Вартила согнулась пополам и нырнула вперед, с размаха врезавшись лбом в каменный пол.
Луч скользнул по Магрете. Она погрузилась в водоворот тьмы, а перед глазами у нее поплыли красные круги. Водоворот подхватил ее и понес куда-то, но потом тьма отступила, и к Магрете вернулось зрение. Женская фигура приблизилась и проскользнула за спину к Магрете, у которой с рук и ног пали путы. Магрета спустилась вниз по решетке, но ее подхватили за талию и положили на пол. Она закрыла глаза и почувствовала чье-то прикосновение к своему плечу. Магрета напряглась и услышала, как чей-то бесстрастный голос, совсем непохожий на бульканье вельмов, проговорил: “Выпей вот это!” Ей помогли сесть. Она хотела потянуться за сосудом, но руки не слушались ее. К губам Магреты поднесли чашу с густым ароматным питьем, сразу согревшим ее. После нескольких глоточков Магрета оттолкнула чашу и приоткрыла глаза.
– Феламора! – прошептала она, силясь улыбнуться. – Как же ты добралась сюда так быстро?!
– Я выехала из Сета тебе навстречу и по пути узнала, что тебя схватили, – серьезно ответила Феламора негромким хриплым голосом, помимо которого ничто не выдавало ее волнения. Она, наверно, совсем выбилась из сил, если позволила себе обнаружить перед Магретой усталость. – Я все расскажу тебе позже. Мы должны немедленно уходить. Ты можешь идти?
– Мне надо немного прийти в себя.
Феламора растирала Магрете ноги, пока по ним снова не побежала кровь. Магрета же лежала неподвижно, разглядывая свою госпожу: ее глубоко посаженные золотистые кошачьи глаза, гладкую, как полированное дерево, почти прозрачную кожу, сквозь которую просвечивали кости, розовые мышцы и голубая сетка вен. Именно своей кожей феллемы больше всего отличались от коренных сантенарцев, но они скрывали ее под одеждой или слоем пудры и румян. Черты лица Феламоры были тонкие и идеально правильные, как у статуи, но напоминали застывшую маску, и Магрета понятия не имела, что сейчас творилось в голове у Феламоры, обнаружившей признаки волнения только при виде израненного тела Магреты.
– За что они тебя так? Знай я об этом раньше, они так легко не отделались бы!
– Я и сама не понимаю! – Магрета тихо плакала от боли. – Они возненавидели меня с первого взгляда.
Феламора наклонилась над распростертыми на полу телами вельмов и начала снимать одежду с самого маленького из них. Вскоре она подошла к Магрете с его сапогами, одеждой и нижним бельем.
– Я не стану надевать их белье! – с отвращением воскликнула Магрета, но не стала сопротивляться, когда Феламора помогла ей надеть верхнюю одежду. В этот момент она впервые заметила, что у Феламоры немного трясущиеся старческие руки. Сапоги были очень высокими и узкими и сразу стали жать Магрете ноги. Грубая ткань одежды натирала ей спину и бедра, покрытые ранами.
– Как это ты их? – спросила Магрета, разглядывая тела вельмов. – Что у тебя было в руке?
– Сколько раз я тебе говорила, что надо знать слабые стороны врага! Да будет тебе известно, что вельмы приходят в ужас и падают в обморок, стоит нам просто начать отводить им глаза. Впрочем, расправиться со всей этой бандой было нелегко даже мне... И заметь, я сделала это голыми руками! Я просто внушила им, что держу какое-то страшное оружие, чтобы как следует их напугать. Допей, и боль почти пройдет. Сейчас некогда заниматься твоими ранами, сначала надо убраться подальше отсюда. – Феламора помогла Магрете встать.
Магрета чувствовала себя смущенной и растерянной. Феламора никогда не проявляла к ней такой нежной заботы. Как было приятно опереться на чью-то руку, слушаться кого-то, а не командовать другими, сбросить с плеч заботу о принятии решений! Однако долго так продолжаться не могло.
– Ты проникла в библиотеку? Зеркало там? Магрета остановилась как вкопанная.
– Неужели тебе ничего не известно?! Зеркала в Фиц Горго уже нет. Карана сбежала с ним несколько недель назад. Она должна была принести его в Сет.
– Карана? Эта чувствительница?!. Ты набитая дура, Магрета! Я же велела тебе все сделать одной! Лучше бы ты здесь вообще не появлялась!
Упреки, чувство своей никчемности и беспомощности – к этому Магрете было не привыкать. Как невыносимо тяжело служить такой госпоже, как Феламора, которой ничем нельзя угодить! Но это было еще не все. Лампа, горевшая у двери, осветила лицо Магреты.
– Что с твоими глазами? – прошептала Феламора. – Ты что, не принимала калаш?! Я же тебе приказала! Почему ты меня ослушалась?!
– У меня отняли все, – начала оправдываться Магрета. – А что такое с моими глазами? Я не смотрелась в зеркало с тех пор, как меня схватили.
