Я собрала всех стражниц и привела
сюда...
- Ты у меня молодчина, Нефтис, - искренне признал Посланник Богини.
Начальница стражи залилась краской. Найл ощутил, как ее окатывает
волна благодарной верноподданнической любви. Впрочем, и любви плотской в
ее чувствах тоже присутствовало немало.
Дорога неторопливо петляла меж цветущих садов и широких полей, часть
которых колосилась спелой пшеницей, часть только-только покрывалась
молоденькими ростками. Убегающие в разные стороны тропинки скрывались
меж высокими стенами акаций, кое-где виднелись бараки из плетеных щитов;
иногда, по правую руку, проблескивала сквозь густую зелень река.
Довольно долго правитель с удовольствием наблюдал за картиной
царящего вокруг изобилия, но затем всплыло воспоминание о том, что армия
захватчиков собирается идти по его следам, то есть как раз по этим
землям, и в животе болезненно екнуло, словно на глаза опять попалась
голодная сколопендра.
В город они въехали вечером. Здесь опустошения в рядах пауков не
наблюдалось: восьмилапые караульные по-прежнему стояли у въездов в
столицу, у моста, у дворца Смертоносца-Повелителя; деловитые смертоносцы
пробегали по улицам, караулили добычу у заводи в квартале рабов или на
крышах, маячили на детском острове - будто и не было разгрома,
истребления тысяч и тысяч пауков. Изменилось только одно: начисто
исчезли мастеровые - слуги жуков, обычно раскладывающие вдоль главных
улиц свои изделия.
- Нефтис, сообщи Смертоносцу-Повелителю о моем возвращении, -
попросил Найл, когда они уже подъезжали к дому. - Я хочу встретиться с
ним сегодня же.
- Сперва вас должен осмотреть Симеон, господин мой, - ответила
стражница.
- Одно другому не мешает, - пожал плечами правитель.
Служанки встретили возвращение хозяина с искренним восторгом, дворец
мгновенно наполнился радостной суетой. Минут через десять уже был накрыт
богатый стол, Джарита приготовила свежую тунику и новые сандалии.
С одеждой получилось неудачно - старая туника присохла к ранам на
спине. Между тем вид прозрачного бульона с тонкими, нежными,
снежно-белыми прядями мяса листорезки, запеченных мух и жаркого из
цикады, а также пирога с яблоками сделал свое дело, и Посланник Богини
устремился за стол, отложив купание и смену одежд на потом.
- Только, главное, не увлекайся, - посоветовал вошедший в столовую
Симеон.
- Ты уже здесь? - удивился Найл.
- Был поблизости, - усмехнулся медик, усаживаясь без приглашения, и
сразу потянулся к графину с вином. - Наша прекрасная принцесса настолько
заинтересовалась возрождением народа, что даже предлагает свою стражу
детскому острову. А еще хочет обеспечить нас самыми лучшими продуктами.
Дескать, пока Посланника Богини нет, то его стражниц можно в поля
послать...
- Хотела, чтобы в городе, кроме ее гвардейцев, никаких других сил не
оставалось, - сообразил Найл. - А со смертоносцами рассчитывала
договориться...
- Ну это-то с первого дня ясно было, - расхохотался Симеон, налив
себе полный бокал и опрокинув его в рот. - А вот едой-то все одно она
город обеспечивает, да строительством, да еще за порядком приглядывает.
Так что придется тебе, братец, ее простить. Кто еще будет этим
заниматься? А я, грешным делом, решил, что уже все - она теперь
правительница.
Найл, как раз разломавший муху и впившийся зубами в горячее мясо,
вместо ответа только покачал головой.
- И сам вижу, что ты вернулся, - кивнул медик и опрокинул в рот еще
вина. - Так что не вышло.
- Ты не понял, - поправил его Найл, прожевавший свой кусок. - Похоже,
скоро здесь появятся совсем другие правители.
- Ладно, - отмахнулся Симеон, выпив третий бокал. - Потом поговорим.
Показывай, что там у тебя с рукою.
- С рукой все в порядке... - Найл торопливо доел муху и встал. -
Просто мне тунику не снять.
Правитель встал и повернулся к медику спиной. Симеон изумленно
присвистнул:
- Тут придется изрядно поработать. Где тебя можно уложить?
- В спальне...
- Да нет, уложить тебя надо на стол. - И Симеон громко позвал: -
Джарита! Иди сюда! Мне нужны стол, пара простыней и много горячей воды.
- Если мой господин уже поел, я могу все отсюда унести, - с поклоном
сообщила служанка.
- Уноси, милая, уноси, - благосклонно кивнул медик. - Но графинчик я
пока придержу.
Пока Джарита с помощницами расчищала стол, Симеон выпил еще
полбокала, поставил почти опустевший графин на подоконник и начал
колдовать над принесенным служанками чаном с горячей водой.
