И навы и люды приняли жертву, прими и ты.
– А мне плевать, что думают темные и зеленые!
– Тогда как ты можешь надеяться на трон? – возмутилась девушка. Теперь уже в ее голосе мелькнуло высокомерие. – Безрассудство способно довести Тайный Город до войны на взаимное уничтожение. Ты этого хочешь? Вспомни, что говорил отец об ответственности перед Орденом.
– Я помню.
– Отец кровью смыл позор, и никто не произнесет в его адрес дурного слова. Его память чтят, как чтят память всех великих магистров. Таковы правила, Эдмон. Таковы Правила Крови. Только она смывает слова и поступки.
– Все правильно: только кровь смывает слова и поступки.
– Так не выходи на эту дорогу.
– Первым на нее вышел мятежник. – Лейтенант помолчал. – Ты все-таки его любишь.
– Я люблю тебя, Эдмон, очень люблю. И не хочу тебя терять. Если ты не остановишься, Франц сотрет тебя в порошок. У тебя нет шансов.
– В Поединках Крови запрещено использовать магию, – усмехнулся рыцарь.
Тереза выразительно посмотрела на брата.
– Ты действительно надеешься победить Франца в открытом бою?
– Он на шестьдесят лет старше.
– Он в самом расцвете сил.
– Все знают, что я плохо обращаюсь с двуручником, и трус наверняка выберет это оружие. – Лейтенант потер подбородок, снова усмехнулся. – А я уже месяц тренируюсь с мечом… Мерзавца ждет большой сюрприз.
– Эдмон!
– Отец будет отомщен, сестренка, будет!
Он резко развернулся и вышел из комнаты.
«Я теряю брата! Я потеряла отца, а теперь теряю брата! Завтра мой Франц убьет моего брата!» Тереза вздрогнула и остановилась. «Мой Франц?»
Когда-то очень давно она позволяла себе думать о де Гире так: «мой Франц». Очень давно. Меньше двух месяцев назад. В прошлой жизни. В прошлой, счастливой жизни. Но почему это обращение возникло сейчас?
Девушка огляделась. Задумавшись, она не заметила, что довольно далеко удалилась от дома. Старая, тянущаяся вдоль тихой лесной речки тропинка привела Терезу к неширокой заводи, над которой склонились две старые ивы. К самому любимому ее месту. Девушка улыбнулась: «Конечно, куда еще я могла прийти?» – но, сделав пару шагов, вновь замерла.
У заводи, прислонившись спиной к дереву, сидел он.
Тереза сразу поняла, что это он. Поняла, несмотря на то что вечерние сумерки скрывали лицо мужчины, а их резиденция находилась под надежной охраной. Маг такого класса способен пройти сквозь любую защиту, которую могут выставить Эдмон и его приятели. И обнаружить любимое место молодой девушки.
Тереза подошла к Францу и села прямо на траву.
– Ты давно здесь?
– Три часа. – Он смотрел на неспешно текущую воду. – Уже хотел уезжать.
– Зачем ты пришел?
– Надеялся тебя увидеть.
– Для чего?
– Поговорить.
– О чем?
Только теперь Тереза собралась с духом и взглянула на Франца. Герой был задумчив и очень грустен.
– Я не хочу убивать твоего брата.
– Скажи об этом ему.
– Бесполезно… Он не понимает. Или не хочет понять. – Де Гир внимательно посмотрел на девушку. – Эдмону кажется, что у него есть право на месть.
– Ты не признаешь его право?
– Кровь не смывается словами, и от того, признаю я его право или нет, ничего не изменится, – медленно произнес Франц. – Я пришел в Замок не из Цитадели, а из Бастиона Лучников, который пропитался кровью моих друзей.
– Во время Лунной фантазии трава вокруг Зеленого Дома тоже пропиталась кровью… Кровью твоих братьев, Франц! Ты должен был быть там!
