33 33 33
И снова – на протяжении двух секунд – тихий звук «тррррр».
Хотя Рой, безусловно, работал с весьма современными компьютерами и знал о них гораздо больше обычного обывателя, ему никогда не приходилось видеть такие удивительные приборы, которые стояли на столе у Спенсера Гранта. Некоторые из них, видимо, были изготовлены самим Грантом. Маленькие красные и зеленые лампочки сияли на некоторых странных аппаратах. Значит, они тоже были включены. Сеть проводов и проводков разного сечения соединяла большинство знакомого ему оборудования с совершенно неизвестной аппаратурой.
«Тррррр».
Здесь происходило что-то важное. Интуиция подсказала это Рою. Но что же именно происходило? Он ничего не понимал и пытался хоть что-то разгадать, уяснив, что за оборудование перед ним.
На экране цифры снова менялись снизу вверх, пока не засветилось число тридцать пять. «Тррррр».
Если бы числа уменьшались, Рой мог бы подумать, что идет отсчет времени до взрыва. Бомба. Конечно, не существовало никаких космических законов, которые бы диктовали производить взрыв по окончании отсчета времени на нуле. Почему бы не сделать все наоборот. Начать с нуля и взорвать бомбу при счете сто. Или пятьдесят, или сорок.
«Тррррр».
Нет, это не может быть бомба. Просто в этом нет никакого смысла. Почему Грант захочет взрывать свой собственный дом?
Легкий вопрос. Потому что он – псих! Параноик. Вспомни глаза на компьютерном портрете: горящие, с эдакой сумасшедшинкой.
Тридцать семь, смена шла снизу вверх. «Тррррр».
Рой начал рассматривать спутанные провода. Он пытался что-то понять, проследить соединения проводов.
По левому виску ползла муха, он нетерпеливо смахнул ее. Это оказалась не муха, а капелька пота.
– В чем дело? – спросил его Альфонс Джонсон.
Он нависал над Роем сбоку – ужасно высокий, в бронежилете и с оружием. Похожий на игрока в баскетбол из далекого будущего, когда игра станет борьбой не на жизнь, а на смерть.
На экране показалось число сорок. Рой замер, в его руках было полно проводов, он послушал очередное «тррррр». Ему стало гораздо легче, когда и после этого домишко не взлетел на воздух.
Если это не бомба, тогда что же?
Чтобы понять, что происходит, ему следует рассуждать, как это делал Грант. Попытаться представить точку зрения на мир параноидного социопата. Посмотреть на все глазами сумасшедшего. Это было не так легко.
Ладно, если даже Грант псих, он еще и очень хитрый человек. Значит, после нападения на бунгало в Санто-Монике, когда его чуть не схватили, он мог додуматься, что агенты получили его фото и теперь его начнут искать. Он ведь бывший полицейский и прекрасно знает все правила. Хотя в последний год он старался стереть следы своего пребывания из любых записей и файлов, он все еще не мог полностью раствориться в небытие и понимал, что раньше или позже особые люди посетят его дом.
– Что не так? – повторил Джонсон.
Грант, видимо, считал, что они ворвутся в его дом точно так же, как ворвались в бунгало. Целым отрядом станут обыскивать дом, обшаривать все уголки.
У Роя пересохло во рту и сильно начало биться сердце.
– Проверь дверную раму, он мог там поставить сигнализацию.
– Сигнализацию? В этой развалюхе?
Джонсон с сомнением посмотрел на него.
– Выполняй, – приказал ему Рой.
Джонсон пошел к входной двери.
Рой начал спешно сортировать все кабели и провода. Работавший компьютер обладал самым мощным центром логики среди собранной Грантом аппаратуры. Он был присоединен ко многим другим установкам, включая зеленый ящик, на котором ничего не было написано и который, в свою очередь, соединялся с модемом, а тот уже с шестиканальным телефоном.
Тогда Рой понял, что один из красных огоньков, светившихся на приборе, был индикатором использования одного из каналов телефона. В это время шло сообщение из дома.
Рой поднял телефонную трубку и стал слушать. Шла передача данных в виде каскада электронных тонов. Это был скоростной язык потусторонней музыки без всяческой мелодии и ритма.
– На дверях есть магнитный контакт! – воскликнул Джонсон, не отходя от двери.
– Там есть провода? – спросил Рой, кладя телефонную трубку на место.
– Угу. И тут что-то еще прикреплено. Яркая новая медная штучка, она находится на месте контакта.
– Проследи, куда идут провода, – приказал ему Рой.
Он снова посмотрел на компьютер.
На экране уже светилось число сорок пять.
Рой вернулся к зеленому ящику, соединявшему компьютер и модем. Он схватил серый кабель, который тянулся неизвестно куда, и пробежал за ним глазами по столу, через кольца проводов, дальше за оборудование, к краю стола и затем на пол.
На другом конце комнаты Джонсон срывал провода сигнализации, прикрепленные к стене. Он наматывал их на свой кулак в перчатке.