Следующие полчаса раем Посланнику Богини не показались: он лежал
набитым брюшком на жестких досках стола, а медик прикладывал к спине
горячие простыни, вымоченные в каком-то горько пахнущем отваре. Симеон
вдохновенно мурлыкал себе под нос неторопливую мелодию и менял простыни,
лишь только они начинали остывать.
Хлопнула дверь в столовую, склонилась в поклоне Нефтис:
- Вас желает посетить Дравиг, господин мой.
Правитель было дернулся, но медик, даром что тощий и хлипкий, с силой
прижал его к столу:
- И не думай. Только-только корка отмокать начала!
- Но мне нужно... - попытался выбраться из-под руки Найл, однако
медик добычи не выпустил.
- Я лучше знаю, чего тебе нужно. Подождет восьмилапый часок, они к
этому делу привычные.
- Дай я ему хоть пару слов скажу! - взмолился правитель города.
- Скажи, - не стал спорить Симеон и повернулся к начальнице стражи: -
Давай, Нефтис, зови его сюда.
- Да ты чего, - заерзал Найл. - Как я могу принять его в таком виде?
- Можешь при-ни-мать, а можешь не при-ни-мать, - опять замурлыкал
медик, меняя очередную простыню. - Но пока я не закончу, никуда тебя не
отпущу.
- Тиран, - вздохнул, сдаваясь, Найл.
- И это-о, разве это-о бла-го-да-а-а-а-рность! - Симеон накрыл
пациента влажной обжигающей тканью.
Дравиг вошел в сопровождении двух молоденьких смертоносцев, опустился
в ритуальном приветствии. Только тут до Найла дошло.
- Так ты жив?!
Вырвавшиеся у Найла слова сопровождались столь же спонтанной и
эмоциональной мыслью, в которой удивление густо смешалось с искренней
радостью.
- Да.
Сознание старого паука переполняло чувство, которое можно было смело
назвать стыдом. Начальник охраны Смертоносца-Повелителя переживал из-за
того, что бежал, а не кинулся спасать Посланника Богини.
- Оставь. - Правитель послал успокаивающий импульс. - Там требовалось
немало мужества даже для того, чтобы просто выжить. Как тебе это
удалось?
Дравиг выстрелил картинкой, и Найл опять увидел поле боя, на этот раз
с огромной высоты.
Он пятился вверх по отвесной стене. Выставив длинные копья,
захватчики в сверкающих шлемах разгонялись на своих "конях", но,
приближаясь, двигались все медленнее и медленнее, завязая в стене ВУРа -
взаимоусиливающего резонанса. Неподалеку столь же успешно держался еще
один отряд смертоносцев. Вражеские арбалетчики остались далеко-далеко
внизу, напоминая беспорядочной суетой новорожденных мошек, и сломить
выстроенную объединенными сознаниями преграду здесь ничто не могло.
Однако Дравиг, едва начавший приходить в себя после столь страшного и
стремительного разгрома, сопровождаемого к тому же сильнейшим болевым
шоком, торопил пауков, стремясь уйти, пока пришельцы не успели сотворить
еще какую-нибудь мерзость.
Скоро смертоносцы перевалили со стены на каменистую равнину
плоскогорья. Почти все захватчики отстали, а пару чересчур увлекшихся
преследователей пауки раздавили между отрядами и мгновенно разорвали на
куски.
Из подзаправившихся бойцов Дравиг организовал группу прикрытия, а
всех остальных бегом повел к крепости. Там отступающие успешно
спустились, командир развернул их в цепь ("как при облаве на людей", -
промелькнуло в сознании смертоносца) и прочесал оазис вокруг озера,
сметя все живое.
Нескольких оставшихся голодными пауков - считать смертоносцы не
умеют, но, судя по мысленной картинке, таких набралось десятка два -
Дравиг оставил сидеть в засаде, благо неподвижный смертоносец может
обходиться без пищи месяцами, а поредевшие отряды повел к кораблям.
Примерно на полдороге они нагнали жуков-бомбардиров и ту часть армии,
что отступала низом. К ужасу командира, эти пауки поесть у озера Дира не
догадались и теперь падали от истощения один за другим. Самое страшное -
делать что-либо было уже поздно. До кораблей добрались все смертоносцы
из отрядов, ведомых Дравигом, и считанные единицы из тех, что отступали
с жуками.
Душа у начальника охраны Смертоносца-Повелителя была полна скорби.
- Да, - кивнул Найл, - очень жаль.
К счастью, в разговоре со смертоносцами можно обходиться ничего не
значащими словами - пауки прекрасно чувствовали, что в душе Посланник
Богини искренне скорбит вместе с ними.
- А как удалось спастись тебе? - спросил Дравиг.
