- Люди, изготовившие это, - сказал Чилдэн, - гордые американские
художники. Я в том числе. Поэтому предложение пустить их труд на дрянные
амулеты оскорбляет нас, и я прошу вас извиниться.
Воцарилось казавшееся вечностью молчание.
Пол внимательно разглядывал Чилдэна. Одна его бровь приподнялась
слегка, чуть искривились в улыбке тонкие губы.
- Я требую, - сказал Чилдэн. Это все. На большее он чувствовал, что
не способен. Он просто ждал.
Пожалуйста, взмолился он. Ну помогите мне.
- Простите, что я ошибся в своей самонадеянности, - произнес Пол и
протянул руку.
- Вот и прекрасно, - ответил Роберт Чилдэн.
Они пожали друг другу руки.
Удивительное спокойствие снизошло на душу Чилдэна. Я пережил это. Я
остался цел и невредим. Все кончено. Бог милостив; он не обошел меня в
нужный момент своим вниманием. В другой раз все может получиться
совершенно иначе. Смогу ли я отважиться еще раз, можно ли еще раз так
искушать судьбу? Вероятнее всего, нет.
Ему взгрустнулось. На короткий миг он будто поднялся на поверхности и
увидел себя свободными.
Жизнь коротка, подумал он. Искусство или еще что-нибудь, только не
жизнь, могут жить долго, простираясь в бесконечность, как бетонная лента
шоссе. Равная, белая, нераздираемая пересечениями. Вот я стою перед нею.
Но это уже все.
Взяв маленькую коробочку, он положил ее вместе с ювелирной вещицей
фирмы "Эдфрэнк" во внутренний карман своего пальто.

12
- Мистер Тагоми, - произнес Рамсэй, - это мистер Ятабе. - Он удалился
в угол кабинета, а вперед вышел невысокий старичок.
Протянув руку, Тагоми сказал:
- Я очень рад встретиться с вами лично, сэр. - Легкая, хрупкая рука
пожилого господина скользнула в его ладонь. Он осторожно слегка пожал ее и
тут же отпустил, надеясь, что ничего не сломал. Тагоми внимательно
всматривался в черты лица пожилого господина и остался доволен тем, что
увидел. Такой твердый, ясный взгляд, в глазах ни малейшего ослабления
умственных способностей. Во всем облике ощущалась прочность старинных
традиций. Лучшее качество, которым в состоянии похвастаться старость... И
вот тут-то он понял, что перед ним стоит генерал Тедеки, бывший начальник
имперского генерального штаба.
Тагоми низко поклонился.
- Генерал, - только и вымолвил он.
- А где третья сторона? - спросил генерал Тедеки.
- Сейчас прибудет, он уже близко, - сказал Тагоми. - Я лично позвонил
ему в гостиницу. - В голове у него шумело, в низкой согбенной позе он
отступил на несколько шагов назад, чувствуя, что вряд ли в состоянии будет
выпрямиться.
Генерал сел. Мистер Рамсэй, все еще в неведении относительно личности
пожилого господина, помог ему, пододвинув стул, но не выказывал особой
почтительности. Тагоми нерешительно занял место напротив генерала.
- Мы зря теряем время, - произнес генерал. - Прискорбно, но
неизбежно.
- Верно, - согласился Тагоми.
Прошло десять минут. Никто из них не нарушал молчания.
- Извините меня, сэр, - произнес, засуетившись, наконец Рамсэй. - Я
удалюсь, если позволите.
Тагоми кивнул, и Рамсэй покинул кабинет.
- Чай, генерал? - спросил Тагоми.
- Нет, сэр.
- Сэр, - произнес Тагоми, - я должен признаться в том, чего боюсь. Я
ощущаю в этой встрече нечто, внушающее ужас.
Генерал склонил голову.
- Мистер Бейнс, которого я встречал, - продолжал Тагоми, - и принимал
у себя дома, называет себя шведом. Однако при более близком рассмотрении я
убедился в том, что на самом деле это, по всей вероятности, весьма
высокопоставленный немец. Я это говорю, потому что...
- Пожалуйста, продолжайте.
- Благодарю вас. Генерал, его взволнованность относительно задержки
этой встречи побудила меня сделать заключение, что она вызвана
политическими неурядицами в Рейхе. - Тагоми тактично не уведомил его о
том, что ему известен другой факт - неприбытие генерала в заранее
обусловленное время.
- Сэр, - произнес генерал. - Сейчас в излагаете свои предположения.
Меня же интересуют только достоверные факты. - В его глазах на мгновенье
загорелся почти отеческий блеск. В них не было злобы или неудовольствия.
Тагоми учел это замечание.
- Сэр, мое присутствие на этой встрече - простая формальность, чтобы
сбить со следа нацистских ищеек?
