– Но здесь есть еще Дейра. Она смазана, заряжена и готова к применению.
Девушка засмеялась.
– К какому применению? – удивился Ньянгу.
– Покажи ему, – сказала Энджи.
Дейра поднялась, развязала шнурок на волосах, тряхнула головой, и ее медные волосы волнами спустились почти до тонкой талии. Она обошла вокруг костра, расставив ноги встала над Ньянгу, потянула узел на своей накидке, и ткань упала. На абсолютно нагом теле Дейры не было ни единого волоска.
– Как тебе нравятся эти красочные местные обычаи? – спросила Энджи.
– Э-э-э, – только и сумел ответить Ньянгу.
– Она подошла к нам, – спокойно стала рассказывать Энджи, – когда ты отправился на рыбалку, и сказала Лупуль, что ты очень симпатичный. Она хотела узнать, в каких мы с тобой отношениях, потому что догадалась, что мы не совсем чужие. Она сказала Лупуль, что я тоже очень симпатичная, и попросила сказать, что я о ней думаю. Я сказала, что считаю ее очень хорошенькой и что я не против, если она захочет меня поцеловать. Так что мы поцеловались. Она очень хорошо целуется. И не только целуется. Мы уединились в одной хижине…
Ньянгу заметил, что у него во рту пересохла слюна.
– Она ужасно красивая, разве нет? – продолжала Энджи.
– Э-э-э… Да.
– Можно, я его поцелую? – спросила Дейра.
– Конечно, – сказала Энджи и засмеялась.
Дейра встала на колени, мягко опрокинула Ньянгу на спину и склонилась над ним, приоткрыв рот. Упругие шары ее грудей коснулись его кожи. Спустя вечность она приподняла голову, чтобы мечтательно сказать:
– Он очень мне нравится.
– Мне тоже, – отозвалась Энджи.
– А теперь я хочу еще раз поцеловать тебя, – заявила Дейра.
– Почему бы нет? – ответила Энджи. Она расстегнула форменную гимнастерку, сняла ее, потом шорты и трусы. Ньянгу наблюдал за ней, повернувшись на бок.
– Кажется, ты не слишком потрясен всем этим, – сказала Энджи.
Ньянгу сдержанно улыбнулся, наклонил голову, ничего не ответил. В его тусовке девушки делали все, что могло, с их точки зрения, шокировать обывателей, и друг с другом, и с кем-то из парней.
– Не много ли на тебе одежды? – спросила Энджи, и Ньянгу послушно избавился от своих шорт.
Энджи свернула свою форму в скатку и положила на циновку в метре от себя.
– Дейра, иди сюда, – прошептала она. – Ложись рядом. Положи бедра на мою одежду.
Девушка легла и обняла Энджи. Она целовала ее в губы, потом в шею, в грудь, в живот. Энджи приподнялась на локтях и шумно задышала, почувствовав на себе пальцы Дейры.
– Да, да. Как хорошо, – стонала она. – Ньянгу, иди к нам. Хочу, чтобы ты покусал мне грудь и живот. А потом займись Дейрой, пока она ласкает меня. Я обещала ей, что она будет первой.
Гарвин прикинул, что до гостиницы ему осталось идти минут пятнадцать. Он быстро спускался по дороге с холма и напевал себе под нос песенку, которую только что сочинил. Правда, он споткнулся на слове «Язифь», к которому никак не удавалось подобрать рифму.
«Она была такая симпатичная! – сокрушался Гарвин. – Такая милая, дружелюбная, ласковая и…»
Услышав скрип ботинок за спиной, он отскочил в сторону и обернулся. Первый из нападавших на него людей пытался ударить дубинкой, но промахнулся и, стараясь удержать равновесие, убежал на несколько метров вперед. Второй был вооружен каким-то подобием пистолета, из которого он целился в Гарвина. Как только это оружие с шипением выплюнуло какую-то штуковину, Гарвин резко присел, и снаряд просвистел у него прямо над головой, едва не задев волосы.
