В салон командир не вошел. Он только приоткрыл крышку люка и заглянул в об
разовавшуюся щель. Молча захлопнул люк.
Ч Ну и что ты обо всем этом думаешь, Алеша?
Могу ли я о чем-нибудь думать сейчас? Я в изнеможении прислонился к стене.
Потом, собравшись с духом, сказал:
Ч Алитора.
Ч Чушь! Ч говорит командир. Ч Впрочем… Ну а Веншин?
Ч Веншин тот же. Я заметил на его левой щеке кровоподтек, который он имел
до нашего ухода.
Ч И он никак не реагирует на появление второго Акопяна?
Ч Он поглощен работой и, верно, даже не заметил, что Акопян вообще уходил
из салона.
Ч Н-да…
Шаров долго ходит вокруг распростертого тела пилота. Наконец он останав
ливается и спрашивает:
Ч Она утверждала, что алиторы абсолютно неразличимы между собой?
Ч Да, так она говорила. Люди двойных алитор обретают различие только со в
ременем. Это легко проверить Ч тот, второй, Акопян не должен знать о нас н
ичего, начиная с того самого вечера, когда рассказывал про джед-джедаков.

Ч Я видел ее, Ч вдруг признался Шаров.
У меня перехватило дыхание.
Ч Я видел ее в тот момент, когда она уходила, Ч продолжал командир. Ч Я д
умал, это померещилось мне…
Ч Нет, не померещилось, Ч подтверждаю я.
Ч Что же нам делать? Тот, в салоне, должно быть, и не подозревает о существо
вании своего мертвого двойника…
Ч Должно быть, Ч соглашаюсь я.
Ч В таком случае я предлагаю устроить погибшему почетные похороны. Но в
торой ничего не должен знать об этом.
Ч Не должен. А чем мы докажем там, на Земле?
Шаров махнул рукой:
Ч Зачем нам доказывать? Мне, например, наплевать.
Мы уносим тело к шахте подъемника. Командир склоняется над скафандром и
долго смотрит в темную щель перископа.
Ч Ладно, давай… Ч говорит он дрогнувшим голосом и нажимает сигнал обще
й тревоги.
Пронзительный крик сирены разносится по всему кораблю. И снова мне чудит
ся в этом крике жалоба и прощание. Я закладываю блещущее броней тело пило
та в пневматическую камеру и нажимаю рычаг. Мы поднимаем правые руки Ч п
рощальный салют космонавтов…
Рядом с нами появляется фигура в скафандре. Она отключает сирену и голос
ом Акопяна спрашивает:
Ч По какому случаю вы устроили здесь шумный праздник? Что-нибудь произо
шло?
Ч Заткнись, Ч строго говорит Шаров. Ч Помолчи немного.
Ч С какой стати? Я хочу знать, что случилось?
Ч Случилось то, чего уже не поправишь. Ч В голосе Шарова скрытая неприя
знь. Ч Пришлось выбросить в космос твой скафандр.
Ч Это еще зачем?! Ч удивляется голос Акопяна.
Ч Так, ерунда… Заражен радиоактивностью.
Ч Ха! А я-то ломаю голову: куда мог деваться мой персональный скафандр?! Чт
о ж, буду пользоваться скафандром Веншина. Тесноват, правда, но ничего, тер
пимо. А что это у тебя с рукой, дорогой?
И столько неподдельной тревоги слышится в этом вопросе, что мне становит
ся не по себе. Не по себе и Шарову Ч я чувствую, он смущен.
Ч Да так… ничего особенного, Ч буркнул он.
Ч Хитришь, командир!.. Работа есть? Зачем вызывали?
Ч Иди заканчивай. В девятом секторе.
Некоторое время мы с командиром внимательно следим, как двойник Акопяна
ловко орудует сварочным пистолетом. Накладывая ровные швы на поврежден
ные части теплоприемника, он не перестает удивляться:
Ч Эй, ребята, и когда вы успели развести здесь такое свинство? Стоило мне
проспать свою вахту, и вот, пожалуйста!.. Кстати, всю ночь сегодня мне снили
сь джед-джедаки. К письму, наверное.
