Маран попыталась перекатиться под меня, но я перевернулся вместе с ней, укладываясь на спину и водружая ее на себя. Громко вскрикивая, она стала ритмично двигаться, прижимаясь ко мне промежностью.
Амиэль попросила меня достать из кармана ее плаща маленький флакончик. Я вытащил пробку, и воздух над полянкой наполнился сочным ароматом клубники. Масло во флаконе также имело вкус этой сладкой ягоды.
Маран лежала рядом со своей подругой, обессилевшая после любовных утех. Плеснув каплю масла на ладонь, я принялся растирать ей голени, затем бедра.
Содержимое крошечного флакончика не иссякало, и я предположил, что Амиэль наложила заклятие, сделав его бездонным. На мгновение никогда не дремлющий во мне солдат, встрепенувшись, задумался, нельзя ли с помощью этого же средства иметь всегда полные армейские котелки. Усмехнувшись, я прогнал прочь эти мысли, скользя ладонями по нежной коже Маран. Ее дыхание снова участилось.
Затем я натер Амиэль, и тела женщин заблестели в отблесках пламени от газовых рожков. Перекатившись на живот, Маран начала сначала покусывать, а затем впилась зубами в соски Амиэль, затвердевшие и торчавшие маленькими пальчиками. Та выгнулась дугой, вжимаясь грудью Маран в рот. Маран ввела ей в чрево сначала два, потом три пальца, лаская его изнутри. Застонав, Амиэль выдохнула имя своей подруги.
Зайдя к Маран сзади, я раздвинул ее ноги и проник в нее своим естеством.
– Аи! – вдруг вскрикнула Амиэль. – Больно!
– И... извини, – с трудом выдавила Маран. – Я не хотела кусать. Но ты не представляешь, что он со мной делает. О Дамастес!
Мой член ритмично задвигался у нее во влагалище, и ее пальцы стали двигаться быстрее. У меня в висках застучала кровь, и я, высвободившись, упал Амиэль на живот. Маран, учащенно дыша, поднялась на колени. Ее мокрые от пота волосы слиплись на лбу. Обмакнув палец в капельке семени, она нарисовала рогатый круг, древний символ единения.
– Вот этот знак, – объявила Маран, – скрепит навеки наш союз.
Растерев мое семя по животу Амиэль, она улеглась на нее. Их губы, встретившись, слились. Обхватив Маран за бедра, Амиэль стала ритмично раскачиваться вверх и вниз. Высвободившись, Маран легла на подругу, проникая языком глубоко ей в чрево, а Амиэль ответила ей тем же.
Снова почувствовав себя в полной готовности, я отыскал флакон и намазался маслом. Затем я осторожно перевернул женщин, и они, не переставая двигаться, подняли ноги.
Раздвинув Амиэль ягодицы, я обмакнул в масло два пальца и вставил их в нее. Вскоре ее тело откликнулось, выделяя соки.
Я вставил свой член в розовый бутончик и, встречая лишь слабое сопротивление, проник дальше в тесную теплоту. Я начал двигаться медленно, равномерно, каждый раз погружаясь все глубже и глубже, вызывая сдавленные крики. Маран принялась ласкать языком мои яички, а я, обвив Амиэль руками, продолжал ритмичные движения, вжимаясь ей в грудь. Затем ее тело поглотило мою душу, и дальше я уже ничего не помнил.
Уже начинало светать, когда мы, валясь с ног от усталости, добрели до особняка у реки. Я был очень признателен Синаит за заклятие, сделавшее нас неузнаваемыми, поскольку мне совсем не хотелось, чтобы часовые заметили наше состояние. Поднявшись наверх, мы разделись и вымылись, после чего улеглись все втроем в просторную кровать, стоявшую у нас в спальне, и тотчас же крепко уснули.
