После этого
поудобнее расположилась на аккуратно застеленной постели, обложившись
подушками и взяла чистенький, еще нечитанный экземпляр "Саранчи", который
она приобрела в книжном киоске гостиницы в Денвере.
В запертом на ключ номере она закончила читать книгу в четверть
седьмого вечера. Сомневаюсь, дочитал ли ее до конца Джо, подумала она. В
ней гораздо больше, чем он понял. О чем хотел сказать Абендсен? Разве
только об этом выдуманном им мире? Неужели я единственная, кто это
понимает? Держу пари, что именно так. В действительности не понимает
"Саранчу" больше никто, кроме меня - они просто воображают, что понимают.
Все еще чувствуя себя неуверенно, Джулия спрятала книгу в чемодан,
затем одела пальто и вышла из мотеля в поисках места, где можно было бы
пообедать. Воздух был чистым, рекламы и огни Шайенна казались особенно
волнующими. Перед входом в бар две хорошенькие проститутки-индеанки
затеяли ссору между собой - она приостановилась послушать. По улицам
проезжало множество автомобилей, лоснящихся, сверкающих, все это зрелище в
целом создавало атмосферу яркости и надежды, все, казалось, было
устремлено вперед, а не назад... Назад, подумала она, к затхлости и тоске,
к использованному и за ненадобностью выброшенного...
В дорогом французском ресторане - где служитель в белом смокинге
парковал автомобили посетителей и на каждом столе горела свеча в огромном,
цвета красного вина бокале, а сливочное масло подавалось не кубиками, а
скатанное в круглые матовые шарики - она пообедала с наслаждением, а
затем, имея еще массу свободного времени, медленно прогулялась пешком к
мотелю. Купюры рейхсбанка у нее почти закончились, но она совершенно не
волновалась, это уже казалось для нее чем-то несущественным.
Абендсен рассказал нам о нашем собственном настоящем мире, думала
она, отпирая дверь номера. О том, что вокруг нас сейчас. Снова включила
радио. Он хочет, чтобы мы увидели это, как оно есть. И я это вижу с каждым
моментом все отчетливее.
Вынув голубое атласное платье из картонной коробки, аккуратно
разложила его на кровати. Оно было в прекрасном состоянии, единственное,
что нужно было сделать, - это тщательно вычистить в поверхности остатки
ворса. Раскрыв остальные пакеты, обнаружила, что не взяла с собою ни
одного из новых полубюстгальтеров, купленных в Денвере. Разозлившись, с
размаху плюхнулась в кресло, закурила сигарету и задумалась.
Может быть, одеть платье с обычным бюстгальтером? Она быстренько
сбросила блузку и юбку, одела платье, но были видны шлейки и верхняя часть
каждой половинки - явно такой бюстгальтер не пригоден. Или, может быть,
подумала она, одеть вообще без бюстгальтера... прошло уже немало лет с тех
пор, как она такое себе позволяла... ей вспомнились времена, когда она еще
была старшеклассницей и у нее был совсем маленький бюст. Тогда это
вызывало у нее немалую тревогу. Но теперь, с годами и благодаря занятиям
дзюдо у нее стал тридцать восьмой размер. Став на стул в ванной комнате,
чтобы видеть себя в зеркале шкафчика для туалетных принадлежностей,
попыталась все же одеть новое платье без бюстгальтера.
Платье само по себе сногсшибательное, но, боже праведный, появляться
в нем слишком рискованно. Стоило чуть наклониться, чтобы вынуть сигарету
или отважиться выпить - и... беда!
Булавка! Можно одеть платье без бюстгальтера и подобрать его впереди.
Вывалив содержимое коробочки с украшениями на кровать, она стала выуживать
булавки, сувениры, которые хранила многие годы, подарки Фрэнка или других
мужчин еще до их женитьбы, и ту, новую, что купил ей Джо в Денвере. Да,
небольшая серебряная булавка в виде лошадиной головы из Мексики как раз
подойдет. Так что ей удалось в конце концов одеть платье.
Я рада, что достала что-то новенькое, отметила она про себя. Так
много получилось не так, как хотелось, так мало осталось от еще недавно
замечательных планов.
Усердно потрудившись над своими волосами, чтобы они потрескивали и
блестели, подобрала туфли и серьги. Затем одела пальто, взяла новую
кожаную сумочку ручной работы и вышли из номера.
Чтобы не ехать на своем старом "Студебеккере", Джулия попросила
хозяина мотеля вызвать по телефону такси. Пока она ждала его в коридоре
мотеля, у нее мелькнула мысль позвонить Фрэнку. Откуда взялась такая
мысль, она и сама не могла никак понять, но все больше думала об этом. А
почему бы и нет? Он будет поражен, услышав ее, и с радостью оплатит
разговор.
