Увидев мою подпись
под контрактом, он не смог скрыть радости. Он воображал, что ему удалось ме
ня провести.

3

Прочитав письмо, я оставил затею распаковывать ящики. Силы покинули меня
. Я опустился на деревянный табурет, будто пробежал много километров. Чт
о мне было делать? Я подумал, что сейчас неподходящее время для уныния. С г
рустью нельзя справиться, сидя на одном месте, а потому решил действоват
ь энергично. Мне показалось, что неплохо было бы пройти еще раз до другого
конца острова. Даже если мне не удастся помириться со смотрителем маяка,
по крайней мере, я немного проветрюсь и разгоню воспоминания. Возможно, э
тот субъект и не был помешанным, просто в момент нашего прихода на него ч
то-то нашло. Я был готов извинить его. В самом деле, капитан бесцеремонно в
торгся в его жилище и наскочил на него с наглостью крикливого петуха. К то
му же мы застали его спящим. Всякий ответственный смотритель маяка спит
днем, а работает ночью, наблюдая за тем, чтобы не отключился свет. На кораб
ле мы привыкли к постоянному контакту с другими людьми; это было неизбеж
но и иногда переходило границы приличий. Он не привык к такой фамильярно
сти. И, вероятно, изумился, когда перед его глазами возникли незнакомые лю
ди Ц там, на краю света.
Единственной отдушиной острова был лес. Но чем дальше я углублялся в его
заросли, тем больше он казался мне проявлением какой-то замершей жизни,
возникшей случайно, несмелой и нелепой. Кустарники, например, протягива
ли вперед толстые ветки, которые казались очень твердыми. Но когда я сгиб
ал их, отводя от лица, они ломались как морковки. Если наступит зима, мороз
расплющит все эти деревья своим молотом. Лес наводил на мысли о войске, ко
торое расписывается в своем поражении прежде, чем начать битву. На полов
ине пути я немного задержался, увидев большую мраморную плиту, из которо
й выходил бронзовый желоб. Она была покрыта по краям черным мхом, и рядом с
ней лежал огромный валун.
Других возвышений поблизости не было, и за плитой скапливалась вода. Стр
уйка непрерывно стекала по желобу в большое жестяное ведро, переливаясь
через край. Второе ведро, пустое, ждало рядом своей очереди. Я понял, что пе
редо мной был источник, который снабжал маяк водой.
Интересно, каким образом мы выбираем объекты, па которые направляем свой
взгляд? Когда я в первый раз шел по этой тропинке с капитаном, источник ос
тался незамеченным. Мы не обратили на него внимания, потому что искали не
что более важное. Но сейчас я был в одиночестве, в полном одиночестве, и бр
онзовая трубочка, изрыгавшая воду, представляла для меня огромный инте
рес. Я подошел поближе и прямо над ней увидел слова, написанные корявыми
буквами. Надписи гласили:
Батис Кафф проживает тут.
Батис Кафф построил этот источник.
Батис Кафф написал эти слова.
Батис Кафф умеет постоять за себя.
Батис Кафф Ц властелин океанов.
Батис Кафф имеет все, что желает, и желает лишь того, что имеет.
Батис Кафф Ц это Батис Кафф, и Батис Кафф Ц это Батис Кафф.
Dixit et fecit Сказан
о и сделано (лат.).
.
Я ему посочувствовал. Прощайте, надежды на жизнь в мире и согласии. Плита г
оворила мне о расщепленном сознании, которое невозможно было восстанов
ить. Я не придумал для себя никакого более полезного занятия, а потому про
должил свой путь по дорожке, которая вела к маяку. Когда я оказался у подно
жия башни, дверь оказалась заперта.
Ц Эй, эй! Ц прокричал я, подражая капитану. Никто не ответил; до меня доно
сился только шум
волн, которые накатывались на камни у самого берега. Я подумал о надписи н
ад источником. Мне показалось, что этот человек обладал завышенным самом
нением, раз все предложения начинались с его имени. Была ли причиной тому
ничтожность его личности или самовлюбленность Ц эти недостатки доста
точно часто сопутствуют друг другу Ц одно было ясно: он во что бы то ни ст
ало хотел самоутвердиться. Я решил действовать по-другому и несколько р
аз позвал его по имени.
Ц Батис! Батис! Ц прокричал я, сложив руки рупором. Ц Батис, Батис! Эй, Ба
тис! Эй! Откройте, пожалуйста. Я новый метеоролог!
