– Они что-то со мной сделали. Я оказалась в их власти, – запинаясь, проговорила она. – Ты сам видел, как это начиналось, а потом они овладели моим сознанием во сне. Усилий моей воли хватило только на то, чтобы прогнать тебя. После твоего ухода на меня словно столбняк напал. Сейчас я все это вспоминаю с трудом.
Карана просто не могла рассказать Лиану о том, что вельмы использовали ее дар, чтобы установить связь со своим давно потерянным господином. Она решила забыть о собственных способностях, поскольку боялась прибегать к ним, опасаясь непредсказуемых последствий.
На протяжении нескольких лиг река текла по прямой в высоких берегах, за которыми не было почти ничего видно, кроме белой полоски далеких гор на горизонте и гладкой поверхности коричневой воды. Внезапно с носа лодки раздались детские голоса, и Лиан с Караной увидели обоих ребятишек, ужасно похожих на мать и один на другого.
Девочке было лет шесть. Она с серьезным видом обменялась рукопожатиями с Лианом и Караной. Ее брат был помоложе и поменьше ростом. Он отвернулся и ни за что не соглашался к ним приближаться.
– Сейчас я произнесу Искупительную Молитву, – объявила Хассиена, – и мы позавтракаем.
Она несколько раз преклонила голову, что-то при этом бормоча и делая какие-то непонятные, но ловкие движения руками. Лиан еще не видел ничего подобного.
– Я слышала, что у жителей Огура, далекой южной страны возле Темного Моря, есть похожие ритуалы. Впрочем, если Хассиена родом оттуда, ее занесло очень далеко на север.
Хассиена подняла голову и заметила, что Карана что-то шепчет Лиану. Она закончила свой ритуал, встала и подошла к ним, возможно понимая, что они заинтригованы.
– Жизнь каждого из нас лишь часть великого замысла, на который мы не можем повлиять и суть которого мы не в состоянии понять. Мы можем лишь стараться держаться подальше от сил зла, которые притягивают наши прошлые прегрешения. Поэтому я и прочитала Искупительную Молитву.
Хассиена принесла большую деревянную миску. Лодку немного качало от ее движений.
– Вы разделите с нами трапезу? – спросила она, переводя взгляд с Лиана на Карану. Она даже не посмотрела на Пендера, который по-прежнему со злобным видом сидел У руля.
Карана улыбнулась и сказала:
– Пища, которой ты нас одаришь, сделает наш путь легким, “халима насса ак-туллипу мас!” Большое спасибо, с удовольствием!
При этих словах Караны лицо Хассиены на мгновение озарила улыбка.
В миске лежали разнообразные сушеные фрукты, даже восхитительные геллоны, которые так любил Шанд. Лиан подумал, что никогда еще не пробовал сушеных геллонов. В ней были черный хлеб, ароматный желтый сыр и горка красноватых орехов треугольной формы. Карана взяла кусок хлеба и, по обычаю своей родины, протянула его Хассиене, но та только улыбнулась, обнажив мелкие белые зубы, и покачала головой.
Они поели. После того как все, включая детей, насытились, Хассиена с ироничным поклоном подача миску Пендеру, который продолжал неподвижно сидеть на руле, придерживая его правой рукой и отправляя себе в рот левой остатки еды. Когда он наелся, Хассиена еще раз поклонилась ему даже ниже, чем в первый раз, и удалилась на нос. Весь день она удивленно разглядывала пассажиров лодки, которые, прижавшись друг к другу, неподвижно просидели до самого заката.

– Сколько нам плыть до Сета? – через некоторое время Карана спросила Хассиену.
– По ту сторону холмов река течет медленно, извиваясь по равнине. Если мы будем плыть только днем, доберемся туда за пять-шесть дней.
– А если плыть и ночью?
– Чуть больше двух дней. Вы торопитесь?
– Очень.
– Пендер лучший лодочник на Гарре, – равнодушно сказала Хассиена. – Нас не догонят.
Карана, сама умевшая управлять лодкой, видела, что Хассиена права. Угрюмый Пендер управлял большой лодкой, как игрушечной. Казалось, они с лодкой – единое целое, а лодка стала частью реки.
– Почему же лучший лодочник на Гарре живет в такой нужде? – спросил Лиан.
– Мы здесь чужие, а в Нарне все злобные, завистливые и подозрительные. На нашу долю остается лишь та работа, за которую больше никто не берется.

Они плыли весь день и всю ночь, и весь следующий день и последовавшую за ним ночь. Низкое солнце поздно вставало, рано садилось и почти совсем не грело. Каждую ночь над рекой клубился туман, который уносил только утренний ветерок. Впрочем, туман не замедлил их плавания. Иногда чудилось, что Пендер управляет лодкой, руководствуясь только шестым чувством, возможно ориентируясь только на шум речной воды. На склоне дня высокие, поросшие лесом холмы на берегах сменились небольшими пригорками. Потом, когда в Гарр впал почти равный ему по ширине приток, текущий с гор северного Баннадора, река достигла западной окраины равнин Игадора. Высокие берега остались позади. Справа расстилалась покрытая травой равнина, на которой до самого горизонта не было видно ни деревца, не считая тех, что росли у самой воды. Слева от петлявшего по равнине Гарра еще виднелись далекие горы, сверкавшие своими заснеженными вершинами в лучах клонившегося к западу солнца. Время от времени у самой воды возникали маленькие рощицы, но в основном на берегах росла трава или расстилались сжатые поля.
