Ц Королева уже выходила? Ц спросил Этельред слугу.
Ц Нет еще, государь, Ц ответил тот.
Ц Понятно. Как всегда будет задерживать процессию, Ц он поморщился. Ц
Иди и передай ее служанкам, что если королева и на этот раз изволит задерж
ать всех, то мы отправимся на охоту без нее.
Слуга поклонился и ушел. В конце коридора он едва не налетел на принца Эль
фреда, торопливо поклонился ему и дал дорогу. Эльфред был уже одет Ц в тол
стую удобную котту, такие же штаны и башмаки из грубо выделанной кожи. Сре
ди других молодых и знатных мужчин он выделялся лишь осанкой и манерой в
ести себя. В нем чувствовалась королевская кровь, хотя бы в том, с какой ув
еренностью он держался.
Ц Государь, брат мой, тебя все ждут, Ц сказал принц, слегка склоняя голов
у перед Этельредом. Ц Твой конь уже почти застоялся, да и собаки в нетерп
ении. Боюсь, не будет ли слишком поздно.
Ц Это следовало бы говорить не мне, а королеве, Ц раздраженно ответил т
от, хотя сам тянул время и не торопился одеваться. Ц Но с чего тебе-то торо
пить меня? Ты же не слишком любишь охоту. Предпочитаешь книги, Священное п
исание, а?
Эльфред фыркнул.
Ц Я люблю охоту, как любой нормальный мужчина благородного происхожден
ия. Книги Ц книгами, а охота Ц охотой, брат. Равно как и военные забавы.
Ц Странные слова для книгочея и будущего монаха, Ц рассмеялся король. Е
му нравилось подшучивать над братом. Ц Хорош из тебя получится епископ
Ц любитель охоты, при мече и с дружиной, а?
Ц Чем плохо, брат мой? Если епископ и сам сможет оборонять свои земли от д
атчан, не прибегая к помощи твоего войска, это должно быть тебе на руку. Яс
но, что подобный пастырь не зря ест свой хлеб.
Этельред помрачнел, как бывало всегда, когда при нем упоминали датчан.
Датчане были бичом Британии. Ни один город, ни одна крепость, ни одна дерев
енька не могли чувствовать себя в безопасности. Даже в середине страны э
ти непобедимые, жестокие, алчные воины появлялись очень часто, грабили и
убивали, угоняли в плен и жгли постройки, возведенные с таким трудом, урож
ай Ц символ жизни и благополучия Ц сапогами превращали в труху. Они под
чиняли себе область за областью, и войска их подошли уже к самым границам
Уэссекса. Еще отец Этельреда владел половиной британского острова, а кор
олевство его третьего сына скукожилось до размеров большого герцогств
а.
Старший брат Эльфреда сражался с датчанами с тех пор, как стал королем. Гр
аницы Уэссекса пока держались, но датчане все шли, шли… Северные земли, до
лжно быть, неиссякаемы. Наверное, там и жить-то невозможно, раз норманны л
езут сюда, как мухи на мед, с отчаянием голодающих.
Ц Сомневаюсь, что в руках епископа меч летает так же бойко, как в руках ко
роля и его вассалов, Ц сердито ответил Этельред и поневоле задумался. Мы
сль о датчанах вконец испортила ему настроение.
Ц Так идем, брат. Покажи, как охотятся короли. И, кстати, расскажи мне, како
е это епископство ты прочишь мне в лен?
Ц Любое стоящее. Для тебя, брат мой, мне не жалко и архиепископства. Кстат
и, как тебе, к примеру, нравится Кентербери? Тамошний архиепископ уже немо
лод. Говорят, начал болеть.
Ц О, чтоб получить тамошний посох, мне надо теперь же принять рукоположе
ние.
Ц За чем же дело стало? Ц усмехнулся король, спускаясь по ступеням терр
асы. Хорошее настроение медленно, но верно возвращалось к нему.
Ц За малым, Ц а куда я дену мою прелестную Эльсвису?
Ц Вот еще дело! Ты здорово удивил меня, когда женился. С чего это тебе взбр
ело в голову? Неужто приданое было таким заманчивым?
Ц Дело не в приданом. Хотя и в нем тоже. Но как же, не женившись, вкусить суп
ружеского счастья? Ц Эльфред принял повод своего коня у слуги, с удоволь
ствием потрепал его по гриве. Красавец ответил негромким ржанием. Ц И по
том, всем было известно, как благочестива Эльсвиса. Иначе я не смог бы полу
чить ее.
Ц Хорошая жена для будущего архиепископа, Ц поморщился Этельред. Он ле
гко поднялся в седло своего скакуна.
Ц О, я стану монахом не раньше, чем докажу всем, что я мужчина, наделав Эльс
висе с пяток малышей. А там можно будет подумать и о митре.
Ц Интересно, что бы на это сказал твой духовник.
Ц О, дражайший братец, мой духовник после пары кружек хорошего эля говор
ит и не такое.
