То был странный и довольно хитрый обстрел: сначала с одного места, потом с другого. Ничего похожего на целый ливень снарядов, чем отличались сражения во Франции. Здесь же, если орудие стреляло с одной позиции более двух-трех раз, ящеры засекали его местонахождение и уничтожали. Остолоп не знал, как они это делали, но знал, что дело обстоит именно так. Он видел слишком много убитых артиллеристов и покореженных орудий, чтобы у него еще оставались сомнения.
Остолоп ждал, когда вражеские батареи откроют ответный огонь. С циничным чувством самосохранения, которое быстро развивается у солдат, он скорее предпочел бы, чтобы цели артиллерии ящеров оказались в нескольких милях позади него. Только бы не получать их увесистые подарки» прямо к себе в траншею.
Американские снаряды продолжали падать на ящеров. Когда прошло полчаса и не раздалось ни единого ответного выстрела, Дэниелс сказал:
— Знаешь, парень, ты скорее всего прав. Чертовски приятнее чувствуешь себя, когда пускаешь эти штучки, а не принимаешь их на себя. Как ты думаешь?
— Вы правы на все сто, сержант, — радостно согласился Донлан.
К окопу, где они находились, подбежал запыхавшийся солдат.
— Сержант и вы, рядовой, сверьте часы. Мы наступаем на их позиции…
— он взглянул на свои часы, — через девятнадцать минут.
Он выскочил и помчался к следующему окопу.
— У вас есть часы? — спросил Донлан.
— Да, — рассеянно ответил Остолоп.
Наступление на ящеров! Такого приказа он не слышал с самой Шаббоны, пройдя половину штата. Тогда наступление было провальным. Однако теперь…
— Может, мы действительно вышибем их отсюда? Черт подери, надеюсь, что вышибем.
***
Персональным автомобилем генерала Паттона был большой, неуклюжий «додж» — командно-рекогносцировочная машина. Прежде их называли джипами, пока это имя не перешло к маленьким, почти квадратным «виллисам». На генеральской машине был установлен пулемет пятидесятого калибра, что позволяло Паттону не только командовать, но и отстреливаться.
Йенсу Ларсену, который жевал на заднем сиденье крекеры и старался не привлекать к себе внимания, пулемет казался излишним. Однако его мнения никто не спрашивал. Насколько Йенс мог понять, в армии вообще не спрашивали чьего-либо мнения. Ты или отдаешь приказы, или идешь и делаешь то, что тебе велят.
— Я искренне сожалею, что вас бросили на передовую, доктор Ларсен, — сказал Паттон. — Вы представляете слишком большую ценность для страны, чтобы подвергать вас такому отчаянному риску.
— Все в порядке, — ответил Ларсен. — Я это пережил. — «Каким-то образом», — добавил он про себя. — А теперь куда мы направляемся?
— Видите вон то высокое здание на холме? — спросил Паттон, показывая сквозь лобовое стекло машины. На равнинах прерий центрального Иллинойса все, что хоть немного выступало над землей, уже было заметным. Паттон продолжал:
— Здание принадлежит штаб-квартире Государственной страховой компании фермерских хозяйств, а город… — генерал сделал выразительную паузу, — город, доктор Ларсен, называется Блумингтон.
— Наша цель?
Ларсен надеялся, что генерала Паттона не оскорбит удивление в его голосе. С самого момента появления ящеров на Земле они казались почти непобедимыми. Йенс не осмеливался верить, что Паттон сможет не только организовать наступление, но и завершить его.
— Наша цель, — с гордостью ответил Паттон. И, словно отвечая на невысказанную мысль Йенса, добавил:
— Как только мы проломили их панцирь, за ним оказалась пустота. Несомненно, мы испытывали страх, атакуя столь могущественного врага. Но они сами выказали замешательство и страх, и не в последнюю очередь потому, что на них напали.
Громоздкая рация, укрепленная за передним сиденьем, подала писклявый сигнал. Паттон взял наушники и микрофон. Он слушал где-то в течение минуты, затем тихо выдохнул одно слово:
— Изумительно. — Генерал снял наушники и снова повернулся к Ларсену:
— Наши разведчики встретили передовые части армии генерала Брэдли к северу от Блумингтона. Теперь вражеские силы, наступавшие на Чикаго, зажаты нами в стальное кольцо.
— Это замечательно, — сказал Ларсен. ^ Но останутся ли они запертыми?
— Справедливый вопрос, — заметил Паттон. — Вскоре мы это узнаем. Донесения говорят о том, что бронетанковые силы, которые использовали ящеры, чтобы пробивать себе путь к Чикаго, теперь повернули в обратном направлении.
— И двигаются прямо на нас?
