Едва они вошли в полосу света, Гарро в шоке остановился и непроизвольно поднес свободную руку ко рту.
— Во имя Императора, — сдавленным шепотом прохрипел Хакур. — Что это за ужас?
У Гарро кровь застыла в венах. Внезапно ожило кошмарное видение, посетившее его в момент смерти адъютанта навигатора. Перед ним возникли те же мутанты, когда-то бывшие Гвардейцами Смерти, — такие же поблекшие, тронутые зеленой плесенью доспехи, те же дряблые лица, из которых торчат сломанные зубы и кости, и плоть так же выпирает из лат и кишит паразитами. Из конца коридора к Гарро подошел Войен, и даже апотекария, привыкшего к самым разным проявлениям болезней и ран, едва не стошнило при виде извращенных людских образов.
Гарро понял, что видение было послано ему в качестве предупреждения, чтобы показать, кого ему предстоит встретить, и, возможно, предотвратить грозящую неудачу.
У ног аномальных космодесантников ползли существа, когда-то бывшие командой «Эйзенштейна», не до конца разрушенные отравой «Истребителя жизни» и теперь превратившиеся в лохмотья плоти и одежды, из которых свисали вываливающиеся внутренности. Эти несчастные с громкими криками бросились в атаку на Гарро и его воинов. Дециус первым открыл огонь, и остальные поддержали его огнеметами и болтерами.
Оборванное чучело с изъеденным проказой лицом и торчащими из-под кожи костями с тоскливым воем метнулось вперед. Зловонное дыхание окатило воинов удушливой волной, когда оно попыталось заговорить:
— Господин…
Гарро узнал одежду и металлический обруч на шее.
— Калеб?
Он содрогнулся, узнав слугу и представив, насколько могущественными были силы, превратившие его денщика в жалкое подобие человека. Капитан без всяких колебаний взмахнул Вольнолюбием и обезглавил отталкивающее существо. Гарро очень надеялся, что второй смерти будет достаточно. И еще он надеялся, что друг сможет его простить.
— Будьте начеку, — предупредил капитан своих воинов. — Это отвлекающий маневр!
Потрепанные останки корабельных работников должны были отвлечь внимание от стоявших позади космодесантников-мутантов. Чудовища бросились вперед по прогулочной палубе, выплевывая залпы разъедающих газов и стреляя из заряженных слизью ружей. Среди неумерших братьев появилась фигура, ковыляющая на металлических копытах. Этот монстр был высок, как космодесантник в терминаторских доспехах, и, казалось, с каждой секундой становился все больше.
Неестественно выпирающие кости, обесцвеченные гниением, выгибали и ломали металл. Выдающийся вперед комок разрыхленной, покрытой шрамами плоти казался чудовищной пародией на беременность, на животе громоздились наросты кладок насекомых, надо всем этим из остатков керамита, еще напоминавшего доспехи космодесантника, торчала морщинистая шея с луковицеобразным черепом. Налитые кровью, слезящиеся глаза, повернувшись, отыскали Гарро и моргнули.
— Натаниэль, тебе не по нраву мой новый облик? — пробулькал омерзительный голос. — Или я оскорбляю твои утонченные чувства?
— Грульгор! — Имя, словно проклятие, сорвалось с губ Гарро. — Во что ты превратился?
Грульгор-оборотень выгнул шею, помотал головой, и над его бровями высунулся мокрый и скользкий рог, точно такой же, как на шлеме бывшего командора.
— Лучше, недалекий глупец! Я стал намного лучше! Первый капитан был прав. Скоро развернутся невиданные силы.
Он снова покачнулся, плоть на спине раздалась, высвободив почерневшие кости.
Гарро сплюнул на палубу, чтобы избавиться от осевшего в горле смрада. Воздух вокруг Грульгора и его гниющей орды загустел от микробов, стал намного хуже, чем едкая атмосфера мира-бутылки ксеносов, хуже, чем отравленные пары сотен мертвых миров.
— Какие бы силы ни сочли нужным тебя оживить, они просчитались! Я буду убивать тебя столько раз, сколько потребуется!
Раздувшийся монстр поманил его искривленной рукой:
— Давай, попробуй, терранец!
Боевой капитан ринулся вперед, одновременно действуя и болтером, и мечом, описывая угрожающие дуги, распарывая зараженную распадом и паразитами плоть, прорываясь к сердцу чудовища. В ходе сражения мысли Гарро вернулись в привычное русло боевых навыков, внедренных в мышцы и сухожилия за тысячи часов тренировок. В таком состоянии ему было легче стряхнуть оцепенение леденящего ужаса, порожденного созданиями варпа. Он мог сосредоточиться на одной только битве. Однако грозная реальность не отступала.
