– Да, Павела. Бедного парня, он так хотел жить, он столько в жизни не успел повидать… Умного, эрудированного – он приехал из глубинки покорять столицу, и как жестоко с ним обошлась жизнь! Погибнуть, а потом еще ходить трупом, чтоб найти последний приют в желудке полудикого существа в темной пещере…
– О нет! – я едва удержался, чтоб не схватиться за голову – все оказалось намного проще, чем я думал! Ведь это действительно элементарно! И как до меня сразу не дошло…
– О да! Павел, бедный парень, телом которого ты так долго пользовался! Ты ведь тоже тогда был не магом, а человеком, да?
– И это тело – не твое родное тело. Ты им воспользовался… Но когда?
– Давно – сразу же, как мы покинули лагерь короля, направляясь в сторону Ада. Ты уже понял. Да, я – маг. Великий маг. Но магам в этом мире последние тысячи лет не очень уютно – Черноречье и Ад не любят тех, кто мнит о себе слишком многое. Маги в этом мире быстро гибнут.
– Но ты выжил, и прожил долгую жизнь.
– Ты даже представить себе не можешь, насколько долгую! Все эти оболочки, Ив, Коащен, – я вспомнил – Коащен, так гвардейца звали! – для меня ничего не значат. Я давно живу в этом мире. Ты думаешь, что ты первый, кто разговорил старого дракона и узнал у него про тайник? Как же! Я это проделал столетья назад – у меня были годы, чтоб найти этот тайник. Я жил в этом городе, я обошел тут все, и я нашел его! Я, как и ты, сотворил подобие дракона и открыл тайник. И знаешь, что меня тут ждало? Ловушка! Тут не было портала в прошлое, через которое ушли твои друзья, тут была ловушка для мага, покинуть которую невозможно. Но я это сделал. Тем единственным способом, которым собираюсь поступить и в этот раз – я убью это тело. Свободная душа не знает никаких магических преград, и я займу новое тело. Так я поступил и в тот раз, и стал искать. Мне было интересно – зачем дракона оставили сторожить ловушку? Это было глупо и неправильно. Но у меня впереди были века! Я искал, я прочитал все книги по магии этого мира, и я понял! Из ловушки есть выход! Тогда, во время великой войны, титаны хотели завлечь сюда самого лорда, после чего уйти через открываемый статуей портал в прошлое – на несколько десятков лет. Активизировать портал магией невозможно, но я нашел способ это сделать! Тогда их план провалился, они погибли прежде, чем лорд успел узнать о сокровищнице и возжелать ее. Дракон тысячелетия просидел в своей пещере, даже не зная, какое «сокровище» ему доверено. Он боялся покинуть свое убежище и прийти сюда – и правильно сделал. Но теперь ловушка наконец сработала! Титаны могли бы гордится, если бы еще остались в живых.
– А «Вершитель»? Он откуда взялся? Дракон сказал, что из этой «сокровищницы».
– »Вершитель Реальности» раньше принадлежал мне. Как я его добыл во время той войны… Это долгая и не нужная тебе история. Тогда же мне пришлось его в первый раз использовать, так что извини, что тебе он достался не полностью заряженным. А потом я доставил его дракону, одним из своих прошлых тел – еще до того, как стал Ивом. Убедив, что принес его отсюда, и не просто так, а по собственной просьбе дракона. Тогда я был магом, тогда я смог убедить дракона, что он, якобы, поручал мне добыть этот амулет. Дракон… Он много раз делал то, что надо. Лишь несколько десятков лет назад я открыл ему часть правды про себя, «третью силу». Он и до этого много раз встречался со мной, не подозревая об этом до сих пор.
– И что теперь? Что я должен делать?
– Что и раньше, Михаил! Ты не хочешь лишаться этого тела – ты слишком к нему привязан. А потому у тебя один выход – иди через портал! Иди в прошлое, ищи способ вернуться назад. Или не ищи. Делай что хочешь – попытайся меня найти и уничтожить, если тебе так будет угодно, или поговори с драконом, попытавшись убедить его не сотрудничать со мной. Я не буду тебя ни к чему принуждать – все равно ты сделаешь то, что надо. Ты же это уже понял, да? Нравится чувствовать, что от тебя ничего не зависит, что ты – ферзь, свободный в своих передвижениях, но, даже обладая свободой воли, не способный пойти против игрока?
– Не очень, – признался я.