– Там не должно было быть никого из нас.
– Это слова труса!
Но в ее голосе, громком и звонком, не чувствовалось уверенности. Франц грустно улыбнулся. Он все понял, он все услышал. И Тереза, вздохнув, отвернулась.
– Эдмон не понимает, что творит, – тихо сказал Франц. – Ему кажется, что, отомстив, он решит массу проблем. На самом деле он их приобретет. И среди моих рыцарей, и среди тех, кто сейчас нейтрален, найдется достаточно желающих примерить корону великого магистра. Партия твоего брата не настолько сильна, чтобы контролировать ситуацию. Убрав меня, Эдмон получит, как минимум, три враждебных клана, и Орден надолго погрязнет в междоусобицах.
– Это нереально, – прошептала Тереза. – Сейчас это невозможно.
– Невозможно, – согласился де Гир, – потому что я не допущу этого. Я не позволю расколоть Орден. – Он жестко посмотрел на девушку. – Ты знаешь Правила Крови, Тереза. Я убью не только Эдмона. Всех. Всю родню де Сент-Каре. Всех ваших друзей. Всю опереточную партию, которую твой брат собирает вокруг себя. У меня не будет другого выхода. Даже если я не отдам приказ об этом, мои друзья убьют всех сами. Поэтому я прикажу.
– Чтобы остаться вождем?
Несколько секунд Франц молча смотрел на девушку.
– Чтобы остаться вождем? – очень тихо повторила вопрос Тереза, глядя прямо в глаза де Гира.
– Нет, – медленно ответил Франц. – Потому что я – вождь.
И она не нашла, что сказать, отвела глаза, судорожно вздохнула и… согласилась:
– Да, ты – вождь.
И над заводью повисла тишина.
– Зачем ты пришел? – Тереза прижала к вискам ладони. – Зачем ты пришел, если все уже решено?
– Я не хочу убивать твоего брата, – повторил он.
– Поручи это кому-нибудь.
– Поручу, – отстраненно согласился де Гир. – Но его кровь все равно ляжет на меня. Таковы правила.
– Правила Крови, – эхом отозвалась Тереза.
Франц поднялся на ноги.
– Завтра твой брат умрет. А значит, у нас уже не будет возможности поговорить.
– Мне показалось, ты сказал все, что хотел.
– Тебе показалось.
Он вытащил из кармана небольшую бархатную коробочку, опустился на одно колено и положил ее на траву рядом с Терезой.
– Что это? – Она едва держалась.
– Я заказал его за неделю до войны. А получил через неделю после.
Франц тяжело поднялся на ноги.
– Прощай, Тереза.
Он повернулся и пошел по бегущей вдоль реки тропинке.
* * *
С самого утра штаб-квартира Ордена украсилась штандартами лож, магических мастерских и отрядов гвардии. Начало коронации было назначено на полдень, но первые ряды были заняты еще в десять, и двор штаб-квартиры наполнился бестолковым праздничным гомоном. Важные рыцари, облаченные в традиционные камзолы, женщины в пышных платьях, визгливые дети – все с нетерпением ожидали начала церемонии, живо обсуждая события в Ордене и делясь последними сплетнями. Кто-то успел пустить слух, что сын Леонарда де Сент-Каре попытается испортить праздник, а потому чуды ожидали полдня со смешанными чувствами. Франца в Ордене любили, но к его поступку относились двояко. Жизнь показала, что де Гир был прав, но он нарушил главную аксиому – повиновение сюзерену. И славная Чудь ожидала коронации с замиранием сердца.
Но какие бы мысли ни витали в рыжих головах, военные оставались спокойны и хладнокровны, и ровные шеренги воинов не смешивались с простой публикой. Гвардейцы стояли под алым штандартом Ордена: рыцари-мстители, чьи короткие камзолы были щедро украшены золотыми галунами и аксельбантами; рыцари-узурпаторы, убийцы с красными глазами, и рыцари – командоры войны, облаченные в рогатые шлемы, бордовые балахоны до пят и сжимающие в руках длинные посохи. Гвардейцы молчали.