Гарро сам видел, как вирус поразил этих людей. Всего несколько часов назад он слышал их предсмертные крики из-за герметичной переборки, и вот они снова стоят перед ним, превращенные в живое олицетворение заразы, и невозможно представить, что поддерживает подобие жизни в этих ходячих мертвецах. Может, это колдовство? Неужели такое возможно в подвластном Императору космосе? Тщательно сооруженный мир, основанный на непреложных истинах и четких гранях реальности, с каждым часом давал все больше трещин, словно Вселенная подвергала сомнениям все, во что верил Гарро, и показывала лживость его недавних убеждений. Гвардеец Смерти почти физическим усилием заставил замолчать встревоженные мысли и снова сосредоточился на схватке.
Рядом с ним в наплечник доспехов Войена угодил болтерный снаряд и забрызгал густой жижей блестящий керамит. Апотекария развернуло, и ему удалось избежать удара необычного звездчатого кинжала из окаменевшей кости. Оружие пронеслось мимо и угодило в горло стоящего позади молодого воина, тот рухнул, едва успев поднести руку к образовавшейся злокачественной ране. Гарро зарычал от ярости, и болтер вторил его гневным крикам, посылая в убийцу разрывные снаряды. Но, увидев, что враг вздрогнул, а потом двинулся дальше, разбрызгивая по полу кровь и внутренности, выругался с досады — болтерный снаряд должен был сразить его наповал. Капитан кинулся вперед и снес голову монстра, завершая уничтожение.
И все же ковыляющие, покрытые грязью чудовища продвигались, разделяя напором своих тел шеренги воинов Гарро и стараясь окружить их по отдельности, а Грульгор метался взад и вперед, избегая ближнего боя. Вряд ли нужно было удивляться тому, что уничтожить мутантов оказалось нелегко. Их движения в точности копировали общую доктрину боя, принятую в XIV Легионе. Неустанное и упорное движение вперед являлось основой основ для пехоты Гвардии Смерти. Несомненно, им оказывалось сильное сопротивление, но воины Гарро были всего лишь космодесантниками, а капитан мог поклясться самим Императором, что не понимает природы своих врагов. Он твердо знал только то, что ими овладела отвратительная ненависть и что мерзкие подобия его собратьев должны быть уничтожены.
В ходе битвы Дециус остался один на один с бандой погибших рабочих из корабельной команды, и эти ходячие трупы набросились на него с дубинками, сделанными из бедренных костей и черепов. Заряд огнемета уже был исчерпан, и теперь молодой космодесантник сражался громко жужжащим цепным мечом, помогая мощными разрядами силового кулака.
Бронированная перчатка Дециуса обрушилась на головы сразу двух сошедшихся матросов и превратила их в жидкое месиво расползшегося мяса и обломков костей, а торсы он, развернувшись, рассек мечом. Движущиеся керамитовые зубья цепного меча оставили в телах мутантов черную расщелину, и из зловонной раны на сапоги Дециуса хлынул поток извивающихся червей. Он снова повернулся и с громким треском разрубил чью-то шею.
Кишащий червями монстр не упал; он всего лишь пошатнулся, а потом, на глазах у пораженного космодесантника, свел вместе разошедшиеся края бескровной раны. Мухи и блестящие, похожие на скарабеев насекомые облепили разрез, и в лучах неприятного и неровного света варпа из оконных проемов стало видно, что они сцепили плоть живыми стежками.
«Что за силы покровительствуют этим чудовищам?» — удивился Дециус. Ему ни разу не приходилось слышать о возможности реанимировать мертвые тела, и вот он воочию видит свидетельства загадочного оживления, и они шипят и машут на него своими когтями. Казалось, что раненный им матрос греется в лучах Имматериума, проникающих сквозь бронированные стекла иллюминаторов прогулочной палубы. Переменчивое сияние придавало раздутой зараженной плоти самые причудливые формы. Где-то в самой глубине души Дециус восхищался способностью к восстановлению и ужасающей мощи этих кишащих паразитами и наполовину сгнивших мертвецов. Они несли в себе сонмища смертельных болезней и служили пристанищем для самого примитивного и вместе с тем наиболее опасного оружия.
За несколько мгновений рассеянности Дециус поплатился взрывом боли в силовом кулаке, охватившем всю кисть. Он слишком поздно заметил грозящий удар и не успел увернуться. Громоздкая фигура Грульгора двигалась быстро, даже слишком быстро для такого тучного и пораженного разложением тела. Причудливый боевой нож бывшего командора описал в воздухе тусклую дугу. Как и его хозяин, совсем недавно бывший отличным космодесантником, кинжал сохранил отдаленное сходство с прежним своим обликом, но обоюдоострое лезвие из блестящей лунной стали превратилось в тронутую ржавчиной затупленную полоску металла.
Бросок был нацелен в плечо Дециуса, кинжал должен был проникнуть сквозь доспехи и рассечь надвое основное сердце, но космодесантник повернулся и сумел уклониться от смертельного броска, однако его ловкости не хватило, и оружие пробило брешь в керамитовой перчатке. От сильнейшего толчка Дециус упал на пол и закричал. Боль пронзила каждый нерв в теле, а силовой кулак после касания ножа уже не действовал.
