Рядом
с дверью стоял Лученко, что-то объясняя капитану охранников и майору
Бочавину, коменданту блока. В дверях камеры появился Майскевик. Он
вызывающе посмотрел на заключенных, глядящих на него издали, и подошел к
Лученко. Через несколько секунд из дверей камеры четыре охранника вынесли
изуродованного Ирзана. Губы распухли и кровоточили, избитое лицо, кровь на
подбородке и рубашке. Похоже было, что забастовка окончена.
Охрана построилась вокруг четырех азиатов. Капитан вышел вперед и
взвод зашагал к выходу. Майор Бочавин с двумя помощниками остался в блоке.
- Что смотрите? - рявкнул он остальным заключенным. - Площадку блока
очистить! Все в камеры, выходить сегодня запрещено. Немедленно по камерам!
Злобно бормоча что-то под нос, заключенные стали расходиться под
дулами оружия охраны. Охранники захлопнули решетчатую дверь, через которую
только что вошел Мак-Кейн.
Мак-Кейн вернулся в свою камеру и обнаружил Смовака, Боровского и еще
одного азиата из Сибири, с непроизносимым именем, которого все называли
Чарли Чан, приводящих в порядок столы в центре камеры. Стало ясно, что
первое дежурство Мак-Кейна по камере не принесет ему одиночества и
возможности концентрации, которые так ценил Ко. Он прошел через камеру в
умывальную и обнаружил лужицу крови на полу и несколько пятен на двери и
на стенках. Мыши Рашаззи скреблись в клетке, безразличные к окружающему.
Глядя на кровь, он попытался восстановить события. Охрана отогнала
заключенных от камеры, пока Майскевик расправлялся с Ирзаном? Или они
вывели трех остальных и просто оставили Майскевика с ним один на один? Он
все еще глядел на пятна, когда дверь открылась шире, и в умывальную вошел
Лученко, спокойно глядя вокруг. Затем он взглянул на Мак-Кейна с
выражением интереса на круглом лице.
- Займись делом. - посоветовал он и вышел. Скэнлон вернулся к ужину,
вместе с остальными. У двери на улицу Горького стояла охрана, впускавшая
внутрь только заключенных из этого блока, на площадку блока их выпустили
только поужинать, так что Скэнлону не нужно было рассказывать, что
случилось.
- Вот так работает система? - спросил Мак-Кейн. - Я вижу, что
Майскевик в нее вписывается.
- Действительно, грязная работа. - согласился Скэнлон. Он
заинтересованно глянул на Мак-Кейна. - Ты думаешь, ты с ним справишься?
- Зачем мне об этом думать?
- Если ты хочешь сделать то, что задумал, тебе придется начать с
него.
Мак-Кейн попытался посмотреть на Скэнлона вопросительно, но вопрос
настолько попал в точку, что он промолчал. Рядом не было никого и Скэнлон
продолжил:
- Я не знаю, что ты задумал, но ты что-то задумал. И ты видел
достаточно, чтобы знать - в одиночку человеку ничего не сделать. Все
остальные сейчас просто ждут того нужного человека, и пойдут за первым,
который сможет набить болгарину морду. Может быть, это не то, что ты
называешь разумным, но так устроен мир, и с этим мирятся все, от
последнего мерзавца до короля, если тут есть разница.
Мак-Кейн представил себе эту сцену. Он был вполне уверен, что не
справится с Майскевиком в равной драке, если до этого дойдет. Но с другой
стороны... в жизни его учили не очень беспокоиться о честной игре.

На следующий день, в мастерской, Скэнлон сказал Мак-Кейну, чтобы тот
отправлялся вечером в библиотеку на верхний уровень Центра, и открыл на
терминале библиотечного компьютера интерактивный файл "Архитектура
Византии". Кроме того, Скэнлон высказал не совсем понятное и в высшей
степени сомнительное замечание о том, что "Капуста пляшет на Камчатке".
- Ну и что это может значить?
- Просто запомни.
Мак-Кейн сделал, как ему было сказано, и в десять минут восьмого тем
же вечером сидел перед одним из библиотечных терминалов. Без всякого
предупреждения текст на экране исчез, сменившись одной строкой:
ГДЕ ПЛЯШЕТ КАПУСТА?
КАМЧАТКА - ответил Мак-Кейн. Экран опять очистился, а затем на нем
появился вопрос:
ВЫ НУЖДАЕТЕСЬ В ИНФОРМАЦИИ. МОГУ ПОМОЧЬ. НУЖНЫ ДЕТАЛИ.
Мак-Кейн кратко описал Полу Шелмер. Экран снова очистился и невидимый
корреспондент назвал цену. Мак-Кейн отказался.
ВЫ НЕ УЧИТЫВАЕТЕ КОНЪЮНКТУРУ РЫНКА - заметил экран и повторил
предложение. Мак-Кейн снова отказался. Они немного поторговались и в конце
концов пришли к соглашению. Мак-Кейну было сказано, что через день или два
он узнает все, что нужно - а затем экран снова мигнул и на нем появился
библиотечный текст. Все следы прошедших переговоров исчезли.
