А чаще всего люди просто
засыпают, надышавшись запахами... Один раз так погибла целая семья.
Опять забурлила вода. Найл крепче сжал копье, однако на поверхность
всплыл всего лишь комок ила. Где-то неподалеку послышался треск, потом
шумно плеснуло. Через некоторое время в спину ударила волна. Пролетела
над головой муха, сделала в воздухе пару кульбитов и стремительно
спикировала в том направлении, куда ушел Симеон.
- Еще одна попалась, - пробормотал правитель.
- Что вы говорите, господин мой? - вскинулась Юккула.
- Беспокоюсь за Симеона. По-моему, он находится там слишком долго.
- Вполне достаточно, - откликнулся медик, выбираясь из тростника. -
На первое время хватит, держи. - Симеон протянул Найду полунаполненную
флягу и повернулся к ученицам: - Пойдем, Сонра.
Девушка достала из-за пазухи свою флягу, взяла ее в зубы и, широко
загребая руками, направилась за учителем. Минут через десять они
выбрались. Сонра сияла, как начищенный поднос, и гордо держала перед
собой тугой бурдючок.
- Теперь ты, Тания.
Вторая ученица скрылась за стеной тростника почти на полчаса. Найл
уже начал беспокоиться, когда Симеон выволок сомлевшую девушку за руку.
- Что с ней?
- Ничего страшного. Слишком низко наклонялась да еще вдохнула
изрядно. Ерунда. Мы и так вполне достаточно набрали. В крайнем случае
вернемся еще раз. Теперь знаем куда. Давай двигаться обратно.
- Ладно, - согласился Найл. Некоторое время они стояли на месте,
потом Симеон потребовал:
- Ну? Идем?
- Куда? Ты помнишь, откуда мы вышли?
- Ну... - замялся Симеон. - Мне было не до того, я цветы ортиса
искал.
- Я тоже на воде зарубок не оставил.
- Мы что, заблудились? - охнула Сонра, прижимая к груди драгоценную
флягу.
- Заблудишься тут, холм над головой в полнеба, - недовольно буркнул
правитель. - Просто новую тропу прорубать придется.
Неподалеку послышался привычный треск, шумный всплеск, высокая волна
скользнула через озеро, благополучно миновала стоявшего на отмели Симона
и с головой захлестнула всех остальных.
- Уговорил, - отфыркиваясь, выдохнул правитель. - Куда угодно, только
на сушу.
Они побрели в направлении холма, где находилась поляна со злым
божком, но быстро уткнулись в плотную стену тростника. Правитель, идущий
первым, предпочел свернуть в один из проломов, оставленных болотным
монстром. Тропа вывела на относительное мелководье - вода здесь
поднималась лишь чуть выше пояса.
Найл остановился, повернулся к тростнику, раздвинул руками жесткие
стебли... Больше всего на свете ему сейчас не хотелось вновь
проламываться сквозь эти заросли.
- Честно говоря, я предпочел бы немного отлежаться, - вздохнул
правитель, обнажая мачете. - После утренней прогулки все мышцы болят.
- Ладно, - сжалился медик, открывая свою флягу. - Только не глотать!
Смочить кончик языка, не больше!
- Еще заснуть нам тут не хватает! - отказался Найл.
- Действие сока ортиса зависит от дозы, - охотно заспорил Симеон. -
Если смочишь язык, это снимет усталость и легкие боли, сделаешь
небольшой глоток - перестанешь замечать сильные боли, обращать внимание
на раны, но появится сильная сонливость. Большой глоток способен снять
болевой шок, но спать будешь как убитый. Ну а при двух-трех глотках сок
ортиса - яд.
- Больше глотка никогда не пил, - признал Найл.
- Столько и не надо, - протянул флягу Симеон. - Просто смочи кончик
языка.
Найл закрыл горлышко языком, вскинул флягу, опустил и протянул
Юккуле. Прислушался к своим ощущениям. Усталость никуда не ушла, но вот
ноги и вправду стали ныть меньше. Впрочем, даже если хочешь отдохнуть,
застаиваться в воде не стоило. Лучше уж скорее на сухое место выбраться.
Правитель решительно вломился в тростники.
Место для выхода оказалось выбрано удачно. Метров через сто уровень
воды дошел до колен, и Найл с чистой совестью уступил место страж-нице.
Еще минут через двадцать они выбрались на просеку. Сок ортиса, по всей
видимости, только-только начал действовать в полную силу, поскольку
отдыха никто не запросил. Путники быстрым шагом направились к лагерю и
вскоре после полудня вышли на поляну.
Здесь густо и смачно пахло вареным мясом и горьковатым дымком
тлеющего тростника. Беременных женщин и раненых принцесса собрала вместе
и отделила от шуршащих зарослей редкой цепочкой настороженно сжимающих
копья гвардейцев. Взрослые смертоносцы собрались на дальнем от злого
божка краю, и только восьмилапые малыши весело носились за слетевшимися
на запах варева мухами.
