Покупал тут Водолей
До сих пор Ломпа периодически страдал от головных болей и вынужден был соблюдать диету.
Он слышал о том, что два солдата Корпуса перешли на сторону 'раум, и чисто инстинктивно понимал, что его начальники ошибаются. Эти гиптели никогда не изменятся, ни за что не откажутся от своих привычек А когда в одном из перебежчиков он узнал того высокого блондина, который так жестоко избил его, то и вовсе перестал сомневаться. Из-за ранения Ломпа выполнял легкую работу, которая не мешала ему держать ухо востро и незаметно следовать по пятам за высоким красавчиком, куда бы тот ни направился.
Когда поздно ночью он увидел, как Гарвин Янсма выскользнул из своей комнаты, его захлестнула волна победоносной радости. Эти два предателя в конце концов будут выведены на чистую воду, а он не только отомщен, но и вознагражден за ловкость и усердие. И Ломпа неслышно пошел вслед за Гарвином по коридору.
Глава 34
Словно пес, он крался за проклятым гиптелем. Когда тот двинулся вниз по лестнице, Ломпа досчитал до трех и пошел следом. На площадке он остановился, осторожно заглянул вниз и продолжил спуск. Один за другим они спустились еще на один этаж, но когда Ломпа добрался до нижних ступеней лестницы, из дверного пролета неожиданно показался Гарвин. Ломпа хотел было закричать, но Гарвин схватил его за горло, сжимая все сильнее, сильнее. Мир вокруг потемнел, ноги Ломпы подогнулись, и он упал.
В этот момент открылась дверь, и оттуда вышел один из охранников Пойнтон и тут же вскинул ружье, лишив Гарвина возможности выбора. Он пригнулся, выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил.
Грохот прокатился по всему зданию. Вспыхнули огни, зазвучали громкие голоса. Гарвин хотел было вернуться к себе в комнату, но услышал на лестнице быстрый топот. Он сделал три выстрела подряд – почти универсальный сигнал бедствия – в надежде, что Иоситаро поймет, и побежал к выходу. Женщина-охранник вскинула бластер, но Гарвин успел застрелить ее. Схватил бластер и содрал с женщины пояс с патронами. Новый выстрел угодил в стену над его головой. Он автоматически ответил, и тут вдруг в стене открылся люк, из которого выскочил Ньянгу.
– Все развлекаешься, да? – сказал он вместо приветствия. – Больше я ни за что не отпущу тебя одного.
– Хватит трепаться. Через пару секунд у нас на хвосте повиснет весь Экмюль.
– Тарарам такой, словно они уже тут как тут.
Они выскочили на ночную улицу. Гарвин придвинул к двери большой бак с отбросами, и они побежали по узким переулкам, сворачивая то туда, то сюда.
– Откуда… ты… вылез? – на бегу с трудом выговорил Гарвин.
– Еще вчера… немного модернизировал… спускной желоб для прачечной. С помощью… веревки… оказался на месте… пара пустяков…
Застрелив чересчур любопытного прохожего, Гарвин свернул за угол дома и оказался в узком переулке с единственным, тускло горящим фонарем. Переулок кончался тупиком. Бежать было некуда, если не считать двери ветхого дома.
– Назад! – закричал Гарвин, и тут прямо рядом с ним в булыжную мостовую ударил заряд бластера.
Ударом ноги Иоситаро распахнул дверь. Послышались испуганные вопли.
– Выходите! Выходите! – закричал он, и 'раум бросились вниз по ступенькам.
Как раз в тот момент, когда из-за угла выскочили около десяти вооруженных 'раум, Ньянгу прошмыгнул в здание, и Гарвин за ним. Они оказались в типичной для Экмюля крошечной бакалейной лавке с почти пустыми полками. Иоситаро схватил две литровые бутылки растительного масла и побежал вверх по лестнице навстречу потоку выбегавших на улицу испуганных 'раум. При виде вооруженного человека овладевшее ими безумие достигло апогея – мужчины, женщины, дети вопили так, будто их режут. Ньянгу заглянул в открытую дверь и увидел груды недошитой одежды. Он швырнул в стену свои бутылки с маслом, они разбились. Он выстрелил в маслянистые лужи, но ничего не произошло.
– Черт побери современное оружие! – рявкнул Ньянгу.