Мак-Кейн подсчитал по текущему курсу зачета к рублю, а потом - рубля
к доллару, что это будет стоить ему четверть его дневной заработной платы
в Вашингтоне. Ему даже не хотелось думать, каким будет его долг, когда он
выберется. Да, если финансовый отдел РУМО не посчитает это необходимыми и
неизбежными деловыми издержками, у него будут неприятности.

15
Дорогу чинили, она была усыпана кучами гравия, и на встречной полосе
в движении образовался просвет. Сзади на дорогу выезжал маленький
фургончик, загородивший дорогу черному шевроле КГБ. Полиции рядом не было.
- Смотри! - бросил Фоледа. Он резко нажал на газ, когда по встречной
полосе мимо проехала машина, затормозил и крутанул руль, заставив машину
юзом развернуться на сто восемьдесят градусов. Потом он сбросил газ, чтобы
не потерять управления, и аккуратно выехал на встречную полосу, не обращая
внимания на возмущенные гудки водителей сзади. Проезжая мимо беспомощно
глядящих на него агентов, он добродушно помахал им рукой.
- Бернар, ради Бога, что ты вытворяешь? - воскликнула остолбеневшая
Барбара.
- Поддерживаю форму. Приятно чувствовать, что ты еще можешь сделать
такое. - Фоледа показал рукой назад. - Кроме того, они мне давным-давно
надоели. Куда ни поедешь - эти шпики тащатся за тобой.
- Ты с Майрой так же ездишь?
- Ты, наверное будешь удивлена, но это именно она показала мне такой
трюк.
- Ты знаешь, нет. А что, это правда?
- Да. Когда она была еще ребенком, ее брат делал такие номера для
кино.
- А разве тебе не показывали такое на спецобучении?
- Показывали. Но у Майры это получается лучше.
Они срезали угол через автостоянку у магазина, и поехали по
параллельной улице.
- Ты уверен, что мы успеваем? - спросила Барбара, взглянув на часы.
- Мы приедем быстрее, чем если бы ехали по той дороге, судя по тому,
как ее расковыряли. Это еще одна дорога в Лэнгли. - Они ехали в
штаб-квартиру ЦРУ. Человек по имени Роберт Литерлэнд позвонил и сказал, не
вдаваясь в детали, что у ЦРУ есть кое-что, чем может заинтересоваться
Фоледа. Так как туда же направлялся и Джеральд Керн, Фоледа решил, что это
связано с "Терешковой".
- Кстати, перед тем, как вспомнить молодые годы, ты что-то
рассказывал...
- Ах да, про Лью Мак-Кейна и эту даму из ВВС. Когда я говорил с Дядей
Филом и Волстом, у меня сложилось такое впечатление что Советы и Штаты
играют друг с другом в кошки-мышки. Нам потребовалось достаточно много
времени даже для того, чтобы объявить, что пропали два человека. Мы хотим
связаться с ними, а пока Советы не разрешат это, наши люди вынуждены
говорить о них, используя их вымышленные имена. Но Советы отказывают нам в
этом. Они хотят их настоящие имена, должности, и наше признание в том, что
это было официальное задание и мы провалились.
- Но они не собираются объявить об этом публично?
- Пока еще нет. Они могут позволить себе придержать это про запас. А
сейчас мы даже не знаем, что происходит с нашими людьми. Мы даже не знаем
точно, где они находятся.
Барбара вздохнула и посмотрела в окно, на бесконечный ряд ухоженных,
старомодных деревянных домиков с крытыми крылечками, ярко окрашенными
ставнями и газонами, прячущимися за живой изгородью из густого кустарника.
- Без сомнения, Лью позаботится о себе. - сказала она, помолчав. - Я
беспокоюсь об этой женщине из ВВС, Брайс. Не лучший путь к славе, ведь
все, что она хотела - это быть ученым.
Фоледа хмыкнул, неодобрительно или с симпатией - трудно сказать.
Барбара повернулась к нему.
- Что она за человек? Что ты узнал, когда говорил с полковником
Рэймондом в Хэнском?
- Кое-что узнал. Она из семьи с военными традициями, в основном флот.
Родилась в Такоме, штат Вашингтон, отец был инженером на ядерных подводных
лодках, мать росла на базах флота от Шотландии до Японии, и привыкла к
отсутствию мужчин дома. Рэймонд считает, что именно поэтому Пола такая
упрямая.
- Упрямая? В этой ситуации это не так уж и плохо.
- Может быть. А может быть, нет. Рэймонд и я не пришли к одному
мнению. Она отличный ученый, но ее стремление защитить науку граничит с
фанатизмом. Этическая чистота науки, объективность, честность и тому
подобное.
- А-га. Итак?
- Поэтому она с пренебрежением относится к политике и к причинам,
из-за которых необходимо заниматься подобного рода работой. Рэймонд
говорит, что иногда с ней трудно работать даже на одной стороне фронта.
