Итак, эльфы, когда они узнали от Алиама Хальверика, что меч оказался у него, просили передать его принцу. А когда он сообщил им, что меч был подарен вам, они ответили, что он поступил верно. Они ошибались лишь в своем предположении, что Алиаму Хальверику знакомы этот меч и тот, кто должен им владеть. Но им было известно, что он догадывается о вашем истинном происхождении.
— Кто, Алиам? — Герцог опять побледнел и вцепился пальцами в спинку стула. — Он все знал?
— Мой господин, он не знал, он подозревал. И у него не было никаких доказательств правоты своих догадок и никакой возможности обрести эти доказательства. К тому же в то время ваша сестра была жива и готовилась взойти на престол.
Герцог покачал головой и, тяжело вздохнув, сказал:
— Я ведь ему доверял… Алиам говорил мне… еще тогда…
— Мне он сказал, что не смог придумать, как доказать ваше происхождение и вернуть вам то, что было положено вам по рождению. Смею вас заверить, думал он над этим долго и мучительно. Он не был ни в чем уверен. Не забывайте, как молод он был, когда все это произошло. А расспрашивать об этом своих родственников и придворных он не решился, тем более в преддверии коронации вашей сестры.
Больше всего Пакс опасалась, что герцог обидится на Алиама, замкнется и вообще перестанет отвечать на ее вопросы. Но он поднял голову, кивнул ей и, дослушав ее слова до конца, сказал:
— Я все понимаю. Мальчишка, взявшийся неизвестно откуда… Что мог привести Алиам в доказательство правоты своих догадок? Обрывки моих воспоминаний? Так ведь слишком мало сохранилось их в моей памяти. К тому же как бы на него посмотрели те, кто возлагал свои надежды на мою сестру? Я никак не могу держать на него зла и по-прежнему остаюсь благодарен ему за все, что он для меня сделал. Но… — Тут он внимательно посмотрел Пакс в глаза:
— Скажи мне честно, Паксенаррион, ты сама-то уверена в том, что, разыскав меня, ты действительно выполняешь волю богов, а не пытаешься как-то отблагодарить своего бывшего командира?
— Мой господин, дело даже не в том, что я могу отличить собственные соображения от воли моих небесных покровителей. Я уже все обсудила с Алиамом Хальвериком и переговорила с эльфами, принадлежащими к самым древним и знатным эльфийским родам. Они…
— Так почему же они… — Герцог замолчал, не договорив фразы. Занесенная было для удара по столу рука тихо опустилась на спинку стула. — Ну да, конечно, — совершенно убитым голосом произнес Пелан. — Я ведь не был готов к тому, чтобы вступить на престол. Да я и сейчас не готов.
— Нет, мой господин, сейчас все изменилось.
— Да что ты, Пакс! Ты ведь и сама знаешь. Не обманывай себя. Ты видела меня… А ведь Правитель Лионии должен обладать такими качествами, которых у меня нет… если вообще когда-то были.
— Мой господин, вы наполовину эльф по рождению, и ваши способности едва ли уступают тем, что есть у любого эльфа. Ограничены они лишь продолжительностью человеческой жизни. Я полагаю, что эльфийское чутье просто уснуло в вас, погребенное под грузом страданий, которые выпали на вашу долю. Рассудите сами: стали бы Великий Господин и Гед отправлять меня на ваши поиски, если бы не считали, что вы — тот самый правитель Лионии? Нужен ли нашим небесным покровителям король, не достойный трона?
— Нет, но ведь…
— И если богам удалось сделать паладина из меня, мой господин, после того, что было со мной, я думаю, им нетрудно будет сделать вас настоящим королем.
— Не знаю, не знаю. Возможно. — Герцог снова сел за стол и сказал:
— Итак, что мы имеем? Ты и эльфы уверены в том, что я был рожден принцем и являюсь законным наследником трона Лионии. Кто-нибудь еще верит в это?
— Алиам Хальверик.
— Так. А еще кто?
— Мой господин, мы не рискнули называть где бы то ни было ваше имя из страха перед тем, что злые силы могут настичь вас раньше, чем я доберусь до Вереллы или ваших владений. Но все члены Правящего Совета Лионии, собравшиеся во дворце после смерти короля, согласились признать истинность свидетельства меча. Кроме того, эльфы признали, что принц жив и может быть найден. Я полагаю, что большинство лордов Лионии, если даже не все, признают вас своим королем.
Герцог смотрел в стол, машинально водя пальцем по линиям серебряной инкрустации.
— Честно говоря, все это было бы смешно, если бы я мог сейчас смеяться, — тихо сказал он. — Подумать только, оказывается, я был рожден не просто аристократом, а даже принцем. И по происхождению я, оказывается, гораздо выше, чем те лорды, которые обращались со мной как с выскочкой—самозванцем, в лучшем случае незаконнорожденным отпрыском какого-нибудь захудалого рода, зарабатывающим себе на жизнь, командуя наемниками. Они были настолько уверены в своем превосходстве… Впрочем, ровно настолько, насколько я был согласен с ними… И вот теперь… — Оторвав взгляд от стола, он снова посмотрел на Пакс. — Скажи честно, ты ведь догадалась, что я хочу быть королем?
