В
новопришедших бешено полетели ледовые мечи, топоры из кости и металла.
Этан оказался на полу, пытаясь увернуться от удара пикой, которой целил в
него дюжий посетитель. Он откатился в сторону, и острие пики, ударив в
каменный пол, выбило из него искры. Вояка с пикой попытался нанести еще
один удар, подняв свое оружие, когда его остановил брошенный в лицо стол.
Кинув стол, Септембер сцепился с гигантом, страховавшим с тылу
состоятельного оскорбителя. Огромная костяная дубинка засвистела в
воздухе. Септембер быстро пригнулся, избегая ее удара. Врезавшись в стену,
дубинка пробила в деревянной перегородке кабинетика дыру размером с
голову.
Септембер двинулся вперед и нанес своему кошкоподобному оппоненту
сильный удар в пояс. Гигант охнул от удивления, но не упал. Он поднял над
головой дубинку, а выражение его лица из яростного стало идиотским.
Септембер поднял колосса, кости которого весили так мало, и бросил его
почти на середину таверны.
Понимая, как мало от него толку в физической схватке, Миликен Вильямс
пригнулся в кабинетике и старался сделать все возможное, чтобы не
привлекать ничье внимание к собственной персоне.
Этан увернулся от удара мечом, схватил трана за шею и оторвал его от
пола. Тран тяжело ударился в стену, обмяк и затих. Большой, но
неорганизованной группе нападающих приходилось несладко, когда они
оказались лицом к лицу с людьми, отлично сражавшимися, несмотря на тяжесть
своих тел, и с профессиональной тренированностью сэра Гуннара и его
оруженосцев.
Запах крови становился невыносимым.
Этан подставил руку, блокируя широкий замах саблей, и почувствовал,
как от удара задрожали все мускулы на плече. Стараясь вложить в свой удар
как можно больше силы, он взмахнул своим мечом и опустил его вниз.
Соперник отпарировал удар, но с такой силой, что Этан выбил меч из его
рук. Он наклонился и подхватил его раньше, чем Этан успел бы нанести еще
один удар. Но, вместо того, чтобы возобновить нападение, он отступил назад
и бросился за помощью.
Самым храбрым человеком из всех присутствующих оказался не Септембер,
и не сэр Гуннар, и не кто-либо из неистовствующих горожан, а хозяин
трактира.
С потолка спускалось массивное кольцо кованого железа. Оно
поддерживало восемь масляных ламп. Когда Септембер сорвал люстру с потолка
и принялся размахивать ей, словно оружием, хозяин решил, что пришло время
постоять за свое имущество. Ведь люстра, сделанная из металла, была самым
ценным предметом во всей таверне. Нехорошо будет, если она окажется
погнутой или вовсе сломанной. Рискуя жизнью, трактирщик рванулся через
поле битвы и, не получив ни царапины, скрылся в дверях.
Сражение продолжалось несколько минут, пока, со скоростью, достойной
восхищения, трактирщик не привел группу констеблей. Один из сражавшихся
возле двери объявил об их приближении, и разгоряченные соперники тут же
прервали бой и стали искать запасные выходы наружу.
- Кухня! - воскликнул сэр Гуннар.
- Почему? - захотел узнать Этан. - Ведь это не мы начали!
Рука потащила его вперед:
- Приятель, полиция везде одинакова. Лучше, по возможности, не
сталкиваться с ней.
Они бросились через вонючую кухню и выскочили в боковую улочку,
присыпанную легким снежком. Следуя за сэром Гуннаром, они немного
пробежали влево, затем замедлили бег.
- Почему мы останавливаемся? - Этан выжидающе оглянулся. Но в узком
переулке не было слышно никаких признаков погони. - Ведь мы все еще очень
близко от таверны.
- Друг Этан, здесь они не станут нас искать. - Гуннар напряженно
дышал, дыхание его было короче и быстрее, чем у троих людей.
- Почему?
Гуннар указал на мостовую, по которой они шли. Когтем на ноге он
ковырнул бледный и твердый, словно фанера, слой снега, открывая взору
каменные блоки.
- Здесь нет ледяной дорожки. Ни один тран, особенно, если он спешит,
не бросит ледяной дорожки. Эту идею я у вас перенял. - Дыхание его
сгущалось и с математической точностью появлялось перед ним.
- Мы не бегаем, как вы, - добавил он. - Траны не ходят и не бегают
там, где могут скользить. Поэтому местные власти будут блокировать только
ледяные дорожки, чтобы задержать тек, кто хочет от них скрыться.
Они продолжали идти по каменной мостовой, пока не вышли на более
широкую дорогу. Там они смешались с обычным для этого времени дня потоком
транспорта. И перестали чем-либо отличаться от транов, деловито сновавших
мимо них. Разве только смятенными своими мыслями? Но они старались скрыть
их так же хорошо, как и свои запятнанные кровью мечи.
