Я включил запоминающее устройство и, сгорая от нетерпения, продолжал на
бирать верхнеэтажные комбинации. Голубое свечение усилило свою яркост
ь, но оставалось по-прежнему неустойчивым. Почему?..
Я вернулся в салон и, сославшись на головную боль, удалился в спальную ниш
у. Мне предстояло осмыслить результаты своих наблюдений и прийти к каким
-то определенным выводам. Результат: голубое свечение выше уровня грави
тационных помех. Вывод: добиться изображения можно путем мгновенного че
редования верхнеэтажных комбинаций. Но это Ч отчаянный шаг. Нейтриггер
может выйти из строя…
Ч Мгновенное чередование? Ч переспросил Веншин. Ч Не вижу существенн
ой разницы. На чем основаны твои предположения?
Я объяснил. В качестве иллюстрации к своим выводам использовал сказку пр
о курочку рябу. Это ему за те пять миллионов шаров.
Ч Вполне логично, Ч согласился Веншин, проверив мои вычисления. Ч Н-да
… С одной стороны Ч заманчивая перспектива получить нейтринную гелиог
рамму, с другой… Слишком рискованный вариант.
Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Я подумал, что у меня, пожа
луй, хватило бы безрассудства провести эксперимент и без согласия Венши
на.
Ч Жалко нейтриггер… Ч пробормотал Веншин.
Ч Кому нужен бесполезный прибор? Ч выложил я свой главный довод.
Веншин махнул рукой:
Ч Действуй, Алеша. Если тебе удастся получить хотя бы один нейтринный сн
имок… В общем, действуй.
Ради призрачной надежды Веншин жертвовал дорогостоящим оборудованием
. Мне предоставили право собственноручно искалечить нейтриггер, и я был
ужасно горд. Веншин не стал отягощать меня своим присутствием во время о
пыта, и я был благодарен ему. Он мне доверял. Оставалось получить неуловим
ое изображение и зафиксировать его. Сущий пустяк! Однако я приходил в отч
аяние от мысли, что расчеты мои, в конечном итоге, могут оказаться недоста
точно верными…
Световые блики плывут вдоль шкалы интервалов времени: десять секунд, вос
емь, пять… стоп! Включаю нейтриггер: раздается густой, приятный для слуха
звук «баум», словно кто-то дернул басовую струну. В глубине экрана вспыхи
вают голубые зарницы. «Клик-клак, клик-клак», Ч торопливо защелкали отм
етчики времени, и снова это глубокое, волнующее «баум»… Блики застывают
на первом делении от нуля. Дальше Ч неизвестность. Каждую секунду может
последовать взрыв. Ощущаю на своем лице капельки холодного пота. Экран н
а мгновение темнеет и вдруг Ч «баум» Ч разливается широким озером свер
кающей голубизны. Проступили синие тени… И я увидел ядро! Я наблюдал это з
релище на протяжении двух-трех секунд, не более. Однако резец внимания ос
тавил в памяти изумительно четкий, яркий след неповторимой картины. Солн
ечное ядро не было просто круглым, как представлялось мне раньше. Ядро пл
азменного гиганта скорее напоминало какой-то странный плод в сморщенно
й кожуре, усеянной большими, крючковатыми шипами. Многие шипы были уродл
иво длинны и достигали границ фотосферы. Выше и ниже экваториальной обла
сти солнечного шара шипы вытягивались длинными усами, плавно загибаясь,
и, по-видимому, опоясывали ядро замкнутыми обручами. На северном и южном п
олюсах усы расслаивались на тонкие, едва заметные волокна. В центре ядра
можно было разглядеть неясные контуры какого-то сгустка. Теперь я остро
пожалел, что рядом со мной нет Веншина. По крайней мере он бы понимал, что в
идит… Экран погас, и я ощутил слабую судорогу взрыва. Вот и все. «Клик-клак,
клик-клак», Ч беспечно щелкали отметчики времени, но теперь бесполезно
было ожидать рокота басовой струны; я знал: в нижнем отсеке уже нет ничего
, кроме осколков нейтриггерных трубок.
Опомнился я только в переходной шахте. Руки крепко сжимают драгоценную д
обычу Ч кассету с изображением солнечного ядра. Навстречу, смешно загре
бая руками, плывет блестящая колба с «начинкой». Начинка, разумеется, Вен
шин. Я протягиваю ему кассету, он хватает ее и нелепо балансирует, пытаясь
развернуться в узком туннеле. Я со смехом беру его за рожки антенн и плыву
вдоль туннеля, проталкивая Веншина «ногами» вперед. При этом мы обменива
емся совершенно невразумительными возгласами. По-моему, не стоит описыв
ать реакцию командира на последствия нейтринного эксперимента. И без то
го ясно, что участникам этой затеи отнюдь не поздоровилось.
