Аухла и Фрио кивнули.
— Отправляемся, — обратился Урруах к Рхиоу; она согласно махнула хвостом, прыгнула в магический круг и нашла помеченное для нее Урруахом сияющими линиями место; следом, хотя и более неуклюже, прыгнул Арху и тоже встал на свое место.
Нервничает, бедный котеночек, — подумала Рхиоу. Впрочем, ее собственный мех тоже стоял дыбом. Нервно облизнув нос, Рхиоу постаралась вернуть себе самообладание.
Урруах прыгнул в круг, точно на свое место, как если бы тренировался в таком годы. Усы он распушил, а хвост уверенно задрал вверх.
Кот паршивый, — подумала Рхиоу, с трудом удерживаясь от соблазна снова облизать нос.
Урруах коснулся лапой одного из завитков, и всю «живую изгородь» охватило пламя; потом он обеими передними лапами ухватил целое переплетение и подтащил его к точке, активизирующей заклинание.
Немедленно возникло странное ощущение: не перемещения из одного места в другое, как при обычном переходе через ворота, а навалившейся тяжести.
Похоже на клаустрофобию, — подумала Рхиоу. Невыносимое давление исходило со всех сторон разом, как будто стиснувшие ее гигантские лапы пытались выдавить ее из жизни. Может быть, так оно и было. — По крайней мере, из этой жизни…
Рхиоу не могла ни сглотнуть, ни вдохнуть воздух, ни облизать нос — никакое, даже малейшее движение было невозможно. Весь мир превратился в одно — сокрушающую тяжесть…
…И вдруг все кончилось. Рхиоу упала.
Упала в грязь.
Она с трудом поднялась на ноги и разлепила веки достаточно, чтобы разглядеть: они оказались на какой-то улице, по обеим сторонам которой тянулись дома. Рядом с Рхиоу поднимался с земли Арху; Урруах уже стоял и отчаянно ругался.
— Что? — спросила Рхиоу. — Что случилось?
— Ты не сломала нос? — поинтересовался Урруах. — Милосердная Прародительница, ну и вонища! Как в логове Саррахх! А уж грязь!
Мордочку Рхиоу буквально перекосило от невыносимого запаха, поэтому она от всей души согласилась с Урруахом. Улицу не менее чем на четыре дюйма в глубину покрывала густая черная грязь, состоящая, судя по аромату, в основном из конского навоза с добавлением гнилой соломы, сажи и всевозможных помоев. Можно было подумать, что сточные трубы переполнились настолько, что нечистоты потекли даже вверх по холму. Воздух был не чище; такого Рхиоу не видела с тех пор, как оказалась в Лос-Анджелесе во время смога, только здесь было еще много, много хуже: в бурый воздух выбрасывали гарь трубы десятков тысяч печей, в большинстве которых горел уголь. Воздух был виден: он колыхался вокруг, как дым от пожара в соседнем квартале. На самом деле ничего не горело — точнее, горело все: дрова, уголь, кокс, мусор.
— «Расцепляющая» струна на месте? — спросил Арху.
— Конечно, — немного раздраженно ответил Урруах. — Я вижу ее даже в этом сумраке. Все идет по плану… пока. — Урруах с отвращением взглянул на грязь на мостовой. — Хотя должен признать, что такое в мои планы не входило.
— Наши носы не скоро привыкнут к подобным запахам, — сказала Рхиоу, озабоченно озираясь. — Так что нет смысла стоять и ждать, пока это произойдет.
— Ты как-то упомянула, что играть посреди мостовой при оживленном движении опасно, — сказал Арху, глядя на запряженные лошадьми экипажи — телеги, которые тянули тяжеловозы, юркие гиги с изящными пони между оглобель, кебы, возницы которых погоняли высоких тощих коней. — Много бы я дал, чтобы меня переехало сейчас симпатичное такси.
— Я бы тоже не возражал, чтобы тебя переехало такси, — проворчал Урруах, оглядывая улицу и с отвращением погружая лапу в жижу, чтобы перейти на другую сторону. — Никогда больше не буду ругать Нью-Йорк за грязь!
— Да будешь, будешь, — возразил Арху безнадежным тоном; он достаточно хорошо знал Урруаха, чтобы предсказать это, не прибегая к своему провидческому дару.
Урруах настолько был расстроен всем окружающим, что даже не отвесил Арху оплеухи.
— Для жителя мусорного контейнера, — подхватила Рхиоу, не в силах противиться соблазну подразнить коллегу, — ты очень привередлив.
— Мой контейнер гораздо чище. Даже поля орошения чище! Если…
— Я поняла тебя, Урруах, — сказала Рхиоу. — Что ж, пошли, выбора все равно нет. Вперед!
Все вместе они перебежали улицу… и Арху совершенно растерялся, когда из переулка донесся шум мотора и в облаке дыма появился экипаж на колесах со многими спицами и тонкими шинами; он вынырнул из-за угла и помчался прямо на кошек.
Времени на то, чтобы отпрыгнуть, не оставалось. Арху в ужасе вытаращил глаза, но присутствия духа не потерял. Он распластался по земле, и автомобиль с ревом пронесся над ним. Эххиф, сидевший за рулем, то ли не заметил, что чуть не задавил кошку, то ли отнесся к этому с полным равнодушием.
Урруах, успевший уже пересечь улицу, подбежал к Арху, который, поднявшись, пытался стряхнуть с себя грязь.
— Тебе нужно быть осмотрительнее, когда ты высказываешь желания, — рявкнул старший кот. — Кто-то ведь прислушивается… Ты в порядке?
— Ну, пока ведь мне еще не пришлось вылизываться и ощутить, какова эта гадость на вкус, — пробормотал Арху. — А в остальном да, в порядке. — Он поспешно переместился на тротуар — или то, что считалось таковым в этом районе: его можно было скорее описать как «место, которое грязь покрывает всего на дюйм, а не на три или четыре».
Кошки остановились у кирпичной стены и посмотрели в обе стороны вдоль улицы. Они, несомненно, находились на Тауэр-Хилл, недалеко от того места, где она выходит на Грейт-Тауэр-стрит, но названия были другими: Джордж-стрит и Грейт-Тауэр-Хилл. Все едущие по улице экипажи тянули лошади, но это не делало движение менее оживленным, чем в покинутом кошками Лондоне; скорее даже можно было сказать, что экипажи передвигались немного быстрее.
Вокруг сновали люди: некоторые — одетые хорошо, другие — в бедной и заштопанной, но чистой одежде; попадались и оборванцы, еле прикрытые лохмотьями. Никто из них не обращал никакого внимания на грязь, а вот вслед изредка появлявшимся автомобилям головы поворачивались. Рхиоу не могла определить: то ли такие экипажи — диковинка, то ли дело в оглушительном шуме, который они производят. Глушитель явно оставался еще изобретением будущего.
— Что они здесь делают? — удивился Урруах. — Двигатель внутреннего сгорания появится только на рубеже веков.
— Название для смога тоже еще не придумано, — ответила Рхиоу, глядя на грязно-серое непроницаемое небо, — но это, похоже, никого не останавливает: смог тут налицо. Какой сейчас час, как ты думаешь? Освещение такое странное…
Урруах покачал головой.
— Может быть, вечереет? Даже смог не сделал бы день таким сумрачным.
— Тут ни в чем нельзя быть уверенными, — вздохнула Рхиоу.
— Все кажется неправильным, — сказал Арху, — абсолютно все. — Выражение отвращения покинуло его мордочку; глаза смотрели в пространство.
— Ты прав, — кивнул Урруах. — С историей что-то случилось… и мне это не нравится. Как и запах.
Рхиоу сморщила нос.
— Запах был бы таким же и в нашем прошлом. — Она приподняла переднюю лапу и стряхнула с нее грязь. — Эххифы этой эпохи только еще начинали видеть необходимость в тех санитарных правилах, которые мы принимаем как сами собой разумеющиеся. Да и технология им еще не позволяет улучшить гигиену, даже если необходимость этого они понимают. В этом городе жителей больше, чем в любом другом, а все, чем они вооружены, — это метлы и совки. Четыре миллиона эххифов и четверть миллиона лошадей… — Рхиоу мрачно улыбнулась. — Сам подсчитай — сколько кубических миль…
— Прошу тебя! — перебил ее Урруах и чихнул.
Кошки двинулись дальше, высматривая более чистое местечко. Обнаружить таковое, по крайней мере на общедоступных улицах, им не удалось. Только за рвом, окружающим Тауэр, виднелись островки зеленой травы у подножия древней каменной стены. Сам замок выглядел так же, как в современном Лондоне, но камни его почернели от многолетнего воздействия полного дыма воздуха. Трое кошек медленно прошли к реке, высматривая место, на котором Рхиоу с Арху стояли всего несколько часов назад.
— Тут все неправильное, — прошептал Арху. На противоположном берегу высились громады зданий, которые были явно много выше тех, что могли существовать во времени королевы-эххифа Виктории. — Ничего этого здесь не должно быть. А посмотрите туда!
Все взглянули на величественный мост, увенчанный башнями с пирамидальными крышами и висящей пешеходной частью, что так часто украшал открытки и футболки, которые эххифы продавали у станции метро «Тауэр-Хилл».
— Он тоже неправильный, — сказал Арху. Рхиоу с сомнением посмотрела на него.
— Ты уверен? Даже в нашем мире он выглядит ужасно старым…
Урруах глядел в пространство, насторожив уши; по-видимому, он прислушивался к голосу Шепчущей.
— Он прав, — сказал он наконец. — Шепчущая говорит, что в нашем мире Лондонский мост построили только в 1886 году. Независимо от того, в какой год этой временной линии мы попали, ему еще рано тут быть.
— Интересно, — пробормотала Рхиоу и встряхнулась, чтобы избавиться от озноба. — Может быть, это как-то связано с технологией?
— Ее здесь гораздо больше, чем следует, если хочешь знать мое мнение, — сказал Урруах.
— Технологии? — переспросила Рхиоу, оглядываясь по сторонам. Над головой у нее со стрекотом пролетело нечто, очень похожее на геликоптер. Единственное, чего она никак не могла понять, с какой стати геликоптеру еще и крыльями хлопать.
— Неправильной технологии, — уточнил Урруах. — Рхиоу, эта временная линия загрязнена… серьезно загрязнена.
— И ты не думаешь, будто это случайность.
— А ты? Неужели думаешь?
Рхиоу оглядела открывающийся вид на набережные; подъемные краны несли вверх детали сооружающихся из стали и стекла небоскребов, которые каким-то образом, однако, имели типично викторианский вид — затейливый и, на взгляд Рхиоу, перегруженный украшениями. Вниз по течению начинались причалы, и у них стояло множество кораблей — не парусных, как им полагалось бы быть, а имеющих металлические корпуса и дизельные двигатели; лишь немногие из них — явно представители уже отжившей свой век разновидности — были пароходами. Рхиоу обратила внимание на очертания судов, двигавшихся вверх и вниз по Пулу — части Темзы ниже Лондонского моста: большинство из них были узкими, низкими, угловатыми; такие корабли Рхиоу достаточно часто видела в гавани Нью-Йорка: это были крейсеры и броненосцы, щетинящиеся пушками и еще каким-то оружием, незнакомым Рхиоу. Военных судов было много, они ходили по Темзе почти с той же регулярностью, как туристические катера в мире Рхиоу. Хотя вся эта деловитая суета говорила об успехах и силе эххифов, Лондон выглядел мрачно;
— Нет, — сказала Рхиоу, — загрязнение не случайно. Здесь поработала Одинокая Сила.
— Очень усердно поработала, сказал бы я, — проворчал Урруах. — И загрязнение произошло довольно давно: даже эххифам не под силу совершить такое за одну ночь. Нужно узнать, когда эта временная линия отделилась от основной.
Рхиоу еще раз огляделась и огорченно взмахнула хвостом.
— Приятная работа нам предстоит, — сказала она. — Мы же не можем просто спросить об этом эххифов.
— Мы можем спросить представителей Народа, — предложил Арху.
— Да, конечно, — кивнула Рхиоу, — только каких? Мы можем потерять очень много времени, если обратимся по неправильным адресам… а у меня такое чувство, что мы не можем позволить себе терять здесь время.
Кошки подошли к самой кромке берега. Вода в реке была оливково-серой и грязной, от нее исходило зловоние. Несколько растрепанных чаек плавали у берега и с оптимизмом пытались выловить что-нибудь съедобное среди плывущего по течению мусора. Над всем этим колыхался полный гари воздух, угнетающе видимый.
— Они странно выбирают области применения своей развитой технологии, — сказал Урруах. — Электричество им явно известно, так почему они все еще жгут уголь в своих логовах? Двигатели внутреннего сгорания вовсю используются во флоте, но на улицах их почти не видно — отсюда лошади и жуткая грязь.
— Похоже на то, что очень немногие эххифы имеют доступ к передовой технологии, — сказала Рхиоу. С этой проблемой сталкивался и ее собственный мир, но не в такой степени.
— Ты была права, — неожиданно сказал Арху, — когда говорила, что уже вечереет.
— Что ты имеешь в виду?
— Вон смотри — луна встает.
Рхиоу и Урруах посмотрели на восток. Сквозь пелену смога проглядывал светлый полукруг, поднявшийся над домами, теснящимися по берегам. Рхиоу испытала странное облегчение: хоть что-то в этом мире вело себя как положено.
Однако тут Урруах громко сглотнул. Рхиоу внимательнее присмотрелась к светилу, пробившемуся сквозь слои тумана.
— Это не наша Луна, — тихо сказал Урруах.
Форма была правильной, фаза — между второй четвертью и полнолунием; но диск был испещрен черными пятнами, покрыт шрамами — не привычными смутными контурами, а видными невооруженным глазом глубокими кратерами и разломами, выбросами лавы и языками черной пыли.
Урруах сел. Рхиоу была так поражена, что не могла пошевелиться.
— Что, о милосердная Прародительница, здесь произошло? — прошептала она.
— Это определенно не та Луна, какой была изначально, — заключил Урруах.
Рхиоу не могла отвести глаз от светила.
— Что ж, даже у нас дома Луна не та, какой была изначально, — сказала она. — С ней много чего произошло за время ее существования.
— Помнишь, что об этом рассказывают?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47