Никакого ответа. На высоте шести или семи метров над дверью был балкон. Я с
мотрел туда в надежде увидеть его фигуру. Этого не случилось, однако мой
пристальный взгляд отметил некоторые интересные детали. Например, я ув
идел, что вокруг балкона были добавлены какие-то колья. Во время прошлого
визита я подумал, что это кое-как сколоченные леса для ремонта. Я ошибалс
я. Сооружение не воспроизводило структуру металлических прутьев, котор
ые соединяли стену маяка и основу балкона. Колья были очень острыми. На са
мом деле эта конструкция закрывала весь балкон, превращая его в подобие
защитного укрепления. Подул ветер, и до меня донесся металлический перез
вон. По земле у самого подножия я заметил веревки, закрепленные на толст
ых штырях. На веревках были подвешены пустые жестянки, во многих местах п
о две рядом. Ветер ударял их друг о друга и о стены; звук напоминал звон кор
овьего ботала. Другие детали также не поддавались объяснению: промежут
ки между камнями кладки были забиты гвоздями, причем шляпки прятались в
щелях, а острия торчали из стены. Повсюду щетинились гвозди и осколки сте
кла, несметное число осколков. Тщедушное солнце заставляло их отбрасыв
ать зеленые и красные отсветы. Чуть выше стекол и гвоздей не было. Начина
я с высоты, на которую мог бы подняться человек, используя лестницу средн
их размеров, щели между камнями были заделаны какой-то самодельной зама
зкой: это придавало маяку сходство с постройками инков, с их гладкими ст
енами. Даже ноготь ребенка не смог бы здесь за что-то зацепиться. Я обошел
маяк: все здание было укреплено этим нелепым способом. Когда я снова подо
шел к двери, то увидел на балконе Батиса. Он целился в меня из двустволки. В
первую минуту я растерялся, но быстро взял себя в руки.
Ц Здравствуйте, Батис. Вы меня помните? Ц сказал я. Ц Я хотел с вами пого
ворить. Ведь мы как-никак соседи. Необычное соседство, вы согласны?
Ц Если подойдете ближе Ц стреляю.
Мой опыт подсказывал мне, что, когда один человек собирается убить друго
го, он ему не угрожает, и что когда один человек угрожает другому, то не соб
ирается его убивать.
Ц Будьте благоразумны, Батис, Ц настаивал я. Ц Скажите что-нибудь бол
ее любезное.
Он не отвечал, продолжая целиться в меня с балкона.
Ц Когда кончается ваш контракт? Ц спросил я, чтобы не молчать. Ц Скоро п
риедет смена?
Ц Я вас убью.
Мне также было ясно, что если человек не хочет говорить, только пытка мож
ет развязать ему язык. А мне не хотелось никого пытать. Я пожал плечами и м
едленно пошел прочь. У кромки леса я оглянулся: Батис по-прежнему стоял н
а балконе, раздвинув ноги и сохраняя стойку альпийского стрелка. Даже ле
вый глаз его был зажмурен.

Остаток дня прошел как обычно. Я закончил уборку в доме. Меня вдруг охвати
ло странное чувство. Я прикусил нижнюю губу до крови, не сознавая, что дел
аю. Потом откупорил бочонок с коньяком, полностью отдавая себе в этом отч
ёт. Наполовину пьяный, наполовину трезвый, наполовину грустный и наполов
ину веселый, я развел огонь в камине. Курил и кидал окурки в огонь. Немало п
оэтов воспели тоску по родине. Я никогда не был ценителем поэзии. Мне каже
тся, что боль Ц это состояние, которое предшествует языку, а потому всяк
ая попытка выразить ее обречена на провал. А кроме того, у меня не было род
ины.
Я питал свои мысли молоком меланхолии, пока не наступила темнота. В этих
краях ночь не предупреждает о своем приходе, она нападает сразу и праздн
ует победу. Внезапный испуг: полутьма моего жилища вдруг осветилась всп
ышкой яркого белого света, который тут же потух. Это маяк. Батис включил ог
ни, и сноп света начал вычерчивать свои круги, каждый раз выхватывая из те
мноты мою комнату. Одно было непонятно. Луч попадал прямо в окна. Это озна
чало, что угол его падения был очень мал, а потому для кораблей в открытом
море никакого проку от него не было. «Какой дикий человек», Ц подумал я. В
озможно, он приехал на остров в поисках одиночества. Но его поведение в э
тих условиях было за пределами нормального. С моей точки зрения, подлинн
ое одиночество Ц это внутреннее состояние, и оно отнюдь не исключает лю
безности по отношению тем, кто волею случая оказался с тобой рядом. Он же,
напротив, относился ко всем людям как к прокаженным. Как бы то ни было, в то
т момент странности Батиса меня мало интересовали.
Я помню, что зажег керосиновую лампу, сел за стол и принялся составлять ра
спорядок дня. До сих пор вижу перед собой эту картину. В глубине Ц камин, я
за письменным столом на противоположном конце помещения. Справа от мен
я входная дверь и моя койка, очень похожая на корабельную. С другой сторон
ы у стены Ц ящики и сундуки, порядок во всем. Вдруг издалека послышались
какие-то тихие шорохи. Это напоминало немного стук козьих копыт, когда с
тадо проходит где-то вдали. Сначала я принял звуки за шум дождя Ц так пад
ают крупные редкие капли. Я встал со своего места и подошел к окну. Дождя
не было. Полная луна рассыпала свои блестки по морской глади. Ее лучи осве
щали ветви, воткнутые в песок пляжа. Их можно было принять за застывшие к
онечности людей, а вся композиция наводила на мысли об окаменевшем лесе.