Он углядел в углу аварийный фонарь, бросился к нему, зажег и швырнул туда, где было разлито масло. Послышалось ожидаемое: «Пу-у-уф», – пламя вспыхнуло, и Иоситаро лишился большей части бровей и коротко остриженных волос.
Вопли стали громче. Пытаясь выбраться из здания до того, как его охватит огонь, 'раум впали в панику. Было слышно, что кто-то выкрикивает приказы, пытаясь навести хоть какой-то порядок.
– И куда теперь? – спросил Гарвин.
– Разве у нас есть выбор? На крышу, естественно, – ответил Ньянгу. – А оттуда на следующую. В этом проклятом кроличьем садке все дома стоят вплотную друг к другу.
Увы, в данном случае это оказалось не так. Соседние здания находились слишком далеко для прыжка. Гарвин положил бластер, принялся рыться в сваленном на крыше мусоре и в конце концов нашел длинную планку.
– Помолись за меня, – сказал он и подтащил планку к ограждению крыши.
Планка выглядела достаточно длинной, и он попытался перекинуть ее на крышу следующего здания. Но его расчет оказался неверен – не хватило что-то около метра. Планка перевернулась и упала на улицу. Оттуда немедленно принялись стрелять вверх.
– Отойди, а то они тебя пристрелят, – сказал Иоситаро.
– Что же теперь-то делать?
– Надеяться, что дым отвлечет их внимание. И что здесь все еще работает пожарная служба. До рассвета остаюсь что-то около часа?
Из лестничного колодца клубами валил дым.
– Вряд ли они рискнут пробиваться наверх по лестнице.
Внезапно их ушей коснулся знакомый вой – над крышами стремительно промелькнули огни корабля. Гарвин вскочил и неистово замахал руками.
– Это полиция! Мы спасены!
Полицейский корабль пронесся над их головами, накренился и повернул обратно. Гарвин стоял, все еще махая рукой с зажатым в ней пистолетом, когда Ньянгу внезапно бросился на него и свалил на крышу. 25-миллиметровая пушка корабля открыла огонь, снаряды с чавкающим звуком зацокали по толю, во все стороны полетели осколки.
– В следующим раз… когда будешь махать… спрячь пистолет… – с трудом выдавил из себя Иоситаро. – Ради Аллаха, лежи тихо и притворись мертвым. Может, они посчитают, что достали нас.
Корабль сделал еще один заход, уже ниже. Гарвин даже почувствовал поток воздуха от его двигателей.
– Видишь, что бывает, когда рассчитываешь на копов? – спросил Ньянгу.
– Сент Ангара, проснитесь. – Ангара вскочил, со сна с трудом соображая, где находится. Над ним стоял дежурный офицер. – Сэр, приборы наблюдения показывают, что в центре Экмюля идет перестрелка. Полиция доложила, что они заставили замолчать двух снайперов на крыше одного из зданий.
– Что это значит – заставили замолчать? Просто лишили возможности стрелять или?..
– Общая тревога, – приказал Ангара. – Пошлите в Экмюль пару электронных «птичек» с громкоговорителями. Нужно успокоить гражданских. Разбудите милля Рао, но Старик пусть спит… – Он заколебался. – Если со снайперами покончено, глупо зря губить людей. Пошлите разведывательный – корабль в сопровождении одного… нет, двух «Жуковых». И еще.
– Да, сэр?
– У вас остался этот кофе?
Пойнтон ворвалась в командный пункт штаб-квартиры. Вдоль стен стояли около десятка комов, настроенных на частоты Корпуса и Планетарного правительства. Рядом с ними сидели операторы. Брукс вышагивал туда и обратно, вслушиваясь в доносившиеся из комов голоса. Внезапно глаза его широко распахнулись – он принял решение. Подошел к одному молчащему кому и взял микрофон.
– Левиафан, – сказал он, – я Твер.
– Я Левиафан, – ответил голос. – Слушаю.
– Ситуация изменилась. Приступайте к операции «Левиафан» немедленно. Повторяю, немедленно.
– Я Левиафан. Начинаем операцию.
– Предатели потерпели неудачу, – продолжал Брукс. – Пришел наш день.
– Сэр, мне очень жаль, что им удалось ввести меня в заблуждение, – заговорила Пойнтон, – и я обещаю…
– Сестра, – в голосе Брукса не было даже намека на гнев, – нам всем случается быть обманутыми. Главное – сделать так, чтобы такое не повторилось снова.