Рядом с обочиной рос высокий кустарник с прямыми ветками. Гарвин выломал одну и взялся за нее обеими руками, удерживая на уровне груди, как боевой шест.
– Бедненькие мои ублюдки! – сказал он. – Как мне вас жалко! Зачем же вы решили ограбить человека, у которого отвратительнейшее настроение?
Второй снова нацелил на него свой пистолет. Гарвин отпрыгнул вбок и двинул толстым концом своей палки по лицу первого, с дубинкой. Тот закричал и упал затылком на мостовую. Продолжая вращение палки, Ррвин другим ее концом ударил по запястью второго, с пистолетом, и пистолет, крутясь, отлетел далеко в сторону. После этого он быстрым движением разломал палку об колено, получились две полуметровые дубинки.
– Ну что, поиграем? – сказал он.
Второй полез за чем-то в карман. Гарвин ударил его одной деревяшкой по предплечью, а другой – по переносице. Человек закричал от боли и схватился обеими руками за лицо. Концом палки, как острием меча, Гарвин нанес ему удар в живот, и напоследок, уже падающему, изо всей силы въехал ногой по уху.
– Теперь разберемся с тобой, засранец, – зловеще пообещал он первому.
Тот поднимал вверх руки, всхлипывал, умолял не трогать его. Дубинкой слева Гарвин сломал ему руку в локте. Первый с воплем подхватил целой рукой обвисшую.
Другой дубинкой Гарвин мощно ткнул ему в лицо. Послышался хруст сломанных зубов. Движением футбольного вратаря, выбивающего мяч на половину поля соперника, Гарвин пнул свою жертву ногой в живот. Человек коротко, щелчком, выдохнул, упал на спину и больше не двигался.
Некоторое время Гарвин постоял над неподвижными телами, переводя дыхание и наблюдая, не шевельнется ли кто. Оба лежали неподвижно.
– Тупые никчемные людишки, – сказал он. – Хотели ограбить солдата, у которого нет никаких чертовых денег.
Он посмотрел на шоссе в обе стороны. Никакого транспорта. Заметил упавший пистолет, подобрат, осмотрел.
«Из этого нельзя убить, – заключил Гарвин. – Предназначен, чтобы послать в нокаут. Новая и красивая игрушка. Воры обычно с подобными шутихами не ходят, тут и думать нечего».
Он за волосы приподнял одного из нападавших и, не обращая внимания на дикое зрелище в мясо разбитого лица, принюхался к его дыханию.
«Спиртным не пахнет».
От второго тоже не пахло.
«Это уж слишком необычно».
Он пошарил у них в карманах, нашел две идентификационные карточки, оставил у себя и продолжил осмотр. У обоих были какие-то деньги и, еще интереснее, одинаковые очень дорогие коммутаторы, снабженные шифровальным устройством.
– Гм… Почему я не какой-нибудь знаменитый сыщик? Тогда я смог бы понять, что все это значит, – пробормотал Янсма себе под нос.
Он подумал, не вызвать ли полицию, и непроизвольно усмехнулся.
«За одну лишь мысль об этом Ньянгу задал бы мне отличную взбучку».
А потом, они продержали бы его весь остаток ночи, задавая дурацкие вопросы, на которые у него не было ответов. Гарвин рассовал по карманам деньги, идентификационные карточки и коммутаторы и зашагал по направлению к Леггету.
Через полчаса впереди показались яркие огни «Шелбурна». Из темноты вышла женская фигура.
– Доброе утро, сестричка, – поприветствовал ее Гарвин. – Что, не спится?
– Хочешь приятно провести время? Я к твоим услугам, – сказала она. – Для тебя – полцены. И можешь оставаться, пока не проснешься.
– Нет, спасибо.
– Может, ты из тех, кто предпочитает мальчиков? – спросила шлюха с деловым интересом.
