Однако знал, что завсегдатаи «Аванпоста», мужчины и женщины, наводят порядок на остальных Генрихах (за исключением Первого, поверхность которого представляла собой океан расплавленного металла, и нескольких лун, на которых не высаживались пришельцы), и, поскольку на Генрихе VIII датчики его корабля обнаружили небольшое вражеское поселение, а он сам привык выслеживать киллеров на планетах с самыми разными атмосферами и различной гравитацией, Могильщик решил самолично разобраться с этими пришельцами.
Видимость едва отличалась от нулевой, но датчики подсказывали, что до лагеря пришельцев полмили, а до их корабля и того меньше. Ориентирование по приборам вполне устраивало Гейнса: пусть он не видел пришельцев, но и они не могли его видеть.
Он нашел их корабль, расплавил стартовый блок, уничтожил систему жизнеобеспечения, двинулся к лагерю. Подошел на двести ярдов и уже различал силуэты двенадцати Куполов, в которых находились пришельцы. В молодости он бы ворвался в лагерь, стреляя с двух рук, с тем чтобы лицом к лицу схватиться с врагами. Но за долгие годы повидал смерть во всех ее проявлениях и знал, к чему приводит ненужный героизм. Могильщик Гейнс давно уже решил для себя, что ему нравится жизнь, и расстаться с ней намеревался лишь в самом крайнем случае. Поэтому с давних пор заботился прежде всего о собственной безопасности, что, как ни странно, приводило все к новым и новым успехам в карьере охотника за головами. В итоге он обеспечил себе безбедную старость и отошел от дел.
Вот почему он снял с плеча лазерную винтовку, улегся на землю, положил винтовку на камень, прицелился и выстрелил.
Ничего не изменилось, то есть луч не задел ни один из Куполов. Гейнс пожал плечами. Не попасть с двухсот ярдов, когда враги даже не знали, что по ним стреляют, куда лучше, чем промахнуться с десяти ярдов, нарвавшись на ответный огонь.
Он прицелился вновь и нажал на спусковой крючок. На этот раз Купол развалился, и из него выскочили четверо пришельцев, чтобы тут же схватиться за грудь, аммиак — не кислород, и умереть.
Он словно стрелял по мишеням в тире. Прежде чем первый из пришельцев надел скафандр и начал стрелять, он уже уничтожил десять Куполов из двенадцати. Потом сменил позицию, переместившись на пятьдесят футов, и разделался с одиннадцатым. Снова сменил позицию и собирался покончить с двенадцатым, когда в наушниках услышал голос: «Это ты, Гейнс?»
Ему не хотелось, чтобы его засекли по радиосигналу, поэтому он промолчал.
— Мы остались вдвоем, — продолжил голос. — Можешь и ответить, Гейнс. Я знаю, что это ты.
Могильщик молчал.
— Давай, — не унимался голос. — Если уж мне суждено умереть, я хочу знать, кто меня убил.
Гейнс переместился на двадцать ярдов левее.
— Мы остались вдвоем. Остальные мертвы.
— С чего ты вдруг решил, что я — Гейнс? — наконец спросил Могильщик.
— Я знаю, что ты обретался в «Аванпосте», — ответил пришелец. — И я знаком с твоими методами.
— Откуда?
— Я — тот, кого люди называют Серая Саламандра.
— Я же отвез тебя на Барракуду IV, — удивился Гейнс. — Вроде бы тебе дали пожизненный срок.
— Дали.
— Тогда как ты здесь оказался?
— Сбежал.
— И сколько убил охранников?
— Достаточно.
Гейнс опять сменил позицию, на случай, если Саламандра найдет его по радиосигналу.
— На этот раз мне придется тебя убить.
— Но почему? Ты же уже не охотник за головами.
— Идет война, помнишь?
— Я ни с кем не воюю, — ответил Саламандра.
— А что ты тут делаешь?
— Мне нравится убивать.
