Глаза у него округлились от страха и боли разом — то была подающая рука: если травма окажется серьезной, о карьере в высшей лиге можно забыть навсегда.
— Давай-ка лучше выбираться отсюда, если сумеем. Иджер двинулся впотьмах к выходу из вагона, ступая по тому, что недавно было оконными рамами.
— Это ты, Сэм? — спросил Остолоп Дэниелс, когда Иджер пробирался мимо него.
Требовалось нечто более значительное, нежели сошедший с рельсов поезд, чтобы его голос перестал звучать лениво и тягуче.
— Да, это я.
Иджер прислушался к стонам и негромким вскрикиваниям какой-то женщины.
— Кажется, в нашем вагоне есть раненые, — сказал он.
— Ты прав, — отозвался тренер. — Но, черт побери, нам завтра вести игру, а на нас сваливается такая срань!
— Ты — бейсболист до мозга костей. Остолоп, — невесело усмехнулся Иджер.
Катастрофа выбила из головы все мысли о завтрашней игре. Он решил не говорить Дэниелсу о плече Джо Салливена. Бедняга Остолоп вскоре и сам об этом узнает.
Раздвижная дверь, что вела в соседний вагон, выскочила из пазов. Иджер высунулся в дверной проем. Он понюхал воздух, но запаха дыма не ощутил. Не увидел и огня.
«Хоть за это спасибо», — подумал Сэм. В передней части вагона кто-то крикнул:
— У мужчины серьезно повреждена шея!
— Не двигайте его! — разом отозвались трое. Остолоп Дэниелс выкарабкался и встал рядом с Иджером. Тренеру пришлось тяжелее, поскольку он был ниже ростом и толще, чем его игрок.
— Интересно, во что же мы врезались?
— Если бы это был самолет, он бы сейчас горел, — встряхнул головой Иджер.
Похожий на вой звук по-прежнему стоял в небе, а это означало, что самолет вообще не пострадал. Но в таком случае отчего же произошел взрыв?
Пронзительный вой сделался громче; похоже, издававший этот безумный звук самолет приближался. И когда Иджеру самому тоже захотелось завыть, появился новый звук: сильный, часто повторяющийся и отрывистый. Опрокинутый поезд вздрогнул под Иджером и Дэниелсом, когда по нему ударили снаряды. Зазвенело стекло. Криков стало вдвое больше.
— .Господи, это же немпонцы по нам стреляют! — заорал тренер.
Он не знал, какое слово произнести: «немцы» или «японцы», и они слились у него в одно.
Сквозь перила небольшой площадки между вагонами. Иджер разглядел самолет. Чей бы он ни был, он стремительно пронесся над ними. Самолет пролетел настолько быстро, что, казалось, лишь промелькнул в небе. Гул двигателей слабел… потом снова стал нарастать.
— Возвращается, — сказал Иджер. Остолоп Дэниелс просунул голову обратно в вагон и заорал:
— Выбирайтесь отсюда, покуда целы!
Затем он последовал собственному совету и спрыгнул с поезда. Ботинки тренера царапнули щебенку насыпи, потом, когда он достиг рыхлой почвы поля, затопали тише.
Иджер немного помешкал, однако пронзительный вой, нарастающий в небе, заставил и его спрыгнуть вниз и побежать. Молодые стебли кукурузы ударяли по ногам, когда он пробирался между бороздами. Сладкий запах поля возвращал Сэма в детство.
Неожиданно Пит Дэниелс навалился на него и примял к земле.
— Какого черта, Остолоп?! — возмутился Иджер.
— Эта штука идет на новый заход! Думаю, тебе не хочется стать для нее движущейся мишенью? — прохрипел Дэниелс. — Я научился этому во Франции, еще в восемнадцатом году. Больше двадцати лет прошло… Я и думать забыл о той войне… Но вонь от крови и дерьма там, в вагоне, живо заставили вспомнить…
В этот момент самолетное орудие выплюнуло новую порцию смерти, стегая опрокинутый поезд еще одним огненным хлыстом. Иджер зарылся лицом в прохладную, сырую землю. Дэниелс сделал то же самое. Вражеский самолет стремительно унесся прочь.
— Боже! — сказал Остолоп, осторожно поднимаясь на четвереньки. — Никогда не думал, что снова попаду под артиллерийский огонь. Но в сравнении с тем, что немцы швыряли на нас, это цветочки.
Иджер уставился на своего тренера. Он и не представлял, что может существовать нечто худшее, чем пережитое им минуту назад.
— Слушай, Остолоп, надо попробовать вытащить людей, — сказал Сэм. Когда он встал, у него дрожали ноги.
— Пожалуй, ты прав, — начал Дэниелс. — Просто чудо, что весь поезд не загорелся.
Иджер огляделся и ахнул. Горизонт был в огне. Полыхали два больших цементных завода в Диксоне, а вместе с ними горела и немалая часть самого города.