– Этого не произойдет, – заверила его Пойнтон. – Вы все еще доверяете мне?
– Доверие тут ни при чем. Отбирать и обучать другого – на это у нас нет времени, даже если бы у меня и возникло такое желание. Забудь о том, что произошло, и делай свое дело с удвоенным усердием, чтобы восполнить потерянное. Вот и вся премудрость.
Брукс улыбнулся – похоже, искренне. Пойнтон вышла, вспомнив, тем не менее, что однажды Брукс вот так же искренне улыбнулся и тут же хладнокровно застрелил двойного агента.
По всему лагерю Мэхен разносился вой сирен, и Бен Дилл, конечно, тоже проснулся.
– Нас вызывают? – сонным голосом спросила Канг.
– Пока нет.
Она села, надела свои старомодные очки и включила допотопное двухмерное видео – единственное их развлечение за все время томительного ожидания того момента, когда нужно будет лететь вытаскивать Гарвина и Иоситаро. Переключаясь с программы на программу, поначалу Канг не обнаружила ничего, кроме обычной утренней болтовни. Однако потом на экране начали появляться явно не проспавшиеся журналисты.
– Что-то происходит, – сказала она.
– И притом в Экмюле, – добавил Горецки.
– Точно, – заявил Дилл. – Давайте разогреваться. Может, дойдет очередь и до нас.
– Дилл, ты должен поговорить с этим идиотом Гарвином, – сказал Горецки. – Вечно он во что-нибудь влипает, а мы должны его вытаскивать. Мне это надоело.
Иоситаро и Янсма неподвижно лежали на крыше, а вокруг клубился дым, становясь все гуще. В воздухе над ними выли моторы самых разных кораблей – полицейских, пожарных и принадлежащих средствам массовой информации. Небо между тем начинало светлеть.
– Есть идеи?
– Если мы пошевелимся, – ответил Ньянгу, – они снова начнут палить.
– А если не пошевелимся, то очень скоро вообще утратим эту способность.
– Поскольку, очень может быть, нам каюк, – сказал Иоситаро, – можно, я спрошу, чем ты занимался до Корпуса? Надеюсь, разумеется, на честный ответ.
– Я говорил тебе правду, – ответил Гарвин. – Работал в цирке.
– Ну да-а-а.
– Я не заливаю, черт возьми! Происхожу из семьи циркачей. Они занимались этим делом на протяжении многих поколений. Жонглеры, укротители, воздушные акробаты и прочее в том же духе.
Если в семье Янсма рождался ребенок, он, как правило, понемногу работал с каждым членом семьи… чтобы научиться всему… начиная с клоунады и заканчивая вольтижировкой. Потом начинал выступать самостоятельно, сначала где-нибудь по захолустьям, чтобы втянуться в работу и пообвыкнуть. И в конце концов становился участником грандиозных шоу на Центруме или в других, столь же известных местах. Но мои близкие погибли во время какой-то заварухи, и я остался с дядей, с которым у меня было мало общего. Он, однако, делал, что мог, и я продолжал выступать с ним. Но как только мне исполнилось семнадцать, принял предложение первого же цирка, готового взять Янсму, любого Янсму.
Эта труппа оказалась очень слабой. Ну, девочки там, мальчики, акробаты, жонглеры. Оборудование в отвратительном состоянии. Единственным стоящим номером у нас были дрессированные животные. Я был укротителем, но еще очень молодым, почти ребенком, и не имел нужных связей. Поэтому владельцы не слушали меня, когда я говорил, что дела идут плохо, и даже обманутые ротозеи… ну, зрители… начинают возмущаться. Я целыми днями ломал голову над тем, как выбраться из этого и что делать дальше.
Мы окончательно оказались в дерьме спустя четыре месяца после того, как я стал работать с ними. Начал все какой-то деревенщина… Прямо на арене завязалась драка… В ход пошли сначала кулаки, а потом дубинки и даже ножи и пистолеты. Я услышал вскрик животного и увидел, как какой-то мерзавец обстреливает палатку, где мы держали граев – это что-то вроде земных коней. Ну и сам озверел.
– Застрелил его? – Несмотря на все, что творилось вокруг, Иоситаро, казалось, был очарован услышанным.
– Нет. Открыл клетки, где сидели большие кошки.
– Ты… что?
