В те дни он служил при дворе. Кроме него, пожалуй, немногие. Вот разве что лорд Хаммарин, начальник королевской конюшни — ему уже под девяносто. Один из членов совета — Эльгалвари. Да, и пожалуй, Тэкко: он был королевским егерем в те годы, но оставил службу лет пятнадцать назад. Надеюсь, что он еще жив. Все эти люди наверняка вспомнят меч, только, боюсь, Тэкко вряд ли разбирается в рунах лучше меня.
Пакс доела все, что было на подносе, и отодвинула от себя тарелки.
— Ну что ж, Джуриам, я думаю, следует вызвать всех тех, кого ты назвал, сюда, во дворец. Если действительно окажется, что ко мне какими-то неведомыми путями попал меч, являющийся достоянием вашего королевства, то я думаю, будет справедливым вернуть его в Лионию. Вы согласны?
Джуриам с удивлением посмотрел на нее:
— Но, госпожа, ведь сейчас этот меч ваш…
— Он у меня не первый, и сомневаюсь, что окажется последним. Если окажется, что он принадлежит королевскому двору Лионии, я почту за честь вернуть его.
— Да нет же, госпожа, дело ведь совсем не в этом! Я прошу вас… — Джуриам явно забеспокоился. — Дело ведь вовсе не в мече. Даже если это тот самый меч и вы нам его вернете, я не уверен, что дела у нас пойдут лучше. Да, скорее всего, это именно тот меч, который принадлежал королеве еще до того, как все эти напасти обрушились на нашу страну. Я только хотел сказать, что… — Слуга устало покачал головой. — Даже не знаю, как вам объяснить. Я стар, и я всего лишь один из дворцовых слуг. Мне не все ведомо, что происходит в королевстве. Но мне кажется, если бы мы смогли узнать, что с ней тогда случилось… Ведь если ее меч нашелся, если это он и есть, может быть, и королеве тогда удалось выжить. Может быть, тело, которое было опознано как ее, на самом деле принадлежало другому человеку. Возможно, она до сих томится где-нибудь в плену и ее можно освободить, вернуть в Лионию и передать ей корону…
Пакс, в свою очередь, сокрушенно покачала головой.
— Джуриам, давайте смотреть правде в глаза, — сказала она. — Я не думаю, что это возможно. Захватить в плен королеву-альфару, продержать ее в неволе сорок пять, а то и пятьдесят лет, да так, что никто из следопытов-эльфов не почуял никакого следа, практически невозможно. Ее либо нет в живых, либо… либо она в любом случае не сможет править королевством.
— Вы имеете в виду… киакномов? Говорят, что они берут в плен эльфов и…
Когда разговор перешел на эту тему, лицо Пакс приобрело такое выражение, что Джуриам невольно вздрогнул.
— Знаете, Джуриам, я побывала в плену у киакномов. Из их царства можно вернуться или сразу же, или… никогда.
— Я прошу прощения, уважаемая госпожа. Я не знал…
— Я пробыла у них всего несколько дней. И с того времени на мне осталось больше шрамов, чем за несколько лет боевых походов в Ааренисе, причем моя душа и разум были изранены не меньше, чем тело.
— Я приношу вам свои извинения, уважаемая госпожа.
— Да ладно, ничего страшного. Другое дело, что я должна буду поговорить с теми людьми, которых вы назвали. Сюда, в Лионию, меня привел внутренний зов, отвечавший на волю богов. Ваши соотечественники решили, будто я прибыла сюда для того, чтобы исцелить короля. Но, выходит, скорее всего целью моего приезда было вернуть королевскому двору этот меч. Я могу просить вас лишь об одном: не говорите никому ничего о нашем разговоре до тех пор, пока названные вами люди не будут созваны во дворец для того, чтобы опознать меч. В таких серьезных делах действовать нужно крайне щепетильно и осмотрительно.
— Я абсолютно с вами согласен, госпожа. Я только позволю себе спросить у вас, к кому вы хотите сначала обратиться: к дворецкому или к барону Хальверику?
Пакс задумалась. Она не была в курсе тонкостей этикета и церемониала королевского двора Лионии. Разногласия между баронами Хальвериком и Бельварином не ускользнули от ее внимания, равно как и бдительность королевских оруженосцев, и авторитет, которым они пользовались во дворце. К тому же во все это дело явно должны были быть вовлечены эльфы. Поразмыслив над всем этим, Пакс сказала:
— В первую очередь я буду говорить об этом с королем. Он имеет полное право узнать все первым. После этого, если он захочет и будет в состоянии, он созовет всех тех, кого сочтет нужным, в качестве свидетелей. И я буду настаивать на том, чтобы эльфы тоже присутствовали при опознании клинка. Наверняка при дворе есть кто-нибудь из эльфов — какой-нибудь посланник или поверенный в делах, — не знаю, как точно назвать такую должность.
Джуриам только развел руками и еще больше заволновался.