– А у тебя нет выхода! Все сложится так, как должно сложиться. Я вмешиваюсь лишь тогда, когда нет другого выхода – тебя надо было спасти в княжествах, когда ты еще не был готов ко встрече с крыланами, укрыв в замке князя Ива. Тебе нужен был «Вершитель». Лишь с моей помощью ты смог бы выбраться из Чаэса или найти этот тайник. Но ты ведь ни разу даже не заподозрил чье-то вмешательство. И так же будет и впредь! Что бы ты не делал, как бы ты не пытался бороться со мной, или наоборот, бросить всякую борьбу – ты будешь делать лишь то, что требуется. А сейчас иди! Мы еще встретимся, Михаил. Ах да, чуть не забыл. Небольшое наставление на дорожку. Дружеский, можешь считать, совет. Если хочешь найти дорогу в настоящее – помоги одному мальчишке. А если не хочешь проблем – не нервируй сильно Лорда Черноречья, в прошлом он тебя еще не знает, так что об охоте временно можешь забыть. Ну и последнее. Держи! Подари своему Алвиту.
«Гвардеец» метнул чем-то в мою сторону, и еще раз. Чисто рефлекторно я поймал эти два снаряда, только тут сообразив, что это не что иное, как головы крыланов! Ну спасибо за такой подарок…
– Подожди!
– Ну? Что еще? Спрашивай – мне от тебя нечего скрывать.
– Кто ты? Кто ты на самом деле? Ты не Ив, не Коащен, ты не хочешь, чтоб я тебя называл третьей силой… Кто ты?
– Я – маг! Старый, очень старый маг – который прожил долго. Я тот, кто много раз умирал, но каждый раз после этого возрождался! В первый раз было тяжело, было больно лишиться своего родного тела. Адские муки, метания… Но я был уже тогда слишком велик, чтоб умереть окончательно! Меня спасла та сила, которая до того погубила – невольно спасла. Я нашел себе новое тело, я жил в нем, я умер и родился опять. Я тот, кто стал по-настоящему бессмертным, и я тот, кто в этот раз получит ПРИЗ. А имя… Мое имя давно забыто, оно сгинуло во тьме прошлого. Если захочешь, ты сможешь найти его и сам. Но это не имеет значения! Я просто есть. До встречи, Михаил. Еще увидимся.
С этими словами «гвардеец» с не покидающей лицо улыбкой пронзил себя клинком прямо в сердце. Вот уж как весело! Стою, один, лишенный всякой магии, в древней ловушке, рядом три трупа валяются. И единственный выход – едва мерцающий портал странной конструкции, который, по словам одного из трупов, должен вывести меня куда-то в прошлое. Ситуация – просто класс! Мне только что наглядно доказали, что если по сравнению с моим прошлым противником, Верховным Архимагом Нохом, я и был «опытным интриганом», то сейчас меня просто использовали! Попользовались, не спросив разрешения, и бросили. На прощание пообещав еще попользоваться. Честно говоря, я не знаю, какие чувства одолевают брошенных в положении девушек, которые вдруг осознают, что их никогда не любили а лишь использовали в своих целях. Но лично я испытывал лишь стыд! Даже ненависти не было, пока не было. Какой срам! Меня еще никогда так не проводили, я еще никогда себя не чувствовал настолько безвольной марионеткой, которой даже не соизволили объяснить, что она в кукольной постановке играет! Хотелось удариться головой об стену, сесть и зарыдать! Хотелось… Я даже не могу сказать, что мне хотелось! Все, что я делал, считая это проявлением своей свободы воли, оказалось лишь результатом умелого манипулирования древнего мага! Чувства даже не малоприятные – чувства мерзостные, омерзительные, гадкие, тошнотворные… Я, человек, который всегда превыше всего ставил личную свободу, оказался фигурой на чужой шахматной доске!
Не знаю, чем бы все это самобичевание закончилось, до чего бы оно меня довело, но, к счастью, на место стыда и обиды успели вовремя прийти ненависть и здравый смысл. Первая призывала не сдаваться, а попробовать отомстить. Ну а второй констатировал факт – я жив, здоров, невредим. При мне магические артефакты, пусть временно неработоспособные. Я опытный маг, который не раз из объятий смерти вырывался. Не дело хныкать! Стыдиться и делать выводы будем потом. А пока – пора! Вздохнув на прощание воздухом настоящего, я шагнул в магический портал.
И, лишь оказавшись на другой стороне, среди высокой травы, устилающей лесную полянку, я сообразил, что так и не выпустил из рук «подарок» «гвардейца».
– Михаил принес я мячики! – бросился в мою сторону радостный Алвит.
Вот уж действительно – мало что может поднять настроение так, как жонглирующий головами крыланов зыкруд. И не надо, Лерка, морщиться!

