Покупал не раз - магазин Водолей
Это правильно, братан, на нас кушать почти нечего, кожа да кости… — задумчиво пробасил подошедший к Тимофею Леха.
— А ростку много и не надо, — утешил его эльф. — Вот тебя, э-э… братан, вполне хватило бы сразу на два ростка. На нас семян нет потому, что Эскалибур приманил их на себя. Он тоже владеет магией, не слишком сильной, правда, но на изменение направления полета семян его мощи хватает. А теперь вот, бедный…
— Защитил, значит? — изумился Леха.
Потом достал из-за пояса нож и потопал к задней драконьей лапе, с хрустом приминая высокую, сочную траву и с неожиданной нежностью приговаривая:
— Дело, похоже, нехитрое. Дай-ка я тебе помогу, братан…
— Буду премного вам обязан… э-э… уважаемый братан, — тут же с церемонной благодарностью в голосе отозвался хорошо воспитанный Вигала.
— Да я это не тебе, я это нашему летяге.
И Леха любовно погладил драконий коготь, возле которого стоял. Коготь, кстати, был с него ростом. Гигантская лапа дрогнула в ответ.
Тимофей вздохнул, тоже погладил, но уже своего земного друга-«печенега» по стволу. И пошел в глубь леса, предварительно сгрузив домового за шкирку на местную травку. Следовало срубить какое-нибудь деревце и сделать из него подобие лестницы — Вигала и Леха могли вырезать семена только на высоте своего роста, а припухлости, насколько он мог видеть, тянулись до самого верха. И еще неизвестно, насколько быстро эта гадость укореняется.
«Впрочем, пардон, — поправил он сам себя, — это же семена священного деревца Иггдрасиля. С тонкими чувствами и возвышенной душой, приправленными магическими способностями…» Такое семя гадостью назвать никак нельзя. Но вот как быть с тем, что этот священный кустик без зазрения совести радостно поливает всех проходящих и пролетающих мимо очередями своих семян-каннибалов? Похоже, в числе других чувств разумному деревцу Иггдрасилю не помешало бы заиметь совесть…
Топора у Тимофея не было, зато имелся нож. Он разыскал поблизости вполне подходящее деревце — если срубить все сучки и ветки на небольшом расстоянии от ствола, получится вполне подходящая лестница из одного ствола. Единственная проблема — деревце у комля было довольно толстым, размером с бедро взрослого мужчины. И ножом такое никак не перепилишь, сколько ни натуживай свои богатырские рученьки. А также и все прочие конечности — вплоть до пупка.
М-да, вот незадача…
— Проблема, хозяин?! — радостно пропищал кто-то снизу, примерно с уровня Тимофеева колена.
Домовой — не глядя, определил Тимофей. И смущенно признался:
— Да вот… Тяжело в лесу без топора, однако.
— Да, — с готовностью согласился Трегуб. — На вот, держи.
В дерн с размаху вонзился топор. Самый настоящий, с затертым ладонями блестящим топорищем и толстым вороненым лезвием. Вот только откуда этот топорик прилетел, было абсолютно непонятно.
— Мне удивляться или как? — после небольшой паузы поинтересовался Тимофей.
— А чему тут удивляться, хозяин? Всякому домовому положено иметь небольшой хозяйственный припасец…
Тимофей потер ладонью почему-то разом вспотевшую шею — и почему вспотевшую, спрашивается? Подумаешь, топор вонзился в землю буквально в сантиметре от его ступни. Мелочи какие…
Да еще и прилетел этот топор незнамо откуда. А это и вовсе пустяки.
— Так… Давай-ка сразу — где ты его хранишь? Я имею в виду — и топорик, и вообще припасец.
— О, ну это просто, хозяин, — обрадовано принялся объяснять домовой. — Берешь небольшое пространство, сворачиваешь его наподобие листа Мебиуса. Законы Ньютона для такого пространства уже недействительны, и ты можешь засовывать туда все, что твоей душе угодно. Веса все равно не будет. Его еще и сворачивать можно так, как тебе нужно. У меня оно вот такой формы, смотри…
И домовой с гордостью продемонстрировал Тимофею комок черного вещества размером с его собственный кулачок. Комок мерно мерцал.
— Все там, весь припасец, хозяин!
— Чудненько, — протянул Тимофей. — На всякий случай перечисли-ка, что у тебя там имеется…
— Да все нужное для ремонта. — Домовой переправил комок куда-то за пояс штанов, подтянул их повыше. — Пила, лобзик, молоток с гвоздодером, гвоздики-шурупы… Топор вот этот. Да ты не болтай, ты руби давай, хозяин!
