– Я забрал у них наушники, и они не смогут воспользоваться радио. У них нет оружия. Но если бы даже оно и было, совсем не обязательно, чтобы они использовали его против нас. Они – пилоты, а не бандиты-убийцы. Но они считают убийцами нас. Чокнутыми бандюгами-налетчиками. Пока они держатся вполне нормально.
– Они хорошо понимают, что нужны нам, чтобы вести машину.
Элли повернулась к компьютеру. Спенсер взял телефон сотовой связи, который кто-то оставил на заднем сиденье, и сел напротив.
– Понимаете, они считают, что я смогу управиться с этой сбивалкой для яиц, если с ними что-то случится.
– Вы действительно можете это делать? – спросила она, не отрываясь от экрана дисплея. Ее пальцы быстро бегали по клавишам.
– Нет, но, когда я был десантником, я много узнал о вертолетах. В основном это были сведения о том, как их испортить, вывести из строя, как заложить в них взрывчатку и потом взорвать. Я знаю названия всех приборов и могу их отличить друг от друга. Я был весьма убедительным. Они думают, что я до сих пор не убил их только потому, что не желаю выбрасывать тела из вертолета и сидеть на их месте, измазанном кровью.
– Что будет, если они запрутся в кабине?
– Я сломал замок. У них там нет ничего, чем они могли бы завалить дверь.
Она заметила:
– Кажется, вы все предусмотрели.
– Ну, я в этом не уверен. Что это такое?
Элли, продолжая работать, рассказала ему, как им повезло.
– Наш путь просто устлан розами, – заметил он почти без иронии. – Чем вы сейчас занимаетесь?
– Через «Маму» я соединилась со «Стражем Земли-3», спутником, с помощью которого они следили за нами. Я влезла в самую суть этой программы. Вплоть до тонкостей управления ею.
Он даже присвистнул одобрительно.
– Посмотрите, вы произвели впечатление даже на мистера Рокки-собаку.
Элли посмотрела на Рокки и увидела, что он улыбается. Пес энергично вилял хвостом и колотил им по креслам с обеих сторон прохода.
– Вы собираетесь испортить спутник, который стоит много миллионов, превратив его в космический мусор? – спросил Спенсер.
– Только на время. Я заморожу его работу на шесть часов. К тому времени они не будут знать, где нас искать.
– Да ладно, чего там, повеселитесь как следует, сломайте его навсегда.
– Когда Агентство не использует спутник для подобной работы, он приносит пользу людям.
– Значит, вам присуще чувство ответственности, не так ли?
– Ну, я когда-то была герлскаут. Мне кажется, что от этого никогда нельзя излечиться. Думаешь о людях.
– Тогда вы, наверное, не пойдете со мной ночью писать краской всякие глупости на стенах домов и в подземных переходах.
– Вот! – воскликнула Элли и нажала клавишу с надписью: «Вход».
Она внимательно просмотрела данные на экране и улыбнулась:
– "Страж Земли-3" обещал проспать шесть часов. Они нас потеряли. Ну, если им не помогут радары. Вы уверены, что мы точно летим на север и на достаточной высоте, чтобы радар не мог нас обнаружить?
– Парни в кабине уверяют меня в этом.
– Прекрасно.
– Чем вы занимались раньше? – спросил он.
– Я работала программистом и специализировалась на компьютерных играх. Но это была работа-увлечение.
– Вы создавали видеоигры?
– Да.
– Ну конечно, вы это делали...
– Я говорю вам правду: я занималась именно этим.
– Вы меня не поняли, – сказал Спенсер. – Я хочу сказать: конечно, вы это делали. Видно по вашему поведению. А теперь вы принимаете участие в настоящей видеоигре.
– Судя по тому, что творится в мире, вскоре каждый из нас станет участником реальных видеоигр. Черт побери, они будут не очень-то приятными. Это вам не «Супербратья Марио» или что-то такое же слабенькое и сладенькое. Скорее всего что-нибудь типа «Смертельной схватки».
– Теперь, когда вы испортили спутник стоимостью в сотни миллионов долларов, что дальше?
Пока они разговаривали, Элли не сводила глаз с компьютера. Она переключилась со спутника снова на «Маму». Теперь она вызывала разные меню, одно за другим, и быстро прочитывала их.
– Я хочу все просмотреть, чтобы решить, как им больше навредить.
– Вы не можете сначала кое-что сделать для меня?
– Скажите мне, что вы хотите.
Он рассказал ей о ловушке, которую расставил для тех, кто может войти в его дом в его отсутствие.
Теперь уже Элли присвистнула от восхищения.
– Боже, как мне хотелось бы видеть их лица, когда они наконец поняли, что там происходит. А что стало с портретами взломщиков, когда они покинули Малибу?