— Всех, кого мог, ты уже убил, — заявил Гейнс. — Только один из нас покинет планету, и, будь уверен, не ты.
— Смелые слова для человека, у которого большая часть жизни позади, Могильщик Гейнс. Я-то во цвете сил и в отличие от тебя хорошо здесь ориентируюсь.
Гейнс разнес в клочья последний Купол и тут же отбежал на тридцать ярдов, так что пульсовик Саламандры ударил по пустому месту.
А потом направился к своему кораблю, перемещаясь зигзагом, стараясь не проходить по прямой больше десяти ярдов. Саламандра что-то говорил ему, он отвечал, но думал только о том, как вернуться к кораблю целым и невредимым.
Наконец где-то через полчаса увидел корабль. Осторожно приблизился, на случай, если Саламандра добрался до корабля первым и поджидает его. Впрочем, в это верилось с трудом. Если бы инопланетянин нашел корабль, он бы не преминул похвалиться.
Поднявшись на борт, Могильщик Гейнс задраил люк, проверил все закоулки, чтобы убедиться, что кроме него на корабле никого нет.
— Мне надоело играть с тобой в кошки-мышки, — послышался голос Саламандры.
— Мне тоже, — ответил Гейнс.
— Так ты встретишься со мной лицом к лицу?
— Нет. С игрой я завязал. Улетаю с планеты.
— Я не понимаю. О чем ты говоришь?
— Прощаюсь с тобой.
— У тебя много недостатков, Могильщик, но ты не трус. Ты не можешь улететь, не побив меня.
— Я тебя уже побил.
— Побил? Да ты меня еще не видел!
— Встречаться с тобой лицом к лицу — это для молодых с ненасытным эго. Моя работа — победить, и я победил.
— Ты рехнулся!
— Это возможно, — согласился Гейнс, — но я уничтожил все двенадцать Куполов, а до того вывел из строя ваш корабль. У меня на корабле кислорода хватит на год, а сколько его в твоем скафандре?
Серая Саламандра еще сыпал ругательствами, когда Могильщик Гейнс вывел корабль на орбиту, оборвав радиоконтакт.
МАКС ТРИ СТВОЛА И ПРИШЕЛЬЦЫ
Макс Три Ствола пребывал в отвратительном настроении. По просьбе Регги он последовал за Киборгом де Мило на Генрих V. Связавшись с ним по радио, она велела ему не приземляться, но он проигнорировал слова Киборга и посадил корабль рядом с ее.
— Перестань таскаться за мной! — потребовала она.
— Я лишь хочу убедиться, что ты не попала в беду, — ответил он.
— Здесь только один человек, который может попасть в беду, и я говорю не о себе.
— Послушай, я лишь выполняю обещание, которое дал роботу-бармену.
— Которого звать Регги?
— Он в тебя влюбился, — усмехнулся Макс. — И хочет чтобы я оберегал тебя.
Она встретилась с ним взглядом.
— Я не верю ни одному твоему слову.
— Зачем мне тебя разыгрывать?
— Впрочем, значения это не имеет. Я работаю одна.
— Я обратил внимание, что ты на это не упирала, когда предлагала Катастрофе Бейкеру составить тебе компанию.
— Он — герой, известный всей галактике. Ты — всего лишь трехрукий завсегдатай баров.
Макс сверкнул глазами.
— Не доставай меня. В гневе я страшен.
— Ты и так не из красавцев, — сухо отметила Киборг де Мило. — А теперь отвали или пеняй на себя.
— Это ты о чем?
Она подняла палец и луч лазера сверкнул у самой его головы.
— А, об этом. — Макс развернулся и поднялся по трапу на борт своего корабля.
Киборг де Мило осталась на месте, уперев руки в бок словно ожидала, что он появится вновь. Он подождал, пока не убедился, что первой она не улетит, дал компьютеру команду на взлет и ретировался на орбиту.
Он пытался сдержать слово, данное роботу, и улетал с чистой совестью. Теперь он имел полное право сам выбирать маршрут.