– И медведи. Напустил их на ротозеев. И сбежал. Добрался до соседнего мира под названием Клезура. Узнав, как много людей погибли из-за того, что я натворил, начал пить, опускался все ниже и ниже, а потом нечаянно оказался перед дверью вербовочного пункта.
– Почаще напоминай мне, – задумчиво сказал Ньянгу, – что не стоит доводить тебя до того, чтоб ты всерьез разозлился.
С-Камбра
Пилот грузового лихтера (из 'раум) был одним из лучших и самых надежных на своей шахте, и его исчезновение вместе с экипажем вызвало всеобщее недоумение. Все они спрятались на заброшенной станции наблюдения, куда другие пилоты, курсирующие между С-Камброй и D-Камброй, подбрасывали им припасы и снаряжение.
В парке стоял монумент, посвященный памяти первых поселенцев системы Камбра, во все стороны от него сквозь джунгли разбегались дорожки, выжженные с помощью направленных взрывов. Монумент представлял собой древний корабль, внутри которого был установлен какой-то аппарат. Именно он в один прекрасный день исчез. Спрятав в задней части лихтера, его доставили на тайную базу 'раум, где техники тщательно очистили и подновили его, не имея при этом ни справочников, ни руководств – только старые холо. После проверки аппарат тайком доставили на С-Камбру.
Пилот вывел из «ангара» лихтер – внешне это была просто груда кусков пластика – и на высоте двух метров над землей полетел в сторону горизонта.
– Это «Матин», – возбужденно вещал в микрофон Лой Куоро. – Только от нас вы узнаете все самые свежие новости. Мы всегда в гуще событий. Наш корабль «Матин» завис над пожаром, бушующим в центре Экмюля. Из-за стрельбы, открытой снайперами бандитской группировки 'раум, наши пожарники не смогли пробиться к зданию и потушить пожар.
Однако наш «Матин», как вы можете видеть, находится прямо над местом действия. С помощью своих сверхмощных камер мы пытаемся показать вам двух из этих снайперов, которые обстреляли полицейский корабль и были убиты. Так… чуть более крупный план… Вот, мы прямо над ними, и… Великий Боже! Отсюда, где я нахожусь, видно, что по крайней мере один из них принадлежит к числу изменников, которые дезертировали из Корпуса и влились в ряды этой шайки, именующей себя Движением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Он слышал о том, что два солдата Корпуса перешли на сторону 'раум, и чисто инстинктивно понимал, что его начальники ошибаются. Эти гиптели никогда не изменятся, ни за что не откажутся от своих привычек А когда в одном из перебежчиков он узнал того высокого блондина, который так жестоко избил его, то и вовсе перестал сомневаться. Из-за ранения Ломпа выполнял легкую работу, которая не мешала ему держать ухо востро и незаметно следовать по пятам за высоким красавчиком, куда бы тот ни направился.
Когда поздно ночью он увидел, как Гарвин Янсма выскользнул из своей комнаты, его захлестнула волна победоносной радости. Эти два предателя в конце концов будут выведены на чистую воду, а он не только отомщен, но и вознагражден за ловкость и усердие. И Ломпа неслышно пошел вслед за Гарвином по коридору.
Глава 34
Словно пес, он крался за проклятым гиптелем. Когда тот двинулся вниз по лестнице, Ломпа досчитал до трех и пошел следом. На площадке он остановился, осторожно заглянул вниз и продолжил спуск. Один за другим они спустились еще на один этаж, но когда Ломпа добрался до нижних ступеней лестницы, из дверного пролета неожиданно показался Гарвин. Ломпа хотел было закричать, но Гарвин схватил его за горло, сжимая все сильнее, сильнее. Мир вокруг потемнел, ноги Ломпы подогнулись, и он упал.
В этот момент открылась дверь, и оттуда вышел один из охранников Пойнтон и тут же вскинул ружье, лишив Гарвина возможности выбора. Он пригнулся, выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил.
Грохот прокатился по всему зданию. Вспыхнули огни, зазвучали громкие голоса. Гарвин хотел было вернуться к себе в комнату, но услышал на лестнице быстрый топот. Он сделал три выстрела подряд – почти универсальный сигнал бедствия – в надежде, что Иоситаро поймет, и побежал к выходу. Женщина-охранник вскинула бластер, но Гарвин успел застрелить ее. Схватил бластер и содрал с женщины пояс с патронами. Новый выстрел угодил в стену над его головой. Он автоматически ответил, и тут вдруг в стене открылся люк, из которого выскочил Ньянгу.
