- Ты только что сообщил мне, почему смертоносцы не могут покинуть
город. А теперь ответь, что нужно сделать, чтобы они смогли это сделать.
Как и подозревал Найл, пауки просто не думали об этом - он явственно
ощутил изменения в сознании собеседника.
Самок и детей можно просто взять с собой - новорожденные настолько
малы, что их веса никто не ощутит, а паучихи даже выносливее самцов.
Рабов, чтобы обеспечить переход, выросло достаточно. Созывать пауков не
нужно, почти все в городе. Но вот память взять с собой невозможно.
Прошлое смертоносцев хранилось в потаенных пещерах под землей: ветхие
тела давних правителей и их помощников лежали под охраной могучих
восьмилапых хранителей, которые в случае надобности накачивали покойных
живой энергией, вырывая их из потустороннего мира. Время от времени
пауки общались с самыми мудрыми и великими из своих предков, узнавая о
древнейшей истории рода, спрашивая их совета.
Для смертоносцев это была их история, их гордость - то же, что для
людей легенды и былины, книги и мнемокристаллы. Отними - и они, как
рабы, станут существами без роду и племени.
- Но зачем тащить предков с собой? - пожал плечами Найл. - Раз они
находятся в потаенных пещерах, нужно, наоборот, замаскировать их еще
лучше. Обеспечить хранителей пищей и замуровать убежища. Освободим,
когда вернемся.
- А если мы не сможем вернуться? - озаботился паук.
- Значит, мы недостойны их памяти, - отрезал правитель, и после
недолгих колебаний Дравиг согласился с Посланником Богини.
Оставался Смертоносец-Повелитель.
Он никогда не был реальным существом. Образ властителя восьмилапых
создавали объединенные сознания нескольких старых паучьих самок. Они
жили в тишине, полумраке и полном покое в самом сердце древнего дворца,
под охраной многочисленных пауков и специально выращенных
женщин-охранниц, воспитанных в духе самоотверженности и послушания.
Трудно себе представить, каким окажется Смертоносец-Повелитель, если
паучихи будут открыты всем ветрам и солнцу, всем опасностям далекого
путешествия.
- Спроси об этом его самого, - предложил правитель города.
Дравиг застыл на широко расставленных лапах, словно окаменел, и
только ветер, пробирающийся через распахнутое окно, легко шевелил
коротенькие седые ворсинки, покрывающие его тело.
Прошла минута, другая. Полчаса, час. Два часа. Смертоносец не
шевелился.
Правитель успел отсидеть на подоконнике ноги, всласть налюбовавшись
лениво бродящими внизу людьми, перегревшимися за день на солнце;
побродил перед Дравигом от стены к стене; от души насиделся в затененном
уголке. В конце концов от жажды запершило в горле. Найл обошел
недвижимого гостя, выглянул в коридор и попросил пробегавшую служанку
принести разбавленного вина. Вместо молоденькой девчонки явилась вскоре
Джарита - с подносом, уставленным разнообразной снедью. Увидев румяное
песочное печенье и хрустких, поджаристых мышек, правитель города ощутил
приступ жуткого голода и, промочив для начала горло бокалом вина,
принялся уплетать за обе щеки прямо с подноса. Поесть в комнате Найл не
мог - смертоносцы не выносят зрелища человеческого насыщения, а уходить
от Дравига он не хотел.
В сумраке коридора служанку окружала ясно видимая розовая аура.
Поначалу Найл привычно не обращал на нее внимания, пока вдруг не понял:
что-то тут не то...
Правитель взял в руки поднос, отступил, окинул девушку внимательным
взглядом. Внизу живота разрасталось пока еще совсем небольшое - с ладонь
- серебряное пятнышко.
- Джарита... Так ты беременна?
- Почему вы так решили, господин мой?
Служанка, воспитанная еще пауками на детском острове, - как, впрочем,
и остальные женщины города пауков, - не знала никаких признаков
беременности, кроме изрядно округлившегося живота. Удовольствие от связи
с мужчиной и последующее рождение ребенка в ее голове тоже никак не
связывались: смертоносцы предпочитали не забивать мозги слуг подобными
пустяками. Для человека главное - подчинение, безропотное и бездумное.
Из-за двери донесся шорох.
- Можешь мне поверить, - вернул Найл служанке поднос и вернулся в
комнату.
- Смертоносец-Повелитель просил задать тебе вопрос, Посланник Богини,
- повернулся к нему Дравиг. - Куда мы собираемся уходить?
Раздумывать тут было не о чем: Найл знал только одно место, помимо
самого города, способное прокормить сотни голодных ртов.
- В Дельту.
- Ты собираешься просить о помощи Великую Богиню? - испустил
радостный импульс паук.