Когда они вернулись на борт "Сландескри", моряки и солдаты окружили
Даль-Джаггера и Буджира, критически рассматривая их легкие раны и
расспрашивая о сражении. Гуннар и три человека отошли к самому борту и
встали, разглядывая спокойный пляж.
- Они напали на нас.
- Это и так очевидно, Миликен.
Школьный учитель нетерпеливо потряс головой:
- Нет, нет - я не отрицаю то, что и так ясно. Я хотел только сказать,
что они напали на нас - на людей.
- Ну и что тут такого? - Этан остановился и подумал. - Ага! Понятно.
До сих пор, местные обращались с нами вежливо, почти учтиво. - Он
возбужденно посмотрел на Септембера. - Сква, помните тот инцидент
несколько дней назад, когда мы впервые пошли навестить начальника порта?
Толпа, которая провоцировала Гуннара, просто-напросто разошлась прочь,
когда увидела, что мы готовы вмещаться. Отчего же сегодня они были так
смелы с нами?
- Приятель, я на это могу ответить только одно. - Септембер продолжал
смотреть на плащ, в то время, как его рука (в чистом новом
спецкомбинезоне) задумчиво отковыривала лед на деревянном борту. -
Наверняка это было запланированное нападение. Нас намеренно
спровоцировали. Или, вернее, спровоцировали-то Гуннара и его ребят, в
надежде, что вы, и я, и Миликен тоже втянемся - так оно и произошло.
Кто-то хочет видеть нас мертвыми, как, впрочем, и Гуннара. Я подумал, что
некоторые из посетителей этой таверны слишком уж хорошо дерутся для кучки
внезапно раздраженных горожан.
- Но почему? - мысли Этана были столь же настойчивы, как и ветер -
иными словами, кружили туда и сюда.
- Неужели ты до сих пор не понял, друг Этан? - проговорил Гуннар
сардонически, уставившись на город. - Это как раз тот самый прием, который
нам суждено встретить везде, куда мы сунемся со своим планом конфедерации.
Все траны по природе своей подозревают чужеземцев. И если такое происходит
даже в Арзудуне, где знают твой народ и считают его своим благодетелем,
можешь представить, что будет с нами в других местах!
- Извини, Гуннар. - Септембер вытянул вверх руку в защитной перчатке,
ухватившись за толстые ванты из пика-пины. - Ты прав, говоря, что твои
люди подозрительны по самой своей природе, но я сомневаюсь, что это было
причиной нападения на нас. Кто-то считает нас опасными - Этана, и
Миликена, и меня. Им хотелось бы убрать нас с дороги. Зачем? Возможно, что
некоторые из них - арзудуны, и не только они - организовали чудесную
маленькую монополию, приносящую хорошую прибыль от межпланетной торговли.
А мы хотим ликвидировать эту монополию. Откуда им это известно? Должно
быть, проговорился кто-то из матросов. - Голос его понизился. - Я не был
уверен, что кто-то решится убить нас. Но сегодня днем...
- Так почему бы нам не сообщить об этом, Сква?
- Приятель, - мягко проговорил Септембер. - Не будьте так наивны. Что
такого случится, если несколько человек погибнет в местной заварушке? Ну
да, конечно, мы с вами знаем, что это была не просто случайная встреча, но
как мы это докажем судье из транов? - Он покачал головой. - Самое лучшее,
что мы можем сейчас сделать, - это радоваться, что они оказались неважными
воинами, да еще ускорить наши приготовления, чтобы быстрее убраться
отсюда.
- Это было сражение, о котором можно говорить с гордостью. - Глаза
Гуннара блеснули. - Пятеро против двадцати пяти!
Этан с отвращением посмотрел на запятнанный кровью меч, висевший на
поясе его костюма. Он уже пытался вытереть его снегом, но замерзающие
красные кристаллики обвиняюще прилипали к лезвию.
- Ты гордишься убийством, Гуннар?
Рыцарь-тран склонил голову набок и стал похож на вопрошающего кота.
- Да, Этан. Ведь я происхожу не из твоей передовой цивилизации. Так
что терпи, общаясь с нами. - Ветер поднялся и застонал вокруг них, и
Гуннар указал на огромный залив, ведущий к выходу в открытый океан.
- Наверное, этот мир не так располагает к пониманию и доброте, как
тот, в котором ты живешь. Здесь мы сражаемся руками, а не речами.
- Я не хотел оскорбить тебя, - с готовностью ответил Этан.
- Хватит! - Септембер неприязненно переводил взгляд с человека на
трана. - Мы ведь предполагали создать новый союз, а не рушить ту связь,
что уже существует. - Он показал большим пальцем в сторону города. Дым
поднимался из тысячи труб. - Уверен, что чем скорее мы уберемся отсюда,
тем лучше. - Он посмотрел на Гуннара. - Куда же нам направиться?