Да, он смел как бог.
Я бы сам так не смог –
Целый день ходить, как в кино.
Не твоя вина,
Что ты хочешь вина,
И что он имеет вино.

Но когда твои губы сухи поутру,
Чем ты смоешь с них пепел побед?
И когда все дороги замкнутся в кольцо,
Как ты выйдешь на правильный след?

Есть одна любовь – та, что здесь и сейчас,
Есть другая – та, что всегда.
Есть вода, которую пьют, чтобы жить,
И есть живая вода.

Наутилус Помпилиус «Живая вода»

ЧАСТЬ 5. ТО ЛИ БЫЛО, ТО ЛИ НЕ БЫЛО.

– Он погиб как настоящий герой! – сквозь слезы подытожила Лерка, теснее прижавшись к обнимающему ее некроманту.
– Да, как герой, – подтвердил я.
Увы. Хоть я и герой, и маг, и императором был, а миры спасать – да по десятку за день, но проклятые гены никуда не уберешь. Мои биологические предки, homo sapiens, от которых мы, иншие, произошли, кроме всего прочего передали мне много чего нежелательного. И среди прочего неумение устоять перед женскими слезами. Я бы, может быть, и рассказал бы всю правду, да вот только когда красивая девушка плачет – приходится вместо горькой истины придумывать приторную романтическую сказку.
Собственно говоря, в данном случае я не сильно соврал. «Он», который «погиб, как настоящий герой» – это Бил, приемный отец Валерии и родной дядя Федора. О том, что старик погиб отнюдь не как герой, а весьма тупо, бросившись на заведомо превосходящие силы крыланов, что смертью своей он ровным счетом ничего не добился, и погиб совершенно зря, я говорить не стал. Вместо этого поведал короткую, но романтическую сказку, где, среди прочего, рассказывалось о «последнем подвиге легендарного Била», который жизнью своей заплатил за наше спасение и который, пусть и столь высокой ценой, уничтожил последних двух крыланов.
Хоть Леркины слезы это и не остановило, гибель близкого человека – всегда тяжелая утрата. Но зато хоть теперь можно было смело сказать, что даже на смертном одре великий воин и авантюрист Бил проявил себя героем, спас дорогих ему людей и остался до конца верен своим идеалам! Я не знаю, так, или как-то по-другому, оценили мой рассказ Федя и Лера, но и на его, и на ее лице помимо горечи от утраты читалась и гордость за дядю и отца. Всегда приятнее думать, что близкий человек погиб, совершая Подвиг во имя Отечества, чем знать, что был зарезан в пьяной трактирной драке своим собутыльником. Результат один, но сам процесс перехода из мира живых в мир мертвых в первом случае вызывает гордость и восхищение, во втором – нечто значительно менее приятное.
Ладно, оставим их пока в покое. Все заняты своими делами – Лера плачет, Бесс ее утешает, Федя, только что узнавший не только о гибели дяди, но и о предательстве друга, переживает молча. Зыкруд Алвит, с дубиной титана в одной руке и подаренной мною бейсбольной битой в другой, играет головами крыланов в только что изобретенную им игру, смесь лапты, крикета и боулинга. Хорошо ему – зыкруды вообще слабо воспринимают опасность, а конкретно этот индивид вообще вбил себе в голову, что пока «любимый Михаил», то есть я, рядом – то ему ровным счетом ничего не грозит. Вот и наслаждается жизнью. И не мучают его мысли, что только что лишь чудом мы все спаслись от верной гибели, что убегая от посланцев Ада и Черноречья через древний портал в гробнице титанов попали в прошлое. «Любимый Михаил» подарил новую игрушку, тепло, светло, мухи не кусают, тишь, да гладь, да божья благодать – так чего, спрашивается, переживать? Факт гибели Била до Алвита дошел, но волноваться по такому поводу он не собирался. Ну да, был такой, Бил. Жил, потом умер. Ну и что? «Алвит жив, Михаил жив» – а значит ровным счетом ничего плохого в этом мире не произошло.
Беспечности зыкрудов могли бы позавидовать не только люди, но и многие литературные персонажи – ни жизнерадостные хоббиты, ни беззаботные кендеры не могли сравняться в своем оптимизме с этими лесными дикарями. Заросший, высокий, худощавый, с нечесаной иссиня-черной бородой, сквозь которую блестели сорок белоснежных острейших клыков, которым любая акула позавидует, в бальном платье Валерии и с двумя дубинами в перепончатых руках Алвит представлял собой незабываемое зрелище. Хищный лесной житель, способный в зимнем лесу найти клубнику и не брезгующий человечиной, он был для меня эталоном оптимизма. Одного взгляда на Алвита хватало, чтоб уверится – пока жив последний зыкруд, в мире не все так плохо.
А оптимизм мне сейчас был жизненно необходим. Еще бы. Узнать, что последние пол года жизни ты был лишь марионеткой в чужих руках, отыгрывая по нотам написанную кем-то партитуру, что вся пресловутая свобода воли оказалась лишь фикцией, а воли у тебя не больше, чем у пешки на шахматной доске – для меня это было большим моральным потрясением. Заставить себя после всего этого опять трепыхаться, опять бороться, попытаться вновь сорваться с нитей, убежав от всесильного кукловода, было тяжело. Так сказать, психологический кризис.
Настоящий герой, тугодум в набедренной повязке, у которого за спиной висит верный двуручный меч, глянул бы на моем месте на свою «команду», и ради них пошел бы бороться за правое дело. Увы, я – не герой, для меня мир во всем мире – лишь один из лозунгов развитого социализма, а свобода, равенство и братство – три лозунга французской буржуазной революции. Так сказать, «egalite, fraternite». И ручного психоаналитика под рукой тоже нет, как и талмудов по психоанализу. Так что придумывать для себя дальнейшую мотивацию приходилось на месте в полевых условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97