Ч Пойдем, Алеша… Все в порядке.
Мы с Шаровым отправились в переходную камеру. За всю дорогу командир не п
роизнес ни слова. Я тоже молчал. Но думали мы об одном и том же… С рукой Шаро
ва я провозился около часа. Фаланги указательного и среднего пальцев был
и раздроблены. Удивляюсь, как он мог терпеть такую боль!.. Я извлек осколки
костей и сделал все, что мог, чтобы кисть в дальнейшем не потеряла гибкост
и движений. Хирург из меня, прямо скажу, никудышный, но рентгеновский сним
ок показал, что операция прошла довольно удачно.
Ч Будет работать? Ч коротко спросил командир.
Ч Лучше, чем прежде, Ч поспешил я его успокоить. Я знал, что значит рука д
ля такого человека, как Шаров. Ч Впрочем, теперь все зависит от вас. Покой
и отдых.
Ч Покой и отдых… Ч задумчиво проговорил командир, поглаживая подбород
ок здоровой рукой.
Только теперь я заметил на его подбородке розовый шрам. Шаров перехватил
мой взгляд и усмехнулся бледными губами:
Ч Это память о Марсе, Алеша. Поиски экспедиции Снайра проходили не так ве
село, как об этом рассказывал Акопян…
Командир направился к пульту навигационной машины. Я хотел было протест
овать, но подошел Веншин и тронул меня за плечо:
Ч Оставьте, доктор, это все равно ни к чему не приведет. Такие, как он, поки
дают свой пост только мертвыми. Простите меня.
Ч Не понимаю, за что?!
Ч Гелиана… Я вам не поверил тогда.
Значит, он тоже пережил внезапность появления второго Акопяна… А может б
ыть, даже он видел ее?..
Звякнула крышка люка переходной камеры.
Ч Ни слова при нем! Ч умоляюще прошептал я. Ч Ведь он такой же?
Ч Знаю, Ч кивнул Веншин. Ч Иначе я не допустил бы его к пульту. Куда вы де
ли того?..
Я махнул рукой в сторону шахты подъемника. Веншин понял.
Ч Это вы, пожалуй, напрасно. Впрочем…
Я с благодарностью пожал ему локоть.
Живой и невредимый Акопян Ч у меня не поворачивается язык назвать его п
о-другому, Ч весело насвистывая, выбрался из скафандра.
Ч Ку-ку, а вот и я! Готово, все последствия аварии ликвидированы. Вам надо
было разбудить меня раньше.
Он подошел к Шарову сзади и тронул его за плечо:
Ч Уступи мне место, дорогой… Ну, как рука? Отлично? Ай да Алешка! Док, профе
ссор Ч или как вас там? Ч примите искренние поздравления!
Шаров пересел в кресло слева. Он поправил руку на перевязи и, не оборачива
ясь, объявил:
Ч Приказываю: экипажу «Бизона» занять свои места. Стартовое ускорение
Ч три с половиной «же». Через восемь часов Ч разгон на полной тяге. Курс
Ч двадцать девятый сектор эклиптики. Цель Ч Меркурий!
Ч Готов! Ч первым откликается Акопян. Голос его звучит торжественно и с
трого.
Ч Готов! Ч тихо произносит Веншин. Он, как всегда, занят своими мыслями.

Я тоже произнес это слово Ч «готов!» Собственное спокойствие удивило ме
ня. Почему я так непривычно спокоен? Наверное, страшно устал… Нет, скорее в
сего я просто повзрослел за это время, возмужал… Окидываю взглядом салон
, устраиваюсь в кресле поудобней и закрываю глаза. Где-то в глубинах созна
ния бродит в поисках выхода легкая грусть…

ЭПИЛОГ

Сейчас вокруг меня тихо кружит голубоватый шарик величиной с апельсин. Н
ет, это не тот загадочный шарик, который мне подарила девушка с неземными
глазами, это плазменный ретранслятор биоизлучений, модель двадцать вто
рая Ч гордость нашего института. В шутку я отмахиваюсь от него рукой Ч П
РБ-22 пугливо отскакивает в сторону, мгновенно покрываясь яркими блестка
ми.
