За ней по пятам ринулись вельмы. А предатель контрабандист уже успел куда-то исчезнуть
Хотя Карана была невысокого роста, она была проворна и быстронога и, петляя между деревьями, очень скоро оставила вельмов далеко позади. Сначала она с сожалением вспоминала о вкусной рыбе, безжалостно растоптанной Идлисом, но вскоре стала думать только о том, как бы уйти от погони. Вновь и вновь девушке виделся топор, вонзающийся ей в спину и она живо представляла страшную боль, тщетные попытки извлечь из своего тела железное лезвие, лужу крови на траве, мрак в глазах, последнюю вспышку боли и черную пустоту.
За тот день вельмы несколько раз чуть не настигли ее среди редкой прибрежной растительности. Они рассыпались цепью, перекликаясь глухими голосами. Стоило ей побежать в новом направлении, как наперерез бросался какой-нибудь вельм. Они были неутомимы и гнались за ней с упорством собачьей своры, сначала остальных вел за собой один из них, потом – другой, потом – третий. У девушки не было ни мгновения, чтобы перевести дух.
Карана уже совсем выбилась из сил. Маленький мешок на спине казался ей набитым камнями. Она понимала, что долго ей не продержаться. А стемнеть должно было еще не скоро, хотя вряд ли темнота могла скрыть ее от вельмов, которые настолько боялись света, что прятали глаза под масками даже от слабых лучей едва пробивавшегося сквозь облака осеннего солнца.
Несколько раз вельмы были так близко, что даже метали в нее топоры. Ее спасла только буря, из тех, что часто бывают в Ористе осенью, внезапно прилетая туда с морских просторов. На западе появилась стена облаков, потом подул шквальный ветер, и начался ливень. Потемнело, и все окутал спасительный туман. Не теряя ни минуты, Карана повернулась и бросилась прочь от озера вверх по склону холма. Она бежала и бежала под дождем, пока наконец не убедилась в том, что вельмы отстали. Всю ночь она шла на север, а перед самым восходом солнца спряталась в густом кустарнике, где, вздрагивая от каждого шороха, и проспала до заката.
Ночи были темные, и Карана быстро двигалась вперед. Ее преследователи пока не подавали признаков жизни. Больше всего ее мучил голод: тяжелый мешок с едой ей пришлось бросить у костра, и она довольствовалась тем, что подбирала с земли старые, сморщенные, гнилые орехи. На третий день Карана вышла к лесной деревне, где за несколько медных монет накупила себе еды.
Чтобы попасть в Сет, ей необходимо было двигаться на северо-восток, переправиться через реку Хиндирин, потом пройти через Урочище Зарка – небольшую брешь в горной цепи, протянувшейся вдоль всего восточного берега Мельдорина, и, наконец, подняться на север по прибрежной области Игадор. На такое путешествие ей понадобится целый месяц, если, конечно, она сумеет найти то место, где они оставили лошадей. Однако вскоре Карана обнаружила, что все дороги охраняются стражниками, одетыми в форму армии Иггура, а все мосты – перекрыты. Значит, она едва ли попадет в восточную часть Мельдорина, ведь через Хиндирин можно было переправиться только по мосту или на пароме. Карана поняла, что лошадей у нее тоже не будет, потому что поселок, в котором они с Магретой их оставили, занят людьми Иггура.
Целый день Карана просидела под деревьями, наблюдая за дорогой и думая, что же ей делать. Она дала клятву доставить Зеркало к Феламоре в Сет. Но как же ей теперь добраться до Сета?! Ведь весь юг Мельдорина, где она сейчас находилась, тщательно охраняли, возможно, потому что Иггур сумел развязать Магрете язык.
Каране оставалось идти только на север, хотя из-за этого путь до Сета удлинялся по меньшей мере в два раза. Правда, на севере ей было бы проще, потому что она знакома с местностью. Там находился Чантхед с его Школой Преданий, в котором она много раз бывала и где скоро должен начаться Осенний Праздник.
Вероятно, она сумеет найти ответ на вопрос, как ей поступить с Зеркалом, в Преданиях, в легендах о Феламоре и ее народе, в сказаниях об аркимах и в “Сказании о Непреодолимой Преграде”! Зеркало имело прямое отношение к историческим событиям прошлого, а ее решение о его судьбе могло повлиять на ход будущей истории. Что же ей делать? Кому его отдать? Какую из клятв нарушить?
Чантхед был далеко на севере, но она доберется до него, если ей удастся купить лошадь. Значит, она отправляется прямо в Чантхед. А оттуда – через горы домой в Баннадор. Там уже недалеко и до Сета. Но о том, стоит идти в Сет или нет, она подумает позже.

