Шли семидесятые.
Таким образом: мать Льюиса бежала от тирании, разрушившей плоды целой
человеческой жизни, а отец стал жертвой легальной охоты за ведьмами во имя
идеологии. Сознание этого родило в молодом Льюисе чувство обиды и
несправедливости. Он пришел к выводу, что не существует неотъемлемых
"естественных" прав - только те права, которые можно защитить обычаем,
законом, и, если нужно - силой.
Мак-Кейн закончил Лос-Анджелесский университет в двадцать два, с
двумя степенями бакалавра - истории политики и современных языков. Такое
образование, вместе с его врожденным скептицизмом и желанием сохранить
свою индивидуальность, составили хороший фундамент для работы в разведке.
Пытаясь вырваться из скуки сельской жизни, во время собеседований в
студенческом городке, он попросился в армию. Но вместо этого к нему
приехал вербовщик из другого ведомства. И таким образом он снова оказался
в школе, на этот раз в разведшколе РУМО в Мэриленде. По окончании курса
его перевели в штаб-квартиру административным помощником, и Мак-Кейн
наивно полагал, что это будет лишь прикрытием для более интересных и
славных занятий. Но должность действительно оказалась должностью клерка,
как и было сказано, и два года он подтверждал свою лояльность, передвигая
бумаги, заполняя формуляры, проверяя входящие материалы и факты...
проверяя их еще раз... и еще. Этот опыт оказался жизненно важным для
будущего отличного агента.
После этого он провел несколько лет в Европе, работая для разведки
НАТО, а потом прошел еще один шестимесячный курс обучения в США. Его учили
шифрам и связи, наблюдению за другими и контрнаблюдению, умению уходить от
хвоста и скрываться, владению оружием и самообороне, взлому и
проникновению, подслушиванию и другим почтенным занятиям. Потом Мак-Кейн
опять вернулся в Европу, чтобы ловить с контрразведкой советских шпионов,
вынюхивавших секреты западного оружия, опять в Штаты, курсы восточных
языков, курс русского - он сам говорил на чешском и немецком, на эти языки
его родители часто переходили, когда он был ребенком. Очередное
направление - на Дальний Восток, где ему дали пост в американском
посольстве. Последней работой перед вызовом в Вашингтон было налаживание
разведсети в Пекине. Он повидал многое, и виденное им только убеждало в
том, что западный образ жизни - не самый скверный. И тем не менее многие
люди по разным причинам, и выдуманным, и реальным, при первой же
возможности постарались бы уничтожить Запад.
В дверях щелкнул ключ, и Мак-Кейн сел. Для обеда было слишком рано.
Вошел Протворнов вместе с майором Ускаевым, следом охранник с матерчатой
сумкой. Протворнов оглянулся, темные глаза неторопливо двигались под
веками; он вынул из кармана голубую пачку советских сигарет, вынул одну,
и, словно вспомнив, протянул пачку Мак-Кейну. Мак-Кейн покачал головой.
- Вы уже должны чувствовать себя, как дома, - громко сказал
Протворнов. - Ну, как мы к вам относимся? Все в порядке, я думаю?
- Могло быть хуже. - нейтрально ответил Мак-Кейн.
Протворнов закурил, снял с полки одну из книг, присмотрелся к
названию.
- Как жаль, что вас так трудно убедить в нашей цивилизованности. Вы,
знаете ли, чрезвычайно подозрительный человек, мистер Эрншоу - это,
по-моему, недостаток для журналиста. Ваша спутница думает так же. Я думаю,
что и многие ваши знакомые сказали бы то же самое. Вы не задумывались над
этим? Вам не приходило в голову, что в чем-то вы можете ошибаться, и общее
мнение других тоже может иметь какой-то вес? - Он листал книжку и случайно
- а может быть, сделав вид, что случайно - провел пальцем по краю задней
обложки. Углом глаза Мак-Кейн видел пристально следящего за ним Ускаева и,
сделав усилие, подавил свою реакцию.
- Не думаю, что следует слишком поддаваться мнению других людей.
- Ваша ученая из ВВС согласилась бы с вами. - ответил Протворнов,
изучая лицо Мак-Кейна. - Очень упрямая женщина. Но, несмотря на это, она
поняла серьезность настоящей ситуации и ее важность для безопасности мира,
она согласилась сотрудничать с нами и сделать соответствующее заявление
для общественности. - Протворнов махнул сигаретой и безразлично пожал
плечами. - Так что сейчас вы не так уж и важны для нас. Теперь вам нужно
беспокоиться только о своей судьбе. Если вы будете вести себя разумнее,
чем сейчас, то что ж, все возможно. Если нет... - он опять пожал плечами.
- Все будет зависеть только от Кремля. Но, как я уже сказал, для нас это
не так важно.
