- Она не просто говорила, она выплевывала
слова.
- Можно ли назвать их брак счастливым? - Он снова взглянул на Чотаса,
но тот никак не прореагировал.
- Счастливым? Нет, сэр. Они жили хуже кошки с собакой.
- Вы присутствовали при ссорах?
- Тут уж ничего не поделаешь. Во всем доме слышно было, хоть это и
большой дом.
- Как я понимаю, ссоры были словесные, не физические? Я хочу сказать,
были ли случаи, чтобы мистер Савалас ударил свою жену?
- О, вполне физические. Но все было наоборот. Мадам дралась. Мистеру
Саваласу было уже порядком лет, и бедняга стал таким хрупким.
- Вы видели, как миссис Савалас била своего мужа?
- И не один раз. - Свидетельница взглянула на Анастасию Савалас с
угрюмым удовлетворением.
- Миссис Ликоургос, в ночь смерти мистера Саваласа кто из прислуги
был в доме?
- Никого.
Питер Демонидес позволил себе не скрыть своего удивления:
- Вы хотите сказать, что в таком большом доме не осталось никого из
прислуги? Разве у мистера Саваласа не было кухарки, горничной или,
наконец, дворецкого?
- Конечно, были, сэр. Но в этот вечер мадам всех отпустила. Сказала,
что хочет сама приготовить мужу ужин. Собиралась устроить ему второй
медовый месяц. - Последнее замечание сопровождалось презрительным
фырканьем.
- Значит, миссис Савалас ото всех избавилась?
На этот раз уже главный судья взглянул на Наполеона Чотаса, ожидая
возражений. Но адвокат все еще был занят своими мыслями.
Тогда главный судья обратился к обвинителю сам:
- Прекратите задавать наводящие вопросы!
- Прошу прощения, Ваша честь. Я задам вопрос иначе.
Демонидес подошел к миссис Ликоургос поближе:
- Вы говорите, что в ту ночь, когда вся прислуга должна была
находиться в доме, миссис Савалас всех отпустила, чтобы остаться наедине с
мужем?
- Да, сэр. А бедняга был так сильно простужен.
- Часто ли миссис Савалас сама готовила ужин для своего мужа?
Миссис презрительно фыркнула:
- Она? Нет, сэр. Только не она. Она вообще ничего не делала по дому.
А Наполеон Чотас все сидел и слушал, как будто он был одним из
присутствующих в зале.
- Благодарю вас, миссис Ликоургос. Вы нам очень помогли.
Питер Демонидес повернулся к Чотасу, тщетно стараясь скрыть
торжество. Показания миссис Ликоургос явно произвели впечатление на членов
жюри. Время от времени они бросали на обвиняемую недовольные взгляды.
"Поглядим, что будет делать старик".
- Свидетельница в вашем распоряжении.
Наполеон Чотас поднял глаза:
- Что вы сказали? А, нет вопросов.
Главный судья взирал на него с изумлением:
- Мистер Чотас, вы отказываетесь от перекрестного допроса?
Наполеон Чотас встал:
- Да, сэр. Свидетельница кажется мне абсолютно честной женщиной.
Питер Демонидес просто не мог поверить, что ему та повезло. "Господи,
- подумал он, - да он и не пытается сопротивляться. Старик кончился".
Демонидес уже праздновал победу.
Главный судья повернулся к обвинителю:
- Можете вызвать следующего свидетеля.
- Обвинение вызывает Джозефа Паппаса.
Высокий, симпатичный, темноволосый молодой мужчина поднялся из зала и
направился к месту для свидетелей. Его привели к присяге.
- Мистер Паппас, - начал Питер Демонидес, - не скажете ли суду, чем
вы занимаетесь?
- Я шофер.
- Вы сейчас работаете?
- Нет.
- Но до последнего времени вы работали? То есть до смерти Джорджа
Саваласа вы работали у него?
- Верно.
- Как долго вы работали на семью Савалас?
- Немногим больше года.
- Вам нравилась ваша работа?
Джозеф Паппас искоса взглянул на Чотаса, ожидая, что тот придет ему
на помощь. Но адвокат молчал.
- Так вам нравилась ваша работа, мистер Паппас?
- Нормально, я считаю.
- Вы получали хорошее жалование?
- Да.
- Может быть, тогда следует сказать, что работа была не просто
нормальной? Я имею в виду, может, были какие-нибудь другие преимущества?
Вы регулярно делили постель с миссис Савалас?
Джозеф Паппас снова умоляюще взглянул на Чотаса. Но помощи не
дождался.
- Я... Да, сэр. В общем, да, можно так сказать.
Теперь Питер Демонидес исходил презрением.
- Вы считаете, что _м_о_ж_н_о_ так сказать. Вы находитесь под
присягой. Или у вас была с ней любовная связь - или не было. Так как же?
Паппас сидел как на раскаленных углях.
- Мы были любовниками.
- Несмотря на то, что вы работали на ее мужа, который вам щедро
платил, и жили под его крышей.
- Да, сэр.
- И вам не было совестно неделя за неделей брать деньги у мистера
Саваласа и в то же время состоять в любовной связи с его женой?