– Фотографии были переданы в центральный компьютер телефонной компании «Пасифик белл». Но перед этим был передан код, который запустил программу, разработанную мной и тайно переданную этому компьютеру. Благодаря ей фотографии были приняты в компьютере телефонной компании и потом переправлены в центральный компьютер «Иллинойс белл», где я заложил еще одну небольшую тайную программу, которая начинала работать в ответ на специальный код входа. Так что этот компьютер получил фотографии от телефонной компании «Пасифик белл».
– Вы считаете, что Агентство не сможет проследить путь этих фотографий?
– Ну, они точно смогут проследить их до «Пасифик белл», но после того как моя программа отослала их в Чикаго, она стерла запись действия. Она является саморазрушающейся программой.
– Иногда даже саморазрушающиеся программы можно восстановить и работать с ними. Тогда они смогут прочитать ваши инструкции о том, как стереть передачу фотографии в «Иллинойс белл».
– Только не в данном случае. Это была чудесная маленькая саморазрушающаяся программа, ее невозможно восстановить, я это гарантирую. Когда она разрушилась, она забрала с собой значительный блок системы «Пасифик белл».
Элли перестала просматривать программы «Мамы» и посмотрела на него:
– Насколько велик этот значительный блок?
– Ну, примерно тридцать тысяч людей не могли звонить по телефону в течение двух-трех часов, пока в систему не включили дополнительные линии.
– Вы никогда не были герлскаут, – покачала головой Элли.
– Ну, я просто лишен был подобного шанса.
– Вы узнали о компьютерах гораздо больше, чем о вертолетах. Как вы думаете, эти фотографии еще ждут вас в компьютере компании «Чикаго белл»?
– Мы пройдемся с вами по программе и узнаем. Нам могут пригодиться фотографии этих бандитов, чтобы в будущем мы смогли их узнать. Разве я не прав?
– Я согласна. Скажите мне, что нужно делать. Через три минуты первая фотография показалась на экране. Спенсер перегнулся к ней через проход со своего места. Элли повернула кейс таким образом, чтобы они оба могли смотреть на экран.
– Это моя гостиная, – сказал он.
– Вас мало интересует дизайн, не так ли?
– Мой любимый стиль – «Раннее и полное отсутствие мебели».
– Мне почему-то кажется, что он больше похож на «Поздний монастырский».
Двое мужчин в костюмах десантников быстро двигались по комнате, и фотографии оказались смазанными.
Спенсер попросил Элли нажать на клавишу интервала.
Элли нажимала клавишу, и на экране появлялись одна за другой фотографии. За минуту они просмотрели первые десять снимков. На некоторых можно было ясно разобрать портреты налетчиков. Но очень трудно полностью представить себе лицо человека, если у него на голове шлем, закрепленный ремешком под подбородком.
– Нам придется их все пролистать, пока не наткнемся на что-то интересное, – сказал Спенсер.
Элли начала быстрее нажимать на клавишу интервала. Она пролистала тридцать фотографий, пока не появилось изображение человека без униформы.
– Сучий сын, – сказал Спенсер.
– Я с вами совершенно согласна, – поддержала его Элли.
– Давайте номер тридцать два.
Она нажала клавишу интервала.
– Так.
– Ага.
– Тридцать три.
Нажатие клавиши.
– Мы можем не сомневаться, – сказала Элли.
Тюк. Тридцать четыре.
Тюк. Тридцать пять.
Тюк. Тридцать шесть.
На всех последующих фотографиях был один и тот же человек. Он ходил по гостиной в домике в Малибу. И он был пятым в группе налетчиков, выбравшихся из этого вертолета перед магазинчиком почтовых открыток некоторое время назад.
– Самое странное, – сказала Элли, – держу пари, что мы рассматриваем его фотографию на его компьютере.
– Вы, наверное, сидите на его месте.
– В его вертолете.
Спенсер заметил:
– Боже, он, наверно, писает кипятком!
Они быстро пролистали остальные фотографии. Этот толстомордый, веселенький мужичок был в каждом кадре, пока он вызывающе не плюнул на листок бумаги и не заклеил им линзы камеры.
– Я не забуду его, – сказал Спенсер. – Но жаль, что у нас нет принтера. Нам не помешала бы его фотография.
– Здесь есть встроенный принтер, – сказала Элли, показывая на отверстие сбоку кейса. – Мне кажется, должно быть и листов пятьдесят хорошей бумаги. Я вспоминаю, что Дэнни говорил мне об этом.
– Мне нужна всего лишь одна фотография.
– Две. Одна нужна мне.
Они выбрали самое ясное изображение этого «добродушного» человека, их злейшего врага, и Элли сделала две распечатки.
– Вы его никогда не видели раньше, а? – спросил ее Спенсер.
– Никогда.
– Ну, у меня такое впечатление, что мы с ним еще встретимся.
Элли вышла из файла «Иллинойс белл» и вернулась к «Маме». Та содержала великое множество меню. Глубина и обширность возможностей этой мегасуки действительно делали ее всемогущей и всезнающей.
Спенсер спросил:
– Как вы считаете, можно прикончить «Маму» одним ударом?
Элли отрицательно покачала головой.