Видно, как он ритмично пульсирует: в таком ритме бьется сейчас мое сердце.
Я подхожу к окну и поднимаю штору. В кабинет врывается гомон белоснежног
о облака чаек, ветер, пропитанный запахом моря и солнцем.
Хорошо!..
Невдалеке виднеется главный корпус института, ослепительно белый, свер
кающий стеклами крытых галерей. Там, в лабораторной тиши, десятки-биофиз
иков сейчас внимательно следят, как послушные лучики выписывают на экра
нах замысловатые частоколы моих биотоков. И среди наблюдателей Ч мой ст
арый учитель профессор Шкловский. Я выполнил обещание Ч я принес ему св
ой замысел.
Возвращаюсь к столу. Ветерок шевелит исписанные листки, покачивает куст
олеандра.
Я посмотрел на часы и сильно ущипнул себя за руку. Шарик побледнел и замет
но увеличился в размерах.
Прозвучал гудок контрольного вызова: мои коллеги встревожены неожидан
ным всплеском «физиологического фона».
Ч Все в порядке, ребята! Ч кричу я в тонфоны переговорного устройства и
не могу сдержать счастливого смеха, наблюдая, как ПРБ-22 выравнивает свой
полет.
Делаю запись в дневнике испытаний: «Пятнадцать ноль-ноль. Болевые ощуще
ния в области левого предплечья…» Далее следуют несколько строк специа
льных терминов врачебной диагностики, а в конце Ч заключение: «Реакция
ПРБ последовала немедленно».
Мое внимание привлекают гулкие удары по мячу и женский смех. Это на спорт
площадке оздоровительного сектора… Люди смеются. А ведь совсем недавно
они, беспомощные, лежали в больничных палатах, и сотни врачей вели нелегк
ий поединок со смертью. За их жизнь, за их сегодняшний смех. Многие из них н
е знают, что опасность еще не миновала. И наверняка никто из них не догадыв
ается о том, что коллектив огромного института занят сейчас решением про
блемы непрерывного контроля за состоянием больных Ч контроля дистанц
ионного, который сделает ненужными обременительные датчики, постоянны
е врачебные осмотры и надоедливую опеку диагностических машин. Стражем
здоровья станет прирученная шаровая молния Ч голубоватый шарик, послу
шно следующий всюду за своим «хозяином». Да, теперь они могут смеяться: ПР
Б будет непрерывно передавать в Следящий центр сигналы о любых изменени
ях биотоковых характеристик организма.
«Вы оказались настоящим ученым, Морозов, Ч сказал мне Шкловский вчера.
Ч Решением ученого совета института вы назначены руководителем Следя
щего центра лаборатории врачебной диагностики. Будем работать вместе».
Спасибо за признание, старик, спасибо за то, что ты так горячо отстаивал мо
ю кандидатуру на совете, но сам я еще ничего не решил…
Месяц назад я разговаривал с Шаровым по телетарному каналу связи «Земля
Ч Луна». Внешне он ничуть не изменился.
Ч Летишь? Ч спросил он меня.
Я перевел взгляд на его белый свитер, украшенный алым контуром бегущего
оленя; на рукаве, чуть ниже плеча, красовалась буква "С". Носить такую букву
имели право только четверо землян: Шаров, Акопян, Веншин и я…
Ч Мне нужно закончить работу в институте, Ч сказал я так неуверенно, чт
о сразу почувствовал неловкость.
