- Будем свидетельствовать против него. Мне думается,
что Ксенаксис встанет на нашу сторону.
- Меня не это тревожит, Сква. Ре-Виджар достаточно хитер, чтобы не
ссориться с нами на Арзудуне. Например, он способен заявить, что встал на
нашу сторону. Ксенаксис может ему и не поверить, но у него нет власти
преследовать его, только опираясь на наши показания.
- Я об этом не подумал, старина. Будет трудно доказать что-нибудь,
если он вдруг нас поддержит, вместо того, чтобы напасть на нас. Подумаем
над этим на обратном пути в "Медную обезьяну". Путь нам предстоит далекий.
Может, нам повезет и мы его догоним.
Далеко в ледяном океане остановилось пять потрепанных плотов. Гром -
на этот раз настоящий - послышался на северо-западе, и капитаны пяти
плотов поняли, что им нелегко будет двигаться к дому, если буря не обойдет
их стороной.
Более того, их экипажи не только поредели, но и многие из оставшихся
были слишком тяжело ранены, чтобы помогать управляться с парусами.
Небольшая группа матросов и офицеров собралась на корме одного из
плотов. В центре образованного ими круга стояла фигура трана.
- Вы не можете высадить меня здесь, - настаивал ландграф Арзудуна,
испугавшись впервые после того, как они убежали от молокинцев. Он
посмотрел за борт, на лед, залитый теперь жутким светом двойных лун
Тран-ки-ки. - Как это так: без пищи и оружия?
- Мы отвезли вас достаточно далеко, Ре-Виджар из Арзудуна. - Ракосса
провел пальцами по свежему шраму на руке. - Может, вы сумеете добраться до
Молокина и ваших друзей-пришельцев.
- Они мне не друзья! Вам это известно, - страх прибавил
убедительности доводам Ре-Виджара. - Разве я не помог убить тех троих, что
были с вами, хотя среди них один считался моим врагом?
- Аж, вот как? Тогда вы можете сдаться на милость сострадательного
населения Молокина, - послышался недружелюбный смех матросов, некоторые из
которых были без бинтов. Один из них ткнул копьем Ре-Виджара. Острие
пронзило нагрудник ландграфа, выпустив струйку крови.
Ре-Виджар зажал прокол. Походя теперь больше на испуганного детеныша,
чем на вождя сильного островного государства, он перелез через заграждение
на свисавшую оттуда единственную пика-пиновую лестницу.
- Я взываю к вам, Ракосса, не поступайте так с тем, кто помогал вам!
Я молю о милосердии.
- Мы и так милосердны, - гадко ответил Ракосса, - потому что не
убиваем тебя в эту минуту медленной смертью. - Он плюнул на повисшего
Ре-Виджара. - Из-за тебя мы потеряли большую часть нашего флота, всех
наших лучших боевых мужчин и женщин. Когда мы вернемся домой, нам из-за
этой катастрофы будет непросто даже сохранить наш законный трон. Но что
хуже всего, ХУЖЕ ВСЕГО, эта женщина в безопасности! - Он трясся от ярости
и шерсть его встала дыбом от ушей и до ног. - В безопасности среди этих
пришельцев, на чье "непобедимое" оружие ты заставил нас положиться!
- Кто мог предвидеть колдовство, с помощью которого они похоронили
нас под вершинами каньона?
- Нас утомляют твои оправдания, ландграф.
Несколько солдат угрожающе подвинулись к ограждению. Ре-Виджар
поспешно скользнул вниз по лестнице. Ее втянули наверх, и он остался
стоять на льду, дрожа, глядя на такие же холодные лица, стоящие вдоль
ограждения.
- Вы не можете меня так оставить, не можете! Дайте мне оружие.
Копье... хотя бы нож!
- Ты хорошо сражался на словак, Ре-Виджар из Арзудуна. Попробуй и
сейчас воевать с их помощью.
- К'нитий сын! - завыл Ре-Виджар. - Твоя мать сношалась с корнем! Я
последую за тобой до самого Пойолавомаара, а оттуда доберусь до Арзудуна,
где я соберу флот и сравняю со льдом твой мерзкий город! Ты умрешь такой
страшной смертью, какую и представить себе не можешь!
Ракосса сделал мест отвращения.
- Нет такой смерти, которую мы не могли бы себе представить. - Он
повернулся к стоящему рядом с ним сквайру. - Давай докажем ему это делом.
- Он положил лапу на копье сквайра. - Лучше убить его сейчас, а не
передоверять это созданиям океана.
Он потянул, но сквайр не отпустил копья.
Ракосса вперился в лицо раненого солдата изумленным взором.
- Мы подарим тебе новое копье, унтер-офицер. А может, ты сам желаешь
убить его на льду?
Когда солдат не отозвался, Ракосса снова потянул, на этот раз
сильнее, но тран по-прежнему не отдавал свое оружие.
- Ты хочешь к нему присоединиться? - голос Ракоссы окрасился
изумленным неверием. - Отдай нам свое копье, сквайр, иначе мы...