— Понимаете, уважаемая госпожа, в Чайе, в построенном ими дворце… эльфов больше нет. Они, конечно, бывают в городе, но в королевском замке, уверяю вас, нет ни одного представителя их народа. Но скажите, почему им обязательно нужно…
— Да потому что вы сами сказали: этот меч мог принадлежать ей, королеве. Она была эльфийской принцессой. Так что, Джуриам, я полагаю, эльфы имеют полное право присутствовать при этом. Может быть, они потребуют вернуть меч им. — Пакс решительно встала из-за стола и потянулась. Усталость давала о себе знать, но ванна и горячий сытный ужин подкрепили ее силы. А кроме того, она чувствовала, как внутренний голос твердит ей, что нельзя терять ни минуты и следует действовать решительно и без промедления.
Глава XVII
Пакс переоделась в чистую сухую одежду и выглянула в окно. Уже совсем стемнело. Снег, запорошивший дворцовый сад, сверкал под светом звезд на ясном небе, перемешанным с отблесками пламени горевших по углам двора факелов. Джуриам, ждавший Пакс за дверью, проводил ее к королевской опочивальне. Открывший им дверь Эскерьель выразил свое недоумение по поводу столь неожиданного визита удивленно поднятыми бровями.
— Уважаемая госпожа… я думал, что вы… Прошу прощения, вы, конечно, можете войти… — В голосе оруженосца явно звучали вопросительные интонации.
Перед тем как отправиться в королю, Пакс снова облачилась в сверкающую кольчугу и надела перевязь с таинственным мечом.
— Как себя чувствует его величество? — негромко спросила она у оруженосца.
— Он просыпался и сказал, что боль утихла. Да к тому же он с удовольствием поел. Сейчас он снова забылся, и я осмелюсь спросить вас, действительно ли так необходимо будить его.
Пакс внимательно посмотрела в глаза сначала одному оруженосцу, затем второму.
— Позвольте мне все объяснить, — сказала она. Оруженосцы проводили ее к окну в дальнем конце опочивальни, откуда их голоса почти не были слышны у королевской постели. Пакс все время следила за собой, чтобы ни в коем случае не начать говорить в полный голос.
— Когда я ехала сюда, и даже по прибытии, я не знала, зачем боги направили меня в вашу страну. Обнаружив, что король тяжело болен, я было подумала, что моя миссия состоит в том, чтобы исцелить его. Но, как я вам уже говорила, это не так, и моих сил недостаточно, чтобы вернуть ему здоровье. — Оба оруженосца вздрогнули, но промолчали. Пакс продолжала говорить:
— Когда вы проводили меня в отведенную мне комнату, со мной остался слуга Джуриам. Так вот, пока я разбирала свои вещи, он обнаружил среди них один предмет, который может представлять собой значительную ценность и к тому же являться достоянием вашего королевства.
— Что? Старый Джуриам заметил какую-то дворцовую реликвию среди ваших вещей? Пакс кивнула:
— Если он окажется прав, вполне возможно, что целью моей поездки в Лионию и было возвращение этого сокровища его истинным владельцам. Весьма вероятно, что этот предмет заключает в себе некую особую волшебную силу и сможет каким-то образом помочь Лионии в нынешней трудной ситуации. Впрочем, об этом ни мне, ни Джуриаму ничего не известно. Старый слуга назвал мне имена нескольких человек, которые, возможно, узнают эту вещь, если, конечно, он ничего не перепутал и этот предмет действительно является местной реликвией. Но мое мнение таково, что сам король должен лично определить, как именно будет происходить опознание этой вещи.
Эскерьель был явно поражен ее словами:
— Но, прошу прощения, уважаемая госпожа… Каким образом у вас могла оказаться реликвия из королевского дома Лионии? Я надеюсь, Джуриам вас не оскорбил какими-либо подозрениями… Уверяю вас, мы прекрасно понимаем, что вы не способны на нечестный поступок…
— Успокойтесь. Джуриам не высказывал ко мне никаких претензий. И дело даже не в этом. Я сама хотела бы знать, где был этот предмет с тех пор, как покинул эти стены. Я повторяю — если это действительно та вещь. Интересно мне и то, каким путем он попал туда, где мне его подарили. Я смотрю, вы не спрашиваете меня о том, что это за вещь.
— Нет, — хором ответили оба оруженосца. — Если вы захотите, то сами скажете нам об этом.
— Скажите, вы согласны с тем, что его величество имеет право узнать об этом первым?
Оруженосцы переглянулись.
— Это, безусловно, так, но… — На лице Эскерьеля отразилось сомнение. — Вот уже в течение нескольких недель он не способен отдать ни одного распоряжения своим подданным. Может быть, Правящий Совет…
Пакс покачала головой.
— Нет. Если это то, что предполагает Джуриам, то эта вещь принадлежит именно королевской династии. А еще она имеет отношение к эльфам, причем к эльфам самых высоких сословий. Поэтому я настаиваю на том, чтобы его величество лично решил, как поступать дальше.