Тимофей перебросил пулемет, ухватил топор за отполированную рукоять. Немного неумело замахнулся над стволом. Ничего не попишешь, дитя городской цивилизации… Деревце рубилось тяжело, щепки веерами летели во все стороны. Минут через пятнадцать он наконец закончил издеваться над бедной природой — и ствол рухнул, надломив недорубленный кусок древесины. Тимофей обрубил сучки, как планировал, на расстоянии двух своих ладоней от ствола. Воткнул топор в дерн. К нему тут же подскочил крошка-домовой, ухватил ручками топорище, начав его мять. Выглядело это так, словно топор был слеплен из мягкой глины. У Тимофея глаза лезли на лоб, пока он наблюдал, что Трегуб вытворяет с невинным орудием труда. Под конец весь топор исчез в комке черного мрака.
— Ну, что стоим-то, хозяин?
— Да так, — пробормотал Тимофей. — Любуюсь окрестностями… Ну ладно, пошли.
На зеленой лужайке, где он оставил своих спутников, уже произошли кое-какие изменения. Багрово-черный Эскалибур улегся набок, Вигала, четко различимый даже издалека благодаря своему плащу цвета первой весенней зелени, ползал по нему сверху. Леха топтался внизу, обслуживая хвост. Тимофей подволок лестницу, прислонил ее к жарко дышащему боку. Затем содрал с ложа «печенега» зазубренный нож и занес ногу над первой ступенью-сучком.
Леха снизу запротестовал:
— Э, нет, братан. С таким ножом на живого братка идти нельзя.
Опаньки! Стало быть, багровое чудо-юдо теперь — живой браток? Но вот насчет ножа… Тимофей оглядел лезвие. Действительно, зрелище было еще то. То ли нож, то ли пила… Для спецназа — в самый раз, но вот для медицинских операций?
— Да нет у меня другого.
— Держи. — Леха протянул длинный клинок, копию того, что был в его руке. — И оставь потом нож себе. Пригодится.
Тимофей поменял нож и полез на лесенку.
Втроем они еще часа три чистили Эскалибура со всех сторон. Дракон несколько раз переворачивался с боку на бок, тяжко вздыхал, надсадно ревел и пускал пламя. Хотя семена и были малы по сравнению с драконом, но проникли они глубоко. Из некоторых разрезов тонкими струйками выплескивалась кровь — траурно-черного цвета. Самые последние комки-семена, вытащенные Тимофеем, уже успели пустить внутри дракона острый, длинный корень с одной своей стороны— и бледно-зеленый росток с другой.
Наконец все было закончено. Они еще немного побродили по дракону и вокруг него. Затем Вигала скомандовал:
— Все. Если что и осталось, вырежем потом… Когда из кожи проклюнутся!
— А эти ранки, — опасливо поинтересовался Тимофей, — может, их прижечь?
— Да, — радостно вклинился в разговор Леха. — Давай перевяжем летягу, чего уж там! И вдоль и поперек…
— Нет. — Эльф качнул головой. — Дракон зарастит раны сам. К утру. Переждем это время здесь, а потом полетим дальше. — Он спрыгнул с дракона, еще раз прошелся вокруг него и с удовлетворением констатировал: — Неплохая работа. К утру заживет, как на земной собаке… Ну, пока не стемнело, сходим к местным? А Трегуб пока посторожит дракона.
— Как что, так сразу и Трегуб, — заворчал крошка-домовой. — Нашли Герасима! За Мумой вашей летучей смотреть…
Тимофей, сдвинув брови, строго сказал:
— Я тебе хозяин или не хозяин? Сторожи давай. Только не вздумай утопить бедного дракона в ближайшей луже, знаток классики…
«Местные» жили на речке, протекавшей совсем рядом с местом их высадки. Земляне с некоторым изумлением вылупились на подобие обычного прогулочного парохода, преспокойненько стоявшего на приколе у берега, поросшего гигантским лесом. Вдоль белых бортов шли иллюминаторы и квадратные окошки в шесть ярусов, возвышались белые мачты — труб, правда, не было, но яркие флажки на реях весело развевались… Даже флагшток торчал спереди — почти все было как у порядочного земного парохода, за исключением трубы…
Кораблик размером с пол-«Титаника» весело покачивался на мелких волнах, украшенных барашками пены. Сплошная идиллия.