Но дождя не было. Я не придал этому никакого значения и снова сел за стол. И
тут я увидел это. Это. Помню, мне подумалось, что помутившийся рассудок игр
ает со мной злую шутку.
В нижней части двери был сделан лаз для кошки. Круглое отверстие прикрыв
ала подъемная дверца. Через нее в комнату медленно просовывалась рука. Д
о самого плеча, длиннющая, не прикрытая никакой одеждой. Она двигалась су
дорожно, точно пыталась нащупать что-то. Может быть, затвор двери? Она не б
ыла похожа на руку человека. Несмотря на тусклый свет керосиновой лампы
и огня в очаге, я смог разглядеть, что локоть образовывали три косточки, бо
лее мелкие и заостренные, чем наши. Ни грамма жира, одни мышцы, акулья кожа
. Но ужасней всего была кисть этой руки. Пальцы соединяла перепонка, кото
рая доходила почти до ногтей.
Первое оцепенение сменилось волной паники. Я завопил от ужаса и вскочил
со стула. На мой крик откликнулся хор голосов. Они слышались со всех стор
он. Какие-то существа окружали дом и кричали странными голосами, в которы
х смешивались рев бегемота и смех гиены. Я испытывал страх, который мне са
мому казался невероятным. Сам не понимая, что делаю, я посмотрел в другое о
кно.
Я не столько видел их, сколько чувствовал. Пришельцы были на ладонь выше
меня и гораздо худее. Они бегали вокруг моего дома грациозно, как газели.
Полная луна четко очерчивала их профили. Как только мне удавалось разгл
ядеть их, они исчезали из поля зрения, ограниченного узким окном. Один из
них вдруг замирал, оглядывался вокруг с проворством колибри и, взвизгив
ая, убегал, затем возвращался с парой таких же существ, потом они вместе б
ежали в противоположном направлении, непонятно зачем; все их движения бы
ли молниеносными. Вдруг я услышал звон: они разбили окно на другой сторон
е комнаты. Это превращало меня из наблюдателя в жертву. Святой Патрик! Они
пытались проникнуть в мой дом! Меня спасли только их необузданные инсти
нкты. Окно было небольшим, но через него вполне могло проникнуть существ
о, обладающее некоторой ловкостью. Однако их жгло нетерпение, все хотели
попасть внутрь одновременно. Образовалась пробка. Луч маяка осветил сц
ену. Это был краткий миг бескрайнего ужаса. Шесть или семь рук извивались
подобно щупальцам, за ними виднелись воющие пасти пришельцев из страны
амфибий: выпученные лягушачьи глаза со сверлящими точками зрачков, рас
крытые ноздри, безбровые физиономии, огромные безгубые рты.
Мною двигал не разум, а скорее инстинкт. Я выхватил из очага толстое поле
но и с диким криком стал лупить по движущимся рукам. Посыпались искры и у
гольки, брызнула голубая кровь, кто-то завопил от боли. Когда последняя ру
ка исчезла в темноте, я выбросил полено наружу. У окон были внутренние ст
авни. Я метнулся, чтобы закрыть ставню и задвинуть засов, но когтистая лап
а воспользовалась моментом и вцепилась в мою шею. Я удивился своему само
обладанию в этот миг. Вместо того чтобы попытаться освободиться от запяс
тий чудовища, я ухватил один из его пальцев и стал гнуть, пока не хрустнули
когти. Затем я отпрыгнул назад, схватил пустой мешок, собрал туда угли и б
росил этот снаряд в сторону окна. За дождем угольков последовали стоны н
евидимых существ. Во время возникшей паузы я закрыл деревянную ставню с
молниеносной скоростью, на какую только способен.
В комнате было еще три окна, внутренние ставни которых оставались откры
тыми. Началась смертельная гонка. Я скакал от одного окна к другому, пытая
сь захлопнуть ставни и задвинуть засовы. Каким-то непонятным образом о
ни чуяли, что я задумал сделать, и обегали дом по кругу, чтобы достичь след
ующего окна. Я мог следить за их передвижениями по звуку голосов, в которы
х теперь слышались нотки возбуждения. К счастью, каждый раз я прибегал пе
рвым. Когда захлопнулись последние ставни, они выразили свое разочаров
ание долгими рыданиями, от которых у меня волосы встали дыбом; это был во
й десяти, одиннадцати или двенадцати глоток Ц страх мешает нам быть точ
ными при подсчетах.
Чудовища не собирались уходить. В отчаянии, пытаясь решить, как мне посту
пить дальше, я стал искать какое-нибудь оружие. «Топор, топор, топор», Ц с
тучало у меня в голове. Но он не попадался на глаза, а времени на поиски не б
ыло, и потому мой выбор остановился на лопате. Сейчас чудища ломились в за
крытое окно. Деревянные створки дрожали, но засов был прочен. Они не испо
льзовали никакой специальной тактики, удары сыпались беспорядочно и бе
столково.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28