Он говорит, что… на борту захватчики.
Рука Натаниэля метнулась к эфесу меча.
— Как это может быть? Мы не засекли ни одного челнока с корабля Тифона!
— Не знаю, сэр, я только передал слова сержанта.
Гарро включил устройство вокс-связи на вороте доспехов и на общем канале услышал характерный шум. Он различал резкий грохот болтеров и вопли, не имеющие ничего общего с человеческими голосами. На мгновение он вспомнил Деву Битвы и ее странное пение.
— На нижних уровнях сработала тревожная сигнализация, — доложила Воут. — Это опять адъютанты Севернайи собрались в своем святилище.
— Хакур тоже там, — добавил Дециус.
— Дециус, со мной, Сендек, останешься здесь,— приказал Гарро. — Скажи Хакуру, что мы идем к нему, и пусть все люди будут начеку.
— Да, сэр, — кивнул Сендек.
Гарро повернулся к старому Лунному Волку:
— Капитан Круз, если ты не против, займи командный пост в рубке.
Йактон четко отдал честь.
— Парень, это твой корабль. Я выполню все, что ты прикажешь. Надеюсь, мой опыт будет полезен этой молодежи.
Гарро повернулся, чтобы уйти, и обнаружил, что Киилер все еще стоит с ним рядом.
— Тебя ждет испытание, — сказала она без всяких предисловий.
Он шагнул мимо нее к выходу.
— В этом я ничуть не сомневался.
Андусу Хакуру в своей жизни приходилось много убивать. Бесчисленные враги, павшие от его ружей, клинков и кулаков, слились в бесконечную вереницу быстрых и целенаправленных убийств. На службе в XIV Легионе ему довелось сражаться с орками и эльдарами, с йоргаллами и гикоси, он воевал с животными и людьми, но таких противников, с которыми он столкнулся сегодня, Хакур еще не встречал.
Первое предупреждение появилось в тот момент, когда одна из помощниц Севернайи с криками выскочила из дверей святилища и продолжала рыдать и бессвязно причитать. Женщина свернулась в клубок из тонких рук и ног и смятой одежды. Руки порывисто дергались и показывали в конец коридора, словно их хозяйка там что-то видела, но Хакур и остальные космодесантники никого не заметили. Сержант подошел ближе и дотронулся до нее — кожа оказалась холодной, будто женщина выскочила из морозильной камеры. А потом он разглядел. Всего лишь на краю зоны видимости мелькнуло странное изменение цвета, словно бабочка в темноте. Все произошло так быстро, что Хакур принял явление за сбой в зрительной системе или последствия стресса и усталости.
Сержант все еще обдумывал непонятное явление, когда первое существо появилось из дымного воздуха и убило стоящего к нему спиной Гвардейца Смерти. У Хакура создалось впечатление, что он видел вращающийся диск, широкое пурпурное лезвие с тонкими жалами по краям, а в следующее мгновение тело космодесантника оказалось рассеченным — из раны хлынула кровь, показались внутренности. Хакур, мгновенно поняв, что боевому брату уже ничем нельзя помочь, открыл огонь и послал в призрачную тень три болта. Существо пронзительно вскрикнуло и погибло, но его вопль послужил призывом остальным, и внезапно из стен и пола стали появляться новые, самые разнообразные существа. Вместе с ними появилось ужасное зловоние, от которого Хакура замутило и во рту появился резкий привкус желчи. Помощница Севернайи уже поднялась на колени и извергала на пол содержимое желудка.
— Кровавая клятва! — воскликнул один из людей Хакура. — Гниющие мертвецы!
И он оказался тысячу раз прав. Следом за появляющимися существами тянулись насыщенные бактериями гниения зловонные струи, расползавшиеся по всему коридору. Где бы они ни коснулись поверхности, появлялись пятна плесени и ржавчины, но все это было лишь прелюдией появления все новых и новых кошмарных захватчиков.
Они вызывали у Хакура такое сильное отвращение, что он немедленно бросился в атаку. Создания казались столь гнусными, что одна мысль об их дальнейшем существовании вызывала тошноту. Облик мерзких существ очертаниями отдаленно напоминал человеческую фигуру, но только намного крупнее. Угрожающие конечности тряслись, словно в параличе, и норовили зацепить черными, покрытыми гнилью когтями. Бесформенные ноздреватые копыта стучали по палубе и оставляли следы едкой слизи и экскрементов. Все они появлялись нагими, торсы и животы пучились раздутыми опухолями, а из разверстых ран вытекал густой гной. С оскаленных черепов свисали лохмотья сморщенной кожи. И за каждым тянулся жужжащий шлейф насекомых — бутылочно-зеленых мух, беспрепятственно влетавших в открытые раны налетчиков.
