Сейчас слуги принесут вам приборы и стулья, — потом перевел взгляд на Верховного Маршала. — А это кто нас посетил?
Лютни, бубны и барабаны умолкли. Габорн холодно смотрел на Скалбейна.
— Ваше величество, позвольте представить вам Верховного Маршала Скалбейна, главу Рыцарей Справедливости.
Боринсон подумал, что Скалбейн ограничится поклоном и не станет подходить к Габорну. Но Верховный Маршал нерешительностью не отличался. Он резко сказал:
— Милорд, некоторые утверждают, что вы — Король Земли. Я хочу знать, правда ли это?
Боринсон снова удивился — он решил, что уже убедил Скалбейна. И лишь теперь понял, что убедился тот только в одном: в том, что сам Боринсон верит в избранность Габорна.
— Да, это правда, — ответил Габорн. Тогда Верховный Маршал сказал:
— Говорят, что Эрден Геборен заглядывал в сердца людей и выбирал кого-то в защитники. Если вы обладаете такой силой, загляните, прошу вас, в мое сердце и изберите меня, чтобы я верой и правдой служил Королю Земли. С собой я приведу Праведные Полки Рыцарей Справедливости, тысячи воинов, которые будут сражаться рядом со мной.
Шагнув к королевскому столу, он обнажил меч, опустился на колени, вонзил лезвие в пол и возложил руки на рукоять.
Боринсон растерялся. Прилюдно требовать что-то от короля было проявлением неуважения. Однако Габорна грубость Верховного Маршала как будто не смутила.
Лорды за столами зароптали. Кое-кто усомнился было и его благородном воспитании, но все знали, что Верховный Маршал — великий воин, один из лучших в Рофехапане, и он может привести в королевскую армию десятки тысяч рыцарей. А это было бы благом для всей страны. Поэтому открыто роптать никто не отважился.
Более того, до сих пор Верховный Маршал не предлагал свою верность ни одному королю.
Габорн подался вперед, уперся руками в стол, положив ладони по обе стороны от своего серебряного прибора, и устремил в глаза Скалбейна долгий, пристальный взор.
Верховный Маршал ответил взглядом, черным, как обсидиан.
Лицо Габорна стало мягче — как всегда, когда он готовился к избранию. Он заглянул еще глубже в глаза Верховного Маршала и поднял левую руку, собираясь совершить обряд.
Затем вздрогнул и резко опустил руку.
— Вон! — сказал Габорн, бледнея лицом. — Вон, бесчестный ты… человек! Вон из моего дворца. Вон из моих земель!
Пораженный Боринсон вспомнил, каких людей Габорн избирал на прошлой неделе: нищих, юродивых, старух, которые не смогли бы даже поднять кинжал, чтобы защититься, не то что меч.
Ныне же один из величайших воинов эпохи преклонил перед ним колена, а Габорн решился его прогнать!
Верховный Маршал улыбнулся, втайне торжествуя.
— Почему, мой лорд? — спросил он небрежно. — Почему вы отсылаете меня прочь?
— Хотите, чтобы я сказал вслух? — ответил вопросом Габорн. — Я вижу грех, запечатленный в твоем сердце. Назвать его… тебе на позор?
— Да, пожалуйста, сделайте это, — сказал Верховный Маршал. — Назовите мой грех, и я пойму, что вы и вправду Король Земли.
— Не стану я говорить, — Габорн так рассердился, словно сама мысль об этом вызывала у него омерзение. — Здесь женщины, к тому же у нас праздник. Ни сейчас не скажу, ни потом. Но я не приму твоей службы. Убирайся.
— Только истинный Король Земли мог узнать о том, что я недостоин жить, — сказал Верховный Маршал, — и только поистине благородный человек отказался бы назвать мой грех. Мое предложение остается в силе. Я хочу служить вам.
— Мой отказ тоже остается в силе, — ответил Габорн.
— Что ж, если я не могу жить, служа вам, — сказал Скалбейн, — в таком случае мне остается, служа вам, умереть.
— Может быть, так будет лучше, — сказал Габорн. Верховный Маршал поднялся и вложил меч в ножны.
— Вам, разумеется, известно, что Радж Ахтен движется на юг, к столице вашей родной Мистаррии. Вы вступите с ним в бой. Скоро. Если он вас убьет, вашей смерти порадуются многие.
— Знаю, — сказал Габорн.
— Праведные Полки тоже отправляются на юг. И хоть вы и отвергли меня, мы тоже будем сражаться.
В людном зале воцарилась полная тишина, в которой слышен был каждый звук, когда Верховный Маршал, повернувшись, зашагал прочь.
Боринсон заметил выражение лица принца Селинора. Тот, склонив голову на бок, смотрел на происходящее оценивающим взглядом.
И Боринсон подумал, что молодой принц не осмелился бы предложить королю свой меч прилюдно.
Глава 8
Зеленая женщина
Улетая, Аверан все оглядывалась на крепость, где остался старший смотритель Бранд, и пыталась издалека рассмотреть, что там происходит. Ей казалось, что вот-вот она увидит дым пожара, услышит крики.