Справа от них устремлялись ввысь красно-черные штандарты ложи Драконов, рыцари которой испокон веков формировали тяжелую конницу Ордена. Следом располагались облаченные в красно-синие доспехи рыцари ложи Мечей. А за ними реяли красно-желтые знамена ложи Саламандры, «золотой пехоты» Ордена. Последними стояли воины ложи Горностая, знаменитые красно-зеленые стрелки и хваны, маршалы-хамелеоны, грозные вассалы Чуди. И в том, что четырехрукие и стрелки оказались рядом, был смысл – они почти поголовно поддержали Франца во время мятежа и фактически привели его на трон.
Чуть в стороне от публики расположились делегации двух других Великих Домов: Люди и Нави. Этикет не позволял гостям смешиваться с толпой во время официальных церемоний, и обе группы мирно делили место под легким навесом. Великий Дом Навь на празднике представляли двое. Неподвижный, как статуя, советник Темного Двора в темно-синем плаще с настолько низко надвинутым капюшоном, что было непонятно, видит он хоть что-нибудь или нет. Но само присутствие одного из трех ближайших помощников князя говорило об уважении, которое проявили навы к Францу де Гиру: владыка Тьмы никогда не появлялся на подобных мероприятиях. Вторым, и последним, членом делегации был высокий черноволосый мужчина в щегольском белом костюме человского покроя – Сантьяга, комиссар Темного Двора, разящий меч древней Нави.
Делегация Великого Дома Людь, возглавляемая самой королевой Всеславой, была куда внушительнее: две жрицы Зеленого Дома, положение которых требовало быть холодными и неприступными, и не менее десятка роскошно разодетых фат и фей. Судя по вызывающим нарядам, а также по зажигательным взглядам, которые молодые колдуньи бросали в сторону рыцарей, белокурые бестии собирались здорово повеселиться во время последующего за коронацией бала.
Роскошный золотой трон великого магистра Ордена, мастера мастеров, верховного протектора лож, ревнителя традиций и наследника могущества, стоял на высоком подиуме, в тени ярко-красного балдахина. Прямо за троном возвышался гигантский щит со вставшим на дыбы единорогом – гербом Ордена.
Трон был пуст, пока пуст. И ровно в полдень, сразу после того, как протрубили герольды и во дворе установилась полная тишина, на подиум медленно поднялся самый старый из высших магов Ордена – мастер Хранитель Знаний.
– Благородная Чудь!
Вновь протрубили герольды, и к трону подошли четыре пажа. Первый из них благоговейно нес двуручный меч, следующий – пурпурную мантию, третий – подушечку, на которой лежала золотая цепь с большим медальоном, и, наконец, последний – подушечку с золотой короной, украшенной крупными рубинами.
– Благородная Чудь! Решением Совета Ордена. Решением властителей Великого Дома Чудь. Решением единогласным и мудрым великим магистром выбран благородный Франц де Гир!
Ряды Горностаев раздвинулись. Франц, облаченный в простой багряный камзол с кольчужными рукавами, вышел вперед и не спеша, четко печатая шаг, направился к подиуму.
Тишину во внутреннем дворике Замка можно было потрогать руками.
Де Гир подошел к ступеням, на мгновение замер, бросив взгляд на трон, и…
– Убийца!
В окутавшей двор Замка тишине слово прозвучало набатом.
– Убийца и узурпатор!
Эдмон де Сент-Каре вышел из рядов гвардейцев и высокомерно вскинул голову.
– Благородная Чудь! Я обвиняю этого рыцаря в убийстве моего отца, Леонарда де Сент-Каре, вашего повелителя и сюзерена! Я обвиняю этого рыцаря в трусости и предательстве! Я обвиняю этого рыцаря в узурпации власти!