Болтерные снаряды, попадая в монстров, вырывали и разбрасывали окровавленные куски зловонной плоти. Но беспрестанно бормотавшие существа легко скользили в воздухе и набросились на Гвардию Смерти несметной толпой, так что потери воинов все возрастали. Хакур видел, как упал второй боевой брат, потом еще двое, несмотря на то, что все они не переставали посылать во врагов снаряд за снарядом.
Но вот в противоположном конце коридора показался Гарро в сопровождении Дециуса и еще нескольких космодесантников. Зажатые между двумя отрядами воинов, чудовища дрогнули, и боевой капитан немедленно бросился в самую гущу врагов. Его Вольнолюбец взлетал и падал, распространяя чистое сияние клинка. Дециус прихватил огнемет и поливал чудовищ струями пламени. Хакур, воспользовавшись замешательством противника, поднял помощницу навигатора и убрал ее с линии огня.
Женщина продолжала размахивать руками и стучать по его нагруднику. Теперь Хакур смог рассмотреть ее окровавленные руки и заметил, что женщина сама себя расцарапала.
— Глаза и кровь! — причитала она. — А внутри чума!
Гарро затоптал последнего врага и, морщась, сбил с подметок останки.
— Утихомирь ее! — крикнул он.
Дециус непроизвольно поднес руку к забралу:
— Великая Терра, как они смердят!
Хакур передал женщину одному из своих воинов и доложил боевому капитану обо всем, что произошло. Гарро внимательно выслушал.
— Есть сведения, что по всему кораблю творится то же самое: материализуются чудовища-мутанты и заражают гнилью все на своем пути.
— Это варп, — угрюмо произнес Дециус. — Все знают о хищниках, нападающих на слабые или отбившиеся корабли. — Он показал на стены. — Если поле Геллера не выдержит, эти твари нас одолеют.
— Я верю, что мастер Гарья и его экипаж не допустят этого, — ответил Гарро. — А мы тем временем будем уничтожать эту нечисть повсюду, где только обнаружим.
— Нечисть, нечисть, — запричитала женщина, вырываясь из рук воина. — Я видела их! Этими глазами! — Быстрым движением она до крови разодрала себе лицо. — Вы тоже их видели!
Женщина с неимоверным проворством бросилась к Гарро, и не успел он ее задержать, как помощница наткнулась на шипящее острие энергетического меча.
Гарро отпрянул, но было поздно. Третья помощница из штата навигатора Севернайи наколола себя на меч и царапнула окровавленными ногтями по доспехам Гарро.
— Ты видел! — прошипела она.— Скоро придет конец! Все пропадет!
Придет конец. Опять. Опять эти слова йоргалльского младенца пронеслись у него в голове предсмертным криком умирающего зверя. Кожа Гарро вспыхнула жаром от резкого притока крови, горло сжало, как после отравленного зелья, выпитого из чаши Мортариона. Он внезапно вздрогнул и лишился дара речи. Лицо женщины, побелевшее как бумага, старое и сморщенное, повернулось в его сторону. Тело соскользнуло с клинка Вольнолюбца, превратилось в груду плоти и тряпок, потом в пепел, потом в ничто.
— Господин?
Голос Хакура звучал глухо, словно пробивался через жидкость. Гарро повернулся к своему доверенному сержанту и содрогнулся. Ползучая гниль охватила Хакура и всех остальных тоже, но никто из них этого не замечал. Блеск мраморно-белых доспехов померк и сменился тусклым зеленоватым налетом смерти. Керамит покорежился, покрылся трещинами, слился с плотью людей, местами порвался, местами стал пульсировать. Изнутри показались гнезда паразитов и внутренние органы, кое-где красными ртами открылись раны, из которых высунулись языки кишок и сосудов.
Вязкий густой гной вперемешку с потеками ржавчины и струйками черной крови потек из каждого сустава и каждого отверстия. Над головами обезображенных заразой космодесантников взвились рои мух. При виде столь омерзительного зрелища Гарро словно врос в пол. Неузнаваемые фигуры сгрудились вокруг него, роняя непонятные слова с потрескавшихся губ. Гарро увидел, что черепа и звезды Гвардии Смерти исчезли с их доспехов, а вместо них появились темные тройные диски. За спинами космодесантников появилась призрачная фигура, слишком высокая, чтобы поместиться в коридоре, но все же она стояла перед ним и манила костлявыми пальцами.
— Мортарион? — спросил он.
Искаженный образ его примарха кивнул, его черный капюшон качнулся в медлительном приветствии. Насколько мог видеть Гарро, доспехи примарха больше не сверкали бронзой и сталью, а покрылись блеклым налетом, как старая медь, отдельные части были связаны грязными лентами и покрыты ржавчиной. Это существо больше не было Повелителем Смерти, оно стало воплощением полного разложения.
— Иди, Натаниэль. — Голос напоминал ветер в умерших деревьях, звучал могильным вздохом. — Скоро все мы познаем объятия Повелителя Распада.