Однако он находился на Генрихе V и не имело смысла лететь на другие планеты, раз уж он мог сразиться с пришельцами на этой. Макс включил сканеры и обнаружил лагерь пришельцев в шестистах милях к западу от города, который Киборг де Мило объявила своей территорией.
Посадил корабль в двадцати милях от лагеря и задумался над тем, что делать дальше. Он не располагал достаточной огневой мощью, чтобы обрушиться на пришельцев и уничтожить их. Кроме того, такие атаки имели место быть в хвастливых рассказах Катастрофы Бейкера, но не в реальной жизни.
Будь у него бомбы, он бы прошел над лагерем на бреющем полете и сбросил их на врага, но его корабль относился к классу легких звездолетов и на нем отсутствовало даже оборонительное вооружение. Если б он знал, где пришельцы складировали свое оружие, он бы подкрался туда и подорвал арсенал, пусть и не очень представлял себе, как это делается. Ему редко приходилось иметь дело с взрывчаткой.
В итоге, пусть идея ему и не глянулась, Макс понял, что нанести урон пришельцам он сможет одним-единственным способом: вступив с ними в бой. Он проверил глушак, лучевик и бластер, убедился, что они полностью заряжены, и зашагал к лагерю.
Отмахал семь миль, когда увидел приближающееся к нему двуногое существо. Поначалу решил, что наткнулся на человека, но вскоре понял, что перед ним пришелец.
Вытащил лучевик и нацелил пришельцу в грудь.
— Стоять на месте! — гаркнул он.
Пришелец вздрогнул от неожиданности, остановился.
— Я тебя не видел, — ответил он на терранском, с сильным акцентом.
— Брось оружие, — приказал Макс.
— У меня его нет.
— Я не шучу! — прорычал Макс.
— Я тоже. Я — дезертир.
Макс подошел к пришельцу, убедился, что тот говорит правду.
— Будь я проклят! — воскликнул он. — И куда держишь путь?
— Куда подальше.
— Подальше от чего?
— Я — поэт, — пояснил пришелец. — И на войне мне не место.
— По правде говоря, я могу придумать множество мест, которые предпочел бы этому. — Макс вытащил из кармана фляжку, отхлебнул. — Держи. Для твоего организма это не яд?
— Не попробовав, не узнаешь. — Пришелец взял фляжку, поднес к губам.
— Знаешь, а ты неплохой парень для безбожного, грабящего планеты пришельца.
Пришелец вытер рот, вернул фляжку Максу.
— Да и ты тоже очень даже ничего. Для представителя империалистической цивилизации ксенофобов, цель которой — покорение галактики.
— Имя у тебя есть?
— Конечно, есть. Ты не сможешь его произнести, но наиболее точный перевод — Стихоплет.
— Ты с ним родился?
— Разумеется, нет. Взял его, когда стал взрослым.
— Хорошо, — кивнул Макс. — Одному Богу известно, сколько бы я нарушил галактических законов, предложив выпить несовершеннолетнему инопланетянину.
— Кстати о выпивке. Нельзя ли повторить?
— Конечно. — Макс протянул ему фляжку. — Для того выпивка и нужна.
— Спасибо, — поблагодарил его Стихоплет. — Очень стимулирует, не так ли?
— Одни говорят — да, а другие — абсолютно.
— А у тебя имя есть?
— Макс. А если официально, Макс Три Ствола.
— Ты не комплексуешь из-за трех рук?
— Черт, да нет же! Если начнем выяснять, кто сильнее в рестлинге, у меня будет лишняя рука. Соображаешь?
— Никогда не встречал человека с тремя руками.
— Мы — маленькая, но избранная группа суперменов.
— И сколько вас здесь?
— Полностью подсчет еще не закончен, но пока я один.
— Ты — мутант?
— Я предпочитаю называть себя уникумом.
— А что ты здесь делаешь? — спросил Стихоплет. — Вроде бы ты здравомыслящий человек. Чего участвовать в войне, если есть целая галактика, где можно укрыться от нее?
