– Ну…
– Лететь придется ярдов тридцать. Пузо обдерешь, обещаю, зато приземлишься с комфортом: прямо в воду. Там река подземная течет. Плавать-то умеешь?
– А то!
– Выплывешь за пределами Москвы… – Старик почесал затылок. – Да… Москва дотуда еще не достроилась. – И посмотрел на Грима: – Устраивает расклад?»
Грим положил «хеклер-кох» справа, метательный нож слева, снял рюкзак и принялся извлекать аккуратно завернутые части снайперской винтовки.
* * *
Как заставить Землю отказаться от своих детей? Как оборвать нерушимую связь? Как сломать устоявшееся? Вечное?
Вызов был брошен, и князь принял его. Не мог не при-нять. И закрутилась кровавая дуэль между детьми Земли, чувствовавшими душу камней и тверди, и владыкой Тьмы. Осары разрушили еще два города. Комиссару Темного Двора ценой неимоверных усилий удалось потопить в крови Логово Чайрт. Свежие арнаты гарок врывались в Шанарайские горы и бесстрашно шли под землю, но война, как и предсказывал комиссар, заходила в тупик. Потери были слишком велики. Могущество князя было поставлено под сомнение, но повелитель не терял времени даром. Он демонстрировал спокойствие и уверенность. Он призвал послов всех вассальных племен и заставил их сутки провести на площади Глашатаев, наблюдая за казнями осов. Теперь кровь мятежников лилась не только на закате. Впечатление было произведено нужное, но требовалось другое – убедительная победа. И князь работал. Работал без перерывов на сон. Работал, как одержимый. Работал, питаемый уязвленной гордостью.
И Тьма прорвалась в само основание мира.
Заставила Землю преклониться перед холодом Мрака. Заставила отказаться от своих детей.
«Слезы сердца Земли» – ужасный аркан Тьмы, заклинание, заставляющее мир рыдать раскаленной лавой, оплакивая чувствующих душу камня и уничтожая их. И так, как раньше уходили под землю города, так теперь уходили Логова. Не под землю, а в кипящее месиво расплавленной магмы. Тьма победила, отняв у непокорных их главное оружие, их главную надежду. Тьма победила, поставив осаров лицом к лицу с безжалостными гарками.
Логова наполнялись лавой, безумными цветами распускались под ними многочисленные вулканы. А когда осы выбирались на верхние ярусы или на поверхность, их ловили и отправляли в Уратай, на площадь Глашатаев, на камнях которой не успевала высыхать кровь казненных. Последний же оплот мятежников, Логово Ось, было приказано захватить без применения «Слез сердца Земли». Повелитель требовал крови, показательного разгрома, и навы послушно исполняли его жестокую волю. Кровавые бои в подземных галереях, колонны големов, гибнущие под яростными ударами осов и крыс, наемники вассальных племен, которым платили лицензиями на мародерство и от которых требовали только одно: жестокость и еще раз жестокость. А самое главное – гарки. Гарки, прорывающиеся сквозь стаи Слепых Волков и в поисках осаров доходящие до самых дальних уголков подземелий. Теперь, когда Тьма научилась побеждать силы Земли, рейды элитных воинов князя стали по-настоящему страшными и эффективными.
Последний урок должен был стать самым запоминающимся.
Майранк, рассеянно поглаживая сидящего рядом с троном Слепого Волка, угрюмо смотрел на пленника. Смотрел и молчал. Его вертикальные зрачки то сжимались до тонкой линии, то увеличивались, заполняя собой большие глаза, но эти нервные движения были единственным показателем внутреннего состояния осара.
Пленник же был абсолютно спокоен. Совар Хамзи, невысокий плотный шас, мелкий лавочник из неларайской ветки рода Хамзи, уже давно попрощался с жизнью и не собирался демонстрировать лидеру мятежной Оси свою слабость. Неларай был разрушен месяц назад. Слезы высохли, яростные слова высказаны, пусть и не в лицо врагу, а в темные своды подземной тюрьмы, но разве это важно? Эмоции ушли, и Совар просто ждал смерти. Молча и гордо.