– Все развлекаешься, да? – сказал он вместо приветствия. – Больше я ни за что не отпущу тебя одного.
– Хватит трепаться. Через пару секунд у нас на хвосте повиснет весь Экмюль.
– Тарарам такой, словно они уже тут как тут.
Они выскочили на ночную улицу. Гарвин придвинул к двери большой бак с отбросами, и они побежали по узким переулкам, сворачивая то туда, то сюда.
– Откуда… ты… вылез? – на бегу с трудом выговорил Гарвин.
– Еще вчера… немного модернизировал… спускной желоб для прачечной. С помощью… веревки… оказался на месте… пара пустяков…
Застрелив чересчур любопытного прохожего, Гарвин свернул за угол дома и оказался в узком переулке с единственным, тускло горящим фонарем. Переулок кончался тупиком. Бежать было некуда, если не считать двери ветхого дома.
– Назад! – закричал Гарвин, и тут прямо рядом с ним в булыжную мостовую ударил заряд бластера.
Ударом ноги Иоситаро распахнул дверь. Послышались испуганные вопли.
– Выходите! Выходите! – закричал он, и 'раум бросились вниз по ступенькам.
Как раз в тот момент, когда из-за угла выскочили около десяти вооруженных 'раум, Ньянгу прошмыгнул в здание, и Гарвин за ним. Они оказались в типичной для Экмюля крошечной бакалейной лавке с почти пустыми полками. Иоситаро схватил две литровые бутылки растительного масла и побежал вверх по лестнице навстречу потоку выбегавших на улицу испуганных 'раум. При виде вооруженного человека овладевшее ими безумие достигло апогея – мужчины, женщины, дети вопили так, будто их режут. Ньянгу заглянул в открытую дверь и увидел груды недошитой одежды. Он швырнул в стену свои бутылки с маслом, они разбились. Он выстрелил в маслянистые лужи, но ничего не произошло.
– Черт побери современное оружие! – рявкнул Ньянгу.
Он углядел в углу аварийный фонарь, бросился к нему, зажег и швырнул туда, где было разлито масло. Послышалось ожидаемое: «Пу-у-уф», – пламя вспыхнуло, и Иоситаро лишился большей части бровей и коротко остриженных волос.
Вопли стали громче. Пытаясь выбраться из здания до того, как его охватит огонь, 'раум впали в панику. Было слышно, что кто-то выкрикивает приказы, пытаясь навести хоть какой-то порядок.
– И куда теперь? – спросил Гарвин.
– Разве у нас есть выбор? На крышу, естественно, – ответил Ньянгу. – А оттуда на следующую. В этом проклятом кроличьем садке все дома стоят вплотную друг к другу.
Увы, в данном случае это оказалось не так. Соседние здания находились слишком далеко для прыжка. Гарвин положил бластер, принялся рыться в сваленном на крыше мусоре и в конце концов нашел длинную планку.
– Помолись за меня, – сказал он и подтащил планку к ограждению крыши.
Планка выглядела достаточно длинной, и он попытался перекинуть ее на крышу следующего здания. Но его расчет оказался неверен – не хватило что-то около метра. Планка перевернулась и упала на улицу. Оттуда немедленно принялись стрелять вверх.
– Отойди, а то они тебя пристрелят, – сказал Иоситаро.
– Что же теперь-то делать?
– Надеяться, что дым отвлечет их внимание. И что здесь все еще работает пожарная служба. До рассвета остаюсь что-то около часа?
Из лестничного колодца клубами валил дым.
– Вряд ли они рискнут пробиваться наверх по лестнице.
Внезапно их ушей коснулся знакомый вой – над крышами стремительно промелькнули огни корабля. Гарвин вскочил и неистово замахал руками.
– Это полиция! Мы спасены!
Полицейский корабль пронесся над их головами, накренился и повернул обратно. Гарвин стоял, все еще махая рукой с зажатым в ней пистолетом, когда Ньянгу внезапно бросился на него и свалил на крышу. 25-миллиметровая пушка корабля открыла огонь, снаряды с чавкающим звуком зацокали по толю, во все стороны полетели осколки.
– В следующим раз… когда будешь махать… спрячь пистолет… – с трудом выдавил из себя Иоситаро. – Ради Аллаха, лежи тихо и притворись мертвым. Может, они посчитают, что достали нас.
