Под одной образовалась небольшая тёмная лужица, возле которой жужжали мухи — там было сырое мясо.— Корми вас тут, дармоедов, — ворчала старуха, пока стая с рычанием и рявканьем делила пищу.Чёрный кот, сидя на балке, с опаской наблюдал за волками. Ему тоже досталось мясо, и не сырое, а варёное — здоровенный кусок; но особой радости кот почему-то не испытывал. Стоило только подумать, что жить ему отныне придётся в обществе этих тварей…— А теперь за работу, бездельники!Перегнида схватила метлу и широким шагом направилась было к окошку, но на полпути вдруг застыла, словно поражённая громом.— Э-э-э…Ведьме до сих пор не приходила в голову одна простая мысль — вертикальные подъёмы и спуски, не представляющие никакой проблемы для кипадачи в их истинном обличье, были просто физически недоступны для здоровенных волков.«Какая же я дура!» — яростно подумала Перегнида. Впрочем, деятельный разум тут же подсказал ей выход.— Ко мне, хороший мой! — приторным голосом подозвала она ближайшего зверя.Тот подошёл — не потому что его обманул ласковый тон ведьмы, а потому что не мог не подойти. Перегнида сграбастала его за шкирку и вытащила на крышу. При взгляде вниз хвост оборотня потихоньку стал поджиматься — волки вообще неуверенно себя чувствуют, не имея под ногами твёрдой опоры. Перегруженное помело, вихляясь в воздухе, скользнуло вниз. Через некоторое время тяжело дышащая ведьма поднялась вровень с чердаком.— От зараза, — тихонько простонала Перегнида. — И так ещё десять раз… Лучше бы я сдохла маленькой…Лишь спустя полчаса вся стая оказалась на земле. Волки моментально рассредоточились по двору, затаившись во мраке, — обычный человек, зайди он сюда, ничего бы не заметил.— Значит, так, — отдышавшись, негромко заговорила Перегнида. — Стая! Слушай мою команду.Одиннадцать пар тусклых зелёных огоньков зажглись в темноте.— Задача следующая: вы отправляетесь в разведывательный рейд. Запахи тех, кого мы ищем, вы все знаете. Здесь ошибки быть не может. Поиск начнёте с того места, где вы их встретили и упустили. Если обнаружите более свежий след — идите по нему. Если потеряете след — прочёсывайте ближайшие районы. Я хочу знать все места, где они могли побывать. К утру все вы должны быть тут. Если меня, не будет — найдёте укрытие поблизости, дождётесь ночи и соберётесь вот у этого дерева. Это всё. Выполнять!Волки бесшумными клубками хлынули из подворотни.Перегнида закрыла глаза и с наслаждением втянула ноздрями ночной воздух. Она хорошо отдохнула днём, и спать ей совсем не хотелось. «Самое время потренироваться», — подумала ведьма. Помело подняло её наверх. На чердаке стоял густой запах псины.— Точку дислоцирования пора менять, — буркнула себе под нос Перегнида, пнув ногой лязгнувшие копья.Прислонив помело к стропилам, она встала в классическую начальную стойку для магического поединка: стопы параллельно, колени полусогнуты, руки с прижатыми к торсу локтями — на уровне груди. Правда, одна её нога была костяной примерно до середины бедра и не гнулась вовсе; это несколько портило общую картину. Слегка пошевелив пальцами, Перегнида ощутила в себе горячие токи Силы. Ну, теперь пора…— Вир сом! Вир сум! Вир манат! — повинуясь резким быстрым взмахам рук, полетели в темноту заклятия.