Затем все разом кончилось. Я открыл глаза, но ничего не увидел. Попробовав пошевелить руками и ногами, я обнаружил, что это мне удается, и бешено забарахтался в снежной массе. Внезапно передо мной открылось небо – серое, унылое, – и я понял, что меня накрывал слой снега лишь около фута толщиной. Я лежал неподвижно, наслаждаясь видом хмурого неба, ничего прекраснее которого я никогда не видел, а по спине текли ледяные струйки.
С трудом поднявшись на ноги, я увидел, что, поскольку бежал последним, оказался единственным, кого настигла лавина. Меня обступили мои люди. Взглянув на склон горы, я увидел, что там, где только что были глубокие снежные наносы, теперь виднелись лишь голые скалы. Высоко вверху, где зародилась лавина, суетились черные точки. До нас донеслись отголоски криков, наполненных разочарованием и злобой. Голоса явно не принадлежали людям, хоть и нельзя было понять чувств, охвативших их.
– Что это?
– Не знаю, – ответил Карьян. – Передвигаются они на двух ногах... но не так, как люди.
Собравшись вместе, точки поднялись вверх по склону и скрылись за гребнем.
– Сэр, почему вы нас остановили?
– Не знаю, – сказал я. – Быть может, что-то увидел краем глаза. Черт побери, а может быть, мне просто повезло.
Солдаты согласно закивали: Дамастес а'Симабу славился своим везением. Любое другое объяснение только породило бы ненужное беспокойство.
Успокоив животных, мы продолжали путь и вскоре достигли перевала. Дальше начинался долгий спуск вниз, в Майсир. Я ни на минуту не переставал гадать, кто была та женщина, чей голос я слышал. И вообще была ли это женщина. У мужчины, назвавшегося Оратором, тоже высокий, мягкий голос. Возможно, это был он? Если так, почему он предупредил меня... нас?
У меня не было ответов на эти вопросы.
Мы вошли в узкое ущелье и увидели отходящую вбок расселину.
– Ты не остановишься на минутку? – сказал Йонг.
– Конечно, – согласился я, отдавая приказ своим людям.
– Если хочешь, пойдем со мной, – предложил он. – А вы оставайтесь здесь, – добавил трибун, обращаясь к остальным.
Я пошел следом за Йонгом в расселину до того места, где она была перегорожена каменной стеной высотой по грудь. Йонг остановился у этой стены, поджидая меня. Я заглянул за стену. Расселина уходила дальше еще ярдов на пятьдесят и оканчивалась отвесным склоном. Скалы защищали ее от снега, и камни были лишь присыпаны белой пудрой. Вся земля была усеяна костями, человеческими костями. Среди них валялись ржавые доспехи, сломанные луки, погнутые мечи, кости животных.
– Пятьдесят человек, – сказал Йонг. – Пятьдесят добрых, честных контрабандистов. В тот раз с ними в путь отправились пятеро новичков. Они их и предали.
Йонг указал на череп, на котором до сих пор держался треснувший шлем.
– Это был их предводитель, Джуин. Отличный парень. Он успел прикончить четверых предателей, а потом отвел своих людей сюда, где они стояли насмерть. Перед смертью контрабандисты сожгли или испортили весь свой товар, так что бандитам ничего не досталось. Джуин погиб последним. Его меч пропел предсмертную песнь многим.
Йонг умолк. Тишину нарушал лишь шепот ветра.
– Откуда ты узнал о том, что произошло? – спросил я. – Ты тоже был здесь?
– Нет.
– Тогда как...
– Узнал случайно, – сказал Йонг. – Мне рассказал обо всем пятый предатель. Перед тем как и он тоже умер. – Он снова посмотрел на череп в шлеме. – Отличный был парень, – снова произнес он. – Мой брат.
Я вздрогнул.
– Почему... почему ты его не похоронил? Или не предал огню?
Холодные глаза Йонга сверлили меня насквозь.
– Нумантиец, вы скорбите об умерших по-своему, а я – по-своему.
Он направился было к выходу из расселины, но, остановившись, обернулся.
– Теперь больше нет в живых ни одного из тех, кто тогда ждал в засаде Джуина, – сказал уроженец Кейта. – Ни одного.
Он зловеще усмехнулся, и его рука непроизвольно потянулась к рукоятке меча.
Вскоре подавленное настроение Йонга прошло и к нему вернулось его обычное беззаботное веселье. Мы спустились с гор и вышли на равнину. Это уже действительно был Майсир.
Здесь все было по-другому, даже воздух пах иначе. Кейт, хоть и чужое государство, своими ущельями и холмами напоминал нагорье Урши и южную часть Юрея.
Нас окружали деревья, но только это были не джунгли Нумантии. Здесь росли высокие ели, сосны, кедры, нашептывающие своими ветвями тайны незнакомой страны. Нам встретились медведи, значительно более крупные, чем те, на которых я охотился у себя на родине, и следы огромных хищных кошек. Воздух здесь был чистый и прозрачный, и Никея и мои личные проблемы остались где-то далеко, в другом мире.