— Никак нет, мой господин. Мне известно только то, что вы законный наследник и королем быть просто должны, вне зависимости от того, хочется вам этого или нет.
— Ну-ну. — Герцог перевел взгляд с Пакс на ее оруженосцев. — Гаррис, Льет, Сурия, если Пакс права, значит, я являюсь вашим королем. Но я должен сам признать это, независимо от того, как видите ситуацию вы. Что я могу вам сказать? Много лет прошло с тех пор, как я, голодный и одинокий, бродил по просторам Лионии, уже отчаявшись найти хоть какую-нибудь работу. Алиам Хальверик подобрал меня и не только накормил и дал работу, но и обучил всему, что умел сам, — воинскому искусству и другим наукам. Ему я обязан тем, что почитаю светлых богов, он заложил в меня то, что позволяет мне, по моему разумению, отличать добро от зла. Гаррис, ты знаешь меня с тех самых пор, помнишь, каким я был в юности. Скажи, тебе когда-нибудь приходило в голову, что я мог быть принцем или просто происходить из благородной семьи?
Гаррис вспыхнул:
— Мой господин, я всегда думал, что вы какой-то особенный. Вы ведь сами помните… Я всегда относился к вам с уважением, чувствуя, что в вас скрыто что-то, еще не ведомое ни мне, ни вам. Вы помните?
— Я прекрасно помню, что ты относился ко мне с уважением как к старшему по возрасту и по сроку службы у Хальверика. Но это не имеет отношения к происхождению.
— Знаете, что я скажу вам, мой господин? Вы всегда вели себя как настоящий принц.
Губы герцога искривились в подобии улыбки.
— Ты что, серьезно? А мне казалось, что я пытаюсь во всем подражать Алиаму. Но сейчас я имею в виду другое: когда Алиам подобрал меня, у меня не было ничего. Он дал мне все, дал возможность начать жизнь заново. Впрочем, что мне вам объяснять, вы и сами все это знаете. Но с того дня, как я покинул его, а может быть даже раньше, я строил свою жизнь сам, полагаясь лишь на собственные силы. Эти земли на севере, моя крепость и мои владения — они принадлежат мне. Они были построены на мои деньги, но это не главное. Часть крепостных стен я возвел своими руками. Не раз и не два обдирал я пальцы об эти камни. Я проливал свою кровь на тех холмах, воюя с орками, изгоняя их с моей земли. Годы и годы моей жизни прошли там. Лучшие годы. Вместе с Тамар мы строили планы на будущее, решали, как обустроим крепость и окрестные земли. Там родились мои дети — в той самой комнате, в которой ты, Пакс, была в тот вечер, когда мы говорили с Верховным Маршалом. Да, я воевал в Ааренисе, потому что там можно было заработать денег на обустройство моих земель. Из Аарениса я привез деньги на строительство мельницы. На эти деньги я закупал еду до тех пор, пока вокруг крепости не поселилось достаточное количество крестьян, которые смогли без страха и без риска обрабатывать свои поля. На эти деньги я закупал для них инструменты, рабочую скотину, упряжь. Я помогал им строить дома и амбары. В конце концов, даже большинство саженцев для сада Коулы были привезены в обозе, возвращавшемся из очередного похода в Ааренис. И во все это я вкладывал не только деньги и силы, но еще и душу. Я заботился о своей земле, о своих людях, о своих солдатах. — Герцог сжал кулаки, помолчал и продолжил:
— А теперь обнаруживается, что я, оказывается, принц, которому надлежит править другой страной, другими людьми. Но смогу ли я бросить все то, что у меня есть, что создано моими руками? Смогу ли я бросить дом, где жили и любили друг друга мы с Тамар? Внутренний двор моей крепости, где играли мои дети? Бросить тех, кто помогал мне все эти годы, тех, кто был верен не принцу и наследнику престола, а просто молодому капитану, командиру маленькой самостоятельной когорты, который еще тогда лелеял казавшуюся несбыточной мечту получить в единоличное управление клочок земли? В этом году всем им уже пришлось пережить серьезные изменения в привычной жизни. Виновником тому был только я. Кто-то ушел, но те, кто остался, — это мои люди, мои верные друзья, мои солдаты. — Посмотрев внимательно в глаза своим слушателям, герцог спросил:
— Вы ведь понимаете, о чем я говорю?
Пакс почувствовала, как слезы покатились у нее по щекам. Она была рада, что Гаррис первым нарушил молчание, хотя и его голос тоже выдавал сильное волнение:
— Мой господин, я прекрасно вас понимаю. Вы всегда были таким. Даже в молодости, на службе у Хальверика, вы всегда отличались особым чувством ответственности. Я прекрасно понимаю ваши чувства и то, что вы считаете себя связанным обязательствами перед верными вам людьми.
