И одновременно американские товары в Японии стоят на сем
ьдесят процентов дороже, чем здесь. Почему американское правительство н
е станет жестче? Я не знаю. Часть ответа находится там.» Он указал на монит
ор: благообразный мужчина говорил на фоне бегущей строки. Звук был пригл
ушен. «Видите типа? Это Дэвид Роулингс, профессор бизнеса в Стэнфорде, спе
циалист по тихоокеанским проблемам. Он типичен. Сделай-ка погромче: он ка
к раз может говорить о МайкроКон.» Я повернул ручку громкости и услышал, к
ак Роулингс говорит: «…мне кажется, что американский подход совершенно и
ррационален. Кроме всего прочего, японские компании обеспечивают амери
канцев рабочими местами, в то время как американские компании перемещаю
т рабочие места за границу, лишая их собственного народа. Японцы не могут
понять, чем, собственно, мы недовольны?»
Рон вздохнул: «Типичное дерьмо.»
На экране профессор Роулингс продолжал: «Мне кажется, что американский н
арод весьма неблагодарен за помощь, полученную от иностранных инвестор
ов.»
Рон засмеялся: «Роулингс входит в группу, которую мы называем „Целовател
и хризантем“. Эксперты-академики, которые проводят японскую пропаганди
стскую линию. На самом деле, у них нет большого выбора, потому что для рабо
ты им нужен доступ в Японию, а если они начнут ее критиковать, их контакты
с Японией немедленно засохнут и двери для них закроются. И даже в Америке
японцы пошепчут в некоторые уши, что обидевшей их личности нельзя доверя
ть и что их взгляды устарели. Или хуже Ц что они расисты. Любой, кто критик
ует Японию Ц расист. Весьма быстро академики начнут терять возможности
выступлений и свою работу консультантами. И они хорошо знают, что происх
одило с их коллегами, которые выбивались из ряда, и поэтому не станут сове
ршать такую ошибку.»
Коннор вернулся в комнату и спросил: «В продаже МайкроКон есть что-нибуд
ь незаконное?»
«Конечно», сказал Рон. «Но все зависит от того, что решит делать Вашингтон
. Акаи Керамикс уже завоевала шестьдесят процентов американского рынка.
МайкроКон даст ей фактическую монополию. Если бы Акаи была американской
компанией, то правительство блокировало бы продажу на основе антитрест
овского законодательства. Но так как Акаи не американская компания, то п
родажу не исследовали тщательно. В конце концов, продать ее, вероятно, поз
волят.»
«Вы хотите сказать, что японская компания может обладать монополией в Ам
ерике, а американская компания нет?»
«В наши дни таков обычный результат», сказал Рон. «Американские законы ч
асто способствуют продаже наших компаний иностранцам. Так Мацушита куп
ила Юниверсал Студиос. Юниверсал выставлялась на продажу много лет подр
яд. Несколько американских компаний пытались купить ее, но не смогли. В 1980 е
е пыталась купить компания Вестингауз. Не прошло: нарушено антитрестовс
кое. RCA пыталась Ц не прошло: конфликт интересов. Но когда выступила Мацуш
ита, против вообще не нашлось законов. Недавно наши законы изменились. По
нынешнему закону RCA могла бы купить Юниверсал, но назад не отмотаешь. Прос
то, МайкроКон Ц это самый последний пример сумасшествия американских п
равил.»
Я спросил: «Но что скажут о продаже МайкроКон американские компьютерные
компании?»
Рон ответил: «Американским компаниям эта продажа не нравится. Однако, он
и совсем не против.»
«Почему?»
«Потому что американские компании уже ощущают слишком большую зарегул
ированность со стороны правительства. Сорок процентов американского э
кспорта перекрывается правилами безопасности. Правительство не позвол
яет компьютерным компаниям продавать в Восточной Европе. Холодная войн
а закончилась, однако правила еще существуют. А японцы и немцы продают та
кие продукты, как бешеные. Поэтому американцы хотят меньшей зарегулиров
анности и рассматривают любую попытку блокировать продажу МайкроКон к
ак вмешательство правительства.»
Я сказал: «Все-таки по мне в этом мало смысла.» «Согласен», сказал Рон. «Пох
оже, американские компании в течении нескольких лет будут прикончены. По
