Теперь все, прости-прощай, славные денечки. Наркота да телек, вот и все.
Ясно. Дело было не только в том, насколько сильно отличалась, к примеру, роскошь дворца Алисанды в Меровенсе от простой, суровой жизни крестьян. Нет, дела в Нью-Джерси и вправду шли паршиво. Мэт думал о том, как славно было бы забрать отсюда родителей.
Около супермаркета Мэт пересел на другой автобус. Супермаркет оказался закрыт. И сам магазин, и автобусная остановка около него были огорожены цепями.
Он тут, правда, уж год как не бывал, а по меровенсским меркам — все шесть. Да, в Блумфилд он заезжал в последний раз именно год назад, но все равно...
— Уж полгода, как закрыто, и, похоже, открывать не собираются, — сообщила Мэту стоявшая неподалеку от магазина женщина. — Ума не приложу, зачем вообще-то закрывать потребовалось?
— Да поговаривали, что воруют много, — ответила ей другая женщина. — Куда же нам теперь, несчастным, за покупками податься?
А ведь Мэт помнил, сколько по этому супермаркету было развешано табличек, убеждавших покупателей не воровать продукты.
Подъехал автобус. Мэт доехал на нем до главной улицы. По пути он смотрел в окно и видел, как мимо пролетают с детства знакомые кварталы. И здесь все по сравнению с Меровенсом выглядело каким-то обшарпанным, но все же следовало отдать должное городским властям: программа застройки торгового района худо-бедно, но выполнялась. Пластиковые козырьки над витринами центральных магазинов оживляли улицы.
Мэт вышел из автобуса около почты и опять с радостью отметил, что время не коснулось и этого места. Почта была выстроена в классическом казенном стиле тридцатых годов. Высокие потолки, стенные панели из настоящего дерева, деревянные рамы на окнах. Мэт уплатил за аренду абонентского ящика, записал на клочке бумаги его номер, приписал также широту и долготу — на счастье, эти сведения он помнил еще со школьных времен. Прошло уже двадцать лет, но юное сознание, впитывает такие знания словно губка. Мэт купил сотню почтовых марок и старательно переписал все данные местного почтового отделения для поступающей корреспонденции. Ведь он хотел посылать домой хотя бы рождественские открытки.
Затем он приобрел несколько конвертов и буклетов, в которых имелись уведомления о перемене адреса. Одно такое уведомление он заполнил на имя родителей, второе на имя миссис Фогель, ближайшей соседки родителей, — она была так добра к нему в свое время. А потом Мэт отправился прогуляться.
На самом деле шагал он отнюдь не прогулочным шагом — гораздо быстрее.
Время поторапливало Мэта — каждые здешние полчаса означали неделю в Меровенсе.
Он миновал железнодорожный вокзал и остановился перед туннелем, ведущим к противоположной платформе... Прежде чем войти в туннель, Мэт огляделся — помимо того, что здесь можно было с удобством переждать дождь, такой туннель являл собой идеальное место для засады. На счастье, туннель был пуст, вот только пахло тут не слишком приятно, но Мэт постарался не думать об этом. Он встал посередине туннеля — так, чтобы его смог заметить разве только какой-нибудь случайно пробегавший мимо мальчишка, и принялся произносить нараспев стихотворение, некогда перенесшее его в Меровенс:
Lalinga wogreus marwold reiger
Athelstrigen marx alupta
Harleng krimorg barlow steiger...
Оно прозвучало бессмысленными слогами.
Мэт попробовал еще раз. Он начинал покрываться испариной. Он ведь уже целых пять лет разговаривал на этом языке! Он знает его назубок, так же, как английский! Но слова упрямились и звучали бессмысленно. Стоило им лишь обрести значение, и его сознание бы мгновенно настроилось в унисон с миром, где разговаривали на этом языке, и тогда Мэт дал бы красоте этих слов погрузиться в свою душу, ощутил бы легкий озноб и очутился бы в замке Алисанды. Он поглубже вздохнул и напомнил себе, что в свое время цитировал эти строки без умолку целых два месяца, пока их значение не вошло в его кровь и плоть. Не мог же он ожидать, что магия сработает с первого раза!
Или все же должна была сработать?
Мэт попробовал еще раз. На этот раз вышло получше: он почувствовал, как около него сгущаются магические силы. Но поля не образовалось. Мэт попробовал снова. И вновь собрались магические силы, начало образовываться поле...
И вдруг все исчезло — так мотор, только-только заработав, вдруг берет да и глохнет. Мэт стоял опустошенный, усталый. Ему казалось, что земля ушла у него из-под ног и он словно повис в воздухе. Полная пропажа магического поля никак не зависела от того, сколько раз Мэт прочтет заклинание, не зависела и от природы его родного, немагического мира. Если магия здесь в принципе работала, поле должно было продолжать концентрироваться, становясь все плотнее и плотнее с каждым чтением стихотворения, и в конце концов он, изможденный, но в полном здравии, должен был перенестись в Меровенс. Но поле вырубилось, словно кто-то нажал на рычажок выключателя. Какой-то враг отключил магическое поле и решил запереть Мэта здесь, на родине.