Во время пламенной речи Франц, остановившийся на ведущих к трону ступенях, не шелохнулся и даже не посмотрел на молодого лейтенанта. Де Гир спокойно дождался окончания потока обвинений и спокойно, не глядя на Эдмона, поинтересовался:
– Чего же ты хочешь, сын великого магистра?
– Убитого тобой великого магистра!
Франц не ответил на это уточнение. Он наконец повернулся к молодому де Сент-Каре, помолчал и повторил:
– Чего же ты хочешь?
– Я хочу поединка по Правилам Крови. – Замок выдохнул. – И ты не смеешь отказать мне в этом праве.
Теперь все внимание сосредоточилось на де Гире. Франц грустно улыбнулся.
– Тебе не будет отказа, Эдмон.
– Выбирай оружие!
– Не я, – покачал головой де Гир. – Не я. – Он медленно оглядел чудов. – По правилам поединков крови, я могу выставить вместо себя заместителя. Воина, который добровольно примет на себя мои обязательства перед Эдмоном де Сент-Каре и ответит ему. И я желаю воспользоваться этим правом.
Чуды замерли. Куда клонит Франц? Все понимали, что де Гир способен убить Эдмона даже с закрытыми глазами, даже с привязанной к ноге рукой… Зачем он ищет заместителя? И Франц дал ответ.
– Я не приму помощь тех, кто был со мной в Бастионе Лучников. – Себастьян удивленно охнул, по рядам пробежал ропот. – Я не приму помощь хванов, поддержавших меня в трудный момент. Никто из тех, кто бросил вызов Леонарду, не будет сражаться за меня сейчас. Я обращаюсь к рыцарям Саламандры и рыцарям Мечей, к рыцарям Драконам и гвардейцам. Я обращаюсь к тем, кого Леонард де Сент-Каре отправил умирать под стены Зеленого Дома, дав в союзники им проклятых гиперборейцев. Станет ли кто-нибудь из вас моим заместителем в поединке крови? – Франц помедлил. – Или мне действительно не стоит подниматься по этим ступеням?
Ответ де Гира прозвучал просто: все ли из вас считают меня узурпатором? Если да, то мне не нужна власть. И Орден замер.
Разумеется, среди рыцарей было достаточно честолюбцев, понимающих, что великий магистр не забудет такую услугу. И многие из них уже прикидывали, каким оружием лучше совладать с неугомонным Эдмоном, но… младший де Сент-Каре был командором войны, получил титул без помощи отца, и совладать с ним мог лишь отличный воин. Пауза затянулась.
– Мне кажется, узурпатор, ты зря отказался выбрать заместителя из числа своих прихвостней, – рассмеялся Эдмон. – Честный чуд никогда…
– Я буду заместителем Франца де Гира!
Звонкий женский голос заставил вздрогнуть рыцарский Замок. Удивленные чуды, опешивший Эдмон… и только Франц остался совершенно спокоен.
– Ты не можешь, – наконец нашелся де Сент-Каре. – Заместитель должен быть рыцарем!
– Только не в поединках крови, – тихо ответила Тереза. – По их правилам, заместителем может быть кто угодно.
– Я принимаю твою защиту, Тереза де Сент-Каре, – громко сказал Франц, глядя в глаза девушки. – И вверяю свою жизнь и свою честь в твои руки.
– Зачем ты это делаешь? – Молодой рыцарь все еще не мог поверить в происходящее.
– Я выбираю арбалет! – по-прежнему звонко продолжила Тереза. – Мы будем стрелять с десяти шагов.
– Пусть принесут оружие, – распорядился мастер Хранитель Знаний. – Пусть поставят барьер.
– Зачем ты это делаешь? – Эдмон подошел совсем близко. – Сестра, зачем?
Она улыбнулась. Нежно. Грустно.
– О чем ты говорил сегодня утром своим сыновьям?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54