Корабль сделал еще один заход, уже ниже. Гарвин даже почувствовал поток воздуха от его двигателей.
– Видишь, что бывает, когда рассчитываешь на копов? – спросил Ньянгу.
– Сент Ангара, проснитесь. – Ангара вскочил, со сна с трудом соображая, где находится. Над ним стоял дежурный офицер. – Сэр, приборы наблюдения показывают, что в центре Экмюля идет перестрелка. Полиция доложила, что они заставили замолчать двух снайперов на крыше одного из зданий.
– Что это значит – заставили замолчать? Просто лишили возможности стрелять или?..
– Общая тревога, – приказал Ангара. – Пошлите в Экмюль пару электронных «птичек» с громкоговорителями. Нужно успокоить гражданских. Разбудите милля Рао, но Старик пусть спит… – Он заколебался. – Если со снайперами покончено, глупо зря губить людей. Пошлите разведывательный – корабль в сопровождении одного… нет, двух «Жуковых». И еще.
– Да, сэр?
– У вас остался этот кофе?
Пойнтон ворвалась в командный пункт штаб-квартиры. Вдоль стен стояли около десятка комов, настроенных на частоты Корпуса и Планетарного правительства. Рядом с ними сидели операторы. Брукс вышагивал туда и обратно, вслушиваясь в доносившиеся из комов голоса. Внезапно глаза его широко распахнулись – он принял решение. Подошел к одному молчащему кому и взял микрофон.
– Левиафан, – сказал он, – я Твер.
– Я Левиафан, – ответил голос. – Слушаю.
– Ситуация изменилась. Приступайте к операции «Левиафан» немедленно. Повторяю, немедленно.
– Я Левиафан. Начинаем операцию.
– Предатели потерпели неудачу, – продолжал Брукс. – Пришел наш день.
– Сэр, мне очень жаль, что им удалось ввести меня в заблуждение, – заговорила Пойнтон, – и я обещаю…
– Сестра, – в голосе Брукса не было даже намека на гнев, – нам всем случается быть обманутыми. Главное – сделать так, чтобы такое не повторилось снова.
– Этого не произойдет, – заверила его Пойнтон. – Вы все еще доверяете мне?
– Доверие тут ни при чем. Отбирать и обучать другого – на это у нас нет времени, даже если бы у меня и возникло такое желание. Забудь о том, что произошло, и делай свое дело с удвоенным усердием, чтобы восполнить потерянное. Вот и вся премудрость.
Брукс улыбнулся – похоже, искренне. Пойнтон вышла, вспомнив, тем не менее, что однажды Брукс вот так же искренне улыбнулся и тут же хладнокровно застрелил двойного агента.
По всему лагерю Мэхен разносился вой сирен, и Бен Дилл, конечно, тоже проснулся.
– Нас вызывают? – сонным голосом спросила Канг.
– Пока нет.
Она села, надела свои старомодные очки и включила допотопное двухмерное видео – единственное их развлечение за все время томительного ожидания того момента, когда нужно будет лететь вытаскивать Гарвина и Иоситаро. Переключаясь с программы на программу, поначалу Канг не обнаружила ничего, кроме обычной утренней болтовни. Однако потом на экране начали появляться явно не проспавшиеся журналисты.
– Что-то происходит, – сказала она.
– И притом в Экмюле, – добавил Горецки.
– Точно, – заявил Дилл. – Давайте разогреваться. Может, дойдет очередь и до нас.
– Дилл, ты должен поговорить с этим идиотом Гарвином, – сказал Горецки. – Вечно он во что-нибудь влипает, а мы должны его вытаскивать. Мне это надоело.
Иоситаро и Янсма неподвижно лежали на крыше, а вокруг клубился дым, становясь все гуще. В воздухе над ними выли моторы самых разных кораблей – полицейских, пожарных и принадлежащих средствам массовой информации. Небо между тем начинало светлеть.
– Есть идеи?
– Если мы пошевелимся, – ответил Ньянгу, – они снова начнут палить.
– А если не пошевелимся, то очень скоро вообще утратим эту способность.
– Поскольку, очень может быть, нам каюк, – сказал Иоситаро, – можно, я спрошу, чем ты занимался до Корпуса? Надеюсь, разумеется, на честный ответ.
– Я говорил тебе правду, – ответил Гарвин. – Работал в цирке.