Но сверкал, как всегда, белый камень башен, озаренных лучами утреннего солнца, и крепость, отступая все дальше, становилась постепенно крохотным пятнышком на горизонте. Потом ее поглотили облака тумана, поднявшегося из низин. Имей Аверан даже зрение дальновидна, и тогда она не разглядела бы замок.
Она долго летела на большой высоте. Внизу, под крыльями ящера, проплывала земля. В лицо бил холодный ветер, а бока и спину пригревало солнце. Облака все поднимались, тянулись кверху, превращаясь в белые, похожие на стеклянные, столбы, принимая таинственные очертания. Аверан знала, что залетать в эти облака нельзя. В них было полно кристалликов льда, и воздушные потоки, овевавшие их, бывали опасны.
Даже просто пролетая мимо, Аверан ощущала их холодное дыхание. Ей так нужны были сейчас кожаные перчатки для верховой езды, чтобы не мерзли руки!
Она крепко прижималась к шее Налетчика, согреваясь его теплом, и прислушивалась к ритму дыхания, чтобы определить, не устал ли он.
Два раза она заставляла Налетчика спуститься на землю и немного отдохнуть. Граак был стар и уставал быстро. Аверан опасалась, что сердце его не выдержит долгого перелета.
Горы Алькайр остались позади и утонули в тумане, и слева вынырнули из облаков горы Брейс, разворачиваясь перед нею цепью вершин. Аверан знала название каждого пика и знала, что уже приближается к Каррису, расположенному сразу за седловиной горного хребта в семидесяти милях впереди. Боясь, что до темноты не доберется, она надеялась только, что облаков будет немного и сверху удастся разглядеть огни города.
Смеркалось, Аверан страдала от голода и жажды, поскольку ничего не ела, боясь, что ее скакун не выдержит лишнего веса. Она лежала у него на шее, прислушиваясь к равномерному стуку — «тумп-умп, тумп-умп, тумп-умп» — стуку сердца, чтобы понять, не пора ли дать ему новую передышку.
Из-за всего этого она едва не прозевала самое важное н ее жизни событие. В сгущавшихся сумерках по безоблачному небу пронеслась, как комета, зеленая женщина.
Аверан услышала крик — пронзительный, бессловесный вопль — и подняла голову.
Небо вверху было голубым, как яйцо малиновки.
И с неба падала зеленая женщина.
До нее было ярдов двести. Женщина летела вниз ногами, нагая, словно новорожденный младенец. Она была высокая и худощавая, под маленькой грудью отчетливо выступали ребра. Волосы у нее были цвета сосновой хвои, а кожа — мягкого, почти естественного телесного оттенка.
Аверан видела ее совершенно отчетливо.
Она быстро взглянула вверх — может быть, женщина свалилась с какого-нибудь летательного устройства? Пламяплеты летали иногда на воздушных шарах, наполненных горячим воздухом, а еще поговаривали, будто Властители Неба путешествуют порой на кораблях из облаков — но ничего такого Аверан не увидела.
Ни над головой, ни по сторонам не было ни облачка, ни шара.
Аверан чувствовала, как холодный ветер задувает в прорехи платья, леденит лицо и руки. Она все прекрасно видела. Слышала крик женщины.
Сердце девочки дрогнуло.
Мать упала со стула у нее на глазах и разбила голову о каменную плиту перед очагом. Любимая подружка Кайлис, пятилетняя девочка, упала с посадочного карниза тоже у нее на глазах — на острые скалы.
Аверан ни за что не смогла бы безучастно смотреть, как кто-то летит навстречу верной гибели.
Забыв о послании, о герцоге Палдане, о Каррисе, она откинулась назад, крепко стиснула ногами бока Налетчика и закричала:
— Вниз! Быстро!
Граак сложил крылья и спикировал вслед за зеленой женщиной, словно ястреб, падающий на добычу.
На какой-то миг молящие о помощи глаза женщины встретились с глазами Аверан. Рот ее от ужаса был разинут так, что обнажились клыки, длинные зеленые пальцы скрючились, словно когти.
«Это не человек», — поняла Аверан. Зеленая женщина не человек. Но это не имело значения. Что ни говори, она была слишком похожа на человека. Тело ее камнем вошло в облака и мгновенно скрылось из виду.
Аверан нырнула следом. Лицо ее сразу покрылось бисерными капельками влаги.
Налетчик захлопал крыльями и круто пошел вниз, не желая лететь наугад. До них донесся треск ломающихся веток, и пронзительный крик оборвался.
Ящер вынырнул из облаков, низко нависших над землей, и Аверан сразу увидела зеленую женщину.
Та упала в чей-то сад, между трех диких яблонь. При падении она задела одно из деревьев, и пострадавшие ветви белели свежими изломами.
Граак подлетел к саду. Аверан была как во сне. Не успел ящер сложить крылья, как девочка уже соскочила, не дожидаясь, пока он коснется земли.
И бросилась к зеленой женщине.