– Преданный ли ты вассал? – неожиданно поинтересовался Майранк, и его тяжелый голос наполнил зал.
Шас дернул плечом, но промолчал.
– Преданный ли ты вассал, Совар?
– Моя семья давно забыла, как проливается кровь, осар, – откашлявшись, ответил Хамзи. – Звон мечей не услаждает наш слух, и мы… и я благодарен навам за то, что они сняли с нашей совести эту обузу.
– Прилипалы, – буркнул Майранк.
В глазах шаса мелькнуло бешенство, и он громко произнес:
– Но если ты отпустишь меня, осар, то я вернусь к князю и буду помогать ему всем, чем смогу. И, если потребуется, охотно построю для тебя виселицу.
– Почему?
– Потому что ты разрушил мой город.
– Твоя семья уцелела. Все твои родные живы.
– Крысы еще не проголодались? – с сарказмом осведомился мелкий лавочник.
– И я могу сделать так, что все члены твоей семьи останутся живы, – спокойно, словно не услышав реплики пленного, продолжил Майранк. – У тебя есть дети, Совар, шестеро.
Хамзи отвернулся. Слепой Волк издал полувздох-полухрип. Или он хотел зарычать? По губам осара скользнула легкая улыбка.
– Ты преданный вассал, Совар. Я не ошибся в тебе. Хамзи почувствовал, что его запал улетучивается, что руки, помимо воли, начинают дрожать. Шас готовился к смерти, а не к странным разговорам с осаром, и не мог понять, что надо от него Майранку.
– Я смотрел в будущее, лавочник, – медленно проговорил осар. – Я видел кровь и смерть. Моя семья падет на колени перед Темным Двором. Священная кровь осаров прольется на площади Глашатаев на потеху рабам князя.
– Жалеешь, что не заглянул в будущее раньше?
– Раньше оно было не таким явным, – качнул головой Майранк. – Мы допустили слишком много ошибок.
– Не могу сказать, что это меня расстроило.
Дерзкие замечания мелкого лавочника наконец привлекли внимание осара.
– Постарайся молча и внимательно выслушать то, что я говорю. Молча и внимательно. Если я разочаруюсь в тебе, то действительно отдам тебя и твоих детей крысам.
Шас открыл было рот, но подавил рвущиеся наружу слова. Опустил плечи. Вздохнул.
– Мне страшно, осар.
– Я знаю, – тихо отозвался Майранк. – Я знаю.
Слепой Волк потерся о колено подземного повелителя.
– Две ночи назад навы разрушили Логово Горк и скоро будут здесь. Мы будем защищаться, потому что даже сдавшись не сможем спастись. Но навов не остановить. Все предопределено.
И замолчал, потому что к горлу подкатил комок, а Майранк не хотел, чтобы мелкий лавочник услышал дрожь в голосе осара.
– В Логове Горк навы захватили Майлу. Майлу Прекрасную. Майлу Нежную. Майлу, принцессу Ось. Его Майлу. Она хотела погибнуть, но проклятый комиссар знал, что это Майла Прекрасная, Майла Нежная, Майла, принцесса Ось. Знал и не пожалел половины арната гарок ради того, чтобы взять ее живой.
И теперь она в Цитадели… Эх, Спящий, зачем ты придумываешь такие кошмары?
Слепой Волк почувствовал состояние хозяина и еще теснее прижался к его ноге.
– Мы потеряли первую осару, – глухо произнес Майранк, справившись с волнением. – Темные отвезли ее в Уратай.
– Вряд ли князь обменяет ее на меня.
– Он не обменял бы ее даже на комиссара, – скривился осар. – Даже на советника.
– Тогда зачем я тебе?
Майранк улыбнулся.