На второй день после полудня луга сменились засушливой местностью с невысокими грядами, крутыми и каменистыми с северной стороны и пологими и поросшими вереском – с южной. Гарр, извиваясь, тек между ними.
– Эта местность называется Крейд, – объяснила Хассиена, указывая на бесплодные холмы, простиравшиеся на левом берегу.
Лиан без особого интереса взглянул на берег, – жалкие, обнищавшие народцы, населявшие его, почти не оставили следов в Преданиях. Нигде не было видно ни жилья, ни крепости, ни поселка или хотя бы дороги – ничего, кроме унылых холмов и возвышавшихся за ними гор Филдориона. Лодка плыла вниз по течению.
Карана больше не упоминала о том, как ее пытали вельмы, а Лиан, который мог прекрасно представить себе эти пытки, ни о чем ее не спрашивал. Сначала Карана была очень слаба, но скоро стала поправляться и даже повеселела, потому что Сет, а с ним и конец ее испытаний были уже совсем близко. Однако она по-прежнему не говорила, кому отдаст Зеркало, хотя и было ясно, что она надеялась на скорую встречу с Магретой, о которой она часто и с воодушевлением рассказывала.

На третий день, незадолго до полудня, когда река резко повернула на восток, перед глазами беглецов предстал канал шириной около сотни саженей с отвесными берегами.
“Как же надо было потрудиться, чтобы его вырыть!” – подумал Лиан, когда лодку подхватило быстрое течение, которое долго несло их прямо между двух высоких берегов-обрывов. Потом канал круто повернул на юг. Берега стали низкими, и впереди появился древний каменный мост с огромным центральным пролетом из железа. По этому мосту проходил Большой Тракт, а слева открылись набережные Сета, вдоль которых кишели лодки всех мыслимых и немыслимых разновидностей. За набережными возвышались городские постройки.
Карана перевела дух.
– Наконец-то мы в Сете! – сказала она. – Если бы мне пришлось жить в городе, я жила бы только в прекрасном Сете. Здесь такие добрые и милые люди!
– Тебе не нравится Туркад?
– Туркад – жуткая грязная дыра! Он еще хуже Нарна и в сто раз больше! Даже о Туркаде не говори мне!
Судя по тому, что Лиан видел из лодки, Сет действительно был красивым городом. Он был отстроен из желтого песчаника. Его башни сверкали на солнце, серебрившем их черепичные крыши. Даже причалы производили впечатление чистых и опрятных, хотя на них кипела работа.
– А когда ты закончишь дела в Сете, ты отправишься туда, куда собиралась раньше?
В лучах низкого солнца волосы Караны мерцали, как расплавленная бронза. Она ни минуты не колебалась:
– Ну конечно же, я пойду домой в Готрим. Ты не представляешь, как я хочу домой! И я там буду нужна, особенно если война докатится до тех мест.
– А если окажется, что тебя попросят здесь задержаться?
– Ну и что! Баннадор свободная страна, и я делаю что хочу! Даже если Магрета упадет передо мной на колени, я не стану ее слушать. А что будешь делать ты?
Лиан ничего не ответил. В Гориме он едва ли сможет найти ответ на мучивший его вопрос, и вряд ли ему удалось бы там дописать свое новое сказание. Пойди Лиан в Готрим, и он бы навсегда потерял возможность познакомиться с Зеркалом. Кроме того, он был в долгу перед Мендарком. Рано или поздно ему придется рассчитываться, хотя теперь, не сумев доставить Мендарку Зеркало, Лиан и надеялся, что на какое-то время его оставят в покое. Мысли о том, что он не сумел выполнить поручение Магистра Совета, не покидали его. Лиану хотелось отдохнуть и успокоиться, передав судьбы Сантенара в чьи-нибудь руки. Да и как же ему теперь было расстаться с Караной?!
– Кое от кого я слышал, что Готрим, самое замечательное место на всем Сантенаре, – сказал он. – Пожалуй, там-то я и перезимую!
– А весной?
– Пока не знаю. Если я кому-то нужен, пусть сами меня разыскивают.
Вольный город Сет стоял на холмах в излучине реки. Давным-давно первые жители города прокопали с юга широкий и глубокий канал, и город оказался на острове примерно в полторы лиги шириной и в две лиги длиной. Защищенный широкой рекой и каналом с высокими берегами, на каменистых холмах и вырос великий торговый город Сет.