Та лежала как-то наискосок, с закинутой за голову правой рукой, разметав ноги в стороны. Она с такой силой ударилась о влажную землю, что выбила телом небольшую ямку.
Переломов было не видно. Открытых ран тоже. Но на левой груди Аверан разглядела сгусток зеленой крови, такой темной и густой, что она казалась почти черной.
Аверан редко видела обнаженных женщин, а такой, как эта — и вовсе ни разу. Зеленая женщина была не просто красива — она была прекрасна, сверхъестественно хороша, как Властительницы Рун со множеством даров обаяния, в присутствии которых обычным женщинам только и остается, что прийти в отчаяние.
Но несмотря на совершенные черты лица и безупречную кожу, она все равно не была человеком. Длинные пальцы ее заканчивались когтями, острыми, как рыболовные крючки. Из приоткрытого рта текла зеленая кровь и высовывались клыки длиннее, чем у медведя. Уши были… какие-то не такие. Тонкие и изящные, они стояли слегка торчком, как у оленей.
Зеленая женщина не дышала.
Аверан прижалась ухом к ее груди, прислушиваясь к биению сердца. Оно билось медленно и слабо, словно у спящего человека.
Аверан ощупала руки и ноги женщины в поисках ран. Вытерла зеленую кровь, нашла что-то похожее на царапину от ее же когтей. Затем, стерев кровь с ее губ, девочка проверила рот.
Та прокусила при падении язык, который теперь очень сильно кровоточил. Боясь, как бы женщина не захлебнулась собственной кровью, Аверан повернула ей голову набок.
Зеленая женщина глухо, гортанно зарычала, как собака, которой снится охота.
Девочка отпрянула, в первый раз сообразив, что существо это может оказаться зверем. Диким. И хищным.
Тут залаяла собака.
Аверан огляделась по сторонам.
Они находились на чьем-то хуторе. Неподалеку стоял дом — крытая соломой хибарка, сложенная из камней, собранных в поле. Возле изгороди, не смея приблизиться к грааку, заливался злобным лаем волкодав. Граак смотрел на пса голодным взглядом, словно только и ожидая, когда тот на него бросится.
Зеленая женщина приоткрыла глаза и схватила девочку за горло.
Аверан рванулась и закричала.
Глава 9
Спасение
Роланд и барон Полл скакали весь день без передышки с такой скоростью, что обычные лошади давно бы уже пали, и вдруг под вечер услышали рычание и лай собаки, и крик ребенка.
В это время они проезжали мимо селения, расположившегося у подножия гор Брейс, и на повороте Роланд немного придержал свою лошадь. Здесь, в тени вершин, под небом, сплошь покрытым облаками, уже начинало смеркаться.
Они подъехали совсем близко к маленькому хутору с садом, где росли груши и дикие яблони на задворках, когда услышали отчаянный крик.
Бросив быстрый взгляд в сторону сада, Роланд увидел граака и здоровенного волкодава, и перепуганную девочку под деревом.
— Клянусь Силами, это дикий граак! — вскричал барон Полл, пришпоривая коня. Вблизи гор дикие грааки частенько нападали на домашнюю скотину. Но людей они трогали довольно редко.
У Роланда отчаянно заколотилось сердце.
Барон Полл, подскакав следом за ним к хижине, выхватил топор и пришпорил коня, распугав стайку утят возле порога. Собака, ободренная его присутствием, ринулась на граака.
Кобыла Роланда перепрыгнула изгородь, и только тут он сообразил, что тоже, оказывается, собрался драться. Он вытащил свой кинжал, мало пригодный для боя с таким крупным ящером.
Мир для него сузился, превратившись в одну точку. Он слышал только крик ребенка в глубине сада, видел только огромного зверя, привставшего и растопырившего крылья. Скакун барона Полла взвился на дыбы.
Ящер был старый на вид и очень большой. С зубами, похожими на кинжалы, с горящими золотистым огнем глазами.
Волкодав прыгнул, и граак, подавшись вперед, схватил пса огромными челюстями. И принялся злобно трясти, ломая кости.
Ящер отвлекся, занявшись добычей, а барон Полл поднял обеими руками топор и, метнув изо всех сил, попал зверю прямо между глаз.
— Ага, получай, грязная тварь! — крикнул барон, подражая какому-то великому герою.
Граак резко отдернул голову, словно удивившись. От ужасного удара, нанесенного бароном, кровь хлынула ручьем. Зверь только хлопнул крыльями, покачнулся и рухнул.
Роланд, сидя в седле с крепко стиснутым в руке мечом, ощутил неистовую радость победы.
Ребенок все еще кричал.
Теперь, когда граак распластался по земле, не заслоняя обзор своими крыльями, Роланд ее разглядел — это была девочка лет семи-восьми, стоявшая под деревом на коленях, вполоборота повернувшись к нему. У нее были пронзительные зеленые глаза и кудрявые волосы, рыжие, как у Роланда.
Одета она была в темно-голубой плащ с королевским гербом — зеленым рыцарем в венке из дубовых листьев. Над этим рыцарем красным цветом был вышит граак.
Наездник. От лица Роланда отхлынула вся кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78