Мак-Кейн взглянул на него почти с подозрением.
- Я ожидал большего. Не говорите мне, что вы уже уходите.
Протворнов был готов к этому.
- Политические решения - не мое дело. Мое дело - выполнять их. Как бы
там ни было, мы получили распоряжение перевести вас отсюда. Вам там
понравится больше, по крайней мере, у вас будет компания... возможность
поговорить с другими. - Он указал на сумку, положенную на стул охранником.
- Собирайтесь. Вас переводят немедленно.
Мак-Кейн принялся собирать вещи и собираться с мыслями.
- И прощальный привет от генерала? Почему с таким почетом?
- А почему нет? За последние три недели мы немного познакомились,
даже если вы и были менее, чем искренни. Рассматривайте это, как обычное
уважение хозяина к гостю. Или как знак того, что мы не хотим, чтобы вы
оставались в обиде.
Мак-Кейн зашел за перегородку, чтобы забрать туалетные
принадлежности. Пока его все время испытывали, искали слабое место, чтобы
потом использовать эту слабость - и, наверно, так же обращались с Полой.
Зачем, удивился он. За всем этим крылось куда больше, чем он пока
распутал.
- Ну, и куда? - спросил он, выходя наружу и закрывая сумку. - На
Землю?
- Боюсь, что нет. - ответил Протворнов. - Охранник держал дверь
открытой. - Перевозить людей отсюда на Землю дорого. Зачем нам оплачивать
доставку американского шпиона на дом? В свое время они прилетят сюда и
заберут вас отсюда, конечно, если Москва разрешит. А до того вы останетесь
на "Терешковой", в Замке. - они вышли наружу, Протворнов шел рядом с
Мак-Кейном, майор шагал впереди, а охранник - сзади.
- Вы имеете в виду этот ваш гулаг? - Замок находился на краю Новой
Казани, и на всех схемах был отмечен, как исправительное заведение. - Я
всегда восхищался, насколько вы верноподданно скопировали здесь
Родину-Мать.
- Не думайте о Замке, как о гулаге. - весело сказал Протворнов. -
Времена меняются, и даже на ваших христианских небесах нужно же где-то
держать диссидентов.
- Я так понимаю, что мы не в последний раз видимся?
- И я уверен, что судьбой нам еще предписано встретиться.
- А что с Полой Шелмер? Ее тоже переводят?
- Относительно ее у нас нет никаких указаний. - короткое молчание,
потом Протворнов добавил - Она здорова и в отличном расположении духа. Я
думаю, вам приятно узнать это.
- Спасибо.
Десять минут спустя Мак-Кейн в компании двух вооруженных охранников
влез с платформы под штабом Службы Безопасности в вагончик магнитного
монорельса, и они отправились вдоль кольца "Терешковой" в город Новая
Казань.

9
В соответствии с советскими публикациями Новая Казань была центром
спорта, образования и искусств. Здесь люди должны были отдыхать и
расслабляться после суеты административного центра Тургенева и
научно-промышленного Ландау. Экскурсоводы не упоминали о том, что здесь
есть еще и тюрьма. Глядя из вагончика монорельса, Мак-Кейн подумал, что,
может быть, именно это и имеется в виду у русских под отдыхом и
развлечениями.
Вагончик был стандартной модели, с тремя парами кресел лицом к лицу
друг с другом по обе стороны прохода, и единственными его пассажирами,
кроме Мак-Кейна, были два охранника. Очевидно, этот вагончик не
предназначался для общественного использования. Вагончик вылетел из
центральной части Тургенева, беспорядочной смеси высоких зданий, и понесся
вдоль долины, на которую они с Полой смотрели с площадки высоко над
городом в день прибытия. Центральная полоса расстилалась неправильной
зеленой лентой среди заросших травой пригорков, кустов и иногда деревьев,
от озерца к озерцу среди каменистых берегов текла речка, вбирая в себя
льющиеся с холмов ручейки. Дальше за зеленой лентой время от времени по
спрятанной за холмами параллельно монорельсу дороге проносились машины на
колесах. Кругом было много людей, поодиночке, вдвоем, группами, гуляющих,
болтающих о чем-то, или просто сидящих и глядящих в воду. Какая-то женщина
кормила уток, и два мальчика плыли на лодке. В искусственном небе над ними
изгибались две ленты искусственного солнца.