Мэт опустился на колени, прислонился спиной к стенке, обхватил голову руками и задумался. Теперь, вспоминая, каким образом переместился сюда, он поражался тому, насколько все получилось легко. Произошло ли это потому, что здесь он родился и вырос и был физической частицей этого мира? При мысли о том, что он принадлежит миру, где всегда был неудачником, Мэта передернуло.
«Нет, — поправил он себя, — я не был неудачником, я просто чувствовал себя таковым». В детстве «удачниками» были Лайэм, Люк и Чой — наркоманы и тупицы, которые теперь перебивались случайными заработками и воровством. Этим суждено было загнуться там, где они родились, вот только жизнь в городке становилась с каждым годом все более мерзкой. А Мэт, над которым его обидчики всю дорогу измывались, вырос и поступил в университет и трудился над докторской. Даже если бы он остался здесь, в этом мире, все равно его бы ждала лучшая участь, чем этих панков, возомнивших себя победителями.
А может, они и были победителями? Может быть, сейчас в Мэте просто говорила детская мстительность? На самом деле местные девчонки отворачивались от него и вились около Лайэма и Луко, но теперь-то, теперь кто на них клюнет?
Да и что толку думать об этом? Мэт был женат на женщине, которая дала бы всем здешним красоткам сто очков форы — на настоящей принцессе, ставшей настоящей королевой, — в мире, где таланты и звания сделали Мэта победителем.
И он должен вернуться в тот мир, Мэт поднял голову, огляделся и понял, что положение это весьма уязвимо. На счастье, в туннеле по-прежнему было тихо и пусто, но со стороны вокзала слышались чьи-то шаги. Мэт опустил голову, но глубоко задумываться не стал.
Стоило погрузиться в медитацию — и запросто можно было подпустить к себе врагов.
— Что-нибудь случилось, молодой человек?
Мэт вздрогнул. Рядом с ним стоял пожилой мужчина в сером костюме-«тройке», с шелковым галстуком. Он заботливо смотрел на Мэта. Мужчина был стройный, с прямым носом, усами и острой бородкой.
Глаза у него были добрые. Мэт встал и через силу улыбнулся:
— Да нет, все в порядке, я просто устал немного.
— Да нет, как я посмотрю, молодой человек, вы чем-то сильно озабочены, возразил пожилой мужчина. — Наверное, я бы смог вам помочь.
Мэт пожал плечами. Он чувствовал себя неловко. Конечно, намерения у незнакомца самые добрые, но вообще-то тот ему здорово мешал. Правда, он искренне желал помочь, поэтому Мэт просто обязан был вести себя вежливо.
— Видите ли... я просто думаю над тем, как мне добраться домой.
— О! — радостно воскликнул пожилой незнакомец. — Если дело только в этом... — Он улыбнулся, и рука его скользнула во внутренний карман пиджака.
— Нет-нет, не стоит. Деньги тут ни при чем! — Мэт знаком попросил незнакомца убрать бумажник. — Я не сумею добраться домой, купив билет на поезд.
— Не сможете? Но... — Незнакомец обернулся в сторону вокзала.
— Почему я здесь, в туннеле, хотите спросить? — Мэт выдавил из себя улыбку. — Просто хорошее место для того, чтобы побыть в одиночестве, подумать.
— Порой размышлять легче во время разговора. — Пожилой мужчина сочувственно покачал головой. — Итак, если не на поезде, то как же вы доберетесь домой?
— Вот как раз это я и стараюсь понять, — ответил Мэт, судорожно подбирая слова, чтобы удовлетворить любопытство старикана. — Понимаете, я издалека, и тут надо целую систему разработать.
— А, понятно. Бюрократия? — Незнакомец просиял. — В этом деле я специалист. Найробус, к вашим услугам. И он протянул Мэту затянутую перчаткой руку.
— Мэт Мэнтрел.
Мэт пожал руку Найробуса. Почему-то он с каждой секундой все больше и больше располагался к новому знакомому.
— Ну, так что у вас стряслось, мистер Мэнтрел? Паспорт потеряли?
— Скорее мне отказывают во въездной визе, — медленно проговорил Мэт.
Найробус нахмурился:
— А поточнее нельзя?
— Можно, но чисто гипотетически. — Мэта тянуло к этому пожилому человеку, ему хотелось с кем-то поговорить. — Может быть, вы и правы, может быть, разговор с вами мне поможет. Но, увы, я могу попробовать объяснить вам мои проблемы только метафорически. Настоящее же положение дел таково, что в него с трудом можно поверить.
— А вы все-таки попробуйте. — Найробус улыбнулся и махнул рукой в сторону вокзала. — Может, все-таки присядем где-нибудь? Это местечко не слишком располагает к размышлениям и беседе.