— А у них тут еще и «Аврора» имеется! — восхитился Леха. — А кормят тут как? Борщами и макаронами по-флотски?
— Как матросов с броненосца «Потемкин», — порадовал его Тимофей, — мясом пополам с червями… Вигала, а можно будет у местных разжиться продовольствием? А то вот уже и Лехе кушать хочется…
Эльф, широкими шагами отмахивавший впереди, равнодушно посмотрел через плечо. Но кадык у него при этом выразительно дернулся, как заметил Тимофей. Ага, не только у нас одних имеются простые жизненные желания…
— Попробуем. До вас мне особого дела нет, но вот Эскалибура действительно следует покормить…
— Кормить? — озадачился Леха. — А я слыхал, что динозавры сами кормились. Простые ветки хавали, да еще и прямо с дерева!
— Эскалибур не динозавр, — снизошел до ответа Вигала. — Он относится к классу летающих драконов. Из рода огнедышащих.
— А… Так, раз летучий, тогда керосин надо заливать! Прямо в пасть…
Эльф это садистское предложение проигнорировал и начал молча спускаться по крутому бережку к белому пароходу.
— Слушай, Вигала… А что, все местные живут на речке? — догнав его, спросил Тимофей.
— В мире Эллали вся суша покрыта лесами, — не оборачиваясь, сообщил Вигала. — Но жить в этих лесах невозможно. Поэтому все эллалийцы строят себе убежища на реках. Где цепочка лодок, где вот такие пароходы…
— Лодки — деревни, а пароходы, значит, у них вместо города? — блеснул логическим мышлением Тимофей. — Постой-ка! А почему жить в лесах невозможно?
— Вот придет ночь, тогда и узнаешь!
Вигала оскалился и легко перепрыгнул на белый трап, перекинутый с парохода на берег. На палубах впереди замелькали фигуры.
Хлипкий трап раскачивался под ногами. Наверху ждала скромная группка встречающих — и лица у всех смахивали на обычные человеческие. За одним исключением — у людей не бывает такой желтой, иссеченной глубокими морщинами кожи, загнутого вверх носа и торчащих наружу клыков.
— Персонал тут какой-то… — неуверенно сообщил Леха в наступившей тишине, — нерадостный.
Тимофей сделал ему большие глаза, прошептал:
— Хороша «Аврора», да не наша…
Вигала, стоявший впереди, вполоборота глянул через плечо, указующе качнул бровями — заткнитесь, мол. И заговорил на странном, свистящем языке.
Торжественный комитет по встрече, набранный из местных, в ответ разразился целой волной свистящих реплик. Вигала слушал, снова что-то говорил. Снова замолкал, снова говорил…
Примерно через десять минут тесного общения Вигала развернулся к землянам.
— Они нас покормят, но приюта не дадут ни нам, ни нашему дракону.
— А зачем нам приют? — удивился Леха. — Переночуем в лесу на травке. К летающему братану привалимся, он теплый, как баба на печке!
Вигала поморщился и продолжил:
— За еду придется оставить какой-нибудь предмет. У вас есть что-нибудь? Любая вещь, которую можно носить или на которую можно смотреть…
— У меня только одежда, — смущенно сказал Тимофей. — И ручной пулемет. Что из этого…
— Вот, братан!
Леха быстро и с готовностью протянул Вигале кулак с торчащей из него толстой крученой золотой цепью.
— Это и носить, и смотреть… Только цену возьми побольше! В смысле — пожрать. Нам еще и на летучего братана надо рассчитывать…
— Возьму, сколько дадут, — спокойно ответил Вигала.
И повернулся к местным, протягивая им нашейное Лехино украшение.
Аборигены радостно загомонили. Откуда-то вынырнули полные корзины. Много корзин.
— Донести их нам помогут, — все так же невозмутимо произнес Вигала. — Ну что, пошли? Нам еще к ночи надо приготовиться…
Леха широко открыл рот, явно готовясь забросать эльфа градом вопросов, но тот опередил его, коротко распорядившись:
— Поговорим возле Эскалибура. А сейчас за мной, и не отставать…
Цепочка бледно-желтых носильщиков уже потянулась вдоль берега. А палуба парохода вновь опустела. Трепетали над бортами флажки, раздуваемые свежим речным ветерком, поблескивала под солнышком белая краска на поручнях. В общем, на судне была полная тишь да гладь.