- Естественно, - сказал генерал. - Мы заинтересованы в поддержании
определенной фикции. Мистер Бейнс является представителем "Тор-Ам
Индастриз" в Стокгольме, сугубо деловой человек. А я - Синиро Ятабе.
А я - мистер Тагоми, подумал Тагоми. Такова моя участь.
- Нацисты, безусловно, скрупулезно следят за всеми передвижениями
мистера Бейнса, - сказал генерал. Руки его покоились на коленях, а
туловище держалось так прямо, будто аршин проглотил... - И чтобы
разоблачить эту фикцию, им придется прибегнуть к соблюдению буквы закона.
В этом истинная цель нашей маскировки - не ввести их в заблуждение, но
потребовать выполнения всех подобающих данному случаю формальностей в том
случае, если участники встречи будут разоблачены. Вы, например, понимаете,
что их интересует гораздо большее, чем просто убийство мистера Бейнса...
Пристрелить его они могли бы независимо от того, было ли у него это
фиктивное прикрытие или нет.
- Понимаю, - сказал Тагоми. - Похоже на какую-то игру. Но в Токио
хорошо известен образ мышления нацистов. Поэтому, как я полагаю, в этом
есть определенный смысл.
На столе зажужжал интерком.
- Сэр, - раздался голос Рамсэя, - мистер Бейнс здесь. Пропустить его?
- Да! - выкрикнул Тагоми.
Дверь отворилась, и мистер Бейнс, одетый во все с иголочки, в
великолепно сшитом и тщательно отутюженном костюме, подтянутый, уверенный
в себе, вошел в кабинет.
Генерал Тедеки поднялся, чтобы поздороваться с ним. Тагоми тоже
встал. Все трое раскланялись.
- Сэр, - обратился Бейнс к генералу. - Я - капитан Рудольф Вегенер из
контрразведки военно-морских сил Рейха, как вам дано было понять, я не
представляю никого, кроме себя самого и определенной группы частных лиц,
имена которых я не имею права называть, как не представляю и какое-либо
министерство или управление правительства Рейха.
- Герр Вегенер, - заявил генерал, - я понимаю, что вы никоим образом
не являетесь официальным уполномоченным одного из учреждений правительства
Рейха. Я здесь - неофициально частное лицо, о котором благодаря его
прежнему положению в императорской армии можно сказать, что оно имеет
доступ к определенным кругам в Токио, которые желают услышать все, что бы
вы не соизволили высказать.
Весьма таинственные речи, подумал Тагоми. - Но не враждебные. Что-то
в них было почти музыкальное. Содержали какое-то освежающее облегчение для
каждой стороны.
Все участники встречи сели.
- Без какой-либо преамбулы, - начал мистер Бейнс, - мне хочется
проинформировать вас и тех, к кому вы имеете доступ, о том, что в Рейхе
находится уже на завершающей стадии разработка программы под кодовым
названием "Левенцан". Одуванчик.
- Да, - сказал генерал, кивнув, как будто это было уже известно и
раньше, но Тагоми тут же понял, что он с нетерпением ждет продолжения
рассказа.
"Одуванчик", - продолжал Бейнс, - это прежде всего инцидент на
границе между Скалистогорными Штатами и Соединенными Штатами.
Генерал кивнул, слегка улыбнувшись.
- Если войска США подвергнутся нападению, они ответят тем, что
пересекут границу и откроют огонь по регулярным войскам СГШ,
расквартированным поблизости. Войска США располагают подробными картами с
указанием размещения подразделений средне-западной армии. Шаг номер два
заключается в заявлении Германии относительно этого конфликта. Отряд
добровольцев-десантников вермахта будет послан на помощь США. Но и это
лишь очередная маскировка.
- Да, - произнес генерал, внимательно слушая.
- Главной целью "Операции "Одуванчик", - произнес Бейнс, - является
массированное ядерное нападение на острова Метрополии без какого-либо
предварительного уведомления. - Сказав это, он надолго замолчал.
- С целью уничтожения императорской семьи, армии береговой обороны,
большей части имперского флота, гражданского населения, промышленности,
ресурсов, - продолжил генерал Тедеки. - Оставив нетронутыми заморские
владения для поглощения их Рейхом.
Бейнс продолжал молчать.
- Что еще? - спросил генерал.
Бейнс, казалось, язык проглотил.
- Дата, сэр, - произнес генерал.
- Все изменилось, - сказал Бейнс. - Из-за смерти Мартина Бормана. По
крайней мере, я так полагаю. Сейчас у меня нет связи с абвером.
Помолчав некоторое время, генерал произнес:
- Продолжайте, герр Вегенер.
- Мы рекомендуем, чтобы японское правительство с пониманием
относилось к внутреннему положению Рейха. Или, по крайней мере, к тому, с
чем я сюда прибыл. Определенные группировки в Рейхе благосклонно относятся
к "Операции "Одуванчик"; некоторые - против ее осуществления. Были надежды
на то, что противники ее могут прийти к власти после смерти канцлера
Бормана.