— Вы правы, — согласился Мэт и зашагал рядом с Найробусом к вокзалу. Только... мне бы не хотелось, чтобы вы пропустили свой поезд.
— У меня уйма времени — я пришел с запасом. Ну, давайте, молодой человек, выкладывайте ваши метафоры... Скажите, а сюда вам было так же трудно добраться, как теперь домой?
— Нет, наоборот, очень легко. — Мэт остановился и нахмурился. — Пожалуй, даже слишком легко.
— Вот именно! — Найробус опустился на скамейку и пригласил Мэта сесть рядом. — Наверное, вам и в голову не пришло, что могут возникнуть какие-то сложности, верно?
Мэт сел, рассеянно посмотрел на железнодорожное полотно и обшарпанный мост.
— Я вообще ни о чем тогда не думал. Это было что-то вроде инерции.
— Инерции? — нахмурил брови Найробус.
— Ну да, инерции, — кивнул Мэт и набрал в легкие побольше воздуха. — Ну вот вам первая метафора — магия. Скажем так: я переместился в другую страну с помощью заклинания.
— Магическая транспортировка? — улыбнулся Найробус. — Как удобно! Ни тебе паспортов, ни таможен — да, это было бы здорово. Я понял вашу метафору, молодой человек.
Мэт усмехнулся. Нет, старик ему положительно нравился. Если у него такое богатое воображение, значит, он и вправду способен что-то понять.
— Так вот, — продолжал Мэт, — представьте себе, что какой-то волшебник машет волшебной палочкой — и я в мгновение ока оказываюсь во Франции, но сделать это ему трудно, потому что я — часть Америки, мое место здесь, и для моего переноса нужна уйма магической энергии.
— А вы, стало быть, боретесь с магической инерцией? — Найробус в восторге хлопнул в ладоши. — Вы по инерции остаетесь в мире, где родились! Магическая физика — какое удивительное понятие! Значит, когда вы возвратились сюда, вас не удивило, что для этого не потребовалось значительных усилий — инерция вас как бы притянула сюда.
— Да, словно на резинке притянула, это точно, — усмехнулся Мэт.
— А теперь вам кажется, что ваше возвращение было слишком легким, — напомнил ему Найробус. — И что же вы подозреваете? Что вам мешает не магическая инерция, а вражеский колдун?
У Мэта внутри все похолодело.
— Даже вы догадались.
— А не может ли вражеский колдун использовать вашу же магическую инерцию против вас?
Мэт поднял голову и широко открыл глаза:
— Да, конечно, может! Этот гипотетический колдун способен увеличить мою магическую инерцию, и теперь мне недостаточно силы того стихотворения, что некогда перенесло меня в Меровенс.
— В Меровенс? — нахмурившись, переспросил Найробус.
— Во Францию, — поправил себя Мэт.
— Ну не важно, как там это называется, — улыбнулся Найробус. — Я понял, откуда это название — «Меровингская провинция». Но почему инерция? Почему бы просто не предположить, что вражеский маг установил какой-то барьер, который не пускает вас в этот ваш... гм-м-м... Меровенс?
От страха Мэту даже трудно стало дышать — что же этот безвестный колдун намеревается сотворить с Алисандой и ее королевством? Лучше не думать об этом.
Мэт сосредоточился, пытаясь не выглядеть законченным психом.
— Да, пожалуй, так все гораздо проще. Значит, мне нужно придумать, как преодолеть этот магический барьер.
— Ну или если вам больше нравится понятие инерции — как преодолеть инерцию, — заключил Найробус. — Должен быть какой-то способ, каким этого можно было бы добиться. Весь вопрос в том, что это за способ. Может быть, снова обратиться к физическим понятиям?
— Только в том объеме, в котором я постиг эту науку в старших классах, — признался Мэт. И ему на память пришел график противодействующих сил. — Все дело в энергии. Что бы ни отталкивало меня от Меровенса — стена, инерция или чья-то сила, — мне просто нужно применить другую силу, способную преодолеть все это, и каким-то образом пробиться туда.
— То есть нужен достаточно длинный рычаг, способный переместить вас из одного мира в другой, и плечо, на которое бы этот рычаг опирался, — согласно законам Архимеда?
— Вот-вот, — кивнул Мэт. Его вдруг охватило чувство полного отчаяния. — Но что за рычаг — вот вопрос? Какая точка опоры? Чтобы что-то столкнуть с места допустим, пианино, которое ты хочешь задвинуть в кузов грузовика, ты покрепче упираешься ногами в землю. Но во что упереться, если собираешься применить магическую силу?
— Вероятно, вы избрали неверную аналогию, — предположил Найробус. — Может быть, тут нужна не точка опоры, а якорь..
— Верно! — Мэт просиял. — И если я вместе с якорем смогу перебросить кому-нибудь в Меровенсе магический трос, этот кто-то смог бы меня вытянуть отсюда или по крайней мере подтянуть немного, и тогда моих собственных сил хватит на преодоление инерции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50