– Как сильно ты ненавидишь меня, шас?
– Больше всего на свете.
– Как сильно ты желаешь моей смерти?
– Больше всего на свете.
Осар подался вперед, и его тяжелый взгляд заставил окаменеть Совара.
– Готов ли ты пойти наперекор князю во имя этой ненависти?
Хамзи вздрогнул.
– Что?
Он не мог оторваться от страшных глаз Майранка. Не сразу понимал значение страшных слов Майранка.
– Повелитель Нави сохранит жизнь Майле и мне. Так я увидел. Значит, так будет. Мы станем игрушкой в руках темных, и я спрашиваю тебя, преданный вассал: готов ли ты дать клятву мне, побежденному осару, что ты и твои потомки приложат все усилия, чтобы уничтожить Майлу?
– Ты шутишь? – пораженный Совар сделал шаг вперед, навстречу страшному взгляду, навстречу ощерившемуся Слепому Волку.
– За это я сохраню жизнь тебе и всем твоим родственникам. Верну имущество, возмещу все потери и дам подарки из сокровищницы Ось. Твой род станет одним из самых богатых в семье Шась, мелкий лавочник. Ты поднимешься очень высоко, и все, что ты должен будешь сделать, – это убить Майлу. Если не получится, пытаться снова и снова. Пытаться до тех пор, пока не прольется кровь моей любимой женщины.
Хамзи ожидал чего угодно, но только не такого предложения. И не смог сдержать удивленный возглас:
– Для чего?!
– Ты согласен?
* * *
След был почти неуловим, почти неразличим. Даже крысы недоуменно поглядывали на хозяина – крысы не чувствовали добычу. Крысы не понимали, зачем надо лезть в пустые коридоры, когда наступила осаннмма и переполненная радостью Ось должна выйти на Тропу. Крысы даже осмеливались попискивать, но Чуя упрямо гнал их в узкие, заваленные камнями и землей проходы, и крысы подчинялись.
Искать! Хозяин велит искать! Крысы чувствовали, что хозяин нервничает, что хозяин страшится опоздать на Тропу, ужасается при одной мысли, что пропустит главный момент осаннмма… но продолжает идти вперед. Крысы чувствовали и торопливо прочесывали узкие коридоры. Хозяин не должен пропустить главный момент осаннмма, стая не простит себе, если это случится.
– Осара! Осара!!
Они становились на колени и старались прикоснуться к ее одежде, к ее ногам, ловили ее руки, целовали, прикладывали ко лбу.
– Осара вернулась!!
– Осара с нами!!
Майла улыбалась. Майла смеялась, запрокидывая назад голову и наполняя мрачные своды Лабиринта звуками искренней радости. Боль и страх, которыми завершилась встреча с городом, ушли. Благословенная Земля затянула раны на душе и теле Майлы и придала сил Слепому Волку, трусившему по Тропе перед осарой. Благословенная Земля встречала дочь глазами невысоких охотников, приветствовала ее их криками.
– Осара вернулась!
Майла гладила серые волосы осов, позволяла целовать руки и края одежды, улыбалась и отвечала на каждый взгляд, на каждое слово, на каждый вздох. Она дарила свою любовь всем и каждому из них. Она нагибалась и прикасалась к крысам, и крысы ластились к ногам осары. Но Майла не останавливалась ни на минуту. Где-то впереди, уже совсем рядом, билось родное сердце. Стучало все более и более сильно, жадно, обещающе. И этот стук манил, туманил голову…
– Осара, ты счастлива?
– Я счастлива!
– Осара счастлива!!
– Осара вернулась к нам!!
Но все знали, что по-настоящему счастлива Майла будет лишь там, за высокими дверями запечатанного зала, в тишине Логова Ось. Там, куда вело ее сердце. Она шла по Тропе и дарила счастье, а осы расступались, приветствуя богиню.
– Осара вернулась!