— Ну что ж, пожалуй, вы правы. Но скажите, нельзя ли подождать хотя бы до утра? Если его величество поспит спокойно хоть одну ночь после стольких дней постоянных болей и мучений…
Пакс опять покачала головой, и от ее внимания не ускользнуло то, что обоих оруженосцев не обрадовала ее настойчивость. Тем не менее она продолжала убеждать их:
— Я приношу свои извинения. Поверьте, мне самой тяжело поступать именно так. Но, как я вам уже говорила, я послана сюда не за тем, чтобы исцелить его величество. Вполне возможно, что дни и часы короля уже сочтены. А это дело, как я полагаю, достаточно срочное и заслуживает того, чтобы побеспокоить короля, даже если эта ночь — последняя, которую ему было уготовано провести в спокойном и безмятежном сне. Разумеется, после того, как его величество примет решение, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вновь облегчить его страдания.
Оруженосцы кивнули Пакс и, оставив ее у окна, направились к постели короля. Некоторое время они что-то негромко шептали ему, затем Льет махнула Пакс рукой, призывая ее подойти поближе. Когда Пакс подошла к королевской кровати, она обратила внимание на то, что гримаса боли, искажавшая лицо короля, исчезла, но, судя по цвету лица и тяжелому дыханию, общее его состояние улучшилось ненамного. Губы короля чуть дрогнули, растянувшись в подобии улыбки.
— Уважаемая госпожа, я полагаю… у вас достаточно веские причины… чтобы разбудить меня посреди ночи. Я благодарен вам… вы облегчили мои страдания. Боль ушла, но… прилива сил я, признаюсь честно, тоже не чувствую. Итак, в чем же дело?
— Ваше величество, я перейду сразу к самому главному. Ваш старый слуга Джуриам узнал среди моих вещей один предмет, который, по его мнению, принадлежит к реликвиям вашего королевского дома. Если он прав, то, вполне вероятно, возвращение этой вещи в ваш дворец и было целью моего путешествия в Лионию. Учитывая то, что этот предмет изготовлен руками эльфов и ранее принадлежал альфаре, супруге вашего старшего брата, правившего много лет назад, я подумала, что вам надлежит узнать об этом первому и решить, как следует поступить в этой ситуации.
Глаза короля засверкали. На щеках даже появилось подобие румянца.
— Ценная вещь, говорите? Изготовленная эльфами и принадлежавшая эльфийской королеве? Тогда это наверняка… — Король задумался, размышляя над небогатым, по всей видимости, выбором. — Да, скорее всего, это либо кольцо, либо меч.
— Это меч, — сказала Пакс. Она не стала обнажать клинок, а лишь откинула полу плаща. Король бросил взгляд на эфес и кивнул:
— Вполне возможно… На рукоятке ее меча был точно такой же зеленый камень. Я хорошо его помню, хотя, когда я видел этот клинок в последний раз, я был еще зеленым юнцом. Но позвольте узнать, как он оказался в ваших руках?
Пакс коротко рассказала королю то, что уже поведала Джуриаму. Король выслушал ее очень внимательно.
— Не понимаю, — со вздохом сказал он, — ну как может он быть тем самым мечом? Как могло такое сокровище попасть к какому-то командиру роты наемников из Тсайи?
— Если я все правильно помню, — сказала Пакс, — то этот меч был свадебным подарком его супруге от Алиама Хальверика.
— Хальверик? — Напрягая последние силы, король попытался сесть. Мгновенно среагировавшие Льет и Эскерьель поддержали его и подложили ему под спину побольше подушек. — Неужели Хальверики — предатели? — сокрушенно покачал головой король. — В жизни бы никогда не подумал. — В голосе короля слышались явные ноты сомнения.
Пакс поспешила внести ясность:
— Ваше величество, я уверена в том, что никто из рода Хальвериков не крал этого меча, как и в том, что они не причастны к тому разбойному нападению на королеву и принца. Что же касается самого Алиама Хальверика, то позволю себе напомнить: он просто слишком молод по возрасту для того, чтобы иметь возможность принимать участие в тех давних событиях.
— Меч Фалька! — выдохнул король. — Он ведь и правда всего на несколько лет старше, чем я. В те годы он даже не был представлен ко двору. Забудьте о том, что я сказал. Это все моя болезнь, слабость и, конечно, поздний час, в который вы, уважаемая госпожа, изволили меня разбудить, — с шутливым упреком в голосе произнес король. Затем, помолчав и переведя дыхание, он сказал:
— Я, кстати, помню, что, когда это случилось, мы оба служили пажами и как раз те самые дни провели вместе. Само собой, Алиам здесь ни при чем.
— Ваше величество, род Хальвериков всегда верно служил короне, — негромко произнес Эскерьель.
— Да-да, конечно. Вот почему и меня с братом направили набираться ума-разума на службе у Хальверика. Точно-точно, там я и получил свой первый пажеский кинжал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107