Три остальных участника наблюдали за ним и пятились, чтобы не мешать ему.
Рой проследил, где серый кабель, тянущийся по полу, исчезал из вида. Тот скрылся за высоким книжным шкафом.
Следуя за проводом сигнального устройства, Джонсон добрался до того же шкафа с другой стороны.
Рой дернул за серый кабель, а Джонсон дернул за проволоку.
На пол посыпались книги со второй сверху полки шкафа. Они обрушились со страшным шумом.
Рой наконец оторвал взгляд от кабеля и посмотрел вверх. Прямо перед собой, чуть повыше уровня глаз, он увидел устремленные на него темные линзы диаметром в один дюйм. Они были замаскированы толстыми томами по истории. Он сбросил книги вниз. За ними пряталась компактная видеокамера.
– Какого черта, что это? – спросил Джонсон.
На экране дисплея число менялось на сорок восемь, начиная сверху колонки.
– Когда ты сломал магнитный контакт на двери, заработала видеокамера, – объяснил ему Рой.
Он оставил кабель и сбросил еще одну книгу с полки.
Джонсон сказал:
– Тогда нам нужно испортить кассету, и никто не узнает, что мы здесь были.
Рой открыл книгу и вырвал из нее уголок страницы, потом сказал:
– Все не так просто. Когда ты включил камеру, компьютер тоже включился и заработала вся система. Она запустила также и выходящий телефонный звонок.
– Какая система?
– Видеокамера подает данные в этот зеленый ящик на столе.
– Да-а? И что дальше?
Рой плюнул на клочок страницы, вырванный из книги, и прилепил его к линзам видеокамеры.
– Я не знаю точно, что там происходит, но каким-то образом этот зеленый ящик перерабатывает видеоизображения, он переводит их в другие формы информации и передает в компьютер.
Рой подошел к экрану дисплея. Он немного расслабился, после того как нашел видеокамеру, потому что теперь он хотя бы знал, что здесь творится. Ему это все не нравилось, но он хотя бы понимал, в чем дело.
Вторая колонка поменялась на пятьдесят один, потом третья.
«Тррррр».
– Каждые четыре или пять секунд компьютер останавливает кадр с определенной информацией и передает его с видеокамеры в зеленую коробку. Тогда начинает меняться первый номер на экране.
Они подождали, но недолго.
Рой продолжал:
– Зеленый ящик передает кадры с данными в модем, и тогда меняется второй номер на экране.
– Модем трансформирует данные в тональный код и отсылает его по телефону, когда меняется третий номер, и...
52 52 52
– ...на другом конце телефонной связи процесс происходит в обратном порядке. Там идет перевод закодированных данных снова в «картинки».
– Картинки? – переспросил Джонсон. – Там могут видеть нас?
– Он только что получил свою пятьдесят вторую «картинку» с тех пор, как вы вошли к нему в дом.
– Е-е-е...
– Пятьдесят картинок были четкими и хорошими до того, как я блокировал линзы камеры.
– Где? Где он их получает?
– Нам придется проследить телефонный вызов, который сделал компьютер, когда вы сломали дверь, – ответил Рой, показывая на красный индикатор на первой линии шестиканального телефона. – Грант не собирается встречаться с нами. Но знать нас в лицо ему нужно.
– Значит, он сейчас изучает наши изображения?
– Может, и нет. Другой конец связи может работать в автоматическом режиме, как это происходит сейчас здесь. Но рано или поздно он все равно посмотрит, передали ему что-нибудь или нет. К тому времени, если нам повезет, мы сможем обнаружить телефон, куда направлялись сигналы, и будем его там ждать.
Три рядовых участника «штурма» постарались отойти как можно дальше от компьютеров. Они неприязненно смотрели на все эти электронные игрушки.
Один из них спросил:
– Кто этот парень?
Рой ответил:
– Ничего особенного. Он просто больной и неприятный, ненавидящий всех и вся тип.
– Почему вы не выключили все это в ту минуту, когда поняли, что нас снимают? – потребовал от него ответа Джонсон.
– Он уже успел сделать наши фотографии, поэтому выключать не имело никакого смысла. Может, он так настроил систему, что если мы выключим компьютер, все сотрется с жесткого диска. Тогда мы не сможем узнать, какая программа использовалась и что было записано в памяти компьютера. Пока работает эта система, мы можем много узнать о том, чем занимался здесь этот парень. Может, мы выясним, что он делал в последние дни, недели и даже месяцы. А может, откопаем что-то, подсказывающее, куда он уехал, и, чем черт не шутит, вдруг через него сможем выйти на эту женщину.
«Тррррр».
Экран вспыхнул, и Рой вздрогнул. Колонка номеров заменилась словами: «Волшебное число».
Телефон отсоединился. Красный огонек на первой линии потух.
– Все нормально, – успокоил Рой. – Мы сможем проследить звонок через автоматические линии телефонной компании.