- Это была не просто связь.
Питер Демонидес тщательно подготовил наживку.
- Это была не просто связь? Что вы хотите этим сказать? Боюсь, я вас
не понимаю.
- Я хочу сказать, что мы... Анастасия и я, собирались пожениться.
По залу прошел шепот удивления. Члены жюри во все глаза смотрели на
обвиняемую.
- Брак - это была ваша идея, мистер Паппас?
- Ну, мы оба этого хотели.
- А кто предложил первый?
- Вроде она. - Он взглянул туда, где сидела Анастасия Савалас. Она
ответила ему немигающим взглядом.
- Откровенно говоря, мистер Паппас, вы поставили меня в тупик. Как же
вы могли пожениться? У миссис Савалас уже был муж, не так ли? Вы что,
собирались ждать, пока он не умрет от старости? Или надеялись на
несчастный случай с летальным исходом? О чем конкретно вы думали?
Вопросы были настолько наводящими, что и обвинитель и трое судей
дружно взглянули на Наполеона Чотаса, ожидая от него громогласных
возражений. Адвокат мирно дремал, не обращая ни на что внимания. Анастасия
Савалас тоже начала выражать беспокойство.
Питер Демонидес не упустил случая поднажать на свидетеля:
- Вы не ответили на мой вопрос, мистер Паппас!
Джозеф Паппас поерзал в кресле:
- Не могу сказать определенно, сэр.
Громкий голос Питера Демонидеса прозвучал как удар плети.
- Тогда позвольте мне сказать _о_п_р_е_д_е_л_е_н_н_о_. Миссис Савалас
собиралась убить своего мужа и таким образом избавиться от него. Она
знала, что муж хочет развестись с ней и лишить ее наследства. Тогда бы она
осталась без цента. Она...
- Протестую! - И выкрикнул это не Наполеон Чотас, а главный судья. -
Вы просите свидетеля делать предположения. - Он взглянул на Наполеона
Чотаса, удивляясь его молчанию. Но старик сидел молча, и глаза его были
полузакрыты.
- Прошу прощения, Ваша честь. - Но он знал, что своего добился. Питер
Демонидес повернулся к Чотасу. - Свидетель в вашем распоряжении.
Наполеон Чотас поднялся:
- Благодарю вас, мистер Демонидес. У меня нет вопросов.
Трое судей недоуменно переглянулись. Один из них заметил:
- Мистер Чотас, вы отдаете себе отчет в том, что это ваша
единственная возможность допросить свидетеля?
Наполеон Чотас мигнул:
- Да, Ваша честь.
Судья вздохнул:
- Прекрасно. Обвинитель может вызвать следующего свидетеля.
Следующим свидетелем был Михалис Харитонидес, дородный мужчина лет
шестидесяти.
Когда мистера Харитонидеса привели к присяге, обвинитель спросил:
- Расскажите, пожалуйста, суду, чем вы занимаетесь.
- Я управляющий гостиницей, сэр.
- Не назовете ли гостиницу?
- "Аргос".
- Где расположена эта гостиница?
- На Корфу.
- Я хочу спросить вас, мистер Харитонидес, не останавливался ли
кто-нибудь из людей, присутствующих в этой комнате, в вашей гостинице?
Харитонидес посмотрел вокруг и сказал:
- Да, сэр. Вот эти двое.
- Занесите в протокол, что свидетель указывает на Джозефа Паппаса и
Анастасию Савалас. - Они неоднократно останавливались в вашей гостинице?
- Да, сэр. Раз пять-шесть по меньшей мере.
- Они останавливались на ночь в одном и том же номере?
- Да, сэр. Они обычно приезжали на выходные.
- Спасибо, мистер Харитонидес. - Он посмотрел на Наполеона Чотаса. -
Свидетель в вашем распоряжении.
- Вопросов нет.
Главный судья повернулся к двум другим судьям и некоторое время
что-то шептал.
Затем главный судья посмотрел на Наполеона Чотаса:
- У вас нет никаких вопросов к этому свидетелю, мистер Чотас?
- Нет, Ваша честь. Я верю его показаниям. У него очень милая
гостиница. Сам там не раз останавливался.
Главный судья долго молчал, уставившись на Наполеона Чотаса. Затем
обратился к обвинителю:
- Можете вызвать следующего свидетеля.
- Обвинение просит вызвать доктора Вассилиса Франджесоса.
Высокий мужчина с запоминающейся внешностью встал и направился к
месту для свидетелей. Его привели к присяге.
Доктор Франджесос, не скажете ли вы суду, в какой области медицины вы
специализируетесь?
- Я терапевт.
- Это то же самое, что семейный доктор?
- Можно и так сказать.
- Как давно вы практикуете, доктор?
- Уже лет тринадцать.
- У вас, разумеется, есть разрешение?
- Разумеется.
- Доктор Франджесос, Джордж Савалас был вашим пациентом?
- Да, был.
- Как долго?
- Чуть больше десяти лет.
- Вы лечили мистера Саваласа от какой-то конкретной болезни?