Придет конец. Эти слова колоколом звенели в голове, и Гарро перевел взгляд на свои руки. Латные перчатки обратились в прах, плоть стекала с пальцев, обнажая кости, черневшие на глазах.
— Нет! — с трудом выдавил из себя боевой капитан. — Не бывать этому!
— Господин? — Хакур, всем своим видом выражая беспокойство, похлопал его по плечу.
Гарро моргнул и увидел, что тело женщины, ничуть не изменившееся, все еще лежит у его ног. Он огляделся. Ужасное видение пропало, лопнуло, словно мыльный пузырь. Дециус и остальные воины смотрели на него с тревогой.
— Ты… как будто ненадолго ушел от нас, капитан, — сказал Хакур.
Гарро попытался унять сумятицу мыслей.
— Это еще не конец, — ответил он. — Худшее впереди.
Дециус постучал пальцем по своему шлему.
— Сэр, я получил сообщение от Войена. Что-то происходит на оружейных палубах.
Говорили, что в варпе находят отклик все, что существует в материальном мире: чувства людей, их желания и стремления, жажда перемен и циклы жизни и смерти. Логисты и мыслители всего Империума ломали головы над неустойчивой и непостижимой природой Имматериума, отчаянно стараясь загнать его в клетки слов, превратить в нечто, что можно было бы если не понять, то хотя бы исследовать. Кое-кто осмеливался предполагать, что в варпе есть что-то вроде жизни, даже своего рода разум. Находились даже такие, кто собирался в потаенных местах и разговаривал приглушенным шепотом, они имели смелость высказывать идеи, что эти темные силы, возможно, превосходят человечество.
Если бы эти люди могли узнать правду, они бы сломались. В облаке призрачного света, поглотившем крошечную серебристую черточку, бывшую «Эйзенштейном», обширный и полный ненависти интеллект обратил на корабль ничтожную часть своего внимания. Неуловимое прикосновение — вот все, что было нужно, но оно занесло сквозь защитную сферу фрегата неудержимую силу распада. Она сквозь щели условности проникла внутрь, обнаружила покинутые мертвые тела и возрадовалась начавшемуся разложению отравленных и убитых людей. Таким образом, здесь создались условия для развлечения, возможность немного позабавиться и поэкспериментировать, чтобы потом, позже, повторить маневр в большем масштабе. Осторожно, не отвлекаясь на другие вещества, сила распада проникла в свои находки и установила между ними тонкую связь.
Герметичные двери, закрывшие отравленный отсек оружейной палубы, так и оставались закрытыми. Экипаж фрегата с момента бегства от Истваана был занят более важными делами, и очищение мертвых тел было отложено.
Вирус «Истребителя жизни» давно исчез. При всей своей опасности, смертоносные микробы были очень недолговечны. Действия капитана Гарро, приказавшего выпустить атмосферу отсека в открытый космос, предотвратили распространение заразы по кораблю. Вирус не мог существовать и размножаться без воздуха, и бактерии погибли, но последствия причиненных ими разрушений остались. По всему помещению тела космодесантников и рабочих лежали там, где микробы прорвались сквозь защиту их организмов, и все они находились в той или иной стадии разложения. Космический холод законсервировал останки вскоре после смерти, и некоторые тела еще разевали рты в бесконечном крике, а иные уже успели превратиться в слизистую массу из размягченных костей и жидкостей человеческого организма.
В таком состоянии и обнаружило их прикосновение варпа. Гниение, вызванное вирусами, прервало в них жизнь, но тому, кто был рожден в вечно меняющемся варпе, было нетрудно исказить и переделать реальность. Достаточно было поставить несколько меток и впрыснуть колонии вирусов, более опасных, чем творение человеческих рук. Смерть превратилась в новую форму жизни, хотя и очень неприглядную с точки зрения людей.
И вот в космической безвоздушной тишине согнулись и зашевелились примерзшие к полу пальцы, тела стряхнули оцепенение холода. Поток разложения налетом ржавчины коснулся механизма запоров герметичных заслонок и сделал его хрупким. Те, кому довелось снова встать на ноги, избежали смерти ради искаженного существования.
По всей длине «Эйзенштейна», по левому и правому бортам проходили длинные прогулочные коридоры, через каждые несколько метров прорезанные узкими смотровыми щелями, через которые на блестящую сталь пола падали полоски света. Именно здесь, в коридоре левого борта, примерно в десяти шагах от девяносто седьмой переборки, Гвардия Смерти сошлась в открытом бою с Гвардией Смерти.
Гарро издали увидел уродливые силуэты и решил, что перед ними снова возникли те же сеющие распад существа, с которыми они столкнулись у дверей святилища навигаторов. Но капитан быстро понял, что ошибся, поскольку эти пораженные болезнью фигуры своими размерами напоминали космодесантников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45