Йонг, обычно тащившийся в самом конце, догнал меня.
– Согласись, нумантиец, это прекрасная страна, – сказал он.
– Не буду спорить.
– А ты знаешь почему? – Йонг не стал дожидаться ответа. – Потому что здесь нет людей.
Мы понимающе переглянулись.
– Я частенько мечтал о том, чтобы построить где-нибудь здесь маленький домик, – продолжал Йонг. – Заготовить необходимые припасы – крупы, соль, наконечники для стрел, кое-какую муку на зиму – и жить охотой и рыбалкой.
– Красивая мечта, – заметил я.
– В ней есть только один недостаток, – сказал Йонг.
– Какой же?
– Это Майсир.
– Ну и?.. Сомневаюсь, что кто-то обидится на тебя за старую медвежью шкуру или пару форелей.
– Возможно, и обидится, – загадочно промолвил Йонг, похлопав меня по спине. – В любом случае, трибун Дамастес а'Симабу, под моим руководством у тебя неплохо получилось. Хочу тебе сказать, что, может быть, – особенно учитывая нехватку действительно способных людей – ты, может быть, повторяю, может быть, когда-нибудь сумеешь самостоятельно возглавить отряд разведчиков. Если хочешь, отныне можешь называть себя разведчиком.
Он шутил, но я был тронут этим признанием.
– Спасибо, трибун.
Йонг тоже стал серьезным.
– Так что, если меня внезапно позовут дела, я буду спокоен, что всё в надежных – ну, по крайней мере не в слишком беспомощных – руках.
– И что это значит?
– Слушай, тебе не надоело задавать мне этот вопрос? – спросил он, быстро возвращаясь на свое место в хвост отряда.
Туман был такой густой, что мы двигались очень медленно, опасаясь сбиться с пути. Шли мы бесшумно; наши сапоги и копыта животных утопали в густом ковре сосновых иголок. Тропа резко повернула – там нас и встретили.
Пятнадцать человек сидели на одинаковых вороных конях. Все были в темных боевых доспехах. По бокам от них рассыпались цепочкой лучники, направившие на нас стрелы. Я узнал этих солдат по гравюрам из книг, которые читал в Ирригоне. Это были негареты, пограничная стража Майсира.
– Если шевельнетесь, умрете! – властно произнес мужчина с окладистой бородой. – И не вздумайте хвататься за оружие.
Он тронул своего коня вперед. Мои люди, как и я, стояли неподвижно – но Йонга и след простыл! Поводья его зебу валялись на земле.
– Выкладывайте все начистоту – или молитесь своим богам! – приказал бородатый.
Острие его копья уперлось мне в грудь.

Глава 16
НЕГАРЕТЫ

Я трибун Дамастес а'Симабу, смело произнес я, – назначенный императором Тенедосом полномочным послом ко двору короля Байрана – именем богини Сайонджи.
Последние слова я добавил потому, что не знал, дошли ли до стражников известия о том, кто я такой. Я решил дополнительно обезопасить себя и своих людей от каких-либо случайностей, воззвав к знаменитой набожности майсирцев. И действительно, двое всадников вздрогнули при упоминании жуткого имени богини-разрушительницы. Бородатый разочарованно опустил копье.
– Как вы сюда попали? – спросил он.
– Сначала мы плыли на корабле, потом ехали верхом, затем шли пешком, – надменно ответил я.
Один из негаретов хихикнул и тотчас же стушевался под строгим взглядом предводителя.
– Я имел в виду... Впрочем, вы ведь все равно не скажете, каким путем пришли сюда, да?
Я молчал.
– Ну да ладно. Полагаю, мне он все равно известен. Я йедаз Факет Бакр. Йедаз – это мое звание, оно означает...
– «Командир порога», – сказал я. Того, что мы называем границей.
Похоже, Бакр был приятно удивлен.
– Значит, вам известно, кто такие мы, негареты?
– К сожалению, я знаю о вас слишком мало.
– В таком случае, идите с нами и смотрите. – Бакр оглушительно расхохотался. – Я получил приказ от короля Байрана, величайшего из монархов, встретить вас, исполнять все ваши пожелания и проводить к его наместнику в город Осви, откуда вы с подобающими вашему рангу почестями отправитесь в столицу, город Джарру. Первым делом позвольте приветствовать вас на земле Майсира.
– Благодарю вас, – ответил я.
– Вам больше не будут нужны ваши рогатые животные. Скажите, ваши люди умеют ездить верхом или же они раэлент?
«Раэлент» по-майсирски значило «меньше чем люди». Полагаю, так негареты относились ко всем пешим.
– Умеют, – ответил я.
– Хорошо. Мы захватили с собой лошадей. – Бакр махнул рукой, и двое его солдат подвели нам оседланных лошадей. – Скажите, трибун Дамастес, – продолжал он, – почему вы так задержались? Мы уже две недели разъезжаем вдоль границы и начали беспокоиться. Неужели дорога в горах оказалась сложнее, чем вы предполагали?