До сих пор подобная возможность правителю в голову не приходила, тем
не менее он кивнул.
x x x
Дом принцессы Мерлью разительно выделялся на фоне окружающей разрухи:
уютный двухэтажный особнячок в центре цветущего сквера, отделенного от
пыльной улицы невысокой оградкой. Хозяйка сидела за столом, который как
раз уместился между холмиком, усыпанным лазоревыми васильками, и
прудиком, где цвели три чуть розоватые лилии. Руки откинувшейся в кресле
девушки осторожно удерживали ветхий томик с блеклым тиснением "Весенняя
война" на потемневшем от времени переплете.
- Читаешь?
Мерлью вскинула голову, улыбнулась. Изящным мимолетным жестом она
проверила сохранность пышно взбитой прически, взяла со стола
колокольчик, позвонила.
- Савитра, принеси нам, пожалуйста, вина. - Принцесса повернулась к
правителю: - Ты не откажешься немного перекусить? Тогда, Савитра,
прихвати еще жареных мушиных яиц и фрукты.
- Зачем сразу вино? - удивился Найл. - Я ведь не Симеон, вполне могу
несколько минут обойтись и без него.
Девушка рассмеялась.
- Присаживайся сюда, Найл. Я рада, что ты меня навестил. - Мерлью
закрыла книгу, осторожно положила ее на стол. - Знаешь, как-то странно
читать о том, что люди воевали между собой, ездили на лошадях - это
такие крупные четвероногие, вроде гигантских кроликов, - и никак не
замечали ни жуков, ни пауков, ни прочих насекомых. Что их занимали
только любовь, убийства да какие-то границы между странами. Одного не
могу понять - как они определяли "национальности"... Тарды, цереты,
асены - чем они отличались? Ведь все они - люди!
- Но жили в разных странах.
- Ну и что?
- Это действительно неважно. Важно, что они считали себя разными.
Люди осознавали свою принадлежность к тому или иному народу и стремились
действовать на пользу тех, кого почитали близкими по нации, забывая о
принадлежности к человечеству. А в общем, разница, разумеется,
надуманна.
- Не уверена, - покачала головой принцесса. - Черный и обычный
скорпион различаются в размерах раз в пять. А ведь люди тоже были белые
и черные.
- Когда страны воевали между собой, то подсылали друг другу своих
шпионов, - парировал правитель города. - Не зная, что перед ними чужой
лазутчик, все принимали его за соплеменника. Как ты думаешь, черного и
серого скорпионов можно перепутать?
- Скажешь тоже, - рассмеялась девушка и переложила книжку поближе к
себе, освобождая место.
Подошедшая Савитра принялась ловко накрывать на стол. Принесенные ею
фрукты выглядели так аппетитно, что Найл не устоял, взял крупный румяный
персик и откусил большой кусок. По подбородку потели сладкие струйки.
- Аппетитно у тебя получается, - покачала головой принцесса. -
Позавидуешь. Налей мне вина.
- Сейчас...
Найл вытер ладонью подбородок, отложил надкушенный персик и взялся за
графин.
- За встречу, - предложила Мерлью, глядя на гостя сквозь бокал.
- За встречу, - согласился правитель, сделал небольшой глоток и
перешел наконец к цели своего визита: - Скажи, ты еще не бросила
строительства библиотеки?
- Я всегда довожу начатое до конца. В библиотеке почти полностью
закончен второй этаж, и вскоре каменщики возьмутся за третий.
- Это хорошо, - кивнул Найл, глотнул еще вина и попросил: - Пошли
завтра всех каменщиков и знакомых со строительными работами
"неголосующих граждан" к Черной башне. Там их встретят пауки и отведут
на место новой работы.
- Какой работы? - лениво поинтересовалась принцесса.
- Им все скажут, - ответил Найл.
Они с Дравигом решили, что сегодняшние день и ночь будут отведены на
сбор запасов продовольствия для остающихся хранителей - оба прекрасно
осознавали, кому предстоит стать живыми "консервами", но этот вопрос, по
обоюдному молчаливому согласию, предпочли не затрагивать. Утром к Черной
башне придут строители, пауки отведут их к входу в тайник, и "память"
смертоносцев будет надежно замурована. А потом...
- Только я тебя очень прошу, Мерлью, - положил Найл ладонь ей на
руку. - Не ходи с ними, не пытайся помогать или советовать, или просто
любопытствовать, что там происходит. У меня такое чувство, что людей
этих больше никто никогда не увидит.
- А... а кто будет достраивать библиотеку? - растерялась от
неожиданности принцесса.
- Да, кстати, спасибо, что напомнила. Вместе со строителями отправь к
Черной башне все собранные тобой книги.
- Но почему? Что происходит?! - повысила голос Мерлью.
- Потому, что я так приказал, - возможно спокойнее ответил Найл. -
Ведь я пока еще Посланник Богини и правитель города. Ты не забыла?