- Но пока вы были здесь, - сказал генерал, - герр Борман скончался, и
политическое положение утряслось само собой. Доктор Геббельс ныне
рейхсканцлер. Неурядицы окончились. - Он сделал паузу. - Как его
группировка относится к "Операции "Одуванчик"?
- Доктор Геббельс, - сказал Бейнс, - является сторонником ее
проведения.
Незамечаемый участниками переговоров, Тагоми закрыл глаза.
- А кто против нее? - спросил генерал Тедеки.
Тагоми услышал слова мистера Бейнса.
- Генерал СС Гейдрих.
- Меня это удивляет, - сказал генерал Тедеки. - У меня есть сомнения
на сей счет. Это абсолютно достоверная информация или только точка зрения,
которой придерживаетесь вы и ваши коллеги?
- Управление Востоком, - сказал Бейнс, - то есть территорией, ныне
удерживаемой Японией, - должно осуществляться министерством иностранных
дел, людьми Розенберга, работающими под непосредственным началом
рейхсканцелярии. Это было предметом ожесточенных споров на многочисленных
совещаниях высших должностных лиц в прошлом году. У меня имеются фотокопии
протоколов. Полиция требовала власти, но ей только поручили колонизацию
космоса, Марса, Луны, Венеры. Это их сфера деятельности. Как только это
разделение полномочий было произведено, полиция все свои усилия
сосредоточила на космической программе в противовес "Операции "Одуванчик".
- Вечное соперничество, - произнес генерал Тедеки. - Одна команда
играет против другой. А судья - вождь. Поэтому его положение остается
незыблемым и никем не оспаривается.
- Верно, - подтвердил Бейнс. - Вот почему меня сюда послали
ходатайствовать о вашем вмешательстве. Пока еще есть возможность
вмешаться. Ситуация еще способна измениться. Пройдет еще несколько
месяцев, пока доктор Геббельс сможет закрепиться на своем посту. Ему
придется сломить сопротивление полиции, возможно, даже казнить Гейдриха и
других высших руководителей СС и СД. Как только это будет сделано...
- Мы, значит, должны поддерживать службы безопасности, - перебил его
генерал Тедеки, - это наиболее злокачественное образование в теле
германского общества?
- Да, это так, - произнес Бейнс.
- Император, - сказал генерал Тедеки, - ни за что не даст согласия на
проведение подобной политики. Он расценивает все элитные формирования
Рейха - будь то чернорубашечники, члены организации "Мертвая голова" или
воспитанники замковой системы - в равной степени порочными, воплощающими в
себе зло.
Зло, повторил про себя Тагоми. Да, оно существует. И нам ему
способствовать в достижении власти, чтобы спасти свои жизни? Не в этом ли
главный парадокс создавшегося по всему земному шару положения?
Я не в состоянии судить в таком затруднительном положении. Этому
человеку приходится действовать в условиях раздвоения совести. Из этого
нет выхода. Все так перепуталось. Все хаос света и тьмы, тени и материи.
- Вермахт, - сказал Бейнс, - является единственным обладателем
водородной бомбы в Рейхе. Там, где ее применяли чернорубашечники, они
делали это под присмотром армии. Канцелярия при Бормане всегда
препятствовала передаче ядерного оружия в руки полиции. В "Операции
"Одуванчик" все будет проводиться ОКВ, "Верховным армейским
командованием".
- Я отдаю себе отчет в этом, - произнес генерал Тедеки.
- Морально-этические принципы чернорубашечников превосходят в своей
жестокости вермахт. Но власти у них меньше. Мы должны опираться
исключительно на действительность, на реальную власть. А не на
морально-этические принципы.
- Да, нам приходится быть реалистами, - заметил Тагоми вслух.
И мистер Бейнс, и генерал Тедеки обернулись в его сторону.
Обращаясь к мистеру Бейнсу, генерал спросил:
- Что конкретно вы предлагаете? Чтобы мы вошли в контакт с людьми из
СД здесь, в Тихоокеанских Штатах? Обратились непосредственно к... не знаю,
кто здесь шеф СД. Воображаю, насколько это омерзительный тип.
- Местной службе СД ничего не известно, - сказал Бейнс. - Здешний шеф
СД Краус фон Меер заскорузлый партийный подонок. Айн альтпартайгеноссе.
Полный идиот. Никто в Берлине и не подумает сказать ему что-нибудь; он
просто выполняет текущие поручения.
- Тогда что же? - в голосе генерала появились сердитые нотки. -
Связаться со здешним консулом или послом Рейха в Токио?
Эти переговоры обречены на провал, - подумал Тагоми. - Независимо от
того, что поставлено на карту. Мы не в состоянии даже ногой ступить в
чудовищную шизофреническую трясину нацистских междоусобиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40