– Нет, не из тех, – ответил Гарвин, вспомнив Язифь Миллазин и ее шоколадные губы. – Я просто глупый.

Глава 17

– Вольно, вояки! – отдал команду своей роте альт Хедли. – Встаньте вокруг этой суперсверхсекретной карты и слушайте.
Рота разведки и рекогносцировки встала перед картой.
– Для начала, – сказал Хедли, – давайте поприветствуем новеньких. Пятью дураками больше. Моника так их дрючила, что похоже, они действительно хотят служить в нашей долбаной разведке. М-да.
Ньянгу поймал взгляд Пенвита, усмехнулся. Им обоим удалось попасть в группу «Гамма» первого подразделения, под начало к Кипчаку. Тон Майлот оказался в «Альфе» первого, Хэнк Фаул – в «Дзете» второго подразделения, Энджи в «Эте» второго же. Ньянгу не расстроился из-за того, что Рада не попала в его группу. Почти весь остаток увольнительной они провели в Иссусе с Дейрой. Ньянгу как-то отвел Майлота в сторонку, рассказал ему, что произошло, и спросил, не придется ли ему разбираться с какими-нибудь деревенскими парнями.
Майлот засмеялся:
– У нас такого не бывает. У нас все делают что хотят. Все знают, что Дейра – горячая штучка. – Он посмотрел на Ньянгу с завистью. – Я с ней встречался пару раз, еще до армии. Как-то спросил Лупуль, не будет ли она возражать, если Дейра будет жить с нами. Лупуль сказала, что, во-первых, она отрежет мне яйца, а во-вторых, что если это случится, то у меня не останется сил рыбачить. В общем, не переживай и наслаждайся жизнью.
И они втроем наслаждались… Или Ньянгу так казалось. Он уже начал сомневаться, а действительно ли все самое интересное происходит в больших городах. Но в самом конце увольнения Энджи завела серьезный разговор.
– Знаешь, – сказала она, – когда мы вернемся, я сплю одна. Как будто ничего и не было.
– Знаю, – ответил Ньянгу. – Не трахайся на рабочем месте.
– Отлично, – подтвердила Энджи. Она вела себя так, как будто злится. – И ни о чем никому не рассказывай.
– О чем это «ни о чем»?
– О Дейре.
– Но Тон Майлот уже знает… – в растерянности сказал Ньянгу, но не стал продолжать, увидев, как Энджи сжала губы. – Как скажешь. Я не привык разбалтывать семейные тайны.
– Уж сделай милость, – попросила она и стала собирать вещи. Это выглядело как разрыв отношений. Ньянгу старался не вспоминать эту сцену.
– О'кей, – сказал Хедли. – Учения начинаются через четыре дня. Все, что с ними связано, – долбаная военная тайна.
На этих словах кто-то засмеялся.
– Не надо меня перебивать, – предупредил Хедли. – Тот, кто это сделает, отправится ходить вверх-вниз по лестнице с полным рюкзаком кирпичей. Так вот. Мы, как обычно, – агрессоры. Вместе с нами плохих парней будут изображать две роты третьего полка. Нам приданы полдюжины «грирсонов» и пара «Жуковых». Сейчас ищут добровольцев среди танковых команд. Нет нужды говорить, что вся эта долбаная информация, которую я собираюсь вылить на ваши головы, строго секретна и не должна разглашаться за пределами роты. Потому что предполагается, что мы ничего этого не знаем. – Он снял чехол с карты.
Ньянгу узнал местность. Это был гористый район в центре острова Дхарма. В верхнем левом углу карты можно было различить окраины Леггета. Там и сям на карте были нарисованы разноцветные стрелочки. Женщина с нашивками твега не смогла удержать тяжелый вздох.
– Узнаете? – спросил Хедли, которому явно понравился этот вздох.
– Да, сэр, – ответила женщина. – Те же места, что и… три года назад.