Пендер вставил весла в уключины и направил лодку в спокойные воды гавани. Он налегал на весла, гребя к берегу, а Хассиена высматривала, где бы оставить лодку. Наконец она нашла свободное место, и лодка причалила к старой пристани, сложенной из необработанных бревен. Впрочем, и здесь лодки были привязаны по три в ряд, и беглецам с нехитрыми пожитками в руках пришлось пробираться по ним к берегу. Они поднялись на мостики по короткой лесенке, и Лиан стал озираться по сторонам. Весь берег был словно усыпан бесчисленными пристанями, причалами и мостками, на которых кипела оживленная работа. Неподалеку несколько грузчиков выгружали мешки с зерном с маленького корабля с треугольными парусами. Они шатались под весом мешков, а их начальник с красным от натуги лицом орал на них с пристани. Чуть подальше какая-то девушка старалась загнать стадо коз одну за другой на узкие сходни. Первая коза уже поставила на них копыто, но не желала двигаться дальше, остальные же животные беспокойно блеяли и вертели головами.
Вслед за Пендером все прошли к Таможне. Когда они были уже у самых ее дверей, из них выскочил какой-то человек, налетевший прямо на Пендера, сделавшего шаг назад. Человек выругался, но потом как следует присмотрелся к живому препятствию, возникшему на его пути, и его лицо осветила широкая улыбка.
– Да это же старина Пендер! – воскликнул он, протягивая к лодочнику руки. – Сколько лет, сколько зим? Уже, наверное, года два, не меньше, я тебя не видел!
Человек отступил шаг назад и оглядел Пендера с ног до головы.
– Что же заставило тебя пуститься в плавание в такие времена? – спросил он, потом заметил тихо стоявших в сторонке Хассиену с детьми. У него на лице отразились удивление и тревога.
– А тебе-то чего не сидится дома в наше страшное время, Хассиена? – воскликнул он.
Хассиена улыбнулась и хотела было приблизится к нему, но, услышав его слова, остановилась в нерешительности, изучая его лицо.
– А в чем дело, Дирхан? – спросила она. – Мы просто решили переехать из Нарна в Сет. Что в этом странного?
– Неужели вам ничего не известно?! Из Ориста на нас движется огромная армия. Весь Игадор к югу от Гарра уже пал. Виликшатур в осаде, и теперь Иггур идет на Сет. Его авангард будет у моста через канал через несколько дней. Не вовремя вы тут появились. Неужели вы действительно ничего не знаете?!
– Мы попали в не очень приятную историю, и нам пришлось бежать из Нарна два с половиной дня назад. Мы плыли без остановок и ни с кем не разговаривали. Мы привезли сюда этого парня с девушкой. За ними охотились головорезы Иггура. Теперь и мы вынуждены от них скрываться. Не подскажешь, где тут можно спрятаться?
Хассиена познакомила Карану и Лиана с Дирханом, невысоким смуглым человечком с узким лицом и орлиным носом.
– Вам повезло, что вы успели, – сказал он. – После захода солнца порт закроют, и даже мне не удалось бы вам помочь попасть в Сет. Порт будет закрыт и завтра утром, чтобы к нам не проникли лазутчики Иггура. Впрочем, если им очень захочется, они смогут доплыть до острова в темноте и вскарабкаться на скалы. Пошли, я пристрою вашу лодку.
– Позаботься о них как следует! – попросила Карана, поднимая с земли мешок.
Дирхан с интересом взглянул на нее, а потом что-то крикнул и махнул рукой. К нему подбежали два грузчика. Дирхан объяснил им, что надо делать, они сели в лодку Пендера и куда-то на ней уплыли. Пендер же несколько мгновений смотрел ей вслед. По выражению его лица было понятно, что внутри него идет нешуточная борьба. Потом его лицо стало бесстрастным, он поднял небольшой сундучок, который принес из лодки, и поплелся за Дирханом.
– Вот увидишь, в военное время Сет совсем не то, что обычно, – сказал Дирхан Хассиене, когда они вошли в Таможню – длинное низкое здание из желтого камня, стоявшее на самом краю причала. – Теперь, чтобы попасть в город и жить в нем, нужен пропуск. Я постараюсь его вам раздобыть.
Выйдя в город из Таможни, они прошли мимо четырехугольного базальтового обелиска, покрытого сверху донизу высеченными на нем маленькими буквами. Дирхан заметил, что Лиан заинтересовался.
– Это законы Сета, – объяснил он. – У тебя будет уйма времени, чтобы с ними познакомиться, пока вы будете здесь. Кроме того, чтобы получить пропуск, вам придется расписаться в том, что вы будете им беспрекословно подчиняться. Для нас в Сете соблюдение законов имеет огромное значение.
– Да их только читать надо будет несколько часов, – пробурчал Лиан.
– Такие обелиски стоят на каждом перекрестке, – сказала Карана. – Распишись, и пойдем!
– Все это замечательно, – любезным тоном проговорил Дирхан, – но для того, чтобы ваши пропуска считались действительными, вам придется подойти к Стене Законов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84