- Нашли? - встретила их вопросом Мерлью. Найл кивнул.
- Это хорошо. А то многие стонут просто непрерывно. "Добрый" Шабр
даже добить некоторых предложил.
- Воду не всю извели? - деловито поинтересовался Симеон. - Глаза
нужно еще пару раз промыть.
- Хватает воды, хватает, - успокоила принцесса. - Есть будете?
- Потом, - отмахнулся медик, устремляясь к раненым. Ученицы, сглотнув
слюну, побежали следом.
- А я не откажусь. - Найл отложил копье и уселся прямо на землю.
- Тания! - громко приказала Мерлью. - Приборы мне и Посланнику
Богини. Миски Юккуле и Риону!
- Равноправие, - заметил Найл. - Между прочим, по одной дороге идем,
одинаково рискуем...
- Между правителем и слугой всегда должна быть ясная грань, -
негромко перебила принцесса. - Если простой смертный вообразит себя
равным нам, то с какой стати он станет подчиняться?
- Ты говоришь так, - улыбнулся Найл, - будто сама бессмертна.
- Не забывай, что я принцесса, - вновь прорезался этот низкий
бархатный голос. - Кто знает...
- Платьев не хватит, - попытался подколоть девушку Найл: Мерлью снова
была в невесомом изумрудном платье с наборным поясом, волосы
поддерживала тонкая золотая нить.
- Скорее умру, чем буду выглядеть, как Джарита или Тания, - спокойно
ответила принцесса.
Девушка в светлой тунике принесла тарелки, другая подала ложки и
бокалы с водой. Найл благодарно кивнул и задумался. Ему показалось, что
это его служанки. Неужели влияние принцессы распространилось и на них?
Мерлью тем временем поманила пальцем одну из девушек к себе и шепотом
попросила:
- Налейте две миски ученицам Симеона. Только постарайтесь отвлечь
девочек в сторонку, а то этот костоправ оставит их голодными.
- Кстати, ты не помнишь, как их зовут? - внезапно спросил Найл.
- Сонра и Ляния, - с ехидной улыбкой ответила принцесса и приподняла
бокал: - Твое здоровье, Посланник Богини.
Стараниями медика стоны на поляне прекратились. Раненые даже поели,
хотя раньше им было не до того. Вода, естественно, опять кончилась, и
Мерлью послала Танию за свежей. Возвращаться приказала уже не на поляну,
а в лес вампиров.
- Сворачиваем лагерь? - спросил принцессу Найл и взялся за копье. -
Там, на просеке, тростниковых ростков как песчинок в бархане. Пойду
добуду несколько "капканов" - хоть день-другой заботиться о пропитании
не придется.
- Один не ходи... - вскинулась было Мерлью, но увидела поднимающихся
Юккулу и Риона и удовлетворенно кивнула.
Пока остальные сворачивали лагерь, Найлу вместе со своей "охраной"
удалось выковырять из земли четырех жирных тварей, и с последней из них
- самой тяжелой - на плечах они замкнули уходящую с поляны колонну.
Точнее, нанизанного на копье "капкана" несли телохранители, а сам
правитель шел последним, сжимая двумя руками копье и поминутно
оглядываясь.
Избавившись от пришельцев, голубые цветы опять тонко и гнусно
запищали. Похоже, этот гнусный звук был достаточно действенным средством
самообороны: мухи, облепившие трупы, моментально взвились в воздух,
однако совсем улететь от начавшей попахивать добычи не смогли и кружили
на небольшой высоте, время от времени пикируя вниз, но тут же взмывая
обратно. Тела павших в короткой схватке и умерших от ран успели густо
зарасти зелеными побегами и не были заметны на травяном ковре. Все, что
изменилось на поляне за прошедшие сутки, - это появился каменный божок,
хорошо заметный в центре круга пожухлой травы.
Тростники тихо шуршали на ветру, никакой опасности от них не
ощущалось, и когда пузатое воплощение зла скрылось за склоном холма,
Найл несколько расслабился. У входа на просеку принцесса Мерлью
пропустила колонну вперед и пошла рядом с Найлом.
- Тебе не кажется все это слишком странным?
- Что?
- То, как быстро развиваются зародыши у женщин.
- Нет. - Окончательно успокоившийся правитель вскинул копье на плечо.
- Целью Великой Богини является развитие разума на нашей планете. Именно
поэтому все живые организмы, получая от нее энергию, начинают усиленно
развиваться. У человека развитой интеллект уже имеется, и он к вибрациям
Богини нечувствителен. Но ведь у ребенка разума еще нет? Вот дети и
впитывают энергию, растут, как опунции после дождя.
- Странный способ поддерживать мыслящих существ у твоей Богини.
