— Может, вы наконец прекратите восторгаться своим успехом и кто-нибудь из вас троих пойдет и снова запрет двери? — проворчал Белгарат.Шелк усмехнулся и выскользнул в дверь. Через минуту, хмурясь, он вернулся обратно.— Небольшое затруднение, — сообщил он. — У часовых, которые стоят у главного входа, кажется, слишком развито чувство долга. Они не ушли со своего поста.— Хороший получился отвлекающий маневр, Шелк, нечего сказать, — саркастически произнес Белгарат.— Мы с Тофом с ними справимся, — уверенно сказал Дарник. Он подошел к стоящему перед камином ящику и выбрал оттуда крепкое дубовое полено.— Уж слишком ты прямолинеен, дорогой, — прошептала Полгара. — Я уверена, что ты не станешь их убивать, так что рано или поздно они очнутся и побегут прямо к Закету. Думаю, тут нужно действовать похитрее.— Мне не нравится это слово, Пол, — возразил он.— Ну, скажем, «подипломатичнее».Он на минуту задумался.— Но ведь это одно и то же.— Да, конечно. Но так звучит гораздо лучше, правда?— Полгара, — твердо произнес кузнец. Гарион весьма редко слышал, чтобы он называл ее полным именем. — Я не хочу быть неразумным, но как же можно так жить, если нам на каждом шагу приходится обманывать и выкручиваться? Ну, право же, Пол.Она посмотрела на него.— Ах, мой Дарник, — произнесла она. — Как я тебя люблю. — И с девической пылкостью бросилась мужу на шею. — Ты слишком хорош для мира, ты это знаешь?— Ну, — сказал он, несколько смущенный таким проявлением чувств, которые, как он был убежден, нельзя показывать на людях, — ведь это же вопрос порядочности.— Конечно, Дарник, — без возражений согласилась она.— И все же, что будем делать с охранниками? — поинтересовался Гарион.— Я о них позабочусь, — улыбнулась Полгара. — Никто ничего не увидит и не услышит. Мы улизнем незаметно, как тени, если, конечно, отец отвечает за свои слова.Белгарат оглянулся на нее и подмигнул.— Можешь на меня положиться, — сказал он. — Дарник, веди лошадей внутрь.— Внутрь? — в изумлении спросил кузнец.Белгарат кивнул.— Мы уведем их в подвал.— Я не знал, что здесь есть подвал, — сказал Шелк.— Закет этого тоже не знает, — самодовольно ухмыльнулся Белгарат. — И Брадор тоже.— Гарион! — воскликнула Сенедра.Гарион повернулся и увидел сияние в середине комнаты. Затем появилась Цирадис с завязанными глазами.— Поспешите, — произнесла она. — Вам нужно успеть в Ашабу до конца недели.— В Ашабу? — воскликнул Шелк. — Ведь мы стремимся в Калиду. Человек по имени Менх туда вызвал демонов.— Это не к спеху, принц Хелдар. Демоны должны вас меньше всего беспокоить. Но знайте — Менх тоже направляется в Ашабу. Его остановит лишь выполнение одной из тех задач, которые должны быть решены прежде, чем Дитя Света и Дитя Тьмы встретятся в Месте, которого больше нет. — Она повернула к Гариону свое лицо с завязанными глазами. — И время выполнить эту задачу наступило, Белгарион Ривский. Если же ты и те из твоих друзей, на кого возложено выполнение этой миссии, не исполните ее, весь мир погибнет. Поэтому, заклинаю вас, отправляйтесь в Ашабу. — И с этими словами она исчезла.Некоторое время все молчали, глядя туда, где только что стояла прорицательница.— Итак, — заключил Белгарат. — Мы едем в Ашабу.Старик вывел всех в коридор. Пройдя его, они спустились вниз и по главному холлу подошли к тяжелой двери, ведущей в другую часть дворца.— Минуточку, отец, — произнесла Полгара. Она на мгновение сосредоточилась, ее белый локон озарился ровным светом. Гарион почувствовал исходящий от нее поток энергии. — Все в порядке, — произнесла Полгара. — Охрана спит.Старец двинулся дальше.— Вот мы и пришли, — сказал он, останавливаясь у большого ковра, висящего на мраморной стене. Он засунул руку за ковер, нащупал потемневшее от времени железное кольцо и потянул за него. Послышался металлический скрежет, а затем громкий щелчок. — Нажми с той стороны, — указал он на противоположный угол ковра.Гарион спустился на несколько ступенек вниз и прислонился плечом к стене. Мраморная плита медленно повернулась, скрипя железными петлями, на которых она была подвешена.— Неплохо придумано, — одобрительно произнес Шелк, заглядывая в затянутую паутиной темную дыру, открывшуюся за плитой. — Кто это сделал?— Когда-то давным-давно один из маллорейских императоров, не вполне уверенный в прочности своего положения. Об этом ходе все забыли. Принесите вещи. Сюда мы уже не вернемся.Пока они складывали свои вещи у прикрытого ковром отверстия, Дарник, Тоф и Эрионд вели по мраморному коридору коней, громко цокающих копытами.Гарион, зайдя за угол, бросил взгляд на главный вход. Оба охранника стояли неподвижно, с застывшими лицами и остекленевшим взглядом.— Когда-нибудь ты обязательно покажешь мне, как это делается, — сказал он Полгаре, указывая на погруженных в сон солдат.— Это очень просто, Гарион.— Для тебя, может быть, и просто… — И вдруг его осенило. — Дедушка, — произнес он озабоченно, — если этот ход ведет в город, то не окажемся ли мы в еще худшем положении, чем здесь, во дворце? Ведь там уже все ворота заперты.— Он выходит не в Мал-Зэт, — ответил старик. — По крайней мере, так мне говорили.Шум битвы, доносившийся до них снаружи, усилился.— Ну, в чем дело? — раздался за стеной певучий голосок. — Долго вы собираетесь там болтать? Ночь уже на исходе, а нам предстоит еще пройти не одну милю. Мы не выберемся из Мал-Зэта до конца месяца, если немедленно не отправимся в путь.— Пошли! — коротко бросил Белгарат.Лошади упирались, боясь темноты пахнущего плесенью хода в стене, но Эрионд решительно шагнул в него, ведя за собой Кретьена, серого коня Гариона, остальные животные, прядая ушами и пофыркивая, последовали за ними.Пройдя вниз по пологим ступеням, они очутились в каменном туннеле. Для лошадей путь не простой, но в конце концов, следуя за Эриондом и Кретьеном, все они оказались внизу.Великан Тоф, остававшийся у входа в подземелье, снова закрыл потайную дверь, и засов, встав на место, угрожающе лязгнул.— Минутку, отец, — сказала Полгара, и сквозь тьму подземелья Гарион почувствовал легкий поток ее воли. — Ну вот, — сказала она, — солдаты снова проснулись и даже не заметили нашего отсутствия.Внизу, у ступеней, стоял жонглер и комедиант Фельдегаст с фонарем в руках.— Прекрасная ночь для небольшой прогулки, — заметил он. — Ну что, пошли? Правда, есть крошечная проблемка. В одном месте этот ход обвалился, и поэтому нам придется чуток пройти по улицам.— Что значит «чуток» — это сколько? — спросил Белгарат. Он взглянул на дерзкого комедианта. — И прекрати это, пожалуйста, — раздраженно произнес он. — С какой стати ты говоришь на диалекте, вышедшем из употребления две тысячи лет назад?— А это придает мне очарование, достопочтенный Белгарат. Кидать в воздух шары и снова ловить их может каждый, но чтобы сделать из этого представление, нужно уметь говорить.— Я вижу, вы давно знакомы, — сказала Полгара, удивленно подняв брови.— Мы с вашим почтенным батюшкой давнишние друзья, моя дорогая госпожа Полгара, — с глубоким поклоном ответил Фельдегаст. — Он мне о вас много рассказывал. Но должен признаться, я просто сражен вашей неземной красотой.— Где ты только выискал этого мошенника, отец, — сказала Полгара, улыбаясь. — Возможно, со временем я к нему привяжусь.— Не советую тебе это делать, Пол. Он лжец, пройдоха и негодяй. Ты не ответил на мой вопрос, Фельдегаст, если тебе угодно называть себя этим именем. Долго ли нам идти по улицам?— Совсем немного, мой старенький дряхлый друг, около полумили, пока не удостоверимся, что камни, из которых сложен ход, уже сыплются нам на голову. Ну, вперед! До северной стены Мал-Зэта путь еще долгий, а ночь проходит.— Ты сказал «дряхлый»? — переспросил Белгарат.— Это просто мое косноязычие, достопочтенный, — хихикнул Фельдегаст. — Я не хотел вас обидеть. Пойдешь со мной, моя девочка? — обратился он к Полгаре. — От тебя исходит такой аромат, что у меня просто дух захватывает. Я пойду рядом с тобой, вдыхая его и умирая от наслаждения.Полгара рассмеялась и взяла под руку маленького наглеца.— Он мне нравится, — прошептала Сенедра Гариону, следуя за ним по заплесневелому туннелю.— Так и должно быть, моя девочка, — прошепелявил Гарион, пытаясь подражать жонглеру. — Ведь это делает его еще более очаровательным.— Ах, Гарион, — рассмеялась она. — Я люблю тебя.Где-то с милю все следовали за фонарем Фельдегаста, а за спиной у них раздавался глухой топот лошадиных копыт. Время от времени к ним проникал грохот по булыжнику мостовых погребальных телег, везущих свой печальный груз к местам сожжения. А здесь, в пропахшей плесенью темноте, лишь шуршали грызуны по углам да почти бесшумно шевелили крыльями летучие мыши.— Мерзость, — произнес Шелк, ни к кому конкретно не обращаясь. — Какая мерзость.— Не бойся, принц Хелдар, — ответила Бархотка, беря его за руку. — Я не дам им на тебя напасть.— Премного благодарен, — сказал он, но руку не отнял.— Кто идет? — раздался голос.— Это всего лишь я, господин Ярблек, — ответил Фельдегаст. — И со мной еще несколько заблудших душ, потерявшихся во мраке ночи.— Тебе действительно хорошо с ним? — с горечью спросил Ярблек, обращаясь к кому-то.— Он свет очей моих, — послышался из темноты голос Веллы. — С ним мне, по крайней мере, не нужно каждую минуту хвататься за кинжал, чтобы защитить свою добродетель.Ярблек шумно вздохнул.— Я так и думал, что ты скажешь нечто в этом роде, — проворчал он.— Моя госпожа, — произнесла Велла, приветствуя Полгару изящным реверансом, когда волшебница и жонглер рука об руку приблизились к тому месту, где туннель загораживала поросшая мхом груда обвалившихся камней.— Велла, — произнесла Полгара с явным надракийским акцентом. — Да будут всегда твои ножи острыми и сверкающими.Приветствие прозвучало довольно странно, и Гарион понял, что слышит слова старинного ритуала.— И да будет у тебя всегда под рукой чем защититься от навязчивого внимания, — ответила надракийка, завершая ритуал приветствия.— Что происходит наверху? — спросил Белгарат Ярблека.— Они умирают, — коротко ответил тот, — иногда — целыми улицами.— Вы не входили в город? — спросил его Шелк.— Мы расположились лагерем за воротами. И выбрались из города как раз перед тем, как их заперли. Однако Долмар умер. Когда он понял, что болен чумой, он достал меч и упал на него.Шелк вздохнул.— Он был хороший человек, иногда, правда, плутовал, но все равно — хороший человек.Ярблек печально кивнул.— По крайней мере, он умер достойной смертью, — сказал он. — Здесь ступени, ведущие на улицу, — повысил он голос, указывая куда-то в темноту. — Сейчас поздно и наверху никого нет — разве что похоронные телеги и несколько умирающих, которые, спотыкаясь, ищут канаву потеплее, чтобы спокойно скончаться там. Но, друзья, быстрее. Надо идти быстрее. Пройдя эти улицы, мы снова окажемся под землей, значит — в безопасности.— Этот туннель тянется до самой стены? — спросил Гарион.Ярблек кивнул.— И еще дальше — за нее. Он выходит к старой каменоломне. Кстати, ты никогда не рассказывал мне, как ты его обнаружил.— Это один из моих маленьких секретов, Ярблек, — ответил жонглер. — Даже кристально честному человеку не помешает знать, как побыстрее выбраться из города, если вдруг запахнет жареным.— Разумно, — сказал Шелк.— Вам видней, — ответил Ярблек. — Пойдемте же отсюда.Они подвели лошадей к ступенькам, ведущим наверх, и при свете фонаря Фельдегаста стали с трудом, шаг за шагом, затаскивать сопротивлявшихся животных вверх по ступенькам. Лестница вывела в шаткий сарай с покрытым соломой полом. Когда втащили последнего коня, Фельдегаст тщательно закрыл люк и набросал поверх него побольше соломы.— Нет никакого проку от секрета, если каждый может его обнаружить, — объяснил он свои действия.Теперь Ярблек стоял у двери, выглядывая в узкий переулок.— Есть там кто-нибудь? — спросил Шелк.— Лишь несколько трупов, — лаконично ответил надракиец. — И зачем умирать именно в переулках? — глубоко вздохнул он. — Ну ладно, пошли…В переулке Гарион старался не смотреть на застывшие в неестественных позах тела жертв чумы, скорчившиеся у стен домов в придорожных канавах.Ночной воздух был наполнен дымом от горящих домов, вонью горелого человеческого мяса. Ярблек понюхал воздух и тоже поморщился.— Судя по запаху, телеги подобрали далеко не всех, — сказал он.Беглецы дошли до перекрестка и оглядели улицу. Никого нет. Только мародеры грабят мертвых.За углом они свернули на улицу, где горела добрая половина домов. Около одного из них стояла телега, и двое здоровенных мужиков с полным равнодушием бросали трупы в огонь.— Стойте! — крикнул один из них. — Здесь чума!— А ты не знаешь, что в этом проклятом городе везде чума? — ответил Фельдегаст. — Но все равно спасибо, что предупредил. Если не возражаешь, мы просто перейдем на ту сторону улицы. Послушайте, а вы-то что, не боитесь заразиться чумой? — спросил он.— Мы уже ею переболели, — ответил один из них с коротким смешком. — В жизни мне никогда не было так плохо, но я не умер, а чумой, говорят, болеют только раз.— Тогда вы счастливчики, — поздравил их Фельдегаст.Они двинулись дальше, к следующему перекрестку.— Далеко еще? — спросил Белгарат.— Еще немного — и мы под землей, в безопасности, — обратился к нему Фельдегаст.Дойдя до середины улицы, Гарион заметил движение у дверей какого-то дома и услышал слабый стон. В пламени пожарища он разглядел то, что там происходило. У порога лежало скорчившееся тело женщины, а рядом с ним плакал ребенок, совсем маленький, не старше года. В его глазенках застыл ужас.Сенедра бросилась к ребенку, протянув вперед руки.— Сенедра! — вскричал Гарион, пытаясь освободить руки от поводьев. — Нет!Но прежде чем он смог броситься вслед за ней, его опередила Велла. Она схватила Сенедру за плечо и грубо заломила ей руки.— Пусти! — визжала Сенедра. — Разве ты не видишь — это же ребенок! — Она попыталась освободиться.Велла окинула маленькую королеву ледяным взглядом, а затем с размаху ударила ее по лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46