Теперь потух экран дисплея.
– Что там происходит? – спросил Джонсон.
На экране появились новые слова: «Мозг погиб».
Рой заорал:
– Ты ублюдок! Сучий сын! Извращенец со шрамом!
Альфонс Джонсон даже отступил назад. Его поразила злоба в человеке, который никогда раньше не выходил из себя и держался всегда очень спокойно.
Рой подвинул кресло к столу и сел. Когда он положил пальцы на клавиши, слова «Мозг погиб» стерлись с экрана.
Перед ним был просто пустой синий экран.
Чертыхаясь, Рой пытался вызвать основное меню.
Синий цвет. Экран был спокойным и синим.
Пальцы Роя порхали по клавишам.
Спокойствие, никаких перемен. Синий экран.
Встроенный диск не вызывался. Даже операционная система, которая не была повреждена, никак не реагировала и не желала работать.
Грант после себя вычистил все. Он еще смел над ними издеваться, написав «Мозг погиб».
Медленно вдыхай и выдыхай. Медленно и глубоко дыши. Вдыхай бледно-персиковый дух спокойствия. Выдыхай ядовитый желто-зеленый туман злобы и напряжения. Внутрь тебя идет добро, и из тебя выходит зло.
* * *
Когда Спенсер и Рокки прибыли в Вегас, уже пробило двенадцать. Яркие фонари и сверкающие огни неоновой рекламы, продолжающие свой пульсирующий танец вдоль главных улиц, освещали все вокруг так же, как в солнечный день. Даже в этот час движение вдоль Южного бульвара Лас-Вегаса было насыщенным.
Толпы народа двигались по тротуарам. Лица людей выглядели странными и иногда даже демоническими в фантасмагории неоновых огней. Они шли от казино к казино, потом возвращались обратно. Все было похоже на шествие насекомых, которые ищут что-то им необходимое или желаемое.
Рокки тревожили яркий свет и бесконечные толпы прохожих. Сидя в машине, он был в полной безопасности, все окна были плотно закрыты, но пес не переставал дрожать. Он скулил и вертел головой из стороны в сторону, как будто был уверен, что сейчас на него кто-то нападет, но никак не мог понять, откуда ждать опасности. Может, собака шестым чувством восприняла судорожные метания страстных игроков, жадность и хищность проституток и их сутенеров, отчаяние дочиста проигравшихся людей.
Они выехали из этого бедлама и провели ночь в мотеле на Мериленд Парквей, в двух кварталах от главной магистрали. В мотеле стояла тишина, так как не было ни одного игрального автомата.
Спенсер был без сил и вскоре заснул, хотя постель оказалась для него слишком мягкой. Ему снилась красная дверь, которую он постоянно открывал – десять раз, двадцать, может, сто раз подряд.
Иногда с другой стороны оказывалась лишь темнота. Темнота, пахнущая кровью. И от этого у него начинало бешено биться сердце. Иногда там была Валери Кин, но когда он протягивал к ней руки, она исчезала, и дверь за ней плотно захлопывалась.
В пятницу утром, приняв душ и побрившись, Спенсер наполнил одну миску едой, а другую – водой для собаки, поставил их на пол около постели, а сам пошел к двери.
– Здесь есть буфет, я позавтракаю, а когда вернусь, мы уедем отсюда. – Собака не хотела оставаться одна и начала жалобно скулить. – Все будет хорошо, – сказал ей Спенсер.
Он осторожно открыл дверь, так как боялся, что Рокки попытается выскочить.
Вместо того чтобы рваться на волю, Рокки сел, весь скрючился и повесил голову.
Спенсер вышел из номера и оглянулся.
Рокки не двигался и не поднимал голову. Он дрожал мелко-мелко.
Спенсер вздохнул, вернулся в комнату и закрыл дверь.
– Хорошо, давай ешь, а потом пойдешь со мной и будешь ждать, пока я тоже что-нибудь поем.
Рокки закатил глаза, чтобы увидеть из-под мохнатых бровей, как его хозяин устраивается в кресле. Он пошел к миске, оглянулся на Спенсера, потом мрачно глянул на дверь.
– Я никуда не ухожу, – уверял его Спенсер. Вместо того чтобы, как обычно, быстро проглотить еду, Рокки ел медленно и очень аккуратно, что было для него совершенно не характерно. Казалось, он подозревал, что это его последняя трапеза, и желал насладиться едой.
Когда он наконец кончил есть, Спенсер вымыл миски, вытер их и весь багаж погрузил в машину.
В феврале в Вегасе может быть очень тепло, но в пустыне погода непредсказуема. У зимы острые зубы, когда она желает вас укусить. В это февральское утро небо затянули тучи и было довольно холодно. С западных склонов гор дул ветер такой же холодный, как и сердце босса – владельца карточных столов.
После того как был погружен багаж, Рокки и Спенсер посетили относительно укромные кустики за мотелем. Спенсер покараулил, стоя спиной к Рокки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85