Шаров знакомым жестом потер подбородок:
Ч Добро. Тридцать восемь дней на размышления. На Меркурий вылетаем в пре
жнем составе. Там к нашей группе присоединяются еще четверо. Ты их хорошо
знаешь Ч железные ребята. Да, кстати, в Совете космонавтики твоя кандида
тура была принята единогласно. «Олень» укомплектован более совершенны
м оборудованием, мы разработали новую систему энерговыброса. На днях буд
ем испытывать моторы в Пространстве. Ну, жду вызова… Салют!
Ч Салют!..
Я запросил по телетару информационный центр Луны и долго рассматривал н
а объемном экране громадный купол «Оленя». Ну и махина! Купол оканчивалс
я шестью исполинскими лучами. Отведенные назад, они создавали впечатлен
ие стремительного полета. Вокруг вспыхивали изумрудные молнии Ч монта
жники пространственных сооружений торопились к сроку завершить оставш
уюся часть работы.
Шарову было легче задать вопрос, чем мне ответить на него. И не потому, что
страх сковывал мой язык, Ч меня тяготило другое… Земля… Я ведь твой сын,
Земля. Я не забыл тоску по тебе там, возле Солнца. Ты ласково встретила мен
я после долгой разлуки Ч я тронут твоей добротой и вниманием. Исполнили
сь мои мечты: я работаю там, где хотел, делаю то, что задумал. Мне хорошо и во
льно на твоих просторах, здесь никогда не чувствуешь себя одиноким, вокр
уг дорогие и близкие мне люди, товарищи, друзья. Мне трудно покинуть тебя,
не зная, вернусь ли опять… Нет, Солнце больше не пугало меня чудовищным жа
ром, клокотанием взбешенной плазмы: я ведь знал, что это такое, Ч я побыва
л в его огненных лапах, убедился своими глазами, что его загадочная деяте
льность, да и само его существование, Ч всего лишь результат безумной ще
дрости природы. Люди издавна поклонялись лучезарной короне огненного б
ога. Я тоже обрел это древнее, земное чувство благоговения. Но не потому, ч
то побывал там, а потому, что понял, узнал, что настоящая его корона Ч это м
ы. Человечество.
Мне известно, почему туда летит Веншин: на основе астрофизических данных
, полученных в прошлом полете, он доказал, что вещество, из которого состоя
т солнечная луна и «пепловые поля», Ч отличный полуфабрикат для изгото
вления ценного топлива, питающего двигатели космических кораблей тран
спланетного класса. Мне понятно, почему летят Акопян и Шаров. Они просто н
е могут иначе. А я?.. Ведь у меня нет обоснованных причин для участия в экспе
диции Ч тропа моих научных исканий в стороне от космических трасс. Знач
ит, в первую очередь я должен спросить свои чувства…
Я и Шаров рассказали о необычных встречах в Пространстве. Это нужно было
сделать для тех, кто пойдет по нашим следам, хотя не было никакой надежды,
что нам поверят. И нам, конечно, не поверили.
Мы добились лишь того, что в медицине появился новый термин: «нейтринный
синдром». Итак, у меня все же есть кое-какие счеты с Пространством…
Было, все было: и Гелиана, и девушка, которую зовут Майя, и маленькая лань. И
поцелуй тоже был… Но почему разумный представитель другого мира скрыва
ется в лучах короны, почему она до сих пор не появилась на Земле? Тысячи «п
очему» кружили мне голову, не давали покоя. Я успокаивал себя предположе
ниями и догадками, но тщетно Ч ни одна из них не казалась мне приемлемой с
точки зрения нашей, человеческой логики. Может быть, Повелители Времени
исповедуют правила какой-то своей, космической этики? Может быть, они на о
снове какого-то прошлого опыта считают нетактичным вторгаться в чужие м
иры с целью навязывания знакомства, которое неизвестно как будет воспри
нято инопланетянами? Случай с алиторой Хейделя заставил их насторожить
ся?..
Но ведь мы уже не такие! Человечество покончило с безумием войн и раздоро
в. Миновала эпоха атомных бомб и наступила эра созидательного труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15