– Нет, в нее заложено слишком большое количество защищающих от аварийных ситуаций программ.
– Ну хотя бы раскровенить ей нос?
– Это, наверное, можно сделать.
Работая, Элли чувствовала, что Спенсер не сводит с нее глаз.
Потом он спросил:
– Вам приходилось много разбивать...
– Носов? Мне?
– Сердец.
Элли удивило, что она покраснела.
– Только не это.
– А вам бы легко удалось. – Она ничего не ответила. – Собака слушает нас, – заметил он.
– Что-о-о?
– Я говорю только правду.
– Я не манекенщица и никогда не украшала обложки модных журналов.
– Мне нравится ваше лицо.
– Я бы хотела иметь другой нос, покрасивее.
– Если хотите, я вам куплю другой нос.
– Я подумаю об этом.
– Он будет другим, но не лучше прежнего.
– Вы – странный человек.
– Ну, я имел в виду не только внешность. – Она не реагировала, продолжая просматривать меню «Мамы». Спенсер сказал: – Если бы я был слепым и никогда не видел вашего лица, я все равно знал бы, что вы можете разбить мое сердце.
Когда наконец Элли смогла перевести дыхание, она сказала:
– Как только они поймут, что «Страж Земли-3» не работает, они постараются связаться с другим спутником и снова обнаружат нас. Пора спуститься ниже зоны действия радаров и поменять курс. Хорошо бы сообщить об этом пилотам.
Спенсеру было неприятно, что она никак не отреагировала на его откровенность. Помолчав, он спросил:
– Куда мы направляемся?
– Мы должны подлететь как можно ближе к границе Колорадо.
– Мне нужно узнать, сколько у нас еще осталось горючего. Но почему Колорадо?
– Потому что Денвер является ближайшим действительно крупным городом. Если мы будем в крупном городе, я смогу связаться с людьми, которые сумеют нам помочь.
– Нам нужна помощь?
– Вы что, ничего не замечаете?
– У меня кое-что связано с Колорадо, – сказал он. Его голос звучал весьма напряженно.
– Я понимаю.
– Это была неприятная история.
– Это и сейчас имеет значение?
– Может быть, – ответил Спенсер. Он уже больше не заигрывал с ней. – Нет, я думаю, что нет. Это всего лишь место...
Она посмотрела ему в глаза:
– Сейчас они идут за нами по горячим следам. Нам нужно добраться до людей, которые могут нас спрятать, пока погоня хоть на время не прекратится.
– Вы знаете таких людей?
– До сих пор не знала. Я всегда действовала в одиночку. Но постепенно... многое изменилось...
– Кто они?
– Хорошие люди. Пока я вам ничего больше не скажу.
– Тогда нам придется ехать в Денвер, – согласился он.
* * *
Мормоны, мормоны были везде, просто нашествие мормонов. Мормоны в прекрасно отглаженной форме, чисто выбритые, с ясными глазами. Слишком красиво рассуждающие для копов.
Настолько вежливые, что Рой даже подумал, может, они все притворяются?! Мормоны слева, мормоны справа. Местное начальство и начальство округа. Вы слишком деловые. Он может поклясться, что они или будут мешать его расследованиям, или же постараются не обращать внимания на все это, подмигнут ему и похлопают его по плечу. Но больше всего не нравилось Рою в этих мормонах то, что они лишили его всяческих преимуществ. В их обществе его добродушные манеры не были чем-то необычным. Здесь его вежливость выглядела весьма заурядно. Его милая улыбка была одной среди лавины подобных улыбок, которые сопровождались сиянием зубов гораздо белее, ровнее и прекраснее, чем его собственные. Эти мормоны бродили по торговому центру, задавали свои, такие вежливые, вопросы. У них были маленькие записные книжки. BIC'ob-ские ручки и прямой честный взгляд мормона. Рой не знал, верят ли они выдуманной истории, которую он наплел им, или же их убедили его удивительные фальшивые документы.
Он никак не мог найти верный тон, разговаривая с ними, с этими полицейскими из мормонов.
Он даже подумал, не потеплеют ли они в отношении его, если он скажет, что ему нравится их церковный хор. На самом деле он был абсолютно равнодушен к хоровому пению и у него возникло опасение, как бы они не поняли, что он им лжет с целью завоевать их расположение.
Так же равнодушен он был и к пению и танцам Осмондов – главной семьи в шоу-бизнесе мормонов.
Они, безусловно, были талантливы, но не в его вкусе. У Мэри Осмонд были идеальные ноги. Такие ноги Рой мог бы часами гладить и целовать. Он желал бы положить к ним охапки шелковистых красных роз и гладить эти ноги, слегка втирая чудесные лепестки. Но он был совершенно уверен, что полицейские-мормоны не из тех, с кем можно свободно обсуждать подобные вещи.
Рой понимал, что не все копы были мормонами. В полиции придерживались правил, дававших людям разных национальностей и разного вероисповедания равные возможности для работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85