– Вовсе нет, – улыбнулся я. – Наоборот, горы нам так понравились, что мы решили устроить себе небольшой отдых и порезвиться в снегу.
Факет Бакр снова расхохотался.
– Хорошо. Очень хорошо. Вы второй нумантиец, с которым мне довелось встретиться. Полагаю, когда нам придется сражаться друг с другом, вы окажетесь достойными противниками.
– Но наши государства не находятся в состоянии войны.
– И долго еще так будет продолжаться? – спросил Бакр. – Самой природой сильным определено постоянно проверять свою силу, разве не так?
Я пожал плечами.
– А я ждал от вас ответа, достойного настоящего солдата, – нахмурился йедаз. – Мы наслышаны о ваших военных подвигах, и я ожидал увидеть более свирепого человека.
– Когда я среди друзей, – ответил я, – мне нет надобности быть свирепым.
Похоже, мои слова произвели на Бакра впечатление.
– Воин... при этом человек мудрый. Что ж, тогда давайте проверим, как хорошо вы держитесь в седле. Наш лагерь находится в двух часах пути отсюда. Посмотрим, насколько больше времени займет у нас дорога теперь.
По мере того как мы спускались все ниже и ниже на равнину, дождь становился слабее и наконец прекратился совсем.
Я с большим любопытством изучал поведение, одежду и оружие негаретов. Внешне солдаты были совершенно не похожи друг на друга. Среди них были мужчины как с темными, так и со светлыми волосами; у одного волосы были длинные, прямые, совершенно бесцветные, как у альбиноса. Солдаты были высокие и низкорослые, коренастые и худощавые, с самыми разными типами лиц. Все были в одинаковых темных доспехах, но одежда под доспехами отличалась буйным разнообразием: меховые куртки, кожаные штаны, шелка, плотная холстина, толстая шерсть – словно вещи покупались на барахолке.
Все солдаты были вооружены длинными копьями со стальными наконечниками. Кроме того, у каждого были или кривая сабля в ножнах за спиной или у седла, или обоюдоострый топор на короткой рукоятке, или булава. Помимо этого солдаты имели по два ножа: один длинный и кривой, похожий на маленькую саблю, другой прямой, с односторонним лезвием, предназначенный для рукопашной схватки. Кое у кого были щиты, от небольших круглых до обычных. Все оружие было украшено драгоценными камнями, но потертые рукоятки свидетельствовали о том, что им часто пользуются. Все негареты держались в седле так, словно родились верхом.
Мы поднялись на вершину холма, и оттуда открылся лагерь негаретов. На лужайке вокруг маленького пруда было разбито двадцать шатров. Большие восьмиугольные шатры имели в поперечнике футов шестьдесят и были покрыты толстым черным войлоком. Над каждым шатром был закреплен круглый войлочный купол для защиты от дождя или снега.
При нашем приближении негареты издали громкий завывающий крик, разнесшийся на многие лиги по безлесой прерии, именуемой суэби. Такие крики, отличающиеся тонкими оттенками, используются негаретами для передачи простых сообщений.
Нам навстречу из шатров высыпали воины, женщины и дети, с любопытством таращившиеся на чужеземцев. Женщины-негаретки были одеты в пестрые платья самых разных стилей. Внешность у них была такая же причудливая, как и у мужчин. Они вели себя смело, не стесняясь, словно занимали равное положение с мужчинами, – вскоре я выяснил, что так оно и есть на самом деле.
Мы словно окунулись в море смеха, вопросов и отрывистых распоряжений. В лагерь вернулись другие отряды, и вскоре на маленьком пятачке весело толпились с пару сотен негаретов. Нам сообщили, что в нашу честь сегодня вечером будет большой праздник.
– Трибун Дамастес, – вдруг раздался рядом со мной громкий рык Факета Бакра, – у нас возникли определенные проблемы, и я опасаюсь, что винить в этом нужно вас, хотя вы и великий шам.
Поняв, что он хочет посвятить в наш разговор весь свой клан, я также повысил голос – впрочем, как и полагается «шаму», большому господину.
– Многоуважаемый йедаз, я могу испытывать лишь стыд, став невольной причиной неприятностей для своих новых друзей. Как, по-вашему, могу я искупить свою вину?
– Если бы мы были истинными майсирцами, остаток дня мы провели бы, распевая хвалу всем богам, благодаря их за ваше успешное прибытие, – проревел Бакр. – Однако моим людям нужно мясо, и, поскольку до ночи еще далеко, мы хотим отправиться на охоту. Скажи мне, о великий нумантиец, очень ли это тебя обидит?
– Очень, – сказал я. – Но ты можешь искупить свою вину, дозволив нам отправиться на охоту вместе с вами. После того как мы умоемся с дороги.
– Замечательно! Замечательно! – восторженно воскликнул Бакр. – Разумеется, мы будем рады взять вас с собой. Мы выступаем, как только вы немного отдохнете после долгого пути.
Я знакомился с конем, подаренным негаретами, и тут ко мне подошел йедаз Бакр. Вместе с ним был худой седовласый мужчина с длинной бородой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81