Найлу даже обидно стало. На месте паука любой человек при виде
окровавленного правителя немедленно вообразил бы себе жестокую сечу,
тяжелые раны, брошенного на поле боя правителя, принятого за мертвого,
потом - возвращение сознания в ночной прохладе и долгий путь домой. А
смертоносец не проявил ни малейшей искорки воображения. Просто увидел
Посланника Богини и спросил.
- Я попал в плен, - признал правитель города. - Потом меня
отпустили...
В этот момент Найл больше всего боялся вопроса "Почему?". Почему
жестокие захватчики отпустили попавшего им в руки вражеского правителя?
Как объяснить смертоносцам, что такое азарт, ставки в игре, пьяное
разгулье?
Но у Дравига, как и у всех остальных пауков, любопытство
отсутствовало начисто. Как ощущал Посланник Богини, даже вопрос о
спасении был продиктован, скорее, стремлением продемонстрировать
внимание и уважение со стороны Смертоносца-Повелителя.
Нет, Дравиг уважал и, пожалуй, любил Найла, вместе с которым ему
пришлось немало пережить, но какая связь между хорошим отношением и
расспросами, не дающими никакой пользы? Посланник Богини уже спасся - и
это хорошо, - так о чем теперь спрашивать?
- Я хочу встретиться со Смертоносцем-Повелителем, - разочарованно
вздохнув, произнес Найл.
- Я чем-нибудь обидел тебя, Посланник Богини? - забеспокоился
смертоносец, ощутив состояние правителя.
- Нет, Дравиг, - покачал головой Найл. - Просто у меня плохие вести.
- Смертоносец-Повелитель очень беспокоился за тебя, - на всякий
случай добавил паук. - Он не поверил в твою гибель и послал все корабли
дежурить вдоль берега моря.
- Я вернулся, - с чувством благодарности кивнул правитель. - Вы
можете их отозвать.
- Не можем, - признался смертоносец. - Нас осталось слишком мало,
чтобы отпустить столько пауков на корабли. Моряки должны вернуться сами,
когда истечет срок ожидания.
Насколько понял Найл по смене дней и ночей в сознании смертоносца,
ждать корабли собирались дней десять.
- Смертоносец-Повелитель будет рад тебя видеть, как только ты
отдохнешь. - Эта фраза Дравига дополнялась образом раннего утра.
- Хорошо, - после недолгого колебания согласился правитель. - Только
пригласите на нашу встречу еще и Хозяина. Нам понадобится обсудить
вопросы, касающиеся Договора.
Дравиг прислал импульс согласия, присел в ритуальном приветствии,
развернулся и вышел. Молодые смертоносцы побежали следом.
- Ну вот, - подал голос Симеон, - кажется, ты созрел. Расслабься,
успокойся. Сейчас начнем тебя раздевать. Кое-где, возможно, будет
больновато, но в целом терпимо. Готов?
- Давай, - кивнул правитель.
- Джарита, - позвал медик и обнажил тесак с локоть длиной, - ты не
поможешь?
Найл закрыл глаза и отсек от себя внешний мир. Наработанный за
последние месяцы опыт позволял делать это без малейших усилий. Если
раньше правителю могли помешать шаги служанки за стеной, то теперь даже
прикосновения ножа ничуть не мешали дисциплинированному сознанию.
Посланник Богини раскрылся солнцу, свету, падающей с небес
живительной энергии. До чего обидно, что душа не может пить эту энергию,
как человек - воду из ручья, что нужен долгий и порою болезненный путь
от солнца к растениям, от растений к животным, от животных к людям, и
лишь от человеческого тела - к душе. Обидно, ведь энергия - одна, одна
для всех проявлений мироздания. Он чувствовал единство энергий, свою
причастность к движениям вселенной, колебаниям невидимых нитей,
натянутых в ней.
Но сейчас его интересовал не бескрайний мир, а маленькое селение, над
которым нависла смертельная опасность. Найл развернул свою суть и
опустил на город, накрывая его, словно туманом, сливаясь с движениями
сил и существ, из которых город состоял.
Он опять почувствовал шевеление огромного живого организма,
впитывающего из ближних полей питательные потоки, пропускающего их по
жилам-дорогам, усваивающего тысячами желудков, а потом - преобразующего
рост-строительство в мышление сразу четырьмя разумами: двумя крупными -
Смертоносца-Повелителя и его, Найла, и двумя маленькими - один скрывался
в изящном, почти игрушечном домике принцессы Мерлью, а другой - в здании
городского совета. Все эти нервные узлы соединялись, переплетались,
связывались множеством серебряных паутинок, истинного значения которых
правитель города не знал, но чувствовал, что организм здоров, что
впервые за последнее время с ним все в порядке. Такое ощущение, будто он
как бы похудел, но все же оставался совершенно здоров. Вдвойне обидно
дать ему погибнуть именно сейчас...
- Да, всякое бывало, когда я раны старые чистил. И ругались, и
кричали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49