В красных сполохах огня Иджер увидел, как из покореженного поезда выбираются люди, а некоторые, подобно ему с Остолопом, стоят посреди кукурузного поля. Он взглянул в сторону паровоза и сразу понял, отчего перевернулся поезд: паровоз и тендер"Тендер — прицепная часть паровоза для хранения запасов воды, топлива и размещения вспомогательных устройств» въехали в бомбовую воронку.
— Мы должны помочь тем людям. Остолоп. Дэниелс прошел с ним несколько шагов, затем схватил Сэма за рукав и потянул назад.
— Опять самолеты. Не стоит сшиваться слишком близко от большой цели.
И действительно, в воздухе вновь раздался гул, точнее, гул нескольких моторов, напоминавший низкое жужжание пчелиного роя. Но звучали они не так, как то вопящее чудище, которое разбомбило пути и расстреляло поезд.
— Может, наши? — с надеждой сказал Иджер.
— Мо-ожет, — пробормотал Остолоп. Гул нарастал. Дэниелс продолжал:
— Ты, Сэм, можешь делать что хочешь, но я не собираюсь вылезать на открытое пространство, пока не увижу на этих самолетах звезды. Когда тебя пару раз накроет с воздуха, это отобьет всякую охоту к подобным глупостям.
Тренер присел на корточки, спрятавшись в кукурузе. Иджер направился было к поезду, но шаги его становились все медленнее. Он все еще хотел помочь оставшимся внутри людям, но предостережение Дэниелса имело смысл, и чем ближе становилось гудение моторов, тем меньше этот звук напоминал Иджеру знакомый шум самолетов. Сэм лег на живот. Если его тревоги напрасны, это будет стоить ему и раненым в поезде каких-то две минуты. Но если он прав…
Он перевернулся на бок, чтобы наблюдать за небом сквозь скрученные листья кукурузных стеблей. Судя по звуку, приближающиеся самолеты едва двигались; они будто вообще не двигались, а просто висели в воздухе. «Но это же невозможно!» — подумал Иджер. Но затем он увидел один из самолетов, освещенных на фоне ночи заревом пылающих цементных заводов в Диксоне.
Это был не американский самолет. Да и вообще увиденное едва ли можно было назвать самолетом — оно больше напоминало летающего головастика. Потом Иджер заметил над машиной вращающийся диск. В мозгу Сэма немедленно всплыли летающие гидростаты из романа Хайнлайна «Если это продолжается». Но что делают эти летающие чудеса из произведения о далеком будущем в современном Иллинойсе?
Ответ Сэм получил через несколько секунд, когда странные аппараты открыли огонь. Выстрелы из автоматического оружия по звуку напоминали треск рвущегося холста. Иджер не стал высовываться, чтобы поглядеть, что произошло с теми, кто находился около поезда. Он лишь поблагодарил свою счастливую звезду и Остолопа Дэниелса.
Два летательных аппарата опустились на землю, по одному с каждой стороны поезда. Тот, что приземлился с восточной стороны, оказался прямо напротив Иджера. Любопытство боролось со страхом, и Сэм чуть приподнялся, чтобы взглянуть на напавших сквозь ряды кукурузы. Немцы это или японцы, они об этом еще пожалеют.
Видно было плохо, и Сэму понадобилась почти минута для беглого осмотра. Когда же Иджер увидел одного из захватчиков, то подумал, что солдат должен быть японцем — для немца он слишком низкий. Потом Иджер получше рассмотрел, как фигурка возле поезда двигается, обратил внимание на форму головы…
Он повернулся и пополз сквозь кукурузу с поразительной скоростью. Хотел даже подняться и побежать, но это привлекло бы внимание захватчиков. Вскоре Сэм догнал Остолопа Дэниелса, который по-прежнему отползал медленно и осторожно.
— Поаккуратнее, парень! — прошипел Дэниелс. — Хочешь, чтобы нас обоих укокошили?
— Я их видел, Остолоп! — Иджеру потребовалась вся сила воли, какой он обладал, чтобы не закричать. Он заставил себя глубоко вздохнуть и медленно выпустил воздух. — Я видел того, кто вылез из этих висящих в воздухе штучек.
— Это немцы? Или чертовы япошки?
— Не те и не другие.
— Уж не собираешься ли ты сказать, что это итальянцы? — хрипло рассмеялся Дэниелс.
Иджер покачал головой. Жаль, он оставил в поезде свой журнал.
— Помнишь радиопостановку Орсона Уэллса"Орсон Уэллс (1915-1985) — популярный американский кинорежиссер и актер», которую передавали года три или четыре назад, в канун Дня всех святых?"Этот день отмечается 31 октября. — Прим перев.» Ту, про марсиан, которая до смерти напугала страну?
— Конечно, помню. То есть сам я ее не слышал, но помню разговоры о ней. Но при чем здесь эта постановка?..
— Остолоп, марсиане здесь, на Земле! На этот раз — по-настоящему.