Карана вышла к Большому Тракту возле укрепленного города Предль. В этом городе жили веселые и гостеприимные люди, и в первый раз за последнюю неделю она поела вкусной горячей пищи, с наслаждением приняла горячую ванну и выспалась в чистой постели. На следующее утро, прогуливаясь по рыночной площади, она дважды в течение часа заметила наблюдавшего за ней высокого человека. Она не ощутила при этом особого страха, так что он, похоже, был не вельм. Может быть, этот человек был неопасен, но она не хотела полагаться на свои ненадежные способности и решила не рисковать. С праздным видом Карана зашла в проход между палатками и сразу же нырнула под длинный стол, с которого свисали ковры из грубой шерсти яков с яркими узорами северных племен, красные и желтые попоны, полотенца и серые одеяла. Рядом с торговцем тканями, неусыпно следившим за своим товаром, лежали ковры ручной работы и покрывала из овечьей шерсти и шелка, также свисавшие с прилавка до самых камней мостовой.
Под столом Карана устроилась на своем мешке и стала ждать. То появлялись, то исчезали ноги в разнообразных сапогах и туфлях. Внезапно одну из попон отдернули в сторону, и сбоку от Караны возникло худое загорелое лицо с орлиным носом. Оно было так близко, что до девушки донесся запах корицы, исходивший изо рта торговца.
– А ну-ка вылезай оттуда! – сказал он, вращая глазами и скаля желтые зубы. – Если я тебя еще раз поймаю, сопляк!..
Карана повернулась к нему.
– Ты кто? – удивленно спросил он.
– Пожалуйста, не прогоняй меня! – попросила его Карана. – За мной следит высоченный человек в капюшоне. Я боюсь его!
Какое-то время торговец смотрел на нее, не произнося ни слова, потом пробормотал: “Хорошенькое дело!” – и неожиданно выпрямился, опустив конец попоны. Карана осталась сидеть, ничего не понимая.
Прошло несколько минут, и Карана увидела смуглую жилистую руку, протягивающую ей стакан прохладного лимонного сока с сахаром.
– Спасибо! – сказала Карана и залпом выпила лимонад.
Миновало еще несколько минут, и под столом снова показалось лицо с орлиным носом.
– Можешь вылезать. Все спокойно.
Карана поплотнее запахнулась в плащ, убрав волосы под шляпу. Других способов маскировки у нее в настоящий момент не было. Ну все! С мягкими постелями и горячими ваннами придется распрощаться! Ей нельзя оставаться в этом городе больше ни минуты. Карана быстро вылезла из-под прилавка, осмотрелась по сторонам и вежливо поблагодарила торговца коврами.
– У меня самого растут дочери! – сказал он, обнажив в улыбке желтые зубы, и отвернулся к подошедшему покупателю.
На грязной улочке около Восточных ворот Карана нашла конюшню. Преодолевая брезгливость, она вошла в это убогое помещение, пол которого был покрыт гнилой соломой и завален конским навозом. Двое мужчин и старуха играли в домино на неприбранном столе. Каране сразу стало не по себе и захотелось уйти, но она не заметила в городе других конюшен, а пускаться на их поиски было уже некогда.
– Чего тебе? – спросила Карану старуха. Во рту у нее не было ни одного зуба, грязные седые волосы свисали космами до пояса, а полурасстегнутое платье обнаруживало крайне неаппетитные дряблые телеса.
– Мне необходимо купить лошадь, – сказала Карана, подходя к столу.
Старуха хрюкнула, засунула себе руку за пазуху и почесала под мышкой.
– Ты слишком маленькая! Тебе же не залезть на лошадь!
Старуха повернулась к сидевшему слева от нее здоровенному детине с лицом, жутко изуродованным ожогом, от которого вздулась и сморщилась кожа на правой щеке от угла рта до самого уха. Вообще вся правая сторона его головы была покрыта струпьями и лишена волос, не считая редких пучков щетины в ушах. Он был грязен, как засаленное кухонное полотенце.
– Что скажешь, Квельт? По-моему, она слишком маленькая.
Квельт осклабился, сделав при этом такую мерзкую гримасу, что Каране захотелось с криком выбежать вон. Он страдал какой-то ужасной болезнью десен. Они почернели и гноились, а едва державшиеся в них зубы торчали во все стороны.
– Не такая уж она и маленькая! – сказал он и рыгнул, как бык, напившийся пива. – Мне вполне подходит. – Он встал, вильнув огромным жирным брюхом.
Карану чуть не стошнило. “Мне срочно нужна лошадь! – сказала она себе. – Да и в конце концов, чего мне бояться здесь среди бела дня! Я же не в Фиц Горго, а это не вельмы!”
Старуха сверкнула глазами. Карана поняла, что пора удирать, и бросилась было к выходу, но его уже закрыл тяжелой дверью с засовом третий здоровяк необъятного размера.
– Дайте мне ее кошелек! – прошепелявила беззубая старуха. – И делайте с ней что хотите.

10
Хетчетские ворота

Мужчины стали окружать Карану, протягивая к ней руки. Они были похожи, как родные братья. В руке у девушки блеснуло лезвие ножа, в этот же миг тот из мужчин, что стоял ближе к двери, выхватил из угла железную лопату на длинной ручке. Карана поняла, что им не впервой чинить расправу над посетителями конюшни. Она держала нож перед собой, время от времени поглядывая то на одного, то на другого злодея, чтобы не пропустить момент нападения. К счастью, в критических ситуациях способности редко ее подводили. Вот и сейчас она мгновенно почувствовала, когда следует ждать удара лопатой, и вовремя пригнулась. Лопата просвистела у нее над головой и с хрустом вошла второму из нападавших между ребрами. Он упал, даже не вскрикнув.
Карана быстро скользнула под стол, уперлась руками в столешницу и резко выпрямилась. При этом девушка с такой силой ударила старуху по подбородку краем стола, что та отлетела на кучу навоза, находящуюся у нее за спиной.
– Ой, мамаша! Вам не больно?! – закричал обезображенный шрамами Квельт.
Карана отбросила стол прямо ему под ноги, перепрыгнула через старуху и помчалась в глубь конюшни мимо стойл, которые, кстати сказать, пустовали. Мужчина с лопатой потопал за ней. Задняя дверь была на замке. Карана обернулась как раз в тот момент, когда мужчина метнул в нее лопату. Девушка бросилась на пол, нырнула под не доходившую до пола дверь одного из стойл, вскочила на ноги, забралась на перегородку, ухватилась руками за балку под потолком влезла на нее, потом перепрыгнула на соседнюю и подтянувшись на руках, залезла на сеновал, располагавшийся над конюшней. С другой стороны к сеновалу была прислонена лестница. Она попыталась оттолкнуть лестницу ногой но та даже не шевельнулась, потому что была прибита к доскам гвоздями. Сеновал был забит тюками соломы мешками гнилого зерна, а также разбитыми ящиками, горшками с маслинами, луком, окороками, подвешенными к перекладинам, и другими съестными припасами. Карана не ожидала обнаружить столько еды под прохудившейся крышей из гнилой соломы над грязными и вонючими стойлами.
В этот момент лестница заскрипела. Карана подбежала к ней и взглянула вниз. Квельт стоял на третьей ступеньке и, подняв голову, с кровожадным видом высматривал ее наверху, еще один мужчина находился ступенькой ниже.
Карана схватила мешок с зерном и спихнула его вниз. Он зацепился за гвоздь, порвался, и с сеновала дождем полилось гнилое зерно. Квельт выругался, стал протирать руками глаза, потерял равновесие и упал на своего брата, вместе с которым свалился на пол. Карана сбросила на них еще пару тюков соломы, а потом начала швырять туда горшки и коробки, какие только попадались под руку, до тех пор пока Квельт не уполз куда-то в сторону, оставив своего брата неподвижно лежать на полу. Воздух в конюшне наполнился запахом уксуса и соленых огурцов.
Пока разбойники приходили в себя, Карана забралась на тюки соломы и стала кромсать ножом крышу там, где она выглядела особенно прогнившей. В горле у нее першило от летавшей в воздухе трухи. Солома поддавалась плохо, тем не менее вскоре Карана уже увидела небо сквозь маленькую дырочку. Лестница снова заскрипела, но на этот раз Карана не услышала этого скрипа. Когда над краем сеновала появилось обезображенное ожогом лицо Квельта, Каране, несмотря на все ее старания, еще не удалось расширить дыру в крыше до нужного размера.
Квельт забрался на сеновал, держа в руках острые вилы. Глаза его горели безумной злобой. Заметив его, Карана от неожиданности потеряла равновесие и упала. Квельт бросился на нее, девушка едва успела откатиться в сторону, и в тот же миг вилы с такой силой вошли в пол сеновала, что затряслась вся конюшня. Пока он пытался вытащить их из досок, девушка разбила о его голову горшок, полный маслин.
Карана добралась до лестницы как раз в тот момент, когда снизу появилась взъерошенная голова другого злодея. Она ударила его прямо в лицо копченой свиной ногой. Загнившая ветчина разлетелась по всей конюшне, распространяя невыносимое зловоние. Ноги нападавшего соскользнули с лестницы – он полетел вниз, зацепился подбородком за одну из ступенек, на мгновение повис на ней, после чего рухнул на пол. Для пущей верности Карана швырнула в него еще один окорок, запустила банкой в Квельта и бросилась к дыре в крыше. Наконец девушке удалось ее расширить до нужного размера. Карана убрала нож и подпрыгнула, но упала на пол, потому что сложенная из тюков с соломой пирамида развалилась у нее под ногами, обнаружив тайник с серебром, золотом и прочими драгоценностями. Чего уж тут удивляться, что на такой конюшне не держали лошадей?!
Карана стала лихорадочно укладывать тюки один на другой, чтобы снова добраться до крыши. Внизу зашевелился безобразный Квельт. Голова и плечи девушки были уже снаружи, но что-то не пускало ее дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84