В углах что-то задребезжало и застонало; посыпался мусор. Доски и балки корежились, сгнивали за считаные секунды, трескались по всей длине, покрывались плесенью или прорастали вдруг диковинными грибами. Ведьма наслаждалась. Одно за другим, одно за другим… Внезапно просела несущая балка. Чердак заволокло облако пыли; кровельное железо оглушительно заскрипело и загрохотало. В окнах соседних домов стал зажигаться свет. Чихая и кашляя, Перегнида кое-как оседлала помело, схватила поперёк брюха кота и, улюлюкая, стрелой вылетела сквозь чердачное окошко. Она успела вовремя — секунд через десять крыша окончательно рухнула. Вниз посыпались куски дерева и железа. «Неплохо я повеселилась», — подумала ведьма, с высоты птичьего полёта глядя на своё былое обиталище. На окраинах ночного города царила тьма, лишь кое-где светились прямоугольники окон; и только один двор был ярко освещён. * * * — Я одного не понимаю: неужели можно вот так вот взять и бросить всё — должность, университет, Бэбилон, наконец? Ну не укладывается это у меня в голове! И добро бы ещё он правил вашим племенем — так нет же, ты сам говоришь, что он только советует, да и то не всегда. Конечно, это может оказаться простым совпадением — мало ли на свете усатых старичков! Тем более что ваш Папа выглядит гораздо старше. Сколько ему лет, кстати?— Не знаю, — Хлюпик почесал в затылке. — Много! Лет сто, наверное.— Когда он появился у вас, ты, конечно, не помнишь…— Я всегда считал, что он — один из наших…— Нет, он точно не коренной смоукер… Хотя, как ты говоришь, и самый правильный. Интересно, интересно… Когда я разговаривал с ним, у меня возникло такое ощущение, что он бывший вавилонянин. Но чтобы тот самый Стаппер-Таккер — это просто поразительно!— Да… А вот расшифровки этого самого ерундического письма мы так и не нашли.— Гирудического, а не ерундического. От слова «гируда», то есть пиявка. Помнишь, там буковки такие… извивающиеся? Слушай, а почему тебя вообще так беспокоит эта книжка?— Не то чтобы беспокоит… Просто мне кажется, там может оказаться что-то очень важное.— Опять у тебя предчувствие было?— Нет, — смутился Хлюпик. — Великий Табачный Дух Никоциант ко мне больше не являлся.— Странно. — Иннот улыбнулся. — По-моему, ты столько смолишь, что он просто обязан тебя навещать время от времени.— Может, дело в том, что глубокого смоука у меня последнее время не получается? Слишком много нового я каждый день узнаю — столько, что просто не могу вечером как следует сосредоточиться.— Может быть… Кстати, как твоя звёздочка?— Звёздочка? При мне, как всегда. А что?— Просто Афинофоно очень встревожился, когда я рассказал, что ты вытворял на собрании «Резистанса». Он, оказывается, кое-кого там знает. Тесен Биг Бэби…— А что его встревожило?— Он говорит, что уж больно сильный у тебя медиатор. Практически такая штука может спалить что угодно. Ну и опять — мол, не пришлось бы расплачиваться…— Слушай, он говорил, что энергия в медиатор вроде как откуда-то поступает. А можно как-нибудь узнать, откуда?— Не знаю… Я слабо в этих вещах разбираюсь. Да и не всё ли равно? Есть сила — пользуйся… Кстати, по поводу всякой мистики: помнишь, я тебе рассказывал про то, как я бежал из города? И про Кашлюна?— Это твой товарищ, которого…— Да. Которого. — Иннот помолчал. — Я очень хочу разобраться с этим делом и отомстить за него. Но ты знаешь, что самое интересное? Я так и не смог найти тот дом, за которым мы наблюдали!— А я считал, если уж кто и знает город, так это ты!— Город я действительно знаю, и неплохо, тут ты прав, — Иннот задумчиво пощипал себя за бородавку. — Дело вот в чём: я без труда нашёл нужную улицу и нужный двор. Но дома там попросту нет!— Как нет?— А вот так! Я понимаю, если хотя бы пустырь остался; так там даже места под него не существует! Два соседних здания стоят почти вплотную, а между ними просто щель! Я, когда первый раз это увидел, чуть не свихнулся. Теперь, пожалуй, я готов поверить во все эти сказки о заколдованных кварталах!— А ты с крыш не пробовал посмотреть?— Пробовал! — сердито ответил Иннот. — Ничего! То есть как будто все дома вдруг сдвинулись и это место пропало!— Да, странно… Слушай, а давай сходим туда вдвоём! Я буду спрашивать, а ты меня страховать, оки?— Как скажешь, старина. Мы, кстати, уже почти пришли. Вот она, вилла «Сафари».Резиденция Морберта располагалась в Лоск Бэ6и — одном из самых престижных районов Вавилона. Доходные дома здесь уступали место роскошным двух-и трёхэтажным коттеджам и особнякам. Тут жили не те, кто любит деньги, а те, кого любят они. «Сафари» пряталась за сравнительно невысокой, но очень толстой стеной, выкрашенной в цвет львиной шкуры. Ветви персиковых и гранатовых деревьев свешивались через неё. Впрочем, как не преминул отметить Иннот, среди них не имелось ни одной достаточно толстой, чтобы можно было ухватиться и перелезть по ту сторону. Ажурные кованые створки главных ворот вели в сад, с первого взгляда казавшийся сильно запущенным. Однако опытный глаз заметил бы, что запущенность эта весьма стильная, и, вероятно, стоившая хозяину не меньше, а то и поболе, чем самые изысканные цветники соседей. В саду никого не было; только в глубине, у входа в дом, мерцал неярким светом фонарь с разноцветными стёклами.Приятели в нерешительности остановились около ворот.— Ну что, идём? — спросил Хлюпик.— Странно, — отозвался Иннот. — В саду ни души, ворота… — тут он толкнул створку, — ворота не заперты, и хозяина нигде не видно.— Эгей! Господин Морберт! — крикнул Хлюпик. — Это мы!— Не нравится мне это… — тихонько пробормотал Иннот и, решительно отстранив Хлюпика, вошёл.Сама вилла пряталась в тени — со всех сторон её окружало подобие крытой веранды, стенами которой служили сильно разросшиеся виноградные лозы. Хлюпик невольно почувствовал восхищение — столь продуманно и красиво всё выглядело. К веранде вела тропинка из разбросанных в кажущемся беспорядке обломков мраморных плит. В лёгких сумерках мрамор, казалось, светился тёплым молочным сиянием. Внезапно тропинка свернула, и на пути возник мостик через ручей, скрытый до того высокими пышными зарослями коралловых папоротников — но не чёрных, как те, что росли у домика ведьмы, а винно-красных. Из-под моста брызнула вверх по ручью стайка серебристых рыбок.— Здорово у него здесь, — проворчал Иннот. — Но где же сам хозяин?— Да вот же он, на веранде! Эгей, господин Морберт! Добрый вечер!Хозяин виллы сидел в кресле-качалке, одетый в золотисто-жёлтый, расшитый малиновыми и чёрными драконами халат. Со стороны казалось, что он задремал. Но увы! Господин Морберт, меценат и страстный охотник, был, вне всяких сомнений, мёртв. Из уха его торчал короткий шип отравленной стрелки.Молчание нарушил Иннот. Впрочем, сказанная им фраза оригинальностью не отличалась:— Мы влипли.— Во что? — испуганно спросил Хлюпик, озираясь.— Ещё не знаю, Хлю. — Иннот закрыл глаза и слегка разведя руки в стороны, замер.Хлюпик с удивлением уставился на друга: его волосы неожиданно зашевелились и встали дыбом, образовав над чёрной физиономией бледно-рыжий нимб.— Кроме нас, на вилле никого нет, — сказал Иннот через некоторое время.— Откуда ты знаешь? — опасливо прошептал Хлюпик.— Чувствую. — Иннот задумчиво пригладил причёску ладонями и осторожно вошёл в дом. Хлюпик двинулся следом.— Слушай, давай смотаемся отсюда! Здесь же произошло убийство!— Обязательно смотаемся, только позже. — Иннот, осторожно открывая двери, заглядывал в полутёмные комнаты.— Чего ты ищешь-то? — шипел на друга Хлюпик.— Я хочу понять, чем он занимался перед тем, как словить каюк. Может, это даст мне ключ.— Какой ещё ключ?!— Тише ты. Ключ к пониманию того, зачем это сделали. И кто.Иннот заглянул в помещение, очевидно, служившее кабинетом. Одна из стен целиком была задрапирована огромным, сшитым из нескольких звериных шкур ковром. На ковре висело разнообразное оружие — старинные боевые молоты на длинных рукоятях, с головкой в виде птичьего клюва, антикварные стоеросовые дубинки различных форм и размеров — розоватая древесина приобрела со временем благородный коричневый оттенок; духовые трубки — от коротких, которые легко можно спрятать в рукаве, до двух— и трёхметровых, способных поразить отравленной стрелкой за несколько десятков шагов. Обстановку кабинета составляли модерновый письменный стол, инкрустированный перламутром, два благородных пропорций стула и массивное бюро со множеством выдвижных ящичков. Над столом висела книжная полка. Раскрытая книга, заложенная ярко-синим птичьим пером, лежала на краю стола. Из-под неё виднелся краешек блокнота. Иннот схватил его и принялся жадно перелистывать.— Ага, нашёл!— Что?— Это его еженедельник. Всё, Хлю, уходим отсюда скорее; больше нам здесь делать нечего.На веранде Иннот задержался, ещё раз осмотрев покойного. Он взялся рукой за шип — приплясывающий в нетерпении Хлюпик сморщился — и попытался его вытащить.— Ого!— Ну что?! Скоро ты там?!— Идём. — Иннот быстро двинулся к выходу.— Зачем тебе понадобилось трогать покойника! — передёрнуло Хлюпика.— Мне хотелось получше рассмотреть, как его убили. Очень сильный был выстрел, Хлю! Шип прошёл мягкие ткани и засел в кости так, что и не вытащишь!У ворот Хлюпик замедлил шаг и осторожно выглянул наружу. Улица была пустынна — только большая ворона, нагло поглядывая блестящим глазом, сидела на ограде.Дома Иннот первым делом плюхнулся в кресло и раскрыл еженедельник. Хлюпик набил трубку махоркой и устроился поближе к окну. Иннот молча перелистывал страницы.— Ну что? Нашёл что-нибудь? — не выдержал, наконец, Хлюпик.Вместо ответа Иннот покачал головой и протянул ему раскрытую тетрадь. На последней исписанной странице чётким почерком значилось:«Маг Хлю и г. Иннот. 6 вечера. Экспедиция».— И что? — Хлюпик непонимающе уставился на мрачное лицо приятеля.— Дай-ка мне своего зелья, — Иннот вырвал пустую страницу из еженедельника и свернул «козью ногу».— Ядрёная, — предупредил Хлюпик, протягивая другу кисет.— То, что надо. Ты и правда не понимаешь, что означает эта надпись?— Нет. Мы ведь действительно должны были с ним встретиться, верно?— Так. И тут его убивают — примерно за полчаса до нашего прихода. — Иннот выпустил к потолку клуб дыма и вдруг закашлялся.Хлюпик, невзирая на мрачное настроение, ухмыльнулся — такой вот кашель после затяжки считался бы позором для любого смоукера.— Аж слезу вышибает, — пробормотал Иннот. — А что подумали бы стражники, попади еженедельник к ним?— И что же?— Мы пришли на встречу, стали разговаривать. Возникла ссора, и кто-то из нас его ухайдакал. Нормальный блюститель закона будет рассуждать именно так. Хорошо, что я забрал это, — он помахал в воздухе тетрадкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45