— Ладно, они небеспочвенны. — Маленький Майк понял, что спорить с машиной бесполезно. — А теперь где мы находимся?
— Я не знаю.
— Проверь расход топлива и хронометраж. Как далеко мы улетели? Сколько времени находились в полете? Можешь ты это определить?
— Все относительно, — ответил компьютер, — Мне известно, сколько использовано топлива, как и, разумеется, время полета. Но, чтобы точно определить наше местоположение, я должен рассчитать скорость, с которой звездная система Тюдор-Плантагенет движется относительно галактики, и, конечно, скорость, с которой наша галактика движется относительно других галактик. Чтобы ответить на твой вопрос, я приступаю к расчетам. Пожалуйста, не мешай.
Майк терпеливо прождал пять минут, потом десять, наконец час. Больше не выдержал.
— И сколько тебе понадобится времени?
Ответа не последовало. На мгновение Майк решил, что компьютер вышел из строя, но потом услышал мерное жужжание: рассчитывались размер и скорость каждого движущегося объекта Вселенной.
— Между прочим, идет война, — напомнил Майк.
Компьютер мигнул лампочками, давая понять, что знает об этом, и продолжил расчеты.
Маленький Майк сделал себе сандвич, открыл контейнер пива, посмотрел голошоу, лег спать. Когда проснулся, компьютер все считал.
— Это нелепо! — воскликнул Майк. — Отменяю задание.
Компьютер вновь мигнул лампочками, показывая, что все слышал, но не прекратил своего занятия.
Через шесть дней у Майка закончилась еда, еще через один — пиво.
И когда у него отпали последние сомнения, что ему суждено умереть от голода, компьютер ожил.
— С радостью готов доложить, что мы находимся на Маргарет Анжуйской, луне Генриха VI.
— Отлично! — воскликнул Маленький Майк. — А теперь выметаемся отсюда!
— И куда летим?
— Туда, где идут боевые действия.
— Ой! Разве я тебе не сказал? Война уже закончилась.
«АВАНПОСТ» И ПРИШЕЛЬЦЫ
Я вновь начал подметать пол.
— За последний час ты подметаешь пол в пятый раз, — заметил Вилли Бард. — Насколько чище должно стать это заведение, чтобы ты угомонился?
— Просто я нервничаю, — признал я. — Они воюют, а мы вынуждены сидеть здесь.
Бард глянул в окно.
— Э… не хочется, конечно, приносить дурную весть, но война не так далеко, как ты думаешь.
— Что случилось? — спросил я.
— Только что приземлился корабль. — Он по-прежнему смотрел в окно. — Таких я еще не видел.
— Черт! — воскликнул я. — Нам придется защищать «Аванпост»!
— Нам? — повторил Бард. — Я — историк. Никогда не держал в руках оружие.
— Я не смогу справиться с ними в одиночку, — указал я. — Эйнштейн слеп, глух и нем. Остаешься только ты.
— Пусть тебе поможет Регги.
— Он — робот. Робот не может причинить вред разумному существу или своим бездействием допустить, чтобы оному был причинен вред.
— Большей глупости мне слышать не доводилось, — пробурчал Бард.
И тут Регги подал голос:
— Наоборот, у меня нет ни моральных, ни этических ограничений, которые не позволят мне причинить вред врагам человечества.
— Нет?
— Никаких.
— Хорошо. Тогда хватай оружие и…
— Но я умею только смешивать напитки. Я ничего не знаю, ни об оружии, ни о тактике ведения боя. Однако четырнадцать часов перепрограммирования позволят мне…
— Не думаю, что у нас есть столько времени.
— Нет, — подтвердил Бард. — Они уже выходят из корабля. Семнадцать… нет, восемнадцать.
— Понятно, — кивнул я, — обычным оружием мне с ними не справиться. Надо воспользоваться чем-то особенным.
Я нагнулся и достал из-под стойки молекулярный деформатор.