Зато следующий день преподнес нам сюрприз. Производя настройку оптичес
кого модулятора, мы наблюдали удивительное явление: на пылающем фоне поя
вились продолговатые темные сгустки, похожие на перистые облака. Я выска
зал опасение, что на поверхности Солнца, по-видимому, что-то происходит. В
еншин молча разглядывал эти странные движущиеся полосы.
Ч Ты ошибаешься, Алеша, Ч сказал он. Ч Это надхромосферные образовани
я. Они свободно парят в пространстве.
И действительно, пока мы ставили кассеты в гнезда съемочной аппаратуры,
облака заметно увеличились в размерах. Темные языки-полосы занимали теп
ерь почти половину экрана. На корабль надвигался неведомый шквал. Мы с Ве
ншиным повисли над экраном спектрографа. Узкие линии спектра быстро пер
емещались на поверхности зеркального цилиндра, в стеклянных сотах приз
матических устройств загорались разноцветные блики.
Ч Никель, кальций, железо… Ч сосредоточенно считывал Веншин, Ч нобели
й, фермий, берклий, кюрий, америций… Целый ряд трансурановых элементов! Кр
иптон, ксенон, радон… Странно, эти пылегазовые сгустки почти не содержат
в себе водорода и гелия!
Экран потемнел настолько, что пришлось отключить светофильтровую сист
ему. Яркость увеличилась, и мы увидели, что во многих местах сквозь темную
пелену просвечивало кроваво-красное зарево. В стене смотрового отсека о
бразовался светлый овал. Я повернул голову и увидел силуэт командира. Св
ет из туннеля освещал его сзади, преломляясь в прозрачной толще полускаф
андра, отчего фигура командира казалась окруженной газовым пузырем.
Ч Прошу извинить за вторжение, Ч сказал Шаров.
Он легко и красиво проделал каскад головокружительных поворотов и опус
тился над пультом. Невесомость, которая заставляла нас с Веншиным болтат
ься на привязи, придавала движениям Шарова завидную грациозность. Он пла
вал мягко и свободно, как детский воздушный шарик.
Ч Вас что-нибудь интересует? Ч спросил Веншин, не отрывая взгляда от сп
ектрографа.
Ч Да. Меня интересует это… Ч Шаров указал на экран.
Ч Беспокоиться нет причин, Ч сказал Веншин. Ч Плотность скопления газ
а и пыли невелика. Относительно невелика и наша орбитальная скорость. Я п
олагаю, защитное поле «Бизона» легко пробьет коридор…
Веншин не договорил. Мы повернулись к экрану и замерли. Не всякое теорети
ческое обобщение способно так быстро и так наглядно перевоплотиться в з
рительный образ. Веншину в этом отношении повезло. Казалось, корабль пад
ает в исполинский колодец с гладкими, розовато-зеркальными стенами, ухо
дящими в лучезарную перспективу. Где-то в бездонной глубине колодца на ф
оне солнечного пожара лениво ворочались клубы темных, бесформенных мас
с. Впереди, чуть левее, проступили расплывчатые контуры двух громадных т
реугольников серебристо-пепельного цвета, идущих параллельным курсом.

Ч «Тур» и «Мустанг»! Ч крикнул я. Ч Нашлись!
Шаров и Веншин молча смотрели на экран. Первым отозвался Веншин.
Ч Че-пу-ха! Ч раздельно произнес он. Ч Мы видим двойное отражение «Биз
она».
Я услышал, как Шаров облегченно перевел дыхание. Видимо, трезвое суждени
е Веншина устраивало его больше, нежели мой романтический домысел. Экран
посветлел, и автоматы включили светофильтр. Минуту спустя мы уже видели
обычную картину: яростное клокотание плазмы… Так были открыты корональ
ные скопления материи. Веншин назвал эти скопления «солнечным пеплом». О
н совершенно серьезно предложил мне разработать гипотезу, объясняющую
природу пепловых полей. Я с жаром принялся за работу. Расчеты, домыслы, опя
ть расчеты… Сначала мне показалось логичным предположить, что солнечны
й пепел Ч это остатки крупных протуберанцев. Веншин легко опроверг мои
доводы и посоветовал внимательнее изучить полученные нами спектрогели
ограммы.
Ч Трансурановые элементы, Алеша! Ч многозначительно напомнил он. Ч Гл
авное в этом.
Трансурановые… Казалось, я никогда не смогу увязать всю эту массу разроз
ненных данных в единое целое, осмыслить их тесную взаимосвязь. В цепочке
моих рассуждении явно не хватало какого-то мелкого, но очень важного зве
на…
Решение пришло само собой, неожиданно.
Это случилось в тот день, когда Акопян и Шаров устроили генеральную пров
ерку системы управления «Бизоном». Сняв стенки пультовых покрытий, они с
амозабвенно ползали на четвереньках, разглядывая светящиеся стены ком
плексных блоков, то и дело втыкая в специальные гнезда многоштырьковые к
олодки контрольных приборов. Веншина в салоне не было: он ушел на вахту в с
мотровой отсек.