– У них изменился цвет. Теперь они темно-синие. Неужели он тоже это заметил?! – Феламора отвернулась, быстрыми шагами прошла в центр комнаты, схватилась руками за прутья решетки, на которой пытали Магрету, и замерла, понурив голову.
Магрета следила за ней. Она знала Феламору уже очень давно, но никогда еще не видела ее такой удрученной, озабоченной, почти раздавленной. Обычно Феламора, когда ей это было нужно, умело скрывала свои настоящие чувства.
– Я должна еще кое в чем тебе признаться, – с дрожью в голосе проговорила Магрета. – Наверно, это самое страшное... Когда Иггур поймал нас... – Она не смела продолжать, но потом взяла себя в руки. – Когда Иггур поймал нас, он стал выпытывать, кто нас послал.
Феламора замерла, плотно сжав губы, превратившиеся в тонкую белую полосу.
– Ты не назвала ему мое имя! Ты не посмела бы это сделать!
Магрета была так напугана, что ее язык едва ворочался, но скрыть произошедшее...
– Я ему ничего не сказала, – прошептала она. – Даже когда он обрушил на нас всю силу Тайного Искусства! Карана тоже сопротивлялась что было сил. Но он, конечно, намного сильнее ее, и она назвала твое имя.
– И откуда же она обо мне узнала? – невозмутимым ледяным тоном спросила Феламора.
Магрета судорожно схватила ртом воздух.
– Однажды вечером по пути в Фиц Горго из Караны полезли ее страхи. Наверно, ей было очень плохо и страшно. И тогда я, то есть мы стали пить вино, чтобы хоть как-то ее успокоить. Я выпила слишком много и проговорилась. Прости меня, пожалуйста!
Магрета сжалась в комок, ожидая, что Феламора в припадке ярости тут же сотрет ее в порошок, но ничего подобного не произошло. Феламора вообще ничего не сделала и не проронила ни слова, а просто стояла с отсутствующим видом, так что Магрета даже засомневалась, поняла ли она ее слова. Наконец Феламора произнесла очень спокойным и ровным голосом:
– Почти триста лет я пользовалась чужим именем. Никто не знал, что Феламора еще жива. С тех пор как я вступила в смертельную схватку с Ялкарой и изгнала ее с Сантенара, никто больше обо мне не вспоминал. Я лелеяла свою тайну, открыв ее только одному существу, созданному, выпестованному, выкормленному и обученному вот этими руками. И теперь это существо продало меня с легкостью, с какой уличная девка продает свое тело. В глазах Феламоры был не гнев, а горечь.
– Феллемы слабы. Планы, вынашиваемые мною на протяжении долгих лет, зиждились на тайне моего существования. Никому не было известно обо мне, кроме моего собственного народа и тебя. Но ничто не заставило бы феллемов выдать мою тайну, как ничто не заставило тебя ее сохранить!
– Мы подружились с Караной! Я доверяла ей! Она была мне нужна! Мне было бы не справиться с Иггуром в одиночку! – воскликнула Магрета. Разверзнись сейчас у ее ног пропасть, она с радостью бросилась бы в нее, лишь бы положить конец этому разговору.
– Зачем тебе дружба, когда у тебя есть долг?! Ни один друг не принесет такой радости, как чувство исполненного долга! А ведь я предупреждала тебя не связываться с ней! Если я поймаю Карану, сверну ей шею! – Внезапно в голову Феламоры пришла новая мысль. – А вельмы? Они тоже обо мне знают?
– Нет! Клянусь, нет! – поспешила ответить Магрета. – Они дважды пытали меня, но я ничего им о тебе не сказала. А Иггур вообще ничего с ними не обсуждает. После моего появления он и вельмы не очень-то доверяют друг другу. Они ненавидят меня лютой ненавистью или инстинктивно боятся. Я видела страх у них на мордах.
В гневе Феламора была ужасна.
– Теперь от тебя еще меньше проку, чем раньше, но мне некогда готовить нового помощника. Таллалам зовет нас! Родина ждет нашего возвращения. Я должна преодолеть Преграду! И я ее преодолею! Но сначала я должна завладеть Зеркалом! В этом тоже мой долг, страшный и мучительный!.. И все же, – продолжала Феламора тихим голосом, – решение принято. Я отведу феллемов домой! Любой ценой я сделаю это, ведь феллемы – это я!
Она быстро подошла к цеплявшейся за створку двери Магрете. Тон Феламоры изменился, став обыденным и деловым, словно все только что сказанное утратило всякое значение.
– Ну что же, придется менять планы, а времени в обрез. Нужно немедленно уходить. К рассвету мы затеряемся в болотах. В лодке я дам тебе калаш, а пока не поднимай ни на кого глаз. Лучше бы их никто не видел, хотя, наверно, прятать их уже поздно. Шевелись! Даже мне не спрятать тебя среди бела дня!
Магрета, снедаемая чувством вины и стыда, тяжело страдавшая от сознания своего ничтожества, а также от многочисленных ран, так и не поняла, каким образом Феламора сумела той ночью вывести ее незамеченной из Фиц Горго. Стоило им отойти на сотню шагов от крепости, как у Магреты заболело все тело, от слабости у нее подкашивались ноги. Наконец они с Феламорой добрались до леса. Пройдя пол-лиги среди деревьев, они подошли к тростнику, в котором Феламора оставила свою плоскодонку. Она затащила в нее ничего не соображавшую Магрету, взяла шест и направила лодку в глубь болот.