***
Бобби Фьоре ковырял ложкой жидкий овощной суп в вагоне-ресторане и предавался печальным размышлениям:
«Я понимаю, война продолжается и не стоит рассчитывать на многое, но овощной суп не должен напоминать помои с раскисшим сельдереем. Дайте моей матери несколько кабачков, морковь, одну-две картофелины и лишь щепотку специй — всего лишь щепотку, — и она тут же приготовит такой суп, просто пальчики оближешь. А здешний повар либо туп, либо ленив, а может, и то и другое разом…» Но в следующую секунду все разлетелось на кусочки. Фьоре услыхал тот же раскатистый грохот в небе, который слышал Иджер, те же два взрыва. Потом поезд заскрежетал тормозами, а чуть позже сошел с рельсов. Фьоре очутился в воздухе, сильно ударившись головой о край стола. Перед тем как все закружилось и погрузилось в темноту, в сознании Бобби вспыхнул ослепительный свет.
Когда он очнулся, то подумал, что умер и попал в ад: лицо, которое Бобби увидел перед собой, больше напоминало дьявольское. Это лицо явно не принадлежало ни одному из человеческих существ, которых он когда-либо видел в своей жизни.
Существо обладало множеством мелких и чрезвычайно острых зубов, а между ними виднелся раздвоенный язык, как у змеи. Глаза чудища напомнили Бобби хамелеона, которого он видел в Питтсбургском зоопарке, когда был мальчишкой. Каждый глаз находился на маленьком коническом возвышении, что позволяло одному глазу глядеть на север, а другому — на юг.
Воспоминание о хамелеоне было первой мыслью, которая заставила Фьоре усомниться, действительно ли он очутился в царстве сатаны. Дьявол должен был бы выглядеть более сверхъестественно и менее походить на ящерицу, пусть самую экзотическую.
Затем Бобби обнаружил, что по-прежнему находится в опрокинутом вагоне-ресторане: об этом свидетельствовали нож для масла, лежащий у него на животе, и булочка с кунжутом возле ботинка. Он не сомневался, что ад должен обладать более скверными реалиями, нежели вагон-ресторан, вне зависимости от того, каков там суп.
Предметом, напоминающим по виду ружье, существо показывало на нож для масла, лежащий у самого пупка Фьоре. Он понял: если это еще не ад, то он может очень скоро туда отправиться. И улыбнулся улыбкой пса, проигравшего в драке. Существо что-то прошипело. Четырнадцать лет игры в бейсбол по всем Соединенным Штатам, со своими и чужими игроками, родители которых происходили из всех стран Европы и Латинской Америки, научили Фьоре различать на слух около двух десятков языков и отлично ругаться на нескольких из них. Но язык ящерицы не входил в число известных ему.
Существо снова что-то сказало и сделало быстрое движение дулом оружия. Это Фьоре понял. Шатаясь, он поднялся на ноги, стараясь не мотать раскалывающейся от боли головой. Существо не сделало попытки ему помочь, пока он вставал, наоборот, поспешно отскочило назад, видимо, опасаясь подвоха со стороны Бобби. Учитывая то, что ростом оно доходило Бобби до груди (а ему нужно было надеть ботинки, чтобы достичь роста в пять футов и восемь дюймов, о котором он всегда заявлял), у этой бестии была причина нервничать в его присутствии, хотя Бобби сильно сомневался, что в нынешнем состоянии способен разделаться с этим крокодилом.
После нового взмаха оружейного дула Фьоре пошел вперед. Через несколько шагов он поравнялся с телом темнокожего официанта. В спине у этого парня зияла дыра, в которую можно было запихнуть кошку. Фьоре замутило, но ружье за спиной заставило его преодолеть слабость. Глотнув воздух, он двинулся дальше.
Когда вагон-ресторан сошел с рельсов, в нем находились лишь несколько человек. Насколько мог судить Фьоре, он был единственным из оставшихся в живых людей (разумеется, его пленитель к этой категории не относился). В боковой стене вагона, которая теперь служила крышей, зияли десятки пулевых отверстий, и сквозь них струился теплый ночной воздух. Фьоре вздрогнул. Только счастливый случай уберег его от того, чтобы оказаться прошитым очередью, пока он валялся без сознания.
Существо заставило его выбраться из вагона-ресторана. Снаружи ждали еще несколько таких же существ. Почему-то это ошеломило игрока: он и не предполагал, .что этих тварей может быть много.
Бобби заметил, что он не единственный человек, которого гонят в направлении диковинного вида аппаратов, что стоят на земле возле поезда. До тех пор пока одна из таких машин не пронеслась с грохотом у него над головой, он даже не сообразил, что это летательные устройства. Они не походили ни на один самолет, виденный им прежде.
Кто-то из взятых в плен людей попытался бежать. Фьоре тоже все время подумывал об этом. И только порадовался тому, что не успел привести свой план в действие; существа — он по-прежнему не знал, как еще их назвать, — не колеблясь выстрелили беглецу в спину. Их ружья стрекотали как пулеметы. Раза два на ярмарках он слышал, как стреляет пулемет.
Убегать от существа, держащего пулемет, бесполезно. Поэтому Фьоре позволил загнать себя внутрь летательной машины и втиснуть в крошечное сиденье. Внутри аппарата сидели несколько чешуйчатых тварей, но людей, кроме него, не было. Машина взлетела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94