Йенс ощутил страх, похожий на тот сопровождающийся недержанием мочи ужас, когда он отвлекал на себя внимание танка ящеров, чтобы парень с базукой смог подкрасться и уничтожить зловещую громадину. Он вспомнил рокот американских танков, впоследствии подбитых этим чудовищем, а также остовы сожженных боевых машин, торчащие по заснеженным равнинам Индианы и Иллинойса. Если масса вражеских танков двигается сюда, как Вторая танковая армия собирается их остановить?
— Понимаю вашу озабоченность, доктор Ларсен, — сказал Паттон. — Но активные сражения с одновременным удержанием стратегически важных оборонительных рубежей должны вызвать тяжелые потери с вражеской стороны. А отряды пехоты, стреляющие из засады противотанковыми ракетами, станут для ящеров угрозой, с которой они до сих пор не сталкивались.
— Очень надеюсь, что так оно и будет, — сказал Ларсен. — Только, сэр, если они движутся со стороны Чикаго, когда же я смогу попасть в город и узнать, что стало с Металлургической лабораторией?
«И что куда важнее, как там Барбара», — подумал он. Однако Йенс уже усвоил, что вероятность получить от Паттона желаемое возрастает, когда личные заботы выводятся за скобки уравнения.
— Разумеется, уничтожив танковые силы ящеров, — величественно произнес Паттон, — мы сделаем с ними то же, что Роммель многократно проделывал с англичанами в пустыне: заставим их тратить боеприпасы, обстреливая наши огневые позиции, которые мы же им и укажем. И не только это. Дальше к востоку наши силы перешли в наступление и выбивают ящеров из Чикаго. Скорее всего, там будет бойня.
«Только кто кого будет бить?» — подумал Йенс. Танки ящеров не были похожи на медлительные, громоздкие и ненадежные машины, на которых воевали американцы. Достаточной ли окажется оборона, чтобы сдержать их, если ящеров угораздит двинуться еще куда-нибудь?
И словно в подтверждение его тревог, впереди, в полумиле, низко пролетел вражеский вертолет, похожий на механическую акулу. Он выпустил ракету, собираясь взорвать какой-то американский полутягач, а заодно — и немалое количество находящихся в нем людей. Паттон выругался и застрочил из своего тяжелого ручного пулемета. Шум был оглушительным, словно Йенс стоял возле отбойного молотка. Трассирующие пули показывали, откуда целит генерал» но вражеский разбойник не обращал на них внимания.
И вдруг нечто куда более мощное, чем пулемет пятидесятого калибра, ударило по вертолету и, скорее всего, попало в него. Вертолет неуклюже завертелся в воздухе. Паттон едва не отстрелил ухо своему водителю, стараясь удержать вражескую машину на мушке. Вертолет зигзагами понесся прочь, на запад, туда, где ящеры по-прежнему сохраняли контроль над позициями.
Возможно, в него попал еще один снаряд. Возможно, общее число пуль, выпущенных Паттоном и всеми остальными американцами окрест, сделало свое дело. А может, вражеский пилот, находясь под интенсивным обстрелом, просто допустил ошибку. Винт машины задел дерево. Вертолет перекувырнулся и рухнул на землю.
Паттон заорал, как сумасшедший. Йенс и водитель джипа тоже восторженно заорали. Генерал хлопал физика по спине.
— Видите, доктор Ларсен? Вы видите? — кричал он. — Они не настолько уж неуязвимы.
— Выходит, что так! — согласился Йенс.
Правда, танки ящеров обладали большей огневой мощью и имели больше брони, чем их вертолеты. Возможно, и они не являлись неуязвимыми, хотя с виду казалось иначе… до тех пор, пока эта отчаянная базука не подбила один из них. И то снаряд не пробил переднюю броню танка, а был направлен в моторный отсек, имевший не такую прочную защиту.
— Да, доктор Ларсен, теперь уже недолго осталось до той минуты, когда вы сможете вступить в Чикаго как победитель, — гремел Паттон. — Если вы намерены это сделать, ей-богу, сделайте это с блеском!
Йенсу было наплевать на вкус. Он бы с радостью вошел в Чикаго голым и чумазым, окажись это единственный способ туда попасть. И если Паттон будет и дальше препятствовать ему, он просто самовольно покинет армию и отправится в город пешком.
«А почему бы нет? — подумал Йенс. — В конце концов, я же не солдат».
***
Атвар увеличил масштаб карты. Передвижения сил Расы были отмечены красными стрелками. Маневры Больших Уродов отмечались стрелками размыто-белого цвета, отражавшими неопределенность разведданных.
— Даже не знаю, получится ли вызволить наши войска оттуда или нет, — недовольно прошипел главнокомандующий.
Кирел тоже внимательно вгляделся в карту:
— Господин адмирал, это и есть тот самый карман, в который тосевиты с меньшего континентального пространства затянули наши штурмовые силы?
— Да, — ответил Атвар. — Там нам преподали урок: никогда не увлекайся атакой чрезмерно — можешь позабыть о флангах.