Гуннар заворчал в ответ:
- Не в Софолд же, до которого так много сатчей! Вы ведь настраивались
начинать свое великое дело именно здесь. Да и я не уверен, что чем ближе к
дому, тем нам больше будет везти. Так что советую поискать себе союзников
где-нибудь тут поблизости. А кроме того, - сердито продолжал Гуннар, -
вблизи от дома мы можем растерять нашу команду. Трудно удержать людей, у
которых есть выбор - странствовать в погоне за безумными идеями или
разойтись по домам. - Он в сердцах сплюнул и заскользил прочь.
- Вам не следовало доводить его до такой ярости, приятель! - пожурил
Септембер своего друга.
- Не следовало. Но я не умею навязывать свои идеи другим и не могу
симпатизировать тому, кто этим занимается. - Этан плутовато улыбнулся. - У
Колетты это шло бы куда лучше, чем у меня.
- Если вы так чувствуете, приятель, зачем же остались и взялись за
это дело вместо того, чтобы уехать домой, туда, где тепло и где люди, как
сказал Гуннар, бьют друг друга только речами?
Этан задумался на минуту:
- Затем, чтобы внуки Гуннара не испытывали необходимости хвататься за
ножи, улаживая спор! - Сзади над ними на штурвальной палубе Та-ходинг
разговаривал с несколькими помощниками. - Надо договориться о курсе. И
пусть убьет нас та зрелость мысли и то знание, которое мы принесем в этот
мир.
- Что ж, весьма вероятно, что это и убьет нас. - Они направились на
корму. - Во всяком случае Гуннар прав. Эта идея конфедерации принесет нам
немало неприятностей!
Этан зашагал быстрее и увереннее.
- Пусть!

Джобиус Трелл слегка приоткрыл рот под маской костюма для выживания,
прислушиваясь к смеху печенья и улыбнулся, посасывая его. В этот момент у
печенья был вкус хурмы, а смех был женский, завлекающий.
Стройный тран в возрасте, стоявший рядом с ним на склоне холма,
вопросительно посмотрел на него, удивленный способностью мужчины
производить такое звенящее хихиканье.
Прервав изучение хода работ, проводившихся в небольшой долине под
ними, Трелл поднял маску и обратил лицо в сторону жалящего бриза. Рукой в
перчатке он вытащил изо рта остаток печенья и показал его своему
любопытному чужеземному компаньону.
- Печенье со смехом. Сладкая еда, - объяснил он.
- Иеньй за эмъегом, - пока тран боролся с незнакомой фонетикой,
постоянный комиссар засунул кусочек обратно в рот и снова принялся сосать.
- Но откуда же звук, который я слышал, друг Трелл?
- Печенье сделано в несколько слоев, - со вздохом объяснил Трелл. До
чего же ему надоедало вот так объяснять самые заурядные стороны
цивилизации Содружества этим варварам, даже таким любопытным и все
схватывающим на лету, как его сегодняшний компаньон. Его внимание снова
вернулось к работе, кипевшей внизу.
Землетрясение, порожденное взрывом вулкана, известного под названием
Места-Где-Кипит-Кровь-Земли, нанесло некоторый ущерб, в основном туземному
городу, но так же немного и "Медной обезьяне". Поскольку он был
Комиссаром, в его обязанность входило лично наблюдать и осуществлять
руководство необходимыми восстановительными работами. Кроме того, это
укрепляло его авторитет в глазах аборигенов.
В том, что обрушившийся туземный продовольственный склад в долине под
ними был единственным серьезным последствием землетрясения, сказывалось
незаурядное инженерное мастерство аборигенов. Но ведь, размышлял он, даже
на территории защищенного от ветров берега Арзудуна, чтобы выдержать
обычную дневную погоду, любое строение транов должно быть построено
основательно.
- Как еда может говорить?
- Что? А... Когда каждый из твердых слоев печенья тает во рту, он
выделяет разный вкус и разный смех. - Он повернулся лицом к стоявшему
рядом с ним трану.
Тот был стройнее, чем многие из его собратьев. Местами - длинными
полосами и пятнами - его серовато-стальной мех отливал угольно-черным.
Другие темные отметины украшали его левое ухо, морду и левую щеку, уходя
наверх и спускаясь сбоку, словно потеки дегтя, и теряясь под выкрашенными
в яркую голубую краску кепкой и жилетом. Его сравнительно стройное
сложение было очень похоже на фигуру самого комиссара.
Однако, у этих двоих было нечто общее и помимо телосложения.
Трелл заканчивал объяснение:
- Смех записан от настоящих людей - ты же видел и порту наши
записывающие устройства, так?
Тран сделал утвердительный жест.
- Затем компьютер - думающая машина - монтирует звуки в крошечные
пузырьки воздуха, которые становятся не просто пузырьками, так как печенье
делается твердым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47