Грим поймал в прицел лицо прекрасной женщины. Лицо счастливой женщины. Расстояние выверено до дюйма. Цель как на ладони. Разрывные пули превратят ее голову в кровавое месиво костей и мозга. Путь отступления проверен…
Но Грим медлил.
«Десять миллионов, – напомнил он себе. – Десять миллионов!»
Аура невероятной нежности разливалась по угрюмым коридорам Лабиринта. Ласковое дыхание любви и жизни окутывало подземелье, задевало в душе струны, которые Грим считал давным-давно оборванными.
И он медлил. И указательный палец дрожал на спусковом крючке.
«Десять миллионов, – беззвучно повторил наемник. – Десять, и ни копейкой меньше!»
– Почему ты хочешь ее убить?
Наемник не вздрогнул. Не пошевелился. Не оторвался от прицела. И палец не дернулся нервно, не надавил на мягкий спуск. Лишь струйка пота потекла по лбу.
Грим продумал все, его план был хорош, но кто может соперничать с осами в подземельях московского Лабиринта? С осами, переживающими чарующий момент осаннмма? Наемник не видел, не чувствовал, но знал, что маленький охотник стоит на расстоянии удара. И его крысы, растерянные, огорченные тем, что их провели, только и ждут сигнала к атаке.
– Почему ты хочешь ее убить?
– Меня наняли.
Майле оставалось пройти не более пятидесяти шагов. Пятьдесят шагов, и она выйдет из зоны поражения, скроется за высокими дверями запечатанного зала. Исчезнет там, куда звало ее сердце.
– Если ты шевельнешься, я буду стрелять, – хрипло произнес Грим. – Я успею.
– Ты не услышал, как я пришел, – негромко ответил Чуя. – Почему ты думаешь, что услышишь, как я подойду и перережу тебе горло?
– Тогда я стреляю, – просто сказал наемник. – У меня нет выбора.
Сорок шагов.
– Ты совсем не хочешь жить?
Еще одна струйка пота потекла по лбу. Лицо счастливой женщины стало расплываться, и лишь огромным усилием воли Грим заставил себя сосредоточиться.
– Ты отпустишь меня?
Ос молчал. Крысы не шевелились. Крысы понимали, что хозяин боится за Майлу, и не шевелились.
– Кто она? – спросил наемник.
– Осара, – ответил ос. – Богиня. Память Ось. Дух Ось. Она и есть Ось. Только когда она счастлива, наше семя наполняется силой, и женщины способны приносить потомство. Майла Прекрасная. Майла Нежная.
– Сейчас она счастлива?
– Скоро она будет счастлива. Тридцать шагов.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Уходи сейчас, – предложил Чуя. – Я не хочу тебя убивать. Не сегодня. Не в Ночь Осаннмма. Сейчас я должен быть со своей женщиной. Мы должны любить друг друга. Я хочу вырастить сына. И дочь. – Ос скрипнул зубами. – Уходи, чел, уходи сейчас.
Двадцать шагов.
– Дай слово, – попросил Грим.
– Клянусь Ночью Осаннмма! – твердо произнес охотник. – Пусть она никогда не наступит вновь, если я трону тебя хоть пальцем.
Справа от наемника бесшумно появилась крыса.
– Она проводит тебя на поверхность. – Чуя помолчал. – Но если ты когда-нибудь окажешься в Лабиринте, тебя убьют. Убьют независимо от того, придешь ты с Добром или злом.
Десять шагов.
Грим отложил винтовку и медленно поднялся на ноги.
– Если бы я знал, кто такая Майла и что она значит для вас, я бы не подписался под контрактом.
Чуя внимательно посмотрел на наемника.
– Поэтому я и отпускаю тебя, чел. Но все, что я сказал, останется в силе. Отныне и навсегда семья Ось будет считать тебя врагом.
* * *
Майла распахнула дверь, и холод окутал ее.
Холод мрака. Холод света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54