Я проснулся около полудня, предчувствуя головную боль и слабость. Но мой рассудок был совершенно ясным, и я ощущал себя отдохнувшим, счастливым, умиротворенным. Действие снадобья закончилось так же быстро, как и началось.
Рядом лежала Маран; ее пальцы ласкали мою мошонку. На губах моей жены витала счастливая улыбка маленькой девочки накануне своих именин.
С другой стороны от нее спала Амиэль, обвив рукой подругу за талию. Я уселся в кровати, и Амиэль, приоткрыв глаза, улыбнулась мне и тотчас же снова заснула.
Осторожно соскочив на пол, я потянулся, размышляя о том, что произошло. Наверное, мне должно было быть стыдно, как будто я совершил какой-то грех. По крайней мере, из нас троих кто-то точно согрешил. Но чувства вины не было. Я не знал, какими будут последствия случившегося для нашего брака, но сейчас мне не хотелось ни о чем думать. Я решил отложить все заботы на потом.
Зевнув, я лениво побрел в ванную комнату. Давным-давно я решил установить у себя такую же роскошную ванну, какая была в императорском дворце, но до сих пор никак не мог найти для этого время. Но и то, чем мы располагали, производило впечатление. Две ванны из зеленого нефрита, чуть сужавшиеся к одному краю, имели по семь футов в длину. Мы с Маран могли париться в горячей воде, беседуя друг с другом, или, как это нередко случалось, забираться в одну ванну. Я почистил зубы, присвистнул, взглянув на длинные непокорные волосы, спутанные после ночных приключений, и тщательно их расчесал, дожидаясь, пока обе ванны наполнятся водой. Забравшись в одну из них, я намылился, смыл мыло и вытерся, намереваясь сполоснуться в чистой воде другой ванны.
В комнату вошла обнаженная Амиэль. Она лениво потянулась, и ее упругая грудь поднялась. Я почувствовал, как откликается мое тело.
– Доброе утро, – сказала Амиэль.
– Скорее добрый день.
– И что с того? – улыбнулась она. – Какие у тебя на сегодня планы?
У меня не было никаких мыслей, так как я прекрасно понимал, что сегодня вся Нумантия или отсыпается после буйства вчерашнего празднества, или продолжает гулять, или замаливает в разных храмах свои грехи, и это будет продолжаться еще два или три дня.
Почистив зубы, Амиэль сполоснула их специальным настоем.
– Наверное, – сказала она, не делая ни шага к двери, – мне следует одолжить у Маран халат и отправиться к себе, чтобы принять ванну.
– Можно и так, – согласился я, чувствуя, что у меня пересохло во рту. – Но кто в таком случае потрет тебе спинку?
– Ага! Похоже, возникнут определенные проблемы. Подойдя к полке, где лежали разные сорта мыла, Амиэль, понюхав куски, выбрала один из них.
Подойдя к той ванне, где сидел я, она решительно шагнула в воду.
– Но сперва ты должен будешь вымыть меня спереди.
Подчинившись, я принялся медленно, лениво водить мочалкой по ее груди, по налившимся соскам, затем по животу. Мимоходом я мизинцем почесал ей пупок, и Амиэль улыбнулась.
– Скажи мне, – томным голосом произнесла она, – почему мне сейчас так приятно?
– Возможно, потому, что ты думаешь о том, к чему это приведет.
– Значит, сейчас ты больше не Дамастес Прекрасный, а Дамастес Мудрый?
Именно Амиэль дала мне это прозвище, к моему смущению, попавшее в информационные листки.
– К чему это приведет, – повторила она. – Как интересно!
Мои пальцы, опустившись ниже, на мгновение проникли в нее. Тело Амиэль откликнулось на это прикосновение; по мышцам живота пробежала сладостная дрожь.
– А теперь... а теперь моя очередь, – прошептала она.
– Но я уже вымылся.
– Я вижу, одно место ты пропустил. Неторопливо намылив мне грудь и живот, Амиэль взялась за мой член. Покрыв его слоем пены, она сжала большой и указательный пальцы, окольцовывая меня.