Вместо уже разумных людей она вырастила смертоносцев, превративших нас в
рабов. Неразумные дети развиваются с такой скоростью, что их матери
оказываются на грани смерти... Своего Посланника она не видит и не
слышит, а на пришедших поклониться верующих позволяет нападать всему,
что только шевелится. А ты уверен, что у твоего корнеплода нет желания
просто-напросто прикончить всех нас?
- Нет. Я разговаривал с Великой Богиней. Она и ее сородичи не
способны ни развиваться, ни размножаться без мощного всепланетного
интеллектуального поля. Вот они и хотят развить разум, чтобы такое поле
на нашей планете появилось.
- И все-таки, - продолжала гнуть свое принцесса. - Почему
человеческие зародыши развиваются так, что их матери вот-вот начнут
умирать от перенапряжения, а паучата еле растут?
- А если без помощи Богини они росли бы еще медленнее? Что тогда?
Мерлью некоторое время молчала, потом фыркнула:
- А ведь правда, раньше я детей смертоносцев вообще не встречала. Их
всегда прятали, пока не подрастут. Ладно, буду надеяться, что ты прав.
- Ты не веришь в Богиню?
- Верю. А вот в то, что она делает... Шесть женщин пришлось увозить в
повозках. Четверо умерло вчера. Шабр говорит, что перенервничали во
время нападения человеко-лягушек. А ведь большинство из них еще
находятся на половине срока. Что будет дальше?
- Может, есть смысл уйти от Богини подальше? Вернуться пока к реке?
- Поздно, - покачала головой принцесса. - Они не дойдут.
Однако до леса вампиров дошли все в целости и сохранности. Здесь
путники почувствовали себя как дома - они возвращались на место, где уже
провели несколько дней и ночей; оказались под крышей - пусть этим кровом
и была всего-навсего натянутая между деревьев паутина. Они больше не
боялись нападений неведомых тварей - ведь незаметно сюда было никак не
подобраться.
- Сидония! - окликнула начальницу охраны принцесса. - Посланник
Богини приказал выставить постоянную охрану у проходов через колючий
кустарник и через фунгусовое поле. На все время пребывания здесь он
передает под твое начало стражниц и гвардейцев.
- Да? - негромко выразил удивление Найл.
- Нефтис все равно сейчас ни на что не способна, - тихо напомнила
Мерлью. - А Сидония - командир опытный. Извини, что воспользовалась
твоим именем, но меня она могла не послушать.
- Ладно, - кивнул Найл. - Ужин-то приготовить успеем? Уже темнеет.
- А готовить не надо, - довольно улыбнулась принцесса. - Достаточно
разогреть то, что осталось с обеда.
x x x
- Ты еще жив, Посланник Богини? - любезно поинтересовался Шабр.
- И тебя еще переживу! - не выдержал Найл.
Свой вопрос Шабр задавал каждое утро - уже четвертый день подряд, с
тех самых пор, как Симеон предложил отрезать правителю ногу, а Найл
отказался. Сейчас нога выглядела вполне нормальной, а вот к вечеру
следующего дня по возвращении в лес она распухла как бревно и была
примерно такого же цвета.
Древняя поговорка, согласно которой судьба благоволит отважным,
доказала свою истинность с неожиданной прямолинейностью: заплеванные
человеко-лягушками охранницы выздоровели довольно быстро. Как утверждал
Симеон, "яд оказал активное дезинфицирующее воздействие". А вот
полученные в свалке укусы воспалились практически у всех. Найл еще
дешево отделался - ему повезло: он полдня "промывал" рану в болоте.
Другие перенесли загноение намного хуже...
Но теперь все это позади. В память о схватке на ноге Найла остался
только овал из белых коротких шрамов.
- У меня приятное известие, Посланник Богини, - не смутился отповедью
правителя смертоносец. - Четверо паучат достигли половой зрелости.
Пожалуй, скоро и у нас появится потомство.
- Четверо? А сколько детей рождается за раз у одной самки?
- Мы никогда не считали, - заметно смутился Шабр. В вопросе правителя
слишком явно просматривался второй смысл. - К тому же высокая смертность
среди малышей предусмотрена самой природой.
- Ты уверен? - Найл сразу вспомнил Тройлека, его рассказ о детстве, о
братьях и отце.
- Это заложено в нашей природе, - попытался доказать свою правоту
ученый паук. - Давным-давно, когда мы еще не обрели единства,
подрастающий смертоносец должен был уходить с охотничьего участка
матери, искать для себя жизненное пространство. Больше того, молодежь
улетела по воздуху, на паутинах. Именно с тех времен у нас сохранилась
любовь к полетам по воздуху и стремление молодых к передвижениям. Вот и
сейчас взрослые смертоносцы находятся в засадах, выбрав удобные места, а
подростки носятся туда-сюда. Естественно, кое-кто из них попадает на
обед земляным фунгусам, кое-кто влезает в колючие кусты, некоторых ловят
крупные хищники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49