тому что, если Япония станет единственным источником машин, производящи
х чипы, то они окажутся способными удержать эти машины от американских к
омпаний.»
«И они это сделают?»
«Они делали такое прежде», сказал Рон. "Ионные излучатели и другие машины.
Но американским компаниям не удается собраться вместе. Они мелочно ссор
ятся между собой. А японцы покупают компании высокой технологии со скоро
стью примерно одну в десять дней. И так все последние шесть лет. Нас просто
обезглавливают. Но правительство не обращает внимания, потому что есть
нечто, называемое КИИСШ Ц Комитет по иностранным инвестициям в Соедине
нные Штаты Ц и он следит за продажей ВТ-компаний. Если не считать, что реа
льно КИИСШ не делает ровно ничего. Из последних пятисот продаж только од
на была заблокирована. Компания за компанией идет на продажу и никто в Ва
шингтоне не говорит «бу». В конце концов сенатор Мортон понял и сказал:
«Остановитесь на минутку». Но никто его не послушал."
«Продажа состоится в любом случае?»
«Так говорят сегодня. Японская пропагандистская машина работает мощно,
вырабатывая благоприятное паблисити. Они прилипчивы. Они на верхушке вс
его. Именно всего…»
В дверь постучали, потом голову просунула блондинка. «Извини, что мешаю, Р
он», сказала она, «но Кей только что получил звонок от лос-анджелесовског
о представителя ЭнЭйчКей, японского национального телевидения. Он хоче
т знать, почему наш репортер оскорбляет Японию.»
Рон нахмурился: «Оскорбляет Японию? О чем он толкует?» «Он заявляет, что на
ш репортер сказал в эфир: „Проклятые японцы забирают нашу страну“.»
«Ну, не надо», сказал Рон. «Никто не мог такого сказать Ц в эфире. И кого они
обвиняют?»
«Ленни. В Нью-Йорке. На бэкхоуле», сказала женщина.
Рон поерзал в кресле. «О-хо-хо», сказал он. «Ты проверила ленты?»
«Ага», сказала она. "Сейчас проверяют загрузку в главной операторской.
Но я уверена, что это правда."
«Черт.»
Я спросил: «Что такое бэкхоул?»
«Наш корм со спутника. Мы каждый день подбираем отрывки из Нью-Йорка и Ваш
ингтона и повторяем их. Всегда есть примерно по минутке до и после, которы
е в эфир не идут. Мы их вырезаем, но сырые передачи сможет принять любой с ч
астной тарелкой, кто охотится за нашим сигналом. И кое-кто этим занят. Мы п
редупреждаем таланты быть поосторожнее перед камерой. Но в прошлом году
Луиза расстегнула блузку и прикрепила микрофон Ц и нас затрахали звонк
ами со всей страны.»
Зазвонил телефон на столе Рона. Он послушал немного и сказал: «Окей. Я пони
маю», и положил трубку. «Проверили ленту. Ленни говорил в камеру перед нач
алом и сказал Луизе: „Если мы не поумнеем, чертовы японцы завладеют стран
ой“. В эфир не пошло, но он это сказал.» Рон уныло покачал головой. «Парень и
з ЭнЭйчКей знает, что мы это не выпустили?» «Ага. Но он говорит, что передач
у могли поймать и протестует на этом основании.»
«Черт», сказал Рон. «Значит они следят даже за нашим бэкхоулом. О, боже. Что
хочет делать Кейт?»
«Кейт сказал, что устал предостерегать нью-йоркские таланты. Он хочет, чт
о бы это уладил ты.»
«Хочет, чтобы я позвонил этому типу из ЭнЭйчКей?» «Говорит, решай, как знае
шь, но у нас соглашение с ЭнЭйчКей на получасовое ежедневное шоу и он не хо
чет рисковать. Он думает, что ты должен извиниться.»
Рон вздохнул. «Теперь мне надо извиняться за то, чего вообще не выпущено в
эфир. Черт побери все это!» Он взглянул на нас. «Парни, мне надо работать. Чт
о-нибудь еще?»
«Нет», сказал я. «Удачи.»
«Да, парни», сказал Рон, «нам всем нужна удача. Знаешь, ЭнЭйчКей стартовала
Глобальную Сеть Новостей с начальным капиталов в миллиард долларов. Они
наступают на СиЭнЭн Теда Тернера по всему миру. И если история чему-нибуд
ь учит…» Он пожал плечами. «Поцелуйте на прощение американское медиа.»
Уходя, я услышал, как Рон говорит по телефону: «Господин Акасака? Здесь Рон
Левин из ЭйЭфЭн. Да, сэр. Да, господин Акасака. Сэр, я хочу выразить мое глуб
окое сожаление за то, что наш репортер сказал через спутник…» Мы закрыли
за собой дверь и вышли.
«Куда теперь?», спросил я.

* * *

Отель «Четыре Времени Года» предпочитали звезды и политики и у него был
изящный вход, однако мы поставили машину за углом у служебного входа. У гр
узового люка стоял громадный грузовик и работники кухни выгружали карт
онки с молоком. Мы ждали здесь минут пять, Коннор поглядывал на часы. Я спр
осил: «Зачем мы здесь?»
«Исполняем решение Верховного Суда, кохай.»
Из грузового люка вышла женщина в служебном костюме, огляделась и помаха
ла. Коннор помахал в ответ. Она снова исчезла. Коннор достал бумажник и выт
ащил пару двадцаток.
«Одна из первых истин, чему я научился как детектив», сказал Коннор, «то, ч
то персонал отеля чрезвычайно полезен. Особенно когда в наши дни полиция
имеет так много ограничений. Мы не можем войти в номер отеля без ордера. А
если войдем, то все, что найдем при обыске, будет неприемлемо для суда, вер
но?»
«Верно.»
«Однако, горничные входить имеют право. Носильщики, уборщицы, комнатный
сервис Ц все могут входить.»
«У-гу.»
«Поэтому, я поддерживаю контакты во всех больших отелях.» Он открыл двер
цу. «Я только на секунду.»
Он подошел к грузовому люку и ждал. Я стучал пальцами по рулевому колесу. М
не вспомнились слова песни:

I changed my mind, this love is fine.
Goodness, gracious, greet balls of fire.

Из грузового люка вышла горничная в форме и быстро переговорила с Коннор
ом. Он достал деньги. Она держала что-то золотистое в ладони. Он не притрон
улся, только взглянул на это и кивнул. Она сунула это в свой карман. Тогда о
н отдал ей деньги. Она ушла.

You shake my nerves and you rattle my brain.
Too much love drives a man insane.
You broke my will, but what a thrill…

Из грузового люка вышел носильщик, держа на вешалке голубой мужской кост
юм. Коннор задал вопрос и носильщик, прежде чем ответить, взглянул на часы
. Потом Коннор согнулся и на близком расстоянии уставился на нижние края
пиджака. Он расстегнул на вешалке жилет и изучил брюки. Носильщик унес пе
рвый костюм и вынес на грузовую платформу второй Ц голубой в полосочку.
Коннор повторил инспекцию. Казалось, он что-то нашел на пиджаке и аккурат
но соскреб это в небольшой прозрачный пакет. Потом он заплатил носильщик
у и вернулся в машину.
Я спросил: «Проверяем сенатора Роу?»
«Проверяем сразу несколько вещей», сказал он, «и да, сенатора Роу тоже…»

«У помощника Роу вчера в кармане были белые трусики, однако Черил носила
черные.»
«Это верно», сказал Коннор. «Но мне кажется, у нас прогресс.»
«Что вы заполучили в пакет?»
Он вынул маленький прозрачный пакет и поднес к свету. Сквозь пластик я ув
идел темные нити. «Я думаю, это ковровые волокна. Темные, как у ковра в конф
еренц-зале Накамото. Надо для верности отнести в лабораторию. Кроме того,
нам надо решить еще одну проблему. Заводи машину.» «Куда поедем?»
«В Дарли-Хиггинс, компанию, которая владеет МайкроКон.»

* * *

В вестибюле рядом с местом секретаря рабочий монтировал на стене громад
ные золотые буквы: «ДАРЛИ-ХИГГИНС Инк». Под ними шла надпись помельче:
«Лучшие в менеджменте». Другие рабочие укладывали ковер в коридоре. Мы п
оказали значки и спросили, как найти главу Дарли-Хиггинс, Артура Грейман
а.
У секретаря был южный акцент и вздернутый нос. «Мистер Грейман весь день
проводит на совещаниях. Он вас ожидает?» «Мы здесь по поводу продажи Майк
роКон.»
«Тогда вам нужен мистер Эндерс, наш вице-президент по связям с обществен
ностью. По поводу МайкроКон именно он разговаривает с людьми.» «Олл райт
», ответил Коннор.
Мы присели на диван. Напротив на другом диване сидела красивая женщина в
тесной юбке. Под мышкой она держала рулон чертежей. Рабочие продолжали с
тучать молотками. Я сказал: «Мне казалось, что у компании финансовые затр
уднения. Почему они тратятся на смену отделки?» Коннор пожал плечами.
Секретарь отвечал на телефонные звонки, переключая звонивших:
«Дарли-Хиггинс, одну секунду, пожалуйста. Дарли-Хиггинс… О, пожалуйста, н
е отключайтесь, сенатор… Дарли-Хиггинс, да, благодарю вас…» Я взял брошюр
у с кофейного столика. Это был годовой отчет Дарли-Хиггинс Менеджмент Гр
уп, с офисами в Атланте, Далласе, Сиэтле, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. Я н
ашел снимок Артура Греймана. Он выглядел счастливым и самодовольным. Отч
ет включал подписанное им эссе, озаглавленное:
«Обязательство на Совершенство.»
Секретарь сказал нам: «Мистер Эндерс сейчас примет вас.»
«Благодарю», сказал Коннор.
Через секунду в холл вышли два человека в костюмах. Женщина с чертежами п
однялась и сказала: «Здравствуйте, мистер Грейман.» «Привет, Беверли», от
ветил тот, что постарше. «Я приму тебя через минуту.»
Коннор тоже встал и секретарь немедленно отреагировал, сказав: «Мистер Г
рейман, эти люди…»
«Минуточку», сказал Грейман. Он повернулся к другому человеку, помоложе,
чуть за тридцать: «Просто убедитесь, что с Роджером все пройдет, как по мас
лу», сказал Грейман.
Молодой покачал головой: «Ему это не понравится.» «Знаю, что не понравитс
я. Но в любом случае, поговорите с ним. Шесть миллионов точка четыре прямой
компенсации для боссов Ц это минимум.» «Но, Артур…»
«Просто скажи ему…»
«Скажу, Артур», согласился молодой, ослабляя галстук. Он понизил голос:
«Но совет директоров может заартачиться на сумму больше шести, когда дох
оды компании так упали…»
«Мы не говорим о доходах», сказал Грейман. «Мы говорим о компенсации, а это
к доходам отношения не имеет. Совету следует сравнить с текущим уровнем
компенсаций для директоров компаний. Если Роджер не сможет подравнять с
овет по этому вопросу, то соберу встречу в марте и потребую его замены. Пер
едай ему и это тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45