И по-прежнему не слышалось ни криков детей, ни прочего шума-гама. Если это и был местный речной город, то с детьми в нем явно что-то случилось. Или они здесь молчаливые сверх всякой меры, или их тут и вовсе нет…
Зато на палубе сиротливо стоял и три громадные круглые корзины, оставленные чуткими аборигенами для своих гостей.
Земляне во главе с Вигалой взвалили ноши на широкие плечи и потащились по крутому бережку вслед за процессией из местных.
Там, где лежал их драгоценный дракон Эскалибур, вольготно завалившись на один бок и закрыв чуть ли не целую поляну громадным брюхом в нежно-розовых подпалинах, их ждала груда корзин, пирамидой уложенных друг на друга. Носильщики молчаливой цепочкой стремительно утекали назад.
— Странный народец, — решил наконец высказаться Тимофей. — А вы заметили, как тихо у них на корабле? Ни детей, ни местного варианта собак. Даже куры не квохчут. Местные куры, я имею в виду. Тишина — и только мертвые с косами стоят…
— Не обижай несчастных женщин, человек, — строго сказал эльф.
— Женщин?! — изумился до глубины души Тимофей. А ему-то показалось, что он видел сплошь мужиков, да еще и до крайности уродливых…
— Ну да. В этом поселении живут одни женщины. Всех мужчин забрали сигворты. И давно.
— А это еще кто?
— Пошли, покажу…
Эльф развернулся и широкими шагами направился куда-то в глубь леса.
Леха выпучил глаза, вопросительно уставясь на Тимофея. Тот в ответ только недоуменно пожал плечами, затем тоже выкатил глаза и состряпал на морде лица соответствующее выражение. Мол, раз уж сами проявили идиотское любопытство, то теперь хочешь не хочешь, а придется идти в лес с этим бо-ольшим и незнакомым дядей, смотреть, чего он там покажет… Хоть, мол, и страшно— аж жуть! И поспешил вслед за эльфом. Леха враскачку последовал за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— А ростку много и не надо, — утешил его эльф. — Вот тебя, э-э… братан, вполне хватило бы сразу на два ростка. На нас семян нет потому, что Эскалибур приманил их на себя. Он тоже владеет магией, не слишком сильной, правда, но на изменение направления полета семян его мощи хватает. А теперь вот, бедный…
— Защитил, значит? — изумился Леха.
Потом достал из-за пояса нож и потопал к задней драконьей лапе, с хрустом приминая высокую, сочную траву и с неожиданной нежностью приговаривая:
— Дело, похоже, нехитрое. Дай-ка я тебе помогу, братан…
— Буду премного вам обязан… э-э… уважаемый братан, — тут же с церемонной благодарностью в голосе отозвался хорошо воспитанный Вигала.
— Да я это не тебе, я это нашему летяге.
И Леха любовно погладил драконий коготь, возле которого стоял. Коготь, кстати, был с него ростом. Гигантская лапа дрогнула в ответ.
Тимофей вздохнул, тоже погладил, но уже своего земного друга-«печенега» по стволу. И пошел в глубь леса, предварительно сгрузив домового за шкирку на местную травку. Следовало срубить какое-нибудь деревце и сделать из него подобие лестницы — Вигала и Леха могли вырезать семена только на высоте своего роста, а припухлости, насколько он мог видеть, тянулись до самого верха. И еще неизвестно, насколько быстро эта гадость укореняется.
«Впрочем, пардон, — поправил он сам себя, — это же семена священного деревца Иггдрасиля. С тонкими чувствами и возвышенной душой, приправленными магическими способностями…» Такое семя гадостью назвать никак нельзя. Но вот как быть с тем, что этот священный кустик без зазрения совести радостно поливает всех проходящих и пролетающих мимо очередями своих семян-каннибалов? Похоже, в числе других чувств разумному деревцу Иггдрасилю не помешало бы заиметь совесть…
Топора у Тимофея не было, зато имелся нож. Он разыскал поблизости вполне подходящее деревце — если срубить все сучки и ветки на небольшом расстоянии от ствола, получится вполне подходящая лестница из одного ствола. Единственная проблема — деревце у комля было довольно толстым, размером с бедро взрослого мужчины. И ножом такое никак не перепилишь, сколько ни натуживай свои богатырские рученьки. А также и все прочие конечности — вплоть до пупка.
М-да, вот незадача…
— Проблема, хозяин?! — радостно пропищал кто-то снизу, примерно с уровня Тимофеева колена.