Хохот короля подхватили даже те, кто не слышал его беседы с братом Ц уж бо
льно заразительно тот смеялся. Тем временем, рассчитывая на свою порцию
внимания, из дверей башни вышла королева Вульфтрит в ярко-красном плать
е, слишком нарядном, слишком роскошном для охоты. Конюх уже устал держать
в поводу ее оседланную кобылицу Ц государыня ездила в обычном мужском с
едле и взбиралась на него при всех, не смущаясь, нисколько не заботясь о пр
авилах приличия. Придворные дамы, роившиеся вокруг королевы, принялись т
оропливо расправлять ей юбки еще до того, как она уселась в седле Ц не дай
Бог кто-нибудь увидит то, что видеть не положено.
Взбираясь в седло, Вульфтрит недовольно поджимала губы. Царственно заст
авить всех ожидать себя не получилось Ц придворные даже не заметили отс
утствия жены своего суверена, не обратили внимания и на ее появление. Муж
чины же были заняты беседой и чему-то неприлично громко смеялись. Она ожи
дала встретить недовольство своего супруга, или даже упрека, мимо которо
го можно было бы проплыть с достоинством Ц словом, любого знака Ц тольк
о не равнодушия. Но равнодушие было налицо.
Потому что если кого Этельред заметил, то лишь Брадхит, новую придворную
даму королевы, дочь богатого тана, гибкую, юную, очень красивую девушку с р
оскошными косами цвета спелой пшеницы. Король окинул ее заинтересованн
ым взглядом и, отвернувшись, велел:
Ц В седло, господа.
Эльфред скакал на своем сером в яблоках коне рядом с братом, с другой стор
оны пристроилась было королева, но ее кобылица не выдержала заданного те
мпа и тяжести, которую везла, и отстала. Да и самой Вульфтрит не так легко б
ыло держаться наравне с мужчинами. Этельред прекрасно сидел в седле, Эль
фред нисколько не отставал, более того, он славился тем, что ловко и метко,
как никто, умел метнуть на скаку копье или выстрелить из лука в цель. Юный
брат короля нисколько не напоминал будущего священнослужителя Ц он лю
бил повеселиться, выпить пива в хорошей компании, хорошо охотился, отлич
но сражался и не обделял своим вниманием прелестных женщин.
Но он родился младшим. А куда идти младшим сыновьям королей? Только в свящ
енники. Так уж повелось. Королевы дарили жизнь такому количеству детей, и
среди них было столько младших, что простолюдинам не приходилось и мечта
ть о высоком священническом сане. Все высокие духовные должности расхва
тывала знать.
Эльфред не возражал против того, что было «принято». Он охотно учился гра
моте, читал книги (во всей огромной королевской семье он единственный по-
настоящему был грамотен, знал три языка), часто беседовал со священникам
и, но не торопился ступать на путь, с которого нет возврата. Будучи двадцат
и лет от роду Ц то есть совсем недавно Ц он посватался к Эльсвисе, дочери
Этельреда Мусила, графа Гейнсборо. Король, старший брат новоиспеченного
жениха, узнал об этом лишь тогда, когда отец невесты уже ответил согласие
м. Граф рассчитывал на военную подмогу Уэссекса Ц что ж, король ничего не
имел против. Военная помощь обычно имеет и оборотную сторону Ц возможно
сть распространить свое влияние на того, кому помогаешь.
А то, что о жене и детях брата, когда тот станет священником, придется забо
титься, выплачивать им достойное содержание, Этельреда не волновало. Уж
невестка и племянники его не разорят.
Эльсвиса оказалась девушкой привлекательной. Хоть и не слишком красива
я, она была вполне во вкусе Этельреда. Конечно, он не собирался делать свое
й любовницей жену брата, это было бы слишком, но развлечения вполне могли
подождать. Рано или поздно Эльфред будет рукоположен, и его супруга окаж
ется в небрежении. Бывший брак священнослужителя расторгался сам собой,
но женщина вряд ли вернется к отцу. Юная Эльсвиса уже носит дитя. Скорее вс
его, она останется воспитывать его в Уэссексе, у родственников мужа.
Эльфред и не догадывался, какие вольные мысли посещают короля. Он был мол
од, беспечен и весел. В его жизни все шло хорошо. Богатое приданое Эльсвисы
позволяло ему жить так, как он хотел, а положение брата короля обеспечива
ло почести, которых могло жаждать сердце юноши. Ведь, по сути, несмотря на
свой возраст (в те годы, когда большинство умирало в возрасте между тридц
атью и сорока годами, а порой и раньше, и мало кто доживал до пятидесяти, дв
адцать лет знаменовали шаг за грань середины жизни), он все еще оставался
юношей. Хотя бы в душе.
Охота радовала его, как ребенка. Не обращая внимания ни на кого, он горячил
своего коня и ждал, когда придет время показать свою ловкость и силу.
Собаки очень скоро загнали оленя. По традиции, право первого удара предо
ставлялось королю, но и спутникам его было чего ждать. Егеря старались из
о всех сил, они подняли целое семейство кабанов Ц матерого секача и свин
ью с тремя поросятами. Справиться с последними загонщикам было проще все
го, они с визгом понеслись туда, куда их направляли, навстречу собственно
й смерти на острых копьях. Свинья понеслась за своим выводком, она была го
това защищать его всеми силами, и опасна была именно своей яростью и чудо
вищной силой, удесятеренной материнским инстинктом. А вот с кабаном было
сложнее.