- Ты ничего не сделаешь, - произнес напряженный голос.
Ракосса резко обернулся, став лицом к тому, кто произнес эти
невероятные слова. Да, он несомненно узнает молодого офицера. Разве он не
кричал так же восторженно, как остальные, когда Ракосса впервые объявил о
намерении преследовать сбежавших из Пойолавомаара пришельцев. И разве он
не видел его в совете с тек пор?
- Я зовусь Т'хозжер, сын Т'хоза из Четырех Ветров, из семейства,
которое много поколений служило Пойолавомаару.
Лунный свет придал его юным чертам лица угрожающее выражение,
заблестел на тонком мече, который офицер приставил к груди ландграфа.
- Пусть будет так, Т'хозжер, ты больше не офицер, - голос Ракосса
перешел в крик. - Ты даже не сквайр - ты никто! - Он поднял лапу, чтобы
оттолкнуть острие меча в сторону. Т'хозжер наклонился вперед, проколов
грудь противника как раз над грудиной. Ракосса застыл на месте.
Оглядев круг, он увидел застывшие лица матросов и офицеров, раненых и
невредимых. Никто не произнес ни слова.
- Что происходит? Вы что, все с ума сошли?
- Нет, Ракосса из Пойолавомаара. Мы вернулись к разуму. - Т'хозжер
махнул свободной лапой в сторону маленькой, вырисовавшейся силуэтом,
фигурки Ре-Виджара на льду. - Ты обвиняешь его во всем, что произошло. Это
не его вина. Мы из Пойолавомаара всегда гордились тем, что ведем торговлю
и войну самостоятельно, не допуская ни помощи, ни вмешательства
посторонних. Ты искал помощи у тех, кто даже не был транами, последовал
совету того, кто не с Семи Вершин. Из-за этого мой брат Т'сунжер и много
друзей моего детства лежат мертвыми на пороге чужого города, который не
желал нам зла. Их сердца пронзили стрелы или копья, их тела сломаны
скалами.
- Но ведь ты сражался не менее яростно, чем другие, - снова возвысил
голос Ракосса.
- Я сражался за город Семи Вершин, за Пойолавомаар, мой дом, за моих
друзей и спутников. Я сражался, потому что иначе пришлось бы бежать.
Офицер Пойолавомаара не бежит, оставляя друзей сражаться и умирать без
него. На нас не падет позор этого поражения, потому что мы сражались
вслепую.
Окружающие солдаты одобрительно загудели.
- Мы были ослеплены твоими словами и положением, которое ты
унаследовал. Мы разделили твое безумие. Это, а не поражение в битве, будет
позором, который мы должны будем нести до самой смерти. Уже давно
говорили, что ты безумен, Ракосса из Пойолавомаара. Те, кто были не
согласны с тобой или слишком расходились с тобой по мнениях, слишком часто
исчезали в эти последние годы.
- Мы - ваш ландграф, - гневно сказал Ракосса. - Мы стоим перед вами
как ваш законный правитель и глава.
- Ты больше не правитель и не глава. С этого момента, - он
передразнил недавние слова, сказанные самим Ракоссой, - ты никто.
Ракосса обвел взглядом круг мрачных солдат, мужчин и женщин.
- Тысяча металлических плед солдату, который убьет этого предателя! -
Никто не двинулся. - Две тысячи! - Потом: - Я сойдусь и сделаю
соправительницей женщину, которая убьет его!
Это вызвало первый отклик у собравшихся: мяукающий смех нескольких
солдат-женщин.
Одна сказала:
- И жить с ужасом, который ты вселил в свою наложницу Тиильям Хох? Я
не верила слухам о том, что ты с ней творил. Но теперь я думаю, что они
может, были еще преуменьшены.
Ракосса все еще не мог понять, что происходит.
- Офицеры готовьтесь поднять паруса! Солдаты, матросы, по местам!
- Через борт! - Т'хозжер немного сильнее надавил на свой меч. Кровь
быстрее заструилась по серому меху. - Присоединяйтесь к своему другу и
союзнику.
Ошеломленный Ракосса переполз через ограждение.
- Мы пойдем следом, мы всех вас насадим на вертела по кухням. Мы
выпотрошим на ваших глазах ваших самок и щенят!
Т'хозжер перегнулся через борт плота, убедившись, что теперь уже
экс-ландграф Пойолавомаара спрыгнул на лед. Потом он, измученный,
повернулся к помощнику, ставшему капитаном плота и сказал единственное
слово:
- Домой.
Все члены кружка разошлись по своим местам, были даны сигналы четырем
остальным плотам. Т'хозжер вложил меч обратно в ножны, привязанные к его
правой ноге.
- А что молокинцы? - спросил один из солдат. - Они не захотят нам
мешать?
- Когда мы сможем преодолеть нашу гордыню, мы вернемся к каньону
кораблестроителей и помиримся с ними, что нам следовало сделать
давным-давно. Характер отношений Пойолавомаара с соседями будет меняться.