— Справедливо, — Кирел оставил один глаз смотреть на карту, повернув другой к Атвару. — Простите меня, господин адмирал, но прежде я не видел, чтобы вы были столь… воодушевлены нашими неудачами в этой не-империи, называемой Соединенными Штатами.
— Вы меня не правильно поняли, командир корабля, — резко ответил Атвар, и Кирел в знак извинения опустил глаза. Главнокомандующий продолжал:
— Я не испытываю ликования, видя, как наши доблестные самцы подвергаются опасности со стороны Больших Уродов. Более того, я надеюсь, что мы все еще в состоянии спасти многих из тех, кто там оказался. Когда эта жуткая погода наконец изменится, нашим самолетам нужно будет постараться пробить эвакуационный коридор, через который мы смогли бы осуществить отход. Если это не удастся, данную задачу придется выполнять танкам.
— За время боев мы потеряли огромное число боевых машин, — сказал Кирел.
— Знаю. — Это была болевая точка Атвара. Без танков силам Расы на поверхности планеты придется столкнуться с еще большими трудностями, выполняя столь необходимую спасательную операцию. — Большие Уроды опять придумали что-то новое.
— Они все время придумывают что-то новое. Кирел произнес свои слова с таким раздражением, словно проклинал тосевитов за их изобретательность. У Расы было немало причин для подобных проклятий. Будь Большие Уроды не столь щедры на выдумки, весь Тосев-3 давным-давно оказался бы присоединенным к Империи.
— Как и в случае большинства их изобретений, здесь нам требуется определенное время, чтобы разработать надлежащие контрмеры, — сказал Атвар.
«И они снова будут разработаны только к тому времени, когда Большие Уроды изобретут очередное новое оружие, — подумал он, — против которого эти меры уже не сработают».
— Знаете, командир корабля, учитывая, насколько реальное состояние этого мира отличается от предсказанного на основе разведывательных полетов, мы должны радоваться, что нам еще не так часто прищемляют хвост.
— Вы совершенно правы, господин адмирал. Однако, судя по голосу, Кирел вовсе не был в этом убежден.
— Если вас удивляют мои слова, командир корабля, могу вас уверить, что я вовсе не начал принимать имбирь, как это могло бы показаться. Я не страдаю от нездоровой самоуверенности, вызываемой этим наркотиком. Наоборот, у меня есть веские причины для воодушевления. Смотрите.
Когтистым пальцем он нажал кнопку. Пространственная карта исчезла с экрана. Ее место заняла видеозапись, сделанная видеокамерами истребителей… Сквозь завесу дыма вниз летели бомбы. Вскоре внизу появились вспышки, и в небо устремились новые клубы дыма. Угол съемки резко смещался по мере того, как истребитель ускользал от безуспешных попыток тосевитов сбить его.
— Это — охваченный пламенем тосевитский нефтеочистительный завод, — объявил Атвар. — Один из тех, которые снабжают Дойчланд горючим. За последние дни мы повредили несколько таких фабрик. Если мы будем продолжать в том же духе, все превратности, от которых страдают наши войска вблизи этого города Чикаго, окажутся несущественными в сравнении с нехваткой горючего, ожидающей Больших Уродов.
— Насколько сильный ущерб причинен их заводам на фоне общего уровня производства горючего? — спросил Кирел.
Атвар снова прокрутил запись. Он наслаждался зрелищем охваченных пламенем вражеских объектов.
— Разве эти съемки не говорят сами за себя? С момента нашей атаки небо над этим… Плоешти застилает дым. Это значит, что Большим Уродам до сих пор не удалось погасить устроенные нами пожары.
— Но дым наблюдался над этими местами и до атаки, — упорствовал Кирел. — Разве он не является частью общих маскировочных усилий тосевитов?
— Съемки в инфракрасных лучах указывают на обратное, — сказал Атвар.
— Некоторые пожары продолжают бушевать с того самого момента, как их зажгли наши бомбы.
— Это хорошая новость, — согласился Кирел.
— Наилучшая из всех возможных новостей. Причем та же картина наблюдается и на других предприятиях тосевитов, — сообщил главнокомандующий. — Оказывается, уничтожать эти заводы намного легче, чем я предполагал, когда мы только начинали серию ударов по ним. До этого момента война за Тосев-3 находилась в равновесии, но теперь мы решительно опрокидываем его в нашу пользу.
— Да будет так. — Вечно осторожный Кирел не принимал ничего нового до тех пор, пока груз доказательств не вынуждал его это сделать. — От успеха этих мер зависит будущее Расы. Ведь корабли с поселенцами уже летят сюда вслед за нами.
— И пусть летят. — Атвар еще раз воспроизвел запись горящего нефтеочистительного завода. — Клянусь Императором, мы будем готовы их встретить.
В знак почтения перед верховным правителем Атвар опустил глаза. Кирел сделал то же самое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94