– Ну да-а-а.
– Я не заливаю, черт возьми! Происхожу из семьи циркачей. Они занимались этим делом на протяжении многих поколений. Жонглеры, укротители, воздушные акробаты и прочее в том же духе.
Если в семье Янсма рождался ребенок, он, как правило, понемногу работал с каждым членом семьи… чтобы научиться всему… начиная с клоунады и заканчивая вольтижировкой. Потом начинал выступать самостоятельно, сначала где-нибудь по захолустьям, чтобы втянуться в работу и пообвыкнуть. И в конце концов становился участником грандиозных шоу на Центруме или в других, столь же известных местах. Но мои близкие погибли во время какой-то заварухи, и я остался с дядей, с которым у меня было мало общего. Он, однако, делал, что мог, и я продолжал выступать с ним. Но как только мне исполнилось семнадцать, принял предложение первого же цирка, готового взять Янсму, любого Янсму.
Эта труппа оказалась очень слабой. Ну, девочки там, мальчики, акробаты, жонглеры. Оборудование в отвратительном состоянии. Единственным стоящим номером у нас были дрессированные животные. Я был укротителем, но еще очень молодым, почти ребенком, и не имел нужных связей. Поэтому владельцы не слушали меня, когда я говорил, что дела идут плохо, и даже обманутые ротозеи… ну, зрители… начинают возмущаться. Я целыми днями ломал голову над тем, как выбраться из этого и что делать дальше.
Мы окончательно оказались в дерьме спустя четыре месяца после того, как я стал работать с ними. Начал все какой-то деревенщина… Прямо на арене завязалась драка… В ход пошли сначала кулаки, а потом дубинки и даже ножи и пистолеты. Я услышал вскрик животного и увидел, как какой-то мерзавец обстреливает палатку, где мы держали граев – это что-то вроде земных коней. Ну и сам озверел.
– Застрелил его? – Несмотря на все, что творилось вокруг, Иоситаро, казалось, был очарован услышанным.
– Нет. Открыл клетки, где сидели большие кошки.
– Ты… что?
– И медведи. Напустил их на ротозеев. И сбежал. Добрался до соседнего мира под названием Клезура. Узнав, как много людей погибли из-за того, что я натворил, начал пить, опускался все ниже и ниже, а потом нечаянно оказался перед дверью вербовочного пункта.
– Почаще напоминай мне, – задумчиво сказал Ньянгу, – что не стоит доводить тебя до того, чтоб ты всерьез разозлился.
С-Камбра
Пилот грузового лихтера (из 'раум) был одним из лучших и самых надежных на своей шахте, и его исчезновение вместе с экипажем вызвало всеобщее недоумение. Все они спрятались на заброшенной станции наблюдения, куда другие пилоты, курсирующие между С-Камброй и D-Камброй, подбрасывали им припасы и снаряжение.
В парке стоял монумент, посвященный памяти первых поселенцев системы Камбра, во все стороны от него сквозь джунгли разбегались дорожки, выжженные с помощью направленных взрывов. Монумент представлял собой древний корабль, внутри которого был установлен какой-то аппарат. Именно он в один прекрасный день исчез. Спрятав в задней части лихтера, его доставили на тайную базу 'раум, где техники тщательно очистили и подновили его, не имея при этом ни справочников, ни руководств – только старые холо. После проверки аппарат тайком доставили на С-Камбру.
Пилот вывел из «ангара» лихтер – внешне это была просто груда кусков пластика – и на высоте двух метров над землей полетел в сторону горизонта.
– Это «Матин», – возбужденно вещал в микрофон Лой Куоро. – Только от нас вы узнаете все самые свежие новости. Мы всегда в гуще событий. Наш корабль «Матин» завис над пожаром, бушующим в центре Экмюля. Из-за стрельбы, открытой снайперами бандитской группировки 'раум, наши пожарники не смогли пробиться к зданию и потушить пожар.
Однако наш «Матин», как вы можете видеть, находится прямо над местом действия. С помощью своих сверхмощных камер мы пытаемся показать вам двух из этих снайперов, которые обстреляли полицейский корабль и были убиты. Так… чуть более крупный план… Вот, мы прямо над ними, и… Великий Боже! Отсюда, где я нахожусь, видно, что по крайней мере один из них принадлежит к числу изменников, которые дезертировали из Корпуса и влились в ряды этой шайки, именующей себя Движением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47