Вдруг послышались длинные гудки внепрограммного центра защитной систе
мы корабля. Такими губками центр предупреждает о том, что требуется допо
лнительный расход энергии на усиление защитного поля. Акопян и Шаров пры
гают в свои кресла за пультом, некоторое время изучают показания приборо
в, о чем-то переговариваются. Затем Шаров включает аппаратуру связи и гов
орит в телефоны:
Ч Алло, Веншин! Протонная атака! Рекомендую вам немедленно покинуть смо
тровой отсек и вернуться в салон.
Ч Это приказ? Ч раздается голос Веншина, усиленный громкоговорителям
и.
Ч Если хотите, да, Ч отвечает Шаров.
Протонная атака! Я машинально включаю записывающую аппаратуру и возвра
щаюсь к столу. Протонная атака… Вот оно!
Заложив в компьютер необходимую информацию и обработав все возможные в
арианты заданных программ, я через несколько часов смог представить Вен
шину окончательный вывод. Теперь я мог гордиться простотой и изяществом
новой гипотезы. Во-первых, Солнце является своеобразной ловушкой для ме
теоритного вещества: мощное притяжение, с одной стороны, и световое давл
ение Ч с другой приводят к тому, что мельчайшие из метеоритных пылинок с
капливаются в узкие ленточные облака, вытянутые вдоль экватора. Во-втор
ых, атомы захваченного вещества, подвергаясь непрестанной бомбардиров
ке элементарными частицами высоких энергий, в частности Ч протонами, из
меняют свою структуру. Поэтому «пепловые поля» интенсивно обработанны
е солнечной радиацией, содержат значительное количество трансурановых
элементов. Корональная область нашей звезды Ч самый производительный
цех в трансурановой металлургии!..

СОЛНЕЧНАЯ ЛУНА

Время от времени сквозь пятислойный корпус салона слышится гул. Это авто
матически включаются моторы, корректирующие движение «Бизона» по мног
овитковой спирали, направленной к Солнцу. Постепенно мы должны приблизи
ться к поверхности Солнца настолько, насколько это позволит защитная си
стема «Бизона».
Сумев разгадать мое увлечение астрофизикой, Веншин резко повысил требо
вательность. Теперь он упорно старался развить во мне способность к обоб
щению накопленных фактов и не скрывал своего недовольства, если я допуск
ал хотя бы малейший промах. Его короткие, но емкие по содержанию лекции, а
также самостоятельная работа над трудами по астрофизике открывали пер
едо мной горизонты новых для меня знаний. С каждым днем я становился увер
енней в себе, как будто вместе с новыми знаниями черпал новые силы.
Наконец, Веншин высказал мнение, что одновременная вахта для нас Ч непо
зволительная роскошь. И мы стали сменять друг друга. Уступая мне рабочее
место, он лаконично излагал условия очередной программы исследований и
бывал доволен, если я не нуждался в дополнительных пояснениях. Сегодня о
н подсунул мне спектрогелиограммы, снятые в лучах кальция:
Ч Попробуй выявить закономерность распределения кальция в разных сло
ях фотосферы. Работа кропотливая, трудная, не обольщайся кажущейся прост
отой.
Шаров готовился сменить Акопяна.
Ч До завершения витка остается восемь минут, Ч предупредил Акопян.
Поднялся с кресла, несколько раз присел, чтобы размять затекшие ноги.
Внезапно я ощутил легкий толчок. Второй, третий… Веншин и Шаров переглян
улись, Акопян настороженно вытянул шею. Гул орбитальных моторов перешел
в угрожающий рев. «Бом-бом…» Ч раздались звонкие удары, будто в колокол:
«растерявшиеся» автоматы призывали человека на помощь.
Шаров стремительно повернулся к приборам.
Ч Локатор!
На экране проступили бледные, неясные пятна, зигзаги помех и ничего боль
ше. Указатели напряженности электростатического поля выбрасывали чудо
вищные цифры, гравитометры лихорадило, глухо ревели моторы. «Бом-бом, бом
-бом…» Автоматы вели неравный поединок с неизвестным противником, и ник
то не знал, чем им помочь…
Тревожным воем сирены центральный пост корабля предупредил о включени
и пространственных двигателей. Я видел, как у Веншина на мгновение расши
рились зрачки. На смуглом лице Акопяна проступила заметная бледность. Ша
ров жестом приказал нам занять кресла, но было поздно. Сильный толчок швы
рнул меня кому-то под ноги, и мы кубарем покатились к стене. Я лихорадочно
вспоминал, удалось ли мне дернуть рукоять включения оптического модуля
тора. Невероятная тяжесть сковала руки, навалилась на грудь, голову.
Почему-то вспомнились Азорские острова, горячий песок, сверкающая синев
а океана, чайки и наша лихая ватага спортсменов-глубоководников. На пяти
сотметровой глубине мы тоже чувствовали себя неважно… Интересно, удобн
о ли Веншину лежать на мне поперек? Черт бы побрал эту тяжесть! На островах
было лучше… А рукоять модулятора я все же, по-моему, дернул…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15