- Да-да, конечно.
Принцесса взяла себя в руки и потянулась за бокалом - три-четыре
глотка дадут немного времени на раздумье.
В городе происходило нечто важное, о чем она не имела ни малейшего
представления. До сих пор принцесса не показывала своей власти,
оставаясь пока на вторых ролях. Но все решения Совета, почти все
указания правителя города и некоторые из приказов Смертоносца-Повелителя
исполняла именно она. А иногда и не исполняла - и это молчаливо
признанное право не только заставляло считаться с нею членов Совета
Свободных Людей, но и приносило уважение повелителя пауков. Найл тоже
знал о присвоенной Мерлью власти единолично выбирать - что принимать к
исполнению, а что нет, но относился к этому с изрядной долей добродушия:
отчасти из-за давней дружбы с принцессой, отчасти от сознания
собственной силы, отчасти от понимания полной дебильности многих из
решений Совета.
В один прекрасный день Мерлью стала бы властительницей города открыто
- или став женой Посланника Богини, или каким-нибудь другим путем; но
тут вдруг такой вроде бы открытый и доброжелательный Найл вкупе с
пауками затевает нечто, о чем даже не собирается ставить ее в
известность! Почему? Неужели ее задумали оттеснить от принятия решений,
от реальной власти?
Нет, Найл не читал мыслей принцессы Мерлью - все это достаточно ясно
проступило у нее на лице.
- Скажи, - поставила девушка на стол свой бокал, - а как мне можно
будет поменять прочитанную книгу на новую?
- Ай-яй-яй, - покачал головой правитель. - Я ведь просил не пытаться
узнать, что происходит! Похоже, твое любопытство сильнее инстинкта
самосохранения.
- Разве в этом городе мне может что-нибудь угрожать? - приподняла
брови принцесса.
- Пока нет.
- Пока? - склонив набок голову, уточнила девушка.
- Не мучайся. - Найл допил вино и решительно встал. - Просто через
два дня мы со смер-тоносцами уходим из города.
- Куда?
- Просто уходим. Я уговорил пауков не устраивать никакой битвы. Ведь
всех их наверняка перебьют. Они согласились отступить, и я ухожу с ними.
- Но почему?!
- Ты же знаешь, я побывал у захватчиков в плену. - Найл усмехнулся. -
Так вот, теперь я куда больше сознаю себя одним из смертоносцев, нежели
одним из двуногих.
- А людей ты заберешь с собой?
- Нет. Не имеет смысла. Пойдут только те, кто, как и я, пришельцам
предпочитает общество пауков. Это охрана Смертоносца-Повелителя и все
желающие из жителей - я приказал Нефтис оповестить горожан. Возможно, со
мной отправятся моя стража и служанки.
- Но почему я ничего не знаю?
- Возможно, Нефтис просто постеснялась к тебе зайти, - пожал плечами
Найл.
- Понятно... - задумчиво кивнула Мерлью и тоже встала из-за стола. -
Слушай меня, правитель. В пустом складе рядом с выходом на заброшенную
дорогу лежит вяленая рыба. Та самая, которую мы собирались продать в
городе людей. Забери ее, она наверняка вам пригодится.
- Спасибо... - Найл немного помолчал. - Знаешь, Мерлью, ты самая
прекрасная из всех женщин, каких я только видел...
Повинуясь внезапному порыву, девушка кинулась к нему, обхватила за
шею и припала к губам. На глазах ее блеснули предательские слезы.
Поцелуй получился каким-то корявым, неуклюжим. Мерлью немного
отодвинулась, внимательно вглядываясь в его лицо.
- Значит, мы с тобой больше не увидимся? Никогда?
- Никогда... - Голос правителя дрогнул.
Девушка опять прильнула к нему солеными губами. Оторвалась. Вместо
слез в глазах ее вспыхнули азартные огоньки.
"Если смертоносцы и Посланник Богини уходят, значит, в городе
остается только одна власть!" - без труда угадал ее мысли Найл, резко
развернулся и быстро пошел по дорожке, усыпанной ярким оранжевым песком.
Однако добраться до дома Посланнику Богини не удалось. На полдороге
его обогнал, вздымая легкую серую пыль, юркий молоденький паучок,
совершенно незнакомый с принятым в городе этикетом - ни ритуального
приседания, ни уважительного приветствия.
Обижаться правитель не стал. Слишком уж жестокие потери понесли
смертоносцы, чтобы было время учить выходящих в мир детей всем тонкостям
поведения.
Паучок проскочил вперед шагов на двадцать, резко развернулся и
помчался прямо на правителя, словно не видел никого перед собой. Найл
совсем было собрался стукнуть нахаленка своей волей, как вдруг
восьмилапый торопыга резко остановился, клюнув носом, и коротко
выстрелил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49