— Не знал, что у тебя есть деформатор, — удивился Бард.
— Не было повода воспользоваться им.
— Вид у него впечатляющий. И каков принцип действия его энергетической батареи?
— Расщепление атомов, слияние ядер, кто знает? Мне известно одно — он все превращает в желе: пришельцев, людей, звездолеты, дома, все.
Я подошел к двери, прицелился, включил. Ничего не изменилось.
— Он заряжен? — спросил Бард.
— Деформатор не надо заряжать! — рявкнул я. — Просто прицеливаешься и стреляешь.
— Может, батарея разрядилась?
Я глянул на приборный щиток.
— Полный порядок. Все должно работать. Ничего не понимаю.
— Давай спросим эксперта, — предложил Бард. — Брось мне компьютер.
Я бросил, и он изложил Эйнштейну суть проблемы. Тот ответил через мгновение.
— Он говорит, что они создали атомный нейтрализатор, который воздействует на энергетическую батарею, так что тебе лучше воспользоваться лазерной пушкой или торпедным пульсатором.
— Это «Аванпост», а не гребаный арсенал! — взревел я.
Пришельцы находились уже в двухстах ярдах.
— У меня нет такого оружия.
Последовал новый обмен посланиями.
— Что он говорит?
— Сказал, что еще не сталкивался с неразрешимой задачей. Он просто не знает, успеет ли решить ее за оставшееся время.
Пришельцы, похоже, почувствовали, что мы беззащитны, и прибавили шагу.
— Ну?
— Он говорит, что работает.
— Скажи ему, что на все про все у него десять секунд.
Эйнштейн уложился в восемь. Я последовал его совету, и на том вторжение пришельцев закончилось, как, насколько мне известно, и вся война.

ЧАСТЬ 3. ИСТОРИЯ
Война закончилась.
Они начали возвращаться, по двое, по трое. Следуя моему указанию, Регги наливал им первый стакан бесплатно, а Бард терпеливо ждал, пока у всех возникнет желание поговорить, и он сможет записать правдивую историю войны с пришельцами.
Когда Ураган Смит пришел один, никто не спросил, что случилось с его обожаемой Лангтри Лили. По выражению лица Смита чувствовалось, что такие вопросы не приветствуются, более того, могут сурово пресекаться.
Макс Три Ствола лишился привычной ему говорливости. Взял стакан, не помню, чтобы он отказался от выпивки, отнес к столику, сел и уставился в него.
Индейцы, так мы зовем Сидящего Коня и Неистового Быка, появились следом за ним. Несомненно, в прекрасном расположении духа. Как и Большой Рыжий.
Золушка и Никодемий Мейфлауэр вошли вместе, держась за руки, переглядываясь и вздыхая, как пара подростков, только-только открывших для себя, насколько отличается одна половина человечества от другой.
За ними заявились и остальные, радостные, депрессивные, уставшие, торжествующие. Но для того, чтобы завязался общий разговор, не хватало катализатора, человека, способного вернуть «Аванпосту» привычную атмосферу.
И вот тут появился Катастрофа Бейкер.
Вошел, прямиком направился к стойке, прогремел:
— Привет, Регги! Налей-ка мне стакан, да побольше. — Повернулся ко мне: — Как дела, Томагавк?
— Грех жаловаться.
— Я увидел на площадке корабль пришельцев. Обрадовался, а вдруг они захватили «Аванпост». Вышвырнул бы их с превеликим удовольствием.
— С ними уже разобрались, — ответил Бард.
— Жаль, — вздохнул Бейкер. — Это ужасно, когда война заканчивается, а у меня еще бурлит кровь. — Он смотрел на Барда. — Как я понимаю, у тебя нет ни малейшего желания переломать с десяток рук и ног и вышибить столько же глаз?
— Никакого, — ответил Бард. — Моя задача — увековечивать, а не творить историю.