– В самый раз, – обрадовалась Амиэль. – Быть может, он чуть длинноват, но зато таким можно достать... до самой сути. А теперь, сэр, позволяю вам потереть мне спинку, а также все остальное, что сочтете нужным.
Она развернулась, и я стал намыливать ей спину. Когда я опустился ниже, Амиэль раздвинула ноги и подалась вперед, опираясь руками о край ванны. Ее идеальная попка, гладкая и скользкая, поднялась над водой. Я засунул в нее покрытый пеной палец, и Амиэль заерзала в сладостной истоме.
– Вижу, – прошептала она, – ты позаботишься о том, чтобы я стала чистой во всех местах.
– Это моя обязанность.
– А ты, насколько мне известно, всегда очень прилежно выполняешь свои обязанности, не так ли, граф Аграмонте?
Я ввел в нее два пальца. Ее мышцы, на мгновение расслабившись, тотчас же крепко их стиснули.
– Верно, – сказал я. – Но для этого места у меня есть специальная чистящая принадлежность.
– Будь любезен, продемонстрируй мне ее.
– Пожалуй, я удовлетворю твою просьбу, – согласился я, намыливая член.
Едва я прикоснулся к ней, как Амиэль, расслабившись, раскрылась предо мной. Я проник в нее, и она, ахнув, подалась на меня. Мы стали двигаться вместе; при этом я ласкал ей грудь, а Амиэль удерживала меня в себе. Вдруг она застонала и, дернувшись пару раз, обмякла. Я, еще не разрядившись, продолжал движения, медленные, нежные, и Амиэль снова возбудилась. Подавшись вперед, она распласталась животом на скамейке возле ванны и раздвинула руками свои ягодицы.
– А теперь, Дамастес, – простонала она, – возьми меня. Возьми быстро, грубо. Разорви меня.
Я повиновался, пронзая ее твердым как сталь членом, погружая его по самое основание. Амиэль вскрикнула, и мы одновременно достигли вершин наслаждения.
Нам потребовалось какое-то время, чтобы отдышаться.
– Мне так очень понравилось, – наконец прошептала Амиэль. – Иногда бывает немного больно... но зато я чувствую все гораздо острее. Порой так мне нравится даже больше, чем наоборот. – Она прижалась ко мне. – Но и наоборот тоже очень хорошо. Наверное, нет ни одного плохого способа заниматься любовью. Бедная Маран, – вдруг едва слышно прошептала Амиэль, и я понял, что она не собиралась посвящать меня в свои сокровенные мысли.
Притворившись, что я ничего не услышал, я выскользнул из нее и начал торопливо менять воду в ванне. Мне вспомнился первый муж Маран, то, с каким презрением он к ней относился, как мало любви в жизни она видела. Но это оставалось в прошлом; отбросив печальные мысли, я повернулся к Амиэль, грациозно выбравшейся из одной ванны и погрузившейся в другую.
Мы нежились в теплой воде, умащенной благовониями, когда в комнату вошла сонная Маран, протирая глаза.
– Вы так шумели, – недовольно пробурчала она. – Вы меня разбудили.
– Не думала, что тебя может хоть что-то разбудить, – усмехнулась Амиэль. – Ты храпела так, словно пыталась проглотить собственный нос.
– Я никогда не храплю!
Я рассмеялся. Изящно опустившись на край ванны, Маран плеснула водой мне в лицо и, высунув язык, повернулась к Амиэль.
– Ты мне что-нибудь оставила? – спросила она.
– Тебе придется самой проверять, – ответила Амиэль. – Если нет, я постараюсь выплатить щедрую компенсацию.
– Хорошо, – хрипло произнесла Маран – Да, так мне нравится.
Опустив в воду ногу, она нащупала мой поникший член.
– Там какая-то вареная макаронина, – нахмурилась Маран, не обращая внимания на мои возражения. – Придется тебе решать мои проблемы.