Жалкие остатки некогда огромного флота начали ловить ветер в паруса и
заскользили на северо-восток. Т'хозжер перешел на корму. Там видны были
все уменьшающиеся фигуры: темные пятна на фоне льда.
- Что ты видишь, Т'хозжер-капитан?
Это спросила одна из женщин, та, что высмеяла нелепое смехотворное
предложение Ракоссы.
- Дерутся. Пытаются перегрызть друг другу глотки, - сказал он ей,
сощурившись в освещенную луной даль. - Кажется, Ре-Виджар из Арзудуна
сейчас наверху, но становится все труднее разобрать.
Он хмыкнул и отвернулся: две молотящие друг друга фигуры превратились
в еще одно пятно на поверхности бело-голубого океана.

В каньоне Молокина несколько фигур двигались на ветру и колоде.
Рассеявшись среди камней и мертвых, они собирали личные вещи солдат
Молокина, а также оружие и доспехи противника, еще не растащенные
победителями-солдатами.
Одна фигура не двигалась. Она сидела на деревянной балке,
отколовшейся от какого-то разбитого плота и смотрела туда, где скалы
сменялись сверкающим ледяным морем. С того момента, когда солнце
опустилось за западную кромку каньона, она пела высоким, завывающим
плачем, который был отчасти рычанием, отчасти песней, отчасти чем-то еще,
для чего у человека не нашлось бы названия.
Голос, казавшийся усталым и чуть раздраженным окликнул ее из-за груды
камней, которые были оторваны от внешней стены энергетическим оружием
пришельцев.
- При всем моем уважении к вам, миледи Эльфа, умоляю сжалиться над
раненым солдатом и прекратить этот отвратительный кошачий концерт.
Ее голова резко поднялась, глаза попытались проникнуть сквозь тьму.
- Кто... кто зовет дочь ландграфа?
- И окажите нам помощь, - добавил голос, не отвечая ей. Две фигуры
вышли, хромая, из-за чудовищного валуна. Одна сразу же села на лед,
скорчившись. Другая упала на первую, скатилась в сторону и осталась на
льду, тяжело дыша.
- У меня сломана нога и порван дан, а этот молокинский солдат сильно
ранен. Я как мог зашил его брюхо, но я не портниха и не врач.
- Гуннар? Гуннар Рыжебородый?
Она соскользнула с обломка главной мачты и сломя голову бросилась к
двум воинам.

Тонкс Гхин Ракосса умирал нелегко. Те самые силы, которые двигали
демонами, таившимися в нем, отказывались дать ему быстро погибнуть.
Он поплотнее обернул слишком маленький плащ вокруг своего тела и
наклонился навстречу воющему ветру. Будь проклят проказочервь Ре-Виджар за
тот вред, что он причинил ему прежде, чем умереть! Дан Ракоссы был слишком
сильно порван, так что не удерживал ветра, и левая рука бесполезно висела
от плеча.
Но прежнему ландграфу Арзудуна пришлось хуже. Ракосса согревался
воспоминанием о том, как шея Ре-Виджара хрустнула под его пальцами. В
конце концов арзудунец оказался слабым, слишком слабым из-за изнеженности,
которую навязала ему роскошь пришельцев.
Когда мы вернемся в Пойолавомаар и вернем себе трон, ядовито думал
он, мы покончим с этими пришельцами раз и навсегда.
Его возвращение в город-государство вызовет немало изумления у
Т'хозжера и других предателей. И как он насладится этой встречей! Его
союзники остались в безопасности при дворе, и его ландграфское
происхождение несомненно. Его права останутся в силе, и само его
присутствие обличит предателей как лжецов. Чтобы спасти свои драгоценные
шеи, многие простые солдаты, которые выжили, вдруг переменят свое мнение о
той истории, которую мог бы придумать Т'хозжер. Тогда он будет иметь
удовольствие наблюдать, как эти предатели жарятся на небольшом огне, пока
их шерсть не обуглится, а голая кожа не начнет отслаиваться.
Но сначала ему надо туда добраться.
Стена плато постепенно становилась вес ближе, несмотря на то, что он
передвигался трудным способом: с помощью одних только ног. Он был в
безопасном отдалении от мстительных молокинцев и так далеко от города ему
не должны встретиться солдаты. Под защитой скал он сумеет спрятаться от
ночных ветров и найти редкие стебли пика-пины или другую растительность,
которую можно будет есть.
Здесь вскоре должны пройти торговые суда. Он остановит то, которое
пойдет от Молокина. Он не сомневался в том, что сможет прикинуться
спасшимся в битве - слова всегда были его самым действенным оружием. Хотя
он не одет в наряды молокинцев, но одежда Ре-Виджара не выдаст в нем
опасного пойос. В духе братства ледяных мореходов к нему скорее всего
отнесутся с добром и возьмут на борт торгового корабля.
Оказавшись в порту, он купит или украдет плот, который отвезет его
домой, к Пойолавомаару и мщению!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47