Сурия встала из-за стола и, обойдя Пакс, подошла к герцогу. Когда он поднял голову и посмотрел на нее, она сказала:
— Ваше величество, если бы вы не были достойны занять наш трон, как этого некоторые боялись, мы бы не услышали от вас таких слов. Я самая молодая из ваших оруженосцев, но, с вашего позволения, я не оставлю вас до тех пор, пока вы не взойдете на предназначенный вам престол.
Герцог нахмурился и сурово возразил ей:
— Видят боги, Сурия, да ты хоть слышала, что я сказал? Я ведь до сих сам не понял, нужно ли мне все это.
— Ваше величество, я клянусь мечом Фалька — вы будете королем, и до того дня я буду охранять вас.
Пакс никогда не видела Сурию такой серьезной, спокойной и уверенной в себе. Она улыбнулась Пакс и сказала:
— Госпожа, вы не раз говорили нам, что король, которого мы ищем, будет достоин того, чтобы мы, королевские оруженосцы, верно служили ему. Я нашла своего короля. Если он сейчас не найдет в себе сил исполнить долг, выпавший ему по жребию рождения, я буду ждать. Рано или поздно его величество должен занять трон, который предназначен ему по праву.
— Да благословит Гед твою верную службу, Сурия, — сказала Пакс, а затем обратилась к герцогу:
— Мой господин — или теперь, наверное, к вам положено обращаться «ваше величество», — я считаю, что вы теперь должны исполнить не мою прихоть, не свое желание, а волю богов. И их воля сейчас состоит в том, чтобы вы взяли на себя управление Лионией. Поверьте мне, если вы поступите в согласии с волей богов, благодать снизойдет не только на вверяемое вам королевство, но и на ваши земли на севере Тсайи.
— Скажи честно, ты действительно так думаешь? Столько раз в жизни мы встречались с тем, что человек поступал, как ему казалось, в соответствии с высшей волей, а затем все оборачивалось совсем по-иному.
— Вы имеете в виду гибель вашей жены, — уверенно и четко сказала Пакс. — Мой господин, это случилось не во исполнение воли богов, а, увы, по воле Ачрии. Мне кажется, что ее план был разработан очень и очень давно и приводился в исполнение постепенно, когда ни вы и никто другой об этом не догадывались. Вы помните слова ее слуги в ту ночь? Вы помните, как она прокричала, что вы не были рождены герцогом?
— Да, — со вздохом подтвердил герцог. — Но что же это такое? Столько лет я не знал покоя, потому что мне не было известно, кто мой отец, к какому роду я принадлежу, и вот теперь… — Вновь подняв голову, он посмотрел на Сурию и сказал:
— Конечно, ты права, как права и Паксенаррион. Если я действительно король Лионии — хотя мой разум пока еще отказывается принимать эту мысль, — то тогда я должен стать этим королем. Я не могу запереться в собственном гнезде и обречь Лионию на войны, хаос и страдания.
Пакс почувствовала, как спало напряжение в зале. Гаррис и Льет перешли с ее стороны стола туда, где сидел герцог, не произнеся при этом ни слова. Пелан улыбнулся им.
— Что? Значит, вы так запросто оставите Пакс без охраны? Смею вас заверить, господа оруженосцы, что здесь, при королевском дворе Тсайи, мне не угрожает никакая опасность.
— Госпожа Паксенаррион — паладин и сумеет постоять за себя, — сказала Льет. — Впрочем… с вашего позволения, один из нас будет поочередно сопровождать ее до тех пор, пока все не разрешится.
— Вот это правильно, — сказал герцог. По крайней мере мысленно Пакс по привычке называла его герцогом Пеланом. — Предположим, что я действительно могу теперь командовать вами. Тогда слушайте мой приказ: один из моих оруженосцев должен постоянно сопровождать Пакс. Ладно, с этим решили, — уже более серьезно сказал он. — А что будем делать дальше? Как я понимаю, доказательством моего происхождения должен стать этот меч. Как мы поступим? Я выну его из ножен прямо здесь и сейчас? Впрочем, вряд ли. Это должно засвидетельствовать большее количество людей. Тогда остается заседание Совета. Или ты вообще предложишь мне ехать для этого в Чайю? Что скажешь, Пакс?
— Я пока не знаю, — развела руками Пакс. — Вы больше знаете о том, как принято решать дела при дворе. Вот у нас здесь есть три свидетеля. Нужно ли собирать кого-то еще? " любом случае, мне кажется, не стоит отправляться в дальний путь, пока я не передам вам этот меч. В такой опасной дороге он будет поистине надежной защитой для вас, поскольку все его магические силы откроются, только когда вы прикоснетесь к нему.
— Ага, а ты, значит, останешься без меча, — сказал герцог. Пакс пожала плечами. — Да ладно, не бойся, — все так же с улыбкой обратился к ней Пелан. — Найдем мы тебе подходящий клинок. Видит Гед, не оставлю я его верного паладина безоружным ради собственной безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107