Домовой — не глядя, определил Тимофей. И смущенно признался:
— Да вот… Тяжело в лесу без топора, однако.
— Да, — с готовностью согласился Трегуб. — На вот, держи.
В дерн с размаху вонзился топор. Самый настоящий, с затертым ладонями блестящим топорищем и толстым вороненым лезвием. Вот только откуда этот топорик прилетел, было абсолютно непонятно.
— Мне удивляться или как? — после небольшой паузы поинтересовался Тимофей.
— А чему тут удивляться, хозяин? Всякому домовому положено иметь небольшой хозяйственный припасец…
Тимофей потер ладонью почему-то разом вспотевшую шею — и почему вспотевшую, спрашивается? Подумаешь, топор вонзился в землю буквально в сантиметре от его ступни. Мелочи какие…
Да еще и прилетел этот топор незнамо откуда. А это и вовсе пустяки.
— Так… Давай-ка сразу — где ты его хранишь? Я имею в виду — и топорик, и вообще припасец.
— О, ну это просто, хозяин, — обрадовано принялся объяснять домовой. — Берешь небольшое пространство, сворачиваешь его наподобие листа Мебиуса. Законы Ньютона для такого пространства уже недействительны, и ты можешь засовывать туда все, что твоей душе угодно. Веса все равно не будет. Его еще и сворачивать можно так, как тебе нужно. У меня оно вот такой формы, смотри…
И домовой с гордостью продемонстрировал Тимофею комок черного вещества размером с его собственный кулачок. Комок мерно мерцал.
— Все там, весь припасец, хозяин!
— Чудненько, — протянул Тимофей. — На всякий случай перечисли-ка, что у тебя там имеется…
— Да все нужное для ремонта. — Домовой переправил комок куда-то за пояс штанов, подтянул их повыше. — Пила, лобзик, молоток с гвоздодером, гвоздики-шурупы… Топор вот этот. Да ты не болтай, ты руби давай, хозяин!
Тимофей перебросил пулемет, ухватил топор за отполированную рукоять. Немного неумело замахнулся над стволом. Ничего не попишешь, дитя городской цивилизации… Деревце рубилось тяжело, щепки веерами летели во все стороны. Минут через пятнадцать он наконец закончил издеваться над бедной природой — и ствол рухнул, надломив недорубленный кусок древесины. Тимофей обрубил сучки, как планировал, на расстоянии двух своих ладоней от ствола. Воткнул топор в дерн. К нему тут же подскочил крошка-домовой, ухватил ручками топорище, начав его мять. Выглядело это так, словно топор был слеплен из мягкой глины. У Тимофея глаза лезли на лоб, пока он наблюдал, что Трегуб вытворяет с невинным орудием труда. Под конец весь топор исчез в комке черного мрака.
— Ну, что стоим-то, хозяин?
— Да так, — пробормотал Тимофей. — Любуюсь окрестностями… Ну ладно, пошли.
На зеленой лужайке, где он оставил своих спутников, уже произошли кое-какие изменения. Багрово-черный Эскалибур улегся набок, Вигала, четко различимый даже издалека благодаря своему плащу цвета первой весенней зелени, ползал по нему сверху. Леха топтался внизу, обслуживая хвост. Тимофей подволок лестницу, прислонил ее к жарко дышащему боку. Затем содрал с ложа «печенега» зазубренный нож и занес ногу над первой ступенью-сучком.
Леха снизу запротестовал:
— Э, нет, братан. С таким ножом на живого братка идти нельзя.
Опаньки! Стало быть, багровое чудо-юдо теперь — живой браток? Но вот насчет ножа… Тимофей оглядел лезвие. Действительно, зрелище было еще то. То ли нож, то ли пила… Для спецназа — в самый раз, но вот для медицинских операций?
— Да нет у меня другого.
— Держи. — Леха протянул длинный клинок, копию того, что был в его руке. — И оставь потом нож себе. Пригодится.
Тимофей поменял нож и полез на лесенку.
Втроем они еще часа три чистили Эскалибура со всех сторон. Дракон несколько раз переворачивался с боку на бок, тяжко вздыхал, надсадно ревел и пускал пламя. Хотя семена и были малы по сравнению с драконом, но проникли они глубоко. Из некоторых разрезов тонкими струйками выплескивалась кровь — траурно-черного цвета. Самые последние комки-семена, вытащенные Тимофеем, уже успели пустить внутри дракона острый, длинный корень с одной своей стороны— и бледно-зеленый росток с другой.
Наконