Она имела необычный привкус, то ли сладкий, то ли горький, не разобрать. Оторвавшись от воды, увидела, что Арс последовал моему примеру.
– Что, сушняк одолел? – поинтересовалась я, вытирая рукавом мокрые губы.
– Ага, – отозвался он весело, оторвавшись от речки, – еще как одолел, думал всю воду здесь высосу.
– Шаман, как это вы в пещере без воды обходитесь?
– Так и обходимся, – улыбнулся он. – Вы, сударыня, не удивляйтесь – рядом с Мако вода не нужна.
– Надо же! – удивился Арс.
– Что, напились? Можно дальше идти? – весело спросил шаман.
– А далеко еще? – спросила я.
– Нет, километра три, не больше.
Мы продолжили спуск по узкому каньону. Скоро серые скалы расступились, и море заняло весь горизонт, от края и до края, кругом вода, она сливалась вдали с небом. А когда мы увидели береговую линию, то даже остановились.
Дома расположились прямо в воде, один большой, окруженный пятью строениями поменьше, вытянутыми в сторону открытого моря. С землей дома не сообщались, отделенные проливом, если его можно так назвать. Это чудо-сооружение без какого-либо преувеличения можно назвать дворцом на воде. Комплекс из шести зданий, соединенных галереями, был огромен, даже с далекого расстояния, с которого мы смотрели, он не казался маленьким.
– Впечатляет? – спросил шаман и, получив подтверждение, с гордостью добавил: – Я всегда восхищался архитектурой домиконасвайцев.
Спускались с крутого откоса в сопровождении шумного водопада, речушка тут взбунтовалась и рычала, как заправский танк былых времен, заглушая все вокруг. Мы свернули влево, оставив ее позади. А когда оказались на пляже и остановились на берегу перед морским прибоем, то заново осмотрели строения, возвышающиеся над водой.
На каменных сваях, сделанных из цельного гранита с помощью магии, омываемых солеными водами, стояли дома. Отсюда они казались монолитом – ни щелей, ни зазоров, даже окон не видно. Красный камень стен эффектно сочетался с конусообразными желтыми крышами, возносящимися ввысь, словно готические шпили.
Через минуту после нашего появления на пляже от центрального здания отделилась лодка и шустро поплыла к берегу, управляемая двумя гребцами, крупными мужчинами с красной зеркальной кожей, ярко блестевшей в лунных лучах. Лодка на полном ходу врезалась в берег и остановилась.
– Хороший у вас песочек, богатый, редкоземельный, – ковыряя носком сапога песок, произнесла я, глядя на двух прибывших мужчин. – Монацита тут больше, чем окиси кремния.
– Хороший, – согласился один мужчина, ступая на берег, – только правительству о нем не рассказывайте, иначе нам придется новое место для жительства искать.
В ответ я улыбнулась и, протянув ему руку, представилась:
– Джокер.
– Красный Ворон. – Мужчина крепко сжал мою ладонь и, указав на своего товарища, сообщил: – Он – Большая Рыба.
Оба мужчины, как никто другой, подходили внешним видом к своим именам. В Красном Вороне все напоминало хищную птицу – горбатый нос, крючковатые, но сильные пальцы, длинные ноги, а вот его товарищ, Большая Рыба, напомнил мне зеркального карпа, такая же узкая, вытянутая морда, нет, y людей все же лицо, пусть и с рыбьими глазами.
– Арс, – в свою очередь представился мой муж, сжимая руку Красного Ворона.
– Здравствуй, Незатухающий Огонь, – поприветствовал Красный Ворон шамана, а я и не знала, как его зовут, – Большая Вода, наш старейшина, – объяснил он для меня и Арса, – ждет вас, забирайтесь в лодку.
– Море, луна, песок, – произнесла я, обращаясь к гребкам, – почти курорт, а никто, кроме вас, тут не живет.
– Купаться в море опасно, – сообщил Большая Рыба, – съедят.
– Кто? – Я осмотрела морскую гладь – ни акул, никакой другой опасной живности не видно.
– Иглохвосты, – Красный Ворон указал рукой на какую-то мелкую рыбешку, плескавшуюся у самого берега. – Даже косточек не оставят, все сжуют. Эй, Большая Рыба, – обратился он к своему напарнику, – держи лодку ровнее, не ровен час, свалится кто.
– Интересные у них имена, – шепнула я мужу, устраиваясь на корме.
– У нас когда-то такие же практиковались, – сообщил он мне.
– Сразу видать – родственники, – кивнула я, разглядывая гарпуны, лежащие на дне лодки, очень напоминавшие мне копья пещерников, только с зазубринами на наконечнике.
Суденышко легко отчалило от берега, хотя и глубоко врезалось в песок при причаливании. Большая Рыба и Красный Ворон без особых усилий управлялись с посудиной, и она быстро понеслась к домам. Иглохвосты сопровождали нас, жадно поглядывая голодными глазами из воды и плотоядно облизываясь тонкими языками.
Главный дом, как по волшебству, неожиданно навис над нами. Лодка плавно пришвартовалась к свае, в которой были вырублены ступеньки. С берега сваи казались тонкими и ненадежными, а вот оказалось, что они имели пять метров в поперечнике. От свай «пахло» магией, без нее тут не обошлось. Множество других лодок, привязанных крепкими, заколдованными веревками, побрякивало бортами о камень, а ведь их совершенно не видно с пляжа, даже удивительно, как я не заметила.
– Приплыли, – сообщил Красный Ворон, – выходим.
В сопровождении гребцов мы поднялись по ступенькам в дом. Внутри все ярко освещено, свет проходил сквозь крышу. Дом состоял из единственного круглого зала без окон, заполненного людьми под завязку, и все они смотрели на меня.
Посредине зала на трехногом постаменте возлежала чаша, всем чашам чаша, из нее медленно, как во сне, вытекала вода, но до пола она так и не добиралась, поток как бы таял, сходя на нет, исчезал.
– Это Маво, – сообщил шаман, перехватив мой взгляд.
Я молча кивнула, рассматривая людей, сидящих вокруг этой чаши. Большую Воду я определила сразу, он был так же стар, как и шаман пещерников.
– Я Джокер, – вышла я вперед, – двоюродная сестра Серого Демона, наславшего на ваш род проклятие. Я пришла исправить то зло, которое он причинил вам. Взамен я прошу об одной услуге.
– О какой? – спросил у меня за спиной Красный Ворон.
– Я ищу секретное место, это может быть подводная лаборатория, склад или еще что-то подобное, там находится несколько сотен тонн драгоценных металлов.
– Вы ищете богатство? – не удивившись, спросил старейшина домиконасвайцев; голос у него был мелодичный, как журчание ручейка, он совершенно не соответствовал внешнему виду старика, приятно ласкал слух, звучал волшебно.
– Я разыскиваю пропавшие металлы – золото, платину, они украдены. И только для того, чтобы вернуть владельцам, – объяснила я. – Большего сообщить не могу, извините уж.
– Мы постараемся их найти, – поднимаясь и подходя к нам, пообещал Большая Вода.
Он проводил нас к Маво, я почувствовала головокружение, уже привычное вблизи «больного» источника магии, и меня пробил озноб, ноги подкосились, и если бы Арс не изловчился меня поймать, я растянулась бы на полу, покрытом стругаными досками, распласталась бы как медуза.
– Что, плохо, да? – Муж аккуратно опустил меня перед Маво.
– Еще как плохо, – посетовала я.
– Чем помочь?
– Сунь меня в воду, – попросила я, – раньше это помогало, должно и сейчас сработать.
Арс доволок меня до чаши с водой. Я сунула в Маво обе руки сразу, чего мелочиться, колдовать – так колдовать!
Меня обдало таким холодом, впору заморозиться напрочь, до костей пробрало! Вспомнилась зима, стужа, метель. Колючие дикобразы втыкали мне в ладони свои иглы, ежики катались по рукам, свернувшись клубками, но голова кружиться перестала.
Выпрямившись и посмотрев на покрасневшие руки, я твердым голосом произнесла, разворачиваясь лицом к иклийцам:
– Я готова, кто там смелый, подходи парами. – И вытянула озябшие руки вперед.
Как я и ожидала, после краткого замешательства подошли Красный Ворон и Большая Рыба. Я привычно положила руки им на головы. Меня обдало жаром, пошел пар, ладони тут же высохли и нагрелись, но дело я сделала – первые «вылеченные» стояли и озирались, по-новому, точнее по-прежнему, оглядывая мир широко открытыми глазами.
– Это все? – не веря, спросил старейшина домиконасвайцев.
– Если бы, – проворчала я, спешно сунув руки в Маво, – они горели, как угли.
Вода в чаше зашипела, но отдала мне свою прохладу, заискрившись с новой силой.
– Гляди, гляди, поток усилился, – зашептали вокруг.
Действительно, водяной поток приподнялся над чашей, сейчас вода уже не просто лениво перетекала через край, а с напором, еще слабым, выбрасывалась из Маво.
– Продолжим! – Я остудила руки и была готова обжигаться опять.
И началась моя работа. К концу дня из чаши уже бил настоящий фонтан, вот только до пола он по-прежнему не доходил, исчезал в неизвестном направлении. Ну и шут с ним, магия – она и есть магия, чего над ней голову ломать, даже пробовать не стоит.
Последний пациент особенно сильно обжег мне руку, даже голова задымилась. «А почему бы и нет?» – подумала я и сунула голову в Маво – остудиться.
Калейдоскоп. Сотни тысяч всевозможных цветных картинок замелькали перед моими глазами – перемешиваясь, ломаясь и крутясь, они слепили меня своим сиянием. Сосредоточившись на одной, особенно большой картинке, я приблизила ее.
На берегу озера сидел человек, странная одежда была на нем, но приемлемая – ярко-желтый балахон из плотной ткани и такого же цвета квадратная шапочка. Солнце светило по-летнему, тепло и весело, а он, как будто и не замечая жары, сосредоточенно писал под диктовку на листе серой бумаги, а диктовал ему юный дракон, высунув длинную шею из озера, с мокрых усов капала вода, брызгая в такт слов:
– Не печалься, что тебе нет места, а печалься о своем несовершенстве; не печалься, что тебя никто не знает, но стремись к тому, чтоб заслужить известность...
– Дорогая Аквелия, можно задать вопрос? – перебил водяного дракона человек, на миг оторвавшись от записи.
– Подожди с вопросами, друг Кун Цю. – Моя молодая сестра Аквелия недовольно наморщила нос, смешно так, забавно. – Сейчас закончим и поговорим нормально, иначе у меня мысль пропадет. Пиши! – И она продолжила диктовать: – Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу...
Я высунулась из Маво, стуча зубами от холода. Нет, я бы еще понаблюдала за сестрой, но тогда отморозила б себе голову, а без нее мне плохо будет.
– Ай да Аквелия, вот оно что... – пробормотала я и усмехнулась. – Философ.
Забавно смотреть прошлое. Надо не забыть поговорить с Аквелией о Конфуции, кем он был ей.
– У тебя кожа на голове, как у иклийцев, красная такая, – сообщил мне Арс, радуясь, как ребенок, новой игрушке.
– Ерунда, пройдет со временем, – отмахнулась я, а ожидающим «лечения» людям сказала: – Все, на сегодня сеанс окончен, мне срочно требуется перерыв.
Иклийцы беспрекословно разошлись, не выразив и тени неудовольствия, терпеливые ребята.
Шаман по имени Незатухающий Огонь куда-то успел исчезнуть, наверное, домой подался.
Нас провели по крытой галерее в другой дом, поменьше, и оставили отдыхать. В который уже раз за это небольшое путешествие я вымоталась, выжала саму себя, как половую тряпку, и сейчас была способна только лежать пластом и не шевелиться, прикидываясь древней ветошью. Ну сколько же можно? Наверное, долго и много, пока есть умение и силы...

20
Триста пятьдесят семь иклийцев были вылечены мной за неполных четыре дня. Все это время мы с Арсом ничего не ели, только пили воду из Маво, этого вполне хватало для поддержания жизненных сил. Волшебство. Если б не оно, я давно свалилась бы в полном изнеможении, но у нас с Маво, как перед этим с Мако, получилось взаимовыгодное сотрудничество, чем больше я из него черпала, тем сильнее оно становилось. Это как яма, ты из нее берешь, а она все больше и больше.
После полудня, когда луна вынырнула из затмения, все те же Красный Ворон и Большая Рыба на лодке повезли нас на юг. Плыли долго, эти парни, должно быть, не знают, что такое усталость – гребли и гребли, не останавливаясь.
Вокруг лодки кружили иглохвосты, мелкие, но, как уверяли домиконасвайцы, смертельно опасные, и я им верила. У этих рыбешек жуткий оскал – когда они разевали пасти, полные острых зубов, становилось понятно, что это хищники. На конце хвоста у них была игла, отчего они и получили свое название. Рыбки защищались ею от местной птички, которая питалась исключительно иглохвостами.
Когда я первый раз увидела пятипалую куку, решила, что это чайка. Крик ее прозвучал отвратительной трелью, был неприятен слуху, но вблизи я поняла свою ошибку – эта птичка не имела ничего общего с чайками. Небесно-голубого цвета, пятипалые куку почти не видны на небе, с длинными и острыми когтями на каждом из пяти пальцев, они хватали иглохвостов и сразу рвали пополам, чтобы рыбки не успели вонзить в них свое жало, начиненное ядовитой железой. И везло им не всегда, молодые и неопытные куку часто становились жертвами своей добычи, тогда десятки иглохвостов набрасывались на неудачливого ловца и в мгновение ока рвали на части, ничего не оставляя. Вот такая пестрая компания сопровождала нас все время пути. Насмотрелась я на них, на всю жизнь хватит.
Наконец приплыли, уже начало смеркаться. На берегу нас встретил сухощавый старик, прямой как жердь, естественно, краснокожий и, как и все представители своего племени, без одежды и с копьем в жилистых руках. Он низко поклонился нам и молча повел, указывая дорогу. Мы, попрощавшись с гребцами, последовали за стариком. Идти оказалось недалеко, и это хорошо, так как начался обычный ночной дождик.
В небольшой долине, окруженной серыми скалами, протекал ручей с кристально чистой водой. На берегу ручья стоял шалаш или, лучше сказать, навес, укрывавший от непогоды сотню людей, греющихся у десятка костров. Старик подвел нас к одному костру и жестом предложил располагаться.
– Я Вольный Ветер, – произнес он через некоторое время, наконец-то прервав молчание, царившее под навесом, – вождь Вольников.
– Джокер, – уже привычно представилась я.
– Арс, – кивнул мой муж.
– У пещерников – Мако, у домиконасвайцев – Маво, а у вас какой источник магии? – спросила я, глядя на вождя.
– У нас Мадо, – улыбнулся он, – только хранит его женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78