- Ну, в первый раз он обратился ко мне по поводу высокого давления.
- И вы его лечили?
- Да.
- Но вы еще встречались?
- Конечно. Он время от времени заходил ко мне, если у него был
бронхит или болела печень. Ничего серьезного.
- Когда вы в последний раз видели мистера Саваласа?
- В декабре прошлого года.
- То есть незадолго до его смерти?
- Верно.
- Он пришел к вам в приемную?
- Нет, я навестил его на дому.
- Вы навещаете пациентов на дому?
- Как правило, нет.
- Но в этом случае вы сделали исключение?
- Да.
- Почему?
Доктор заколебался.
- Видите ли, он был не в состоянии прийти ко мне.
- А в каком он был состоянии?
- У него были порезы, синяки и сотрясение.
- Что это был, несчастный случай?
Доктор опять заколебался:
- Нет. Он мне сказал, что его избила жена.
Присутствующие от удивления раскрыли рты.
Главный судья спросил с раздражением:
- Мистер Чотас: вы что, не собираетесь протестовать против
использования слухов в качестве свидетельских показаний?
Наполеон Чотас поднял голову и без всякого интереса сказал:
- О, спасибо, Ваша честь. Конечно, я протестую.
Но вред уже был нанесен. Члены жюри взирали на обвиняемую с
нескрываемой враждебностью.
- Благодарю вас, мистер Чотас. У меня больше нет вопросов. - Питер
Демонидес повернулся к Чотасу и злорадно сказал:
- Свидетель в вашем распоряжении.
- Вопросов нет.

Вызывали еще целый ряд свидетелей: горничную, которая показала, что
видела, как шофер несколько раз заходил в спальню миссис Савалас...
дворецкого, слышавшего, как Джордж Савалас угрожал своей жене разводом и
лишением наследства... Соседей, которым было слышно, как супруги ругались.
Наполеон Чотас не задал ни одного вопроса ни одному из свидетелей.
Дело Анастасии Савалос выглядело все мрачней и мрачней.
Питер Демонидес уже ощущал победный трепет. Ему уже выделись крупные
заголовки в завтрашних газетах. Этот суд будет самым коротким в истории
дел об убийствах. "Может, приговор будет вынесен даже сегодня. Великий
Наполеон Чотас потерпел поражение".
- Я хотел бы пригласить свидетеля Нико Ментакиса.
Ментакис был худ, молод и готов услужить. Слова он произносил не
торопясь, осторожно.
- Мистер Ментакис, не скажете ли вы суду, где вы работаете?
- Конечно, сэр. Я работаю в питомнике.
- Вы выращиваете лошадей?
- Что вы, сэр. Это совсем другой питомник. У нас деревья, цветы,
всякие растения.
- А, понятно. Значит, вы специалист по выращиванию растений?
- Надеюсь, что специалист. Я этим давно занимаюсь.
- И в ваши обязанности входит следить, чтобы растения, которые
выставлены на продажу, были здоровыми?
- Конечно, сэр. Мы о них хорошо заботимся. Никогда не продадим
больное растение клиентам. У нас в основном постоянные покупатели.
- Вы хотите сказать, что покупатели возвращаются к вам снова и снова?
- Да, сэр. - Голос его звучал гордо. - Мы хорошо обслуживаем.
- Скажите, миссис Савалас была вашей постоянной клиенткой?
- Была, сэр. Миссис Савалас очень любит цветы.
Главный судья раздраженно вмешался:
- Мистер Демонидес, суд полагает, что эти вопросы не относятся к
делу. Или переходите к чему-то еще, или...
- Если только суд разрешит мне закончить, я докажу, что данный
свидетель очень важен для дела.
Главный судья обратился к Наполеону Чотасу:
- Мистер Чотас, вы не возражаете против этих вопросов?
Наполеон Чотас поднял голову:
- Что вы сказали? Нет, Ваша честь.
Главный судья какое-то время с недоумением его разглядывал, а затем
снова повернулся к Питеру Демонидесу:
- Прекрасно, можете продолжать.
- Мистер Ментакис, правда ли, что миссис Савалас пришла к вам как-то
в декабре и сказала, что у нее проблемы с некоторыми растениями?
- Да, сэр, она так сказала.
- О не говорила ли она, что на растениях завелись насекомые?
- Да, сэр.
- И попросила что-нибудь, чтобы от них избавиться?
- Да, сэр.
- Что именно?
- Я продал ей немного сурьмы.
- Не скажете ли вы суду, что это такое?
- Яд. Вроде мышьяка.
Зал зашумел.
Главный судья стукнул молотком:
- Еще одно нарушение тишины - я прикажу очистить помещение. - Он
повернулся к Питеру Демонидесу. - Можете продолжать.
- Значит, вы продали ей сурьму?
- Да, сэр.
- Скажите, это что, смертельный яд? Вы сравнили его с мышьяком.
- Да, сэр, Это действительно смертельный яд.
- И вы зарегистрировали эту продажу в книге, как того требует закон?
- Да, сэр.
- И вы принесли эти записи с собой, мистер Ментакис?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35