Расстелив на полу полотенце, она растянулась на нем животом вверх. Амиэль, блестящая, словно от масла, вылезла из ванны и принялась поглаживать моей жене бедра изнутри. Обе не отрывали от меня глаз, ожидая увидеть одобрение или потрясение теперь, когда действие снадобья завершилось.
– Знаешь, – сказала Маран, – мы с Амиэль уже бывали близки. Такое случается нечасто, но когда ты в отъезде...
Умолкнув, она раздвинула свое влагалище. Амиэль стала ласкать ей клитор большим пальцем.
– Впервые увидев Маран, я ее захотела, – призналась Амиэль. – Это было еще до того, как она познакомилась с тобой. Но тогда ничего не произошло.
– Почти ничего, – поправила ее Маран. – Кажется, я позволила Амиэль поцеловать себя пару раз, а затем притворилась, что была пьяной и ничего не помню. Мне было страшно. Первый раз мы по-настоящему занялись любовью после того, как я потеряла... как я потеряла нашего ребенка. Ты тогда отправился на войну.
Я сразу все понял. В течение нескольких недель после выкидыша я получил от жены всего две короткие записки, а затем внезапно последовало длинное письмо с извинениями, и мне очень хорошо запомнились слова Маран, что она «всегда будет в долгу перед своей лучшей подругой Амиэль», утешившей ее после смерти нашего сына.
Вероятно, мне следовало рассердиться, испугаться. Я так бы и поступил, если бы моя жена завела себе любовника. Но сейчас я был рад за Маран, и рад за ее подругу.
– Знаешь, – продолжала Маран, – Амиэль второй человек на свете, кто способен затронуть мне душу, подарить верх блаженства. С тех самых пор, как мы с ней стали близки, мы постоянно говорили о том, чтобы затащить тебя в постель с нами обеими. Мы мечтали об этом. Если честно, отправляясь к провидице Синаит за снадобьем, мы надеялись, что произойдет именно это. Каждый раз, занимаясь любовью с Амиэль, я чувствовала себя так, словно изменяю тебе, и мне хотелось с этим покончить. И я воспользовалась единственным выходом. Я знаю, что не могу отказаться от Амиэль.
– И я тоже не смогла бы без тебя жить, Маран, – добавила Амиэль. Она хихикнула. – Не говоря уж о том, что с тех пор нам удалось заняться любовью всего три – может быть, четыре раза. Мне этого никак не хватает.
– Да, – подтвердила Маран, – этого совсем недостаточно. Теперь я это хорошо понимаю. О Амиэль, не останавливайся. Ни в коем случае не останавливайся!
Опустив голову, Амиэль снова провела языком по бритой промежности Маран, проникая внутрь. Маран, схватив ее за колени, приподняла ноги, раздвигая их.
– Позволь заняться этим мне, – сказал я. Выбравшись из ванны, я опустился на колени перед Маран и, взяв ее ноги, сделал с ними то же самое, что она сделала с ногами Амиэль.
Маран стонала и извивалась, наслаждаясь ласками подруги. Мой член, налившись силой, уткнулся ей в губы.
– Положи мне его в рот, – с трудом выдавила Маран. – Я хочу испить твое семя. О Дамастес...
Так мы провели весь день. Отлично вышколенные слуги с непроницаемыми лицами приносили нам еду.
Когда стемнело, мы снова забрались в широкую кровать. На полу валялись беспорядочно разбросанные подушки и одеяла, на столиках стояли открытые флаконы с мазями и благовониями. Голова Амиэль лежала у меня на животе; Маран устроилась у подруги между ног.
– Я могла бы оставаться так целую вечность, – произнесла Амиэль.
– В таком случае, так оно и будет, – объявила Маран.
– Нет, – сказала Амиэль. – Наверное, нам следует подумать о том, чтобы не было скандала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81