Широко раскрыв глаза, молодой космодесантник увидел, что ржавчина и гниль распространяются по треснувшему металлу, словно при замедленной съемке, ощутил мучительную боль в венах и спинном мозге, все тело покрылось испариной, поскольку имплантированные органы заработали на предельной мощности, чтобы остановить распространение инфекции.
Распад! Он уже видел, как кожа вокруг нанесенной зараженным ножом раны вздувается гнойными пузырями. Едва представив, что невидимые вредители, попавшие в кровь с кинжала Грульгора, размножаются в его теле, Дециус почувствовал тошноту. Но вдруг над ним нависла уродливая фигура бывшего командора Гвардии Смерти, и он проглотил желчь.
— Ни один человек не может пережить вмешательство! — крикнул Грульгор. — Метка Великого Разрушителя остается навеки!
У Дециуса вспухли и зажглись болезненным огнем все суставы. Неимоверным усилием он сжал рукоять цепного меча и поднял оружие. Громадный мутант отступил на шаг, ожидая последнего броска молодого космодесантника, но вместо нападения Дециус резко опустил клинок на свою руку чуть пониже локтевого сгиба. С яростным криком он отсек собственную кисть, отбросив прочь зараженную плоть и уже разъеденный коррозией металл перчатки.
Организм молодого космодесантника и так работал на пределе, стараясь справиться с раной и заражением, и теперь его зрение затуманилось и сознание отключилось. Веки дрогнули и опустились, и обмякшее тело повалилось на палубу.
Грульгор злобно фыркнул и сплюнул сгусток едкой слюны, а потом нагнулся, чтобы подобрать отравленный нож, лежавший рядом с неподвижным телом Дециуса. В этот момент тяжелые болтерные снаряды ударили в его спину и вырвали клочья мертвой плоти. Потеряв на мгновение равновесие, Грульгор так и не успел нанести решающий удар.
Прицел Гарро был точен, и выстрел заставил Грульгора покачнуться и отбросил его назад к стене, подальше от тела Дециуса, Натаниэль хотел бы взглянуть на парня и убедиться, что тот еще жив, но его старинный соперник был только ранен, а капитан уже убедился, что оживленные воины излечиваются почти с такой же скоростью, с какой он стреляет. Все вокруг — Войен, Хакур и остальные космодесантники — были заняты своими схватками. Гарро постарался выбросить из головы все «почему?» и сосредоточился только на одном вопросе — «как его убить?».
Грульгор, повернувшись, разбрызгал дугу темной с прозеленью крови и испустил громогласный рев. Бывший соперник бросился в атаку с отравленным ножом и зараженными когтями, но промахнулся. Гарро снова нажал на курок, однако звонкий щелчок возвестил об опустевшей обойме. Не медля ни мгновения, он обеими руками схватил рукоять Вольнолюбца.
— Я знал, что этот момент когда-нибудь настанет, — пробулькал мутант. — И я его дождался. Моя ненависть сильнее смерти!
Гарро поморщился:
— Ты всегда был недалеким хвастуном, Игнатий. На полях сражений ты служил общей цели, а теперь стал просто омерзителен! В тебе воплотилось все, против чего выступают космодесантники. Ты — полная противоположность Гвардейцу Смерти.
Грульгор снова сплюнул и провел неуклюжий, но яростный выпад, который Гарро парировал быстрыми движениями меча.
— Натаниэль, как ты слеп! Ты — жалкий неудачник, а я — предвестник будущего! — Он приложил к заржавленному нагруднику скрюченную ладонь. — Прикосновение варпа — это возможность шагнуть вперед. Если бы ты не был так ограничен и сентиментален, ты бы и сам это понял. Силы, существующие в варпе, далеко превосходят могущество твоего Императора! — Грульгор указал лезвием ножа на пульсирующий красноватый свет за иллюминаторами корабля. — Мы станем бессмертными и будем властвовать вечно!
— Нет, — отрезал Гарро и выбросил вперед меч.
Вольнолюбец описал невысокую дугу, ударил в огромный, белесый, как у рыбы, живот Грульгора и погрузился в изъеденную заразой плоть. Но затем Натаниэль с тревогой осознал, что клинок замер.
Вместо того чтобы рассечь рыхлую массу, меч застрял в ней и погружался все глубже, словно в зыбучий песок. Поток энергии, искрящийся на лезвии, уменьшился, а потом совсем иссяк. Грульгор удовлетворенно заворчал и выпятил бочкообразную грудь, еще больше втягивая оружие.
— Тебе не добиться здесь победы,— прошипел он.— Ты тоже заразишься и будешь мучиться в агонии. Я превращу этот корабль в жертвенник с кричащей плотью…
— Хватит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45