Стоя позади конторки, Джулия держала телефонную трубку у уха и
восхищенно слушала, как переговариваются телефонистки междугородней связи
между собой, пытаясь установить для нее связь. Она слышала, как
телефонистка в Сан-Франциско, очень далеко отсюда, запрашивала номер в
справочном бюро Сан-Франциско, затем множество отрывистых звуков и тресков
и наконец продолжительные сигналы... Ожидая ответа, она внимательно
следила за такси - оно может появиться теперь с минуты на минуту. Но
водитель, разумеется, не станет возражать, если ему придется подождать
немного, он такое обычно предполагает.
- Ваш абонент не отвечает, - сказал телефонистка из Шайенна в конце
концов. - Мы повторим вызов через некоторое время позже...
- Не надо, - ответила Джулия, покачав головой. Все равно, это был
лишь мимолетный каприз. - Меня здесь не будет. Большое спасибо. - Она
положила трубку и быстро вышла из конторы на прохладный, темный тротуар и
стала ждать.
Из потока машин к тротуару подъехало новенькое, так и светящееся
такси и остановилось. Дверца открылась, и водитель вприпрыжку поспешил
вокруг, чтобы открыть дверцу перед клиенткой.
Мгновением позже она уже наслаждалась роскошью заднего сиденья такси,
везшего ее через весь Шайенн к Абендсенам.

Дом Абендсена был ярко освещен, слышались громкие голоса и музыка.
Это был одноэтажный оштукатуренный дом, окруженный кустарниками, в
основном из вьющихся роз. Ступив на вымощенную плитами дорожку, которая
вела к крыльцу, она удивленно подумала, а где все-таки я нахожусь? Неужели
это и есть "Высокий Замок"? А как же слухи и рассказы? Дом был самым
обыкновенным, только хорошо ухоженным, так же, как и участок вокруг него.
На заасфальтированном выезде из гаража виднелся детский трехколесный
велосипед.
Может быть, это не тот Абендсен? Адрес она узнала из шайеннской
телефонной книги, но телефонный номер совпадал с тем номером, по которому
она звонила вчера из Грили.
Джулия поднялась на крыльцо по лесенке с коваными перилами и
позвонила. Через полуоткрытую дверь была видна просторная гостиная,
довольно большое число людей в ней, венецианские жалюзи на окнах,
фортепиано, камин, книжные шкафы... Изыскано обставлено, подумала она.
Прием, что ли? Но гости были не в приличествующих такому случаю вечерних
туалетах.
Дверь резко распахнул взъерошенный мальчишка лет тринадцати в
футболке и джинсах.
- Да?
- Это... дом мистера Абендсена? - спросила Джулия. - Он свободен?
Обращаясь к кому-то позади себя, внутри дома, мальчишка крикнул:
- Мам, она хочет видеть Пап.
Рядом с мальчишкой появилась женщина с темно-каштановыми волосами,
лет примерно тридцати пяти, с решительным взглядом немигающих серых глаз и
улыбкой столь все понимающей и столь же безжалостной, что Джулия тут же
догадалась, что перед нею Кэролайн Абендсен.
- Это я звонила вчера вечером...
- О, да, конечно же. - Ее улыбка стала еще более доброжелательной.
Зубы у нее были ровные, белые. Ирландка, решила Джулия. Только благодаря
ирландской крови может быть такой женственной линия подбородка. -
Позвольте взять у вас сумку и пальто. Вам очень повезло. У нас собрались
друзья. Какое прелестное платье... по-видимому, из Дома Моделей Керубини,
верно? - Она повела Джулия через гостиную в спальню, где присоединила ее
вещи к другим, лежащим на кровати. - Мой муж где-то здесь. Ищите высокого
мужчину в очках, который по-старомодному тянет коктейль из фужера.
Из ее умных глаз прямо-таки струился свет на Джулию, а трепещущие
губы как бы говорили: мы так хорошо понимаем друг друга, разве это не
изумительно?
- Я проделала далекий путь сюда, - произнесла Джулия.
- Да, я понимаю. А вот я его теперь вижу. - Кэролайн Абендсен повела
ее назад в гостиную, к группе мужчин.
- Дорогой, - позвала она, - подойди сюда. Это одна из твоих
читательниц, которой очень хочется сказать тебе несколько слов.
От группы отделился мужчина и направился к ней с фужером в руках.
Джулия увидела перед собой непомерно высокого мужчину с черными курчавыми
волосами. Кожа лица была смуглая, а глаза казались фиолетовыми или
красно-коричневыми за стеклами очков, очень мягкого оттенка. На нем был
дорогой костюм, пошитый на заказ, из натурального материала, скорее всего,
из английской шерсти. Костюм делал шире и без того огромные плечи, но на
нем не образовывалось ни единой складки. За всю свою жизнь ей не
доводилось видеть такого костюма, как этот - она, словно завороженная,
смотрела на него.
Первой заговорила Кэролайн.
- Миссис Фринк проделала на автомашине путь из Кэнон-сити в Колорадо,
только для того, чтобы поговорить с тобой о "Саранче".
- Я думала, вы живете в крепости, - сказала Джулия.
Наклонившись слегка, чтобы получше ее рассмотреть, Готорн Абендсен
задумчиво улыбнулся.
Да, мы жили. Но нам приходилось подниматься туда в лифте, и у меня
развилась паническая боязнь. Правда, насколько я припоминаю, страх этот
возник у меня, когда я был изрядно навеселе, и как мне потом рассказывали,
я отказывался войти в кабину, потому что трос ее наверх тянет сам Иисус
Христос, и мы пойдем в этом случае по его же пути от начала и до конца. А
я решительно этому противился.
Она ничего не поняла.
- Готорн, - пояснила Кэролайн, - сказал, что, насколько я его знаю,
если он и увидит в конце концов Христа, то намерен сесть. Он не собирается
стоять.
Церковный гимн, вспомнила Джулия.
- Поэтому вы оставили "Высокий Замок" и переехали назад, в город, -
сказала она.
- Мне хочется вас чем-нибудь угостить, - сказал Готорн.
- Спасибо, - согласилась Джулия. - Но не коктейль. - Она мельком
заприметила буфет с несколькими бутылками виски самых изысканных сортов,
бокалами, льдом, миксером, соками и ломтиками лимона. Сопровождаемая
Абендсеном, она направилась к буфету.
- Только "Харпер" со льдом, - попросила она. - Мне всегда нравится
именно так. Вам знаком Оракул?
- Нет, - ответил Готорн, приготавливая ей напиток.
Его ответ поразил ее.
- "Книга Перемен"?
- Нет, не знаком с ней, - повторил он, передавая ей бокал.
- Не дразни ее, - заметила Кэролайн Абендсен.
- Я прочла вашу книгу, - сказала Джулия. - Фактически, я закончила ее
сегодня вечером. Каким образом вы узнали о том, другом мире, который вы
описываете?
Он ничего не ответил. Стал потирать костяшкой пальца верхнюю губу,
глядя куда-то мимо нее и хмурясь.
- Вы пользовались Оракулом? - продолжала Джулия.
Готорн скользнул по ней взглядом.
- Я не хочу, чтобы вы отделались от моего вопроса смешками или
шуткой, - сказала Джулия. - Скажите мне об этом прямо, не превращая в
предмет для острот.
Закусив губу, Готорн вперил взгляд в пол. Обхватив себя руками за
плечи, он стал раскачиваться вперед-назад на пятках. Другие гости,
находившиеся в гостиной, поблизости от них, притихли, и от Джулии не
ускользнула перемена в их поведении. Казалось, их покинуло веселье после
ее вопросов. Но она и не пыталась вернуть или сгладить впечатление,
произведенное ее словами. Она была совершенно искренней. Слишком важным
это было. И она проделала такой большой путь и такое совершила, что теперь
просто не в состоянии была требовать от него ничего другого, кроме
чистейшей правды.
- Это... тяжелый для меня вопрос, - наконец произнес Абендсен.
- Нет, это вовсе не так, - настаивала Джулия.
Теперь притихли все, кто находился в комнате. Взгляды гостей были
прикованы к Джулии, стоявшей вместе с Кэролайн и Готорн Абендсеном.
- Извините меня, - произнес Абендсен, но я не в состоянии ответить
вот так, запросто. Вы должны это понимать.
- Тогда почему же вы написали эту книгу, - спросила Джулия.
Посмотрев не нее внимательно, Абендсен спросил:
- Что это за булавка на вашем платье? Чтобы отвратить опасных для вас
злых духов из потустороннего мира? Или просто, чтобы все держалось вместе?
- Почему вы сменили тему? - не унималась Джулия. - Уклоняетесь от
ответа на мой вопрос и делаете вот такое бессмысленное замечание. Это же
несерьезно.
- У каждого, - произнес Готорн Абендсен, - есть свои особые секреты
ремесла. У вас свои, у меня - мои. От вас требовалось прочесть эту книгу,
воспринимая все, что в ней написано, за чистую монету, так, как
воспринимаю я то, что вижу... - он сделал жест в ее сторону. - Не
задаваясь, есть ли в вашей булавке подтекст, не пытаясь разобраться, что
там внутри, какие там проволочки и прутики и как все подбито резинкой.
Разве такого рода доверие не является частью человеческой натуры, не
проявляется ли оно вообще в нашем отношении к окружающему? - То, что он
сейчас раздражен и сильно волнуется, подумала Джулия, он уже не такой
вежливый, уже не изображает из себя гостеприимного хозяина. И у Кэролайн,
заметила она краем глаза, такое выражение лица, будто едва сдерживает
охвативший ее гнев. Она плотно сомкнула губы и перестала улыбаться.
- В своей книге, - сказала Джулия, - вы ясно указали на то, что выход
есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40