– Они самые, – сказал Хедли довольным тоном. – И точь-в-точь тот же долбаный сценарий. – Он коснулся рукой одной из стрелок. – В общих чертах замысел такой. Ударный корпус совершает высадку вот здесь, в тридцати километрах к востоку от Леггета и натыкается на окопавшегося врага, то есть – на нас. Они, эти могучие долбаные истребители всего живого, теснят нас вот сюда, к северу, к подножию горы Наджим. Потом Ударный корпус быстрого реагирования идет в заключительную атаку на наши позиции. А мы, вместо того чтобы отступить дальше к востоку, на взгорье, как сделали бы любые ребята даже со слабыми мозгами, мы вместо этого позволяем загнать себя вот сюда наверх, почти к самой вершине Наджима. Здесь мы самоубийственно держим последний рубеж обороны, на котором нас ликвидируют или берут в плен. После этого командование победившего Корпуса, то есть коуд Уильямс и его штаб, дает торжественный обед в честь Планправа и присутствующих рантье, чтобы все толстопузые могли восхвалять нашу смертоносную доблесть.
Моника Лир подняла руку.
– Давай, Моника.
– Босс, не примите на свой счет, но, может, для Корпуса было бы полезнее отработать оборонительную задачу против, скажем, атаки из космоса? Противник типа мусфиев или тех пиратов, что украли корабль с нашим подкреплением.
– Попробуй увидать вещи крупным планом, Моника, – мягко сказал Хедли. – Атаковать гораздо романтичнее, чем сидеть в вырытой канаве.
– Вот дерьмо, – сказала Лир.
– Нашего мнения, – пояснил Хедли, – спрашивали не больше, чем всегда. Дела такие, что две роты дрессированных людей должны заняться рытьем окопов и довольствоваться ролью, которую штаб прописал для них в сценарии. Рота РР должна изобразить отвратительных диверсантов, шебуршащихся в неглубоком тылу противника, пытаясь вызвать сумятицу. Есть кое-что, что сыграет нам на руку. Местные жители хором пророчат, что долбаный сезон дождей в этом году наступит раньше. Так что не сегодня-завтра начнется прелестная непогода, в которой нам будет очень удобно прятаться.
Послышаася смех, и Ньянгу увидел, как многие лица расплылись в злорадных усмешках, предвкушая хорошую забаву.
– Хорошенько рассмотрите карту, – сказал Хедли, – и думайте, как получше всыпать горячих нашим благородным братьям. Победить нам, к сожалению, никто не позволит. Но я бы хотел, чтобы белые шляпы вышли из этих учений с ощущением, как будто их хорошенько поимели. И последнее. Я собственноручно распну на кресте всякого, кто хотя бы заикнется об этом посторонним. Нас ждут абсолютно настоящие джунгли, а среди местных есть настоящие горячие головы, не очень-то жалующие девиц в солдатской форме. Поэтому у каждого в мешке будет лежать один магазин с боевыми патронами. Просто на всякий случай. Если каким-то образом эти заряды будут перепутаны с холостыми, которые вам выдадут официально, то ждите милосердия всех богов во Вселенной, потому что у меня его не найдется ни капли. А если вы к тому же и застрелите кого-нибудь, то я прослежу, чтобы вы отправились на скамью подсудимых с обвинением в убийстве, и никто в РР больше никогда не увидит настоящих боеприпасов, кроме как на стрельбище. Все. Командирам подразделений принять командование… Гуляйте. – Хедли направился в сторону дежурки.
– Сэр? – окликнул его Кипчак.
– Что нужно, Петр?
– Пару минут наедине, – сказал Кипчак. – Страйкер Иоситаро хочет показать вам нечто, что должно вас заинтересовать.
– Идите за мной. Оба.
– Ньянгу, – сказал Петр, – сходи за шмотками.
«Шмотками» оказались те самые два коммутатора, дубинка, пистолет-парализатор и идентификационные карточки, которые Гарвин отобрал у напавших на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47