Другими словами, ей не нравится подчиняться людям, которые уступают ей в
интеллектуальном смысле. И это, может быть, хорошо. Но если ее будут
допрашивать люди такого же склада, то это может ударить по ней самой.
Будем надеяться, что это не причинит ей особого вреда.

Новость ЦРУ была - известный русский ученый, руководитель крупного
исследовательского центра по проблемам связи хочет перебежать. Он связался
на научной конференции в Японии с американцем Мелвином Боуэрсом, а Боуэрс
сообщил об этом в посольство США в Токио. Сейчас Боуэрс дома, в Штатах.
Фоледа откинулся на спинку кресла и с отсутствующим видом постучал
ногтями по зубам. Перед ними висела огромная карта Советского Союза.
Подумав, он спросил:
- Так где, вы говорите, это место?
Джеральд Керн нажал несколько кнопок на маленьком пульте управления,
встроенном в стол. К удивлению Фоледы, этим утром он держал себя в руках,
а не расхаживал все время по кабинету. На карте световая указка показала
на точку в районе Вилюйских гор, в безлюдной части Сибири между реками
Лена и Оленек. На одном из вспомогательных экранов рядом с основным
появилась увеличенная фотография со спутника, группа зданий, окруженных
оградой, какие-то сооружения, и вокруг - лес радиоантенн. С одной стороны
за оградой были видны монотонные ряды жилых зданий, с другой стороны между
оградой и лежащей недалеко цепью холмов не было ничего, кроме случайных
деревьев и кустарника.
- Это Сохотск. Расположен на Центральном Сибирском Плато в двухстах
милях к юго-западу от города Жиганска. Это важный узел в советской военной
стратегической сети связи, одна из основных станций космической связи.
Литерлэнд, крепко сложенный ЦРУшник лет тридцати, с длинными, до
ворота рубашки, светлыми волосами и широкими прямыми плечами футбольного
защитника, свободно откинулся в кресле, его поза контрастировала с
напряженной прямой фигурой Керна. Он поднял руку:
- Мы подозреваем, что там происходит что-то еще: что-то очень большое
и очень секретное. Вот почему Таксист может быть особенно полезен. - на
вечном секретном жаргоне, на котором говорят разведчики, "Таксист" был
псевдоним для профессора Дьяшкина.
- А это ближайший город - в двухстах милях? - спросил Фоледа.
- Нет, в десяти милях к северу есть маленький промышленный городок,
Нижний Залесский. - ответил Керн. - Около пяти тысяч человек. Но он не
имеет отношения к Сохотску. Его построили для рабочих строящегося
горнообогатительного комбината, Сохотск отделен от него горами.
- А далеко от Сохотска до этого комбината?
- Шесть - десять миль, по-моему. - сказал Керн, глянув на Литерлэнда.
Тот кивком подтвердил его слова.
- За горами. - повторил Фоледа.
- Да. - Керн выглядел растерянным. - А это важно?
Фоледа пожал плечами.
- Откуда мне знать? Я пытаюсь составить общую картину. - он покосился
на Барбару. - У тебя еще есть вопросы, Барб?
Та заглянула в свои бумаги.
- С Боуэрсом все в порядке? - Да, как насчет этого профессора Боуэрса
из Калифорнии? Можно спать спокойно?
Литерлэнд кивнул.
- Первоклассное досье. Он имеет допуск к правительственным работам
высшей степени секретности, уже шестой год. Уравновешенный, женат, никаких
личных проблем, никаких проблем в семье. Сейчас мы проверяем все, что
могло измениться со дня его последней проверки.
- А если нам потребуется поговорить с ним?
- В настоящий момент он здесь, на расстоянии пятнадцати минут езды.
Фоледа удовлетворенно кивнул. Он посмотрел сначала на Керна, потом на
Барбару, словно ожидая дальнейших вопросов или комментариев, потом
повернулся к Литерлэнду.
- О'кей. Итак, Роберт, что ты можешь сказать нам о товарище
профессоре Игоре Лукиче Дьяшкине, он же "Таксист"?
Литерлэнд вызвал из базы данных досье. На столе перед каждым лежал
плоский настольный экран, на котором появилась надпись:
ТАКСИСТ: КРАТКИЙ ЛИЧНОСТНЫЙ ПРОФИЛЬ
В левом верхнем углу была фотография мужчины около пятидесяти лет, с
молодым лицом, прямые губы, открытый взгляд, обычная стрижка с пробором.
Под фотографией были данные о росте, весе и другая личная статистика.
Через пару секунд синтезированный голос начал читать биографию Дьяшкина, а
в нижней части экрана поползли строки читаемого текста.
Родился 6 апреля 1964 года, Тула, СССР
Отец: Антон Константинович, 1935 г.р., Ленинград, инженер-технолог
Мать: Наталья Павловна, ур. Сибирова, 1939 г.р., Одесса, служащая
1973 Переехал с семьей в Орел.
1979 Вступил в комсомол.
1982 Поступил в Харьковский Университет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61