— Вроде бы ты себя сильно ограничиваешь.
— Не все могут быть героями.
— А мы можем! — воскликнул Неистовый Бык. — Нам с напарником это под силу.
— Да? — осведомился Бейкер.
— Да, — ответил Неистовый Бык. — Конечно, мы не полномасштабные герои, как некоторые, но становимся героями, когда нужно.
— Или хитрецами, — добавил Сидящий Конь.
— Иногда хитрость все и решает, — согласился Бейкер.
— Они не такие уж плохие парни, — впервые подал голос Макс. — Я про пришельцев.
— Они — чудовища, — ответили ему от двери.
Мы повернулись и увидели преподобного Билли Карму. Он изменился. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело: кисти рук заменили протезы, один из золота, второй — из серебра.
— Если кто-нибудь тебя убьет, в качестве трофеев ему достанутся не только уши и хвост, — восхищенно воскликнул Бейкер. — С тебя есть, что взять, преподобный.
— У меня и новые стопы. — Билли Карма глянул на ноги. — Спасибо этим безбожным тварям, которые, похоже, очень понравились Максу.
— Я не сказал, что они мне понравились, — ответил Макс. — Как в стаде хороших овец обязательно встретится одна паршивая, так и среди паршивых найдется одна хорошая.
— Твои слова противоречат четвертой и седьмой заповедям! — вскричал Билли Карма, нахмурился. — Или второй и девятой?
— Макс прав, — кивнул Ураган Смит. — Они не все плохие.
— Позволь высказать догадку, — повернулся к нему Бейкер. — По крайней мере одна из тех, кто не плохие, дама, не так ли?
Смит мрачно глянул на него.
— Знаешь, я помню время, когда ты мне нравился.
— А что во мне может не нравиться? — спросил Бейкер. — Я сильный, красивый, жизнерадостный, благородный, верный, да еще любимчик женщин.
— Шесть признаков ты уже перечислил, — вставил Макс.
— Мне он не кажется неотразимым. — Мать Земля вошла в зал и направилась к ближайшему столику.
— Мне тоже. — Киборг де Мило возникла в дверях буквально через секунду.
— Я рад, что ты в полном здравии, Венера, — подкатился к ней Регги. — Я беспокоился о тебе.
— Правда?
— У нас столько общего.
Она с любопытством смотрела на него.
— Я — полностью машина, ты — частично. А все остальные всего лишь из плоти и крови.
— Ты мог не волноваться, — заметил Макс. — Я же сказал тебе, что буду защищать ее, так?
— Защищать меня? — удивилась Венера. — Я практически не видела тебя после того, как покинула «Аванпост».
— Я позаботился о том, чтобы в древнем городе тебе ничего не угрожало.
— Тогда, полагаю, я должна тебя поблагодарить? — В голосе Венеры слышался неприкрытый сарказм.
— Само собой.
— Правда, ты не заметил больше шестисот вооруженных пришельцев.
— Видишь ли, уложив пять тысяч, я решил, что при твоем вооружении с жалкими шестью сотнями ты справишься, даже не вспотев.
Она повернулась к Вилли Барду, который лихорадочно записывал.
— Почему ты все это записываешь?
— Кто-то же должен, — ответил он.
— Но он лжет!
— Сегодня это ложь, — указал Бард, — но она станет правдой после публикации книги.
— Разве тебя не интересует, что действительно произошло?
— Меня интересует все, — ответил Бард. — Вы делитесь со мной вашими впечатлениями, а я их сортирую.
— Но ты там не был! — воскликнула Венера. — Как ты можешь отсортировать правду от лжи?
— Я оставлю то, что украшает историю, и выброшу остальное.
— Ты можешь это делать?
— История пишется победителями, — ответил Бард. — Вот почему она так хорошо читается, прямо-таки дышит благородством.
— Она не так хорошо читается, как Книга Добра, — вставил преподобный Билли Карма.
— Что есть Книга Добра, как не божественная версия истории? — спросил Бард.
Внезапно Билли Карма улыбнулся.
— Знаешь, я никогда не смотрел на нее под таким углом.
— Сие означает, что тебе не очень-то и хотелось переписать ее, — изрек Бейкер.
— Ерунда, — отмахнулся Билли Карма. — Бог очень занят, у него и так хватает забот. Я уверен, что кое-какие изменения только пойдут Книге на пользу.
— Не знала, что Бог — мужчина, — проворчала Мать Земля.
— Конечно же, нет, — согласилась с ней Киборг де Мило.
— Одну минуту! — вскричал Билли Карма, вскочив из-за стола.
— Сядь, преподобный. — Венера наставила на него смертоносный палец. — Или ты хочешь носить на каждой руке по оплавленному слитку?
— Может, у каждого есть свой Бог, — примиренчески заметил Сидящий Конь.
— Ты предполагаешь, что у каждого существа во Вселенной есть собственный Бог? — полюбопытствовал Бейкер.
— Разумеется, нет, — ответил Сидящий Конь. — Неистовый Бык и я поклоняемся одному Богу.
— Этот Бог — мужчина или женщина? — спросил Билли Карма.
— Не думаю, что это важно, — ответил Сидящий Конь.
— Но, чтобы удовлетворить твое любопытство, скажу, у Нее действительно большие сиськи, — добавил Неистовый Бык.
— Это святотатство! — проревел преподобный.
— Ты не думаешь, что у Бога есть груди? — спросила Киборг де Мило.
— Черт, да нет же! Более того, у него член, как у жеребца.
— И эти слова тебе не кажутся святотатством? — удивилась Киборг.
— Разумеется, нет. Бог создал мужчину по своему образу. Черт, я и Бог можем сойти за близнецов!
— Я уверен, что вот это включать в книгу не надо, — сказал Бейкер Барду. — Прочитав эти слова, никто не будет читать остальное.
— Я еще ничего не включил, — ответил Бард. — Но, полагаю, пора начинать. — Он повернулся к Киборгу де Мило. — Так ты убила шестьсот пришельцев?
— Да.
— Расскажи мне об этом.
— Хорошо. Я убила шестьсот пришельцев.
— И все?
Она кивнула:
— И все.
— Получится очень уж короткая глава.
— Мое дело — убивать врагов, а не хвастать.
Бард вздохнул.
— Ладно, пусть будет по-твоему. Но никто не узнает, что их убила ты.
— Что мне до этого? — Киборг пожала плечами.
— Речь идет о твоем бессмертии. Для этого и пишется история. Она показывает, что ты жила, что ты оставила отметку на тропах времени.
— Я знаю, что жила.
— Но больше никто об этом не узнает.
— Как только я умру, что это изменит? — спросила Киборг.
— Это единственный способ гарантировать, что тебя не забудут, что память о тебе будет жить в песнях и словах.
— Но мне от этого какая польза?
— Правильно, — поддержал ее преподобный Билли Карма. — Она отправится в хорошее место или в плохое, но в любом случае ей будет обеспечено бессмертие.
— Но если этих мест не существует, тогда вот это… — Бард постучал пальцем по блокноту, — для нее единственная возможность обессмертить себя.
— Придержи язык! — рявкнул Билли Карма. — Бог не изобретал бы секс, если б не хотел дать нам намек, что нас ждет, если мы будем вести добропорядочную жизнь.
— Ты думаешь, небеса — это сплошной секс? — спросила Мать Земля.
— А что же еще? — удивился преподобный. — Потому они и называются небесами.
— Почему бы тебе не присесть и не обсудить этот вопрос с Богом? — спросила она. — Или с хорошим психиатром?
— Нет нужды, — ответил Билли Карма. — Это самоочевидно.
— Не знаю, интересуют ли меня ваши виды бессмертия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44