— Знаешь, — признался Макс, — тридцать минут тому назад я задавал себе тот же вопрос.
— И каков твой ответ?
Макс пожал плечами.
— Мне нравится воевать.
— Ясно, — кивнул Стихоплет. — Этот ответ я могу принять.
— Правда? — удивился Макс. — Я думал, ты его не одобришь.
— Я бы не одобрил, скажи ты, что веришь в благородство войны или жаждешь славы военных побед. Но ты происходишь от хищных обезьян. У тебя на роду написано — убивать, вот ты и реагируешь на раздражитель точно так же, как бесчисленные поколения твоих предков.
— Ты так думаешь?
Стихоплет кивнул:
— Ты такой, какой есть, и с этим ничего не поделаешь.
— А ты тоже происходишь от хищников?
— Разумеется. Как и практически все разумные существа. — Стихоплет улыбнулся. — Вот это нас всех и оправдывает.
— А как вышло, что ты не любишь воевать? — спросил Макс.
— Я — поэт в четвертом поколении, — с достоинством ответил Стихоплет. — Мы создали новую генетическую ветвь на эволюционном древе моей цивилизации.
— То есть по тебе лучше сочинять стихи, чем насиловать? — предположил Макс.
— Я ничего такого не говорил, — поправил его Стихоплет. — По мне лучше сочинять стихи, чем убивать. Изнасилование — это совсем другое дело.
— Знаешь, если б не эта гребаная война, думаю, мы стали бы близкими друзьями.
— Я тоже с радостью подружился бы с тобой.
— Тогда пошли на мой корабль и разопьем еще пару бутылочек.
— Я как раз хотел спросить, есть ли у тебя что-нибудь выпить, помимо содержимого этой фляжки. — Стихоплет пристроился рядом.
— Между прочим, если ты согласен обсудить этот вопрос, как началась война?
Стихоплет пожал плечами.
— Понятия не имею.
— Но ты был здесь, участвовал в ней.
— Меня призвали в армию.
— То есть ты не знаешь, кто выстрелил первым?
— Нет, но я знаю, что следующая тысяча выстрелов была наша. Мы — мужественная, ничего не боящаяся цивилизация, тестостерон из нас так и хлещет.
— Похоже, у нас много общего.
— Конечно, — кивнул Стихоплет. — Цивилизации, которые не могут этим похвастать, сдаются сразу же.
— Полностью с тобой согласен.
Внезапно пришелец остановился, покачнулся.
— Что-то не так? — спросил Макс.
— Похоже, у моего организма возникли небольшие проблемы с перевариванием твоего отравляющего вещества, — ответил Стихоплет. — Сейчас все образуется. — Он перестал качаться. — Ну вот, голова больше не кружится.
— А что вы пьете? — спросил Макс.
— Все, что мокрое.
— Крепко закладываете, да?
— Особенно поэты.
— Тогда у тебя много общего со знакомыми мне поэтами-людьми.
— У тебя есть женщина, Макс? — спросил Стихоплет.
— Которой я могу поделиться с тобой?
— Нет. Я про подругу жизни.
— Еще нет. Может, скоро и появится. Но пока я только пробую воду.
— Вы совокупляетесь в воде?
— Бывает и такое, но я имел в виду другое. Это образное выражение. Смысл его в том, что я еще ищу подругу жизни, просматриваю потенциальных кандидаток. — Макс помолчал. — А как насчет тебя? Дома тебя ждет женщина?
— Да, мне ужасно ее недостает. Наверное, поэтому я и дезертировал. Мне не терпится вернуться к ней.
— Ты уж извини, что я об этом говорю, но, уходя из того места, где стоят все звездолеты, ты только оттягиваешь свидание с любимой.
— Я подумал об этом, лишь отшагав от лагеря несколько миль, — признал Стихоплет. — А теперь возвращаться поздно.
— Ну и хрен с ним, — махнул рукой Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44