Наступил рассвет. В тот день Иггур отправился к себе в кабинет позднее обычного. От недостатка сна у него под глазами появились глубокие тени, лицо осунулось. Он понял, что не может принести Магрету в жертву своим амбициям. Какой же он подлец! Как он мог отдать ее вельмам?! За какие-то полтора месяца пребывания Магреты в Фиц Горго из-за нее он почти утратил интерес к своим планам, которые вынашивал десятилетиями.
У дверей кабинета он остановился как вкопанный. Где же стража?! Внутри он увидел два тела. Что это?! Неужели они заснули на посту?! Нет! Их чем-то одурманили! Иггур почти сразу почувствовал пьянящий запах какого-то зелья. Он бросился к клетке Магреты, увидел приоткрытую дверь, стол и опрокинутый стул. Одежда Магреты аккуратно висела на другом стуле. Ее сапоги стояли рядом с кроватью. У Иггура замерло сердце.
Значит, вельмы пришли за ней ночью! И почему он только не пришел проведать ее после полуночи?! Иггур ринулся вниз по лестницам туда, где жили вельмы. Так быстро он, пожалуй, ни разу не бегал за последние пятьдесят лет. Магреты там не было. Он начал осматривать одну за другой подземные темницы и наконец нашел ту, в которой пытали девушку.
Стоя в дверях, Иггур изучал представшую перед его глазами картину: пустую решетку посреди комнаты с расстегнутыми ремнями, покрытый запекшейся кровью пол. Старый палач лежал возле решетки среди своих инструментов. Остальные вельмы в разных позах около двери. Иггур присел возле того, кто оказался ближе к нему. Вельм был в сознании, но не мог двигаться.
С решетки свисала длинная прядь темно-каштановых волос. Иггур отцепил ее и рассеянно сунул в карман. На полу он увидел чашку, понюхал ее, окунул палец в оставшуюся жидкость. В голове у него зашевелились давнишние, почти забытые воспоминания.
“Она убежала, – подумал он. – За ней пришла Феламора”. Он закрыл дверь в камеру пыток и медленно поднялся в кабинет. Как тут пусто и холодно! И как он раньше этого не замечал?!
Некоторое время Иггур сидел за рабочим столом. Неужели он по ней скучает?! Никогда прежде ни к кому он не испытывал таких чувств. Что же теперь делать? Вельмы не справились с Феламорой и не сумели поймать даже Карану. Кому же теперь ловить Магрету в болотах Ориста?! Разве что ему самому! Но он не был уверен в том, что справится с Магретой за пределами Фиц Горго.
Впрочем, Магреты больше нет! Ее надо забыть! Как же ей удалось околдовать его так, что он позабыл все свои планы?! Иггур знал, что тем или иным путем Карана будет пробираться в Сет. Значит, Магрета с Феламорой отправятся туда же. Он вскочил на ноги и дернул за шнур. К тому моменту, как появился слуга, он уже с головой ушел в изучение карт и бумаг на рабочем столе.
– Собрать всех моих генералов! – воскликнул он, лихорадочно строча приказы. – Мы выступаем на восток. Позвать сюда вельмов! Дам им последнюю возможность смыть позор, которым они себя запятнали!
Но все это время у него перед глазами стояло лицо Магреты.

26
Суд

Карана встрепенулась. Ей в голову пришел план, настолько рискованный, что при мысли о нем у нее подгибались колени. Девушка прокралась к комнате Лиана и заглянула в нее. Лиан лежал на боку. Свет из-за приоткрытой двери падал ему на лицо: он спал. Карана прикоснулась пальцами к его лбу, но он даже не пошевелился. Девушка осмотрелась в поисках подходящего предмета. Что бы такое взять? “Аркимские сказания”? Нет, для этого дела они совершенно не годятся! Толку от них было бы не больше, чем от Кривого Зеркала! Но Каране обязательно нужно было найти что-то, с чем Лиан никогда не расставался.
Она вспомнила о небольшом нефритовом амулете, который Лиан носил на серебряной цепочке. Карана осторожно расстегнула ему рубашку. Его кожа была такая гладкая, что ей захотелось ее погладить. Она нашла застежку и сняла цепочку с Лиана, который перевернулся во сне на другой бок. Карана посмотрела цепочку на свет, а потом опустила себе на ладонь, где она осталась лежать маленькой серебряной змейкой. После этого девушка выскользнула из комнаты и затворила за собой дверь.
Заперев свою комнату на ключ, Карана сняла сапоги, поджав ноги, села на пол и медленно склонилась головой на руки, постаравшись забыть об окружающем мире. Амулет согрелся у нее в ладонях. Перед мысленным взором Караны пронеслось видение бури над развалинами. Она увидела распахнувшуюся дверь и Лиана с окровавленным лбом, увидела, как он споткнулся и скатился к ее ногам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84