Он оказался весьма опытным, должно быть, пережил на своем веку не одну охо
ту. Почти сразу он потерял из вида свою семью и теперь, донимаемый собакам
и, под прицелом десятка копий, собирался всерьез биться за свою жизнь. Он к
идался то в одну, то в другую сторону, ища прорехи в той цепи, которой загон
щики почти опоясали изрядный кусок королевского охотничьего леса. Опыт
ный в драке, он упорно не подпускал к себе собак, а те старались держаться
подальше от его клыков и копыт. Кабан двигался медленно и величаво, собак
и Ц быстро, но, даже окруженный целой сворой, кабан умудрялся оставаться
опасным и для псов, и для людей.
Слугам короля было настрого запрещено даже замахиваться на королевску
ю добычу Ц только кричать и пугать взмахами красных лоскутов или палок.
Но не на того напали. Кабан быстро сообразил, в чем дело, и кинулся на одног
о из загонщиков.
Тот не ожидал ничего подобного. У него и рогатины-то не было, только нож и д
линная, обструганная на конце палка. Такой без толку замахиваться ни зве
ря. Он попытался ударить кабана по пятачку, не попал и врезал промеж глаз.
Но череп у секачей таков, что туда даже копьем не целят, что уж говорить о н
оже или палке. Загонщик был немедленно наказан за самонадеянность. Кабан
отмахнулся клыками, сбил человека с ног и пробежался по нему, кромсая тел
о острыми копытами. Дикий крик обреченного сотряс кроны деревьев, и по вс
ей цепи пронеслась весть: кабан вырвался из круга.
Ц Кабан вырвался из круга, брат! Ц крикнул Эльфред, перехватил копье и п
оскакал в сторону, откуда доносились звуки переполоха. За ним направилис
ь было и придворные, но, покосившись на короля, придержали лошадей.
Ц Твой брат ведет себя, как деревенщина, Ц фыркнула Вульфтрит, подъехав
поближе к супругу.
Ц Помолчи, Ц грубо ответил Этельред и направил коня вслед за Эльфредом
, растворившимся в листве, уже довольно густой, хотя лето еще не наступило.

Принц вырвался далеко вперед. Его жеребец несся, запрокинув голову, а в ли
цо летели ветви, густо оперенные листвой. Эльфред нырял под них лицом впе
ред и чувствовал, как ноздри наполняет сладостный запах погони Ц ветер,
становящийся все плотнее, аромат зелени, запах земли и мокрого мха. Густы
е папоротники ложились под копыта коня. Кабана молодой воин почувствова
л прежде, чем увидел. Его ухо вряд ли отметило все те звуки, которые сопров
ождали бег зверя, слишком они были тихи, но сознание отметило их и дало зна
к: «Берегись»! Потом среди ветвей в ажурной зелени ему почудилось движен
ие, конь заартачился, вскинул голову, и Эльфред заметил кабана, бегущего п
рямо на него.
Жеребец боялся, он мог подвести. Принц спрыгнул на траву и отпустил повод
Ц скакун рванулся прочь. Кабан замедлил бег, поднял голову, словно удивл
яясь столь неразумному поведению человека, остановился, разглядывая ег
о одним глазом. Эльфред медленно шагнул вправо, опуская копье. Оно было сн
абжено надежной перекладиной чуть пониже наконечника и, хоть рогатиной
не являлось, вполне годилось для охоты. Младший брат короля проводил лад
онью по ясеневому древку и, ощущая под пальцами гладкое, отглаженное спе
рва инструментами, а потом и ладонями дерево, чувствовал спокойствие и у
веренность.
Зверь бросился внезапно, не изготавливаясь, не замирая перед атакой. Миг
Ц и вот он уже распластался в беге, стремительном, словно полет стрелы. Мо
лодой принц не смог бы приготовиться к драке в миг первого прыжка, если б д
аже захотел, не смог бы отреагировать мыслью. За него отреагировало тело.
Стремительный шаг вбок, еще один, уже с замахом, и вот широкий наконечник в
ходит под лопатку зверя, сбоку и чуть сверху.
Кабан по-поросячьи взвизгнул и завертелся на траве, умудрился вырваться
, отскочил. Но инстинкт отнюдь не велел ему бежать, но убить. Хоть в последн
ий миг, хоть на последнем дыхании Ц убить, прежде чем умрешь сам. Эльфред
прочел это в его стеклянном взгляде и почему-то вспомнил датчан. Он уже вс
тречался с ними в бою. Датчане такие же, как этот кабан Ц они ужасны своим
стремлением добраться до горла врага, даже если последние капли жизни уж
е покидают их тела. Подобные истории давным-давно рассказывала принцу е
го мать, благородная Осбурга. По ее словам, именно так и погиб ее брат. Он пр
онзил датчанина копьем, да так, что из спины врага высунулось окровавлен
ное острие, дымящееся на морозном ветру, а датчанин дотянулся и снес прот
ивнику-саксу голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36