Несколько сотен лет назад русская императрица Екатерина Великая
решила проехать по своей стране и своими глазами увидеть, как живет ее
народ. Ее главный советчик, Григорий Потемкин, выслал вперед по пути
императорского кортежа своих людей, создавших целый мир из фальшивых
деревень с ярко раскрашенными домами, скрывавшими ту бедность и несчастья,
что приходилось переносить крестьянам. Людей рядили в новые одежды, давали
немного денег ради такого случая и заставляли плясать, махать руками,
смеяться и бросать в воздух цветы, чтобы иллюзия была полной. Вернувшись
на родину, множество приезжих иностранцев, путешествовавших вместе с
кортежем императрицы, было преисполнено энтузиазма и восторга от увиденных
ими сцен. Глядя из окна, Мак-Кейн вспоминал о сообщениях, написанных
восторженными посетителями "Валентины Терешковой", откровений об
изменившемся лице коммунизма. Так другие возвращались, превознося Германию
Гитлера, в тридцатых.
На полпути от Тургенева путь проходил через район перерабатывающих
предприятий; элеваторы, силосные ямы, сельскохозяйственная техника - все
это было сгруппировано у основания одной из меньших "спиц", известного,
как Агрокультурная Станция 3, и настолько же геометрически правильного,
насколько же дезориентирующим и запутанным был город. Потолок станции
здесь был хорошо виден и спица была видна на всю ее длину - захватывающее
зрелище уходящего вверх пролета к центральной части станции в полумиле над
головой. Еще на полмили выше была другая сторона кольца, а дальше -
бесконечность пространства и звезд. Из-за этого зрелища стены "Валентины
Терешковой" вдруг показались тонкими и хрупкими. В какой-то момент
Мак-Кейн забыл, что он находится в космосе.
Проехав под спицей, вагон снова проехал через сельскохозяйственную
зону, такую же, как и раньше, и, наконец, въехал в пригороды Новой Казани.
Дома, сооружения, как и в Тургеневе, были разбросаны по склонам в
беспорядке, но здесь было больше зелени и воды; то тут, то там виднелись
спортплощадки, люди играли в футбол, а впереди по мере приближения к
хаотичному центру города, здания начинали приближаться и склоняться друг к
другу. Затем вагон въехал в тоннель, замедлил ход и - Мак-Кейну было видно
через переднее стекло - свернул с основной линии на боковую ветку.
Один из охранников подошел к пульту управления у лобового стекла, и
вагон остановился перед прочными металлическими воротами, перекрывавшими
путь впереди. Прозвучал звонок и на экране пульта возникло лицо офицера.
"Заключенный два-семь-один-ноль-шесть прибыл" - доложил охранник. Офицер
проверил что-то за экраном и нагнулся вперед, чтобы включить управление.
Камера, установленная внутри вагона, медленно повернулась, оглядывая
внутренность кабины и замерла на несколько секунд на Мак-Кейне. Потом
ворота впереди раскрылись, вагон проехал сквозь них и остановился у
платформы. Охранник показал Мак-Кейну жестом на выход. Когда они вышли
наружу, ворота, закрывающие путь, были уже закрыты.
Это было что-то вроде грузовой станции, монорельс расходился на две
линии, которые параллельно проходили между платформами, чтобы снова
сойтись вместе в конце отсека перед вторыми воротами, тоже закрытыми. На
платформе стояло еще несколько охранников. В вагон стала садиться группа
одинаково одетых мужчин в простых серых куртках и таких же штанах с
красными полосами. Они были разных цветов кожи, разных рас, и Мак-Кейн
понял, что они оттуда, куда его везут. Некоторые с интересом глядели в его
сторону. Они выглядели достаточно хорошо, по крайней мере было непохоже,
что ему придется присоединиться к компании доходяг, подумал Мак-Кейн,
шагая между охраной к выходу с платформы.
За дверью была дежурка, внутри которой сидел офицер, появлявшийся на
экране в вагоне. Короткий коридор привел их к лестнице и лифту. Они
поднялись на этаж вверх, пересекли зал с рядами сидений и вошли в комнату
со стойкой вдоль одной стены. Старший из его охраны вынул документы и
протянул их дежурному сержанту на подпись. Из задней комнаты появился
капитан, которому охранники передали Мак-Кейна и ушли. Капитан задал
обычные, рутинные вопросы, Мак-Кейн дал свои рутинные, фальшивые ответы, а
сержант старательно ввел все это в терминал на стойке. Потом его провели в
комнату для осмотра, где он сорок минут ждал врача. В конце концов с него
сняли отпечатки пальцев и голоса, взяли анализы крови, просканировали лицо
для компьютерного архива, проверили, перепроверили, измерили и взвесили, а
потом выдали такую же форму, что он видел на платформе. Капитан вернул ему
его сумку и протянул еще одну, со сменой одежды. Под конец он попросил
Мак-Кейна вытянуть вперед левую руку.
- Зачем?
- Вопросы задаю я.
Мак-Кейн протянул руку, капитан закатал рукав его куртки, а сержант
надел на запястье красный пластиковый браслет с электронным устройством и
намертво запаял его специальным прибором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61