
ступить в полыхающий круг.
Горван нервно дернул головой, обращаясь к своему Главному
Магу:
-- Что все это значит? К чему эта идиотская проповедь?
-- Это конец. -- Старый маг побелел так, что его лишенная
растительности голова стала похожа на мертвый оскаленный череп.
-- К нему возвращается магическая сила. Такая сила, которая
была доступна только Магам-Императорам древности. Его надо
остановить сейчас, или он станет безраздельным хозяином этой
планеты.
-- ...Люди, -- продолжал Трис, -- будьте достойны
называться Богами. Ведь в душе каждого из вас заложена частичка
Бога. Никто не может ни отнять ее у вас, ни погасить ее свет.
Только вы сами, добровольно, можете затмить ее сияние. Вы
имеете право на выбор. И от выбора каждого человека зависит
судьба всего мира. Люди имеют две вещи: свободу и
ответственность. Выбрать правильный путь в жизни помогает
разум. С окружающим миром и с другими людьми соединяет любовь.
Страх, ложь и насилие превращают человека в раба. Посмотрите на
ворота дворца. Там сидят ваши бывшие хозяева. Это они хотели
сделать из вас -- свободных разумных людей -- своих рабов.
Никогда и никому не позволяйте повторить эту попытку. Если вам
скажут, что вы -- рабы человека или Бога, не верьте и
сопротивляйтесь кабале. Вы сами -- Боги. И подобно Богам,
должны поступать согласно своей воле...
-- Будь все проклято! -- Закричал Горван в бешенстве. -- Я
должен заставить его замолчать.
Он хлестнул коня и в несколько мгновений оказался у
подножия пирамиды. Соскочив прямо на нижнюю ступень, Повелитель
выхватил свой длинный меч и начал подниматься наверх. Позади
него послышалось сопение. Горван оглянулся. Следом за ним
карабкался Толи-Покли, опираясь на свой магический посох.
Старик бормотал себе под нос какие-то заклинания. Однако
видимого эффекта они не имели.
-- ...Вот по ступеням пирамиды ползут те, кого вы боялись,
кому верили, кому подчинялись. -- В голосе Триса проступила
явная насмешка. -- Посмотри на них сейчас: они охвачены ужасом,
они дрожат, они слабы и жалки. Не осуждайте их. Пожалейте. Они
такие же люди, как и вы, и в них тоже есть частичка Бога. Но
они засыпали ее, похоронили под слоем низменных страстей и
примитивных желаний. Не становитесь такими как они, иначе и вы
в конце своего Пути будете трясущимися руками цепляться за
ступени пирамиды. Люди -- Боги, люди -- бессмертны. Вы
испытываете страх от того, что ваше тело страдает, стареет и
умирает. Жизни даются человеку бесчисленное количество раз, и
прожить их нужно так, чтобы каждая следующая поднимала вас
вверх по лестнице интеллектуального и нравственного развития.
Не бойтесь смерти. Ведь вы не знаете, что ждет вас по ту
сторону. А я знаю и говорю вам: каждый из вас возродиться
вновь. И от того, как достойно вы проживете эту жизнь, будет
зависеть успех в следующей. Любите жизнь, но не цепляйтесь за
нее, расталкивая и отпихивая других людей. Чистая смерть лучше
грязной жизни...
Запыхавшиеся от подъема Горван и Толи-Покли почти
одновременно оказались на вершине пирамиды.
-- Да убейте же его! -- Повелитель хотел подстегнуть своих
верных воинов резким криком, но его голос сорвался на жалобный
визг.
Телохранители опять попытались дотянуться до Триса
копьями, и вновь отступили. Толи-Покли подвывал, произнося свои
самые сильные заклинания. Горван зарычал и сам полез по
сложенным дровам. Пламя расступилось, пропуская его. Повелитель
замахнулся мечом, готовясь отрубить голову Триса. По пятам за
ним полз Главный Маг, занося свой посох для удара в сердце.
Голос Триса вознесся вверх и обрушился оттуда громовым
раскатом:
-- Когда ваша смерть может избавить от унижений и
страданий жизни других людей, умрите. Умрите так, как умираю Я!
Пламя на вершине пирамиды взметнулось в верх и в стороны,
ослепив стоящих на площади людей. Оно полностью поглотило всех,
кто находился на площадке: Триса, Горвана, Толи-Покли, палачей
и телохранителей. Спустя мгновение пламя опало. Вершина
пирамиды была пуста, только обугленный остаток столба, тонкий,
как древко копья, некоторое время стоял вертикально. Но вдруг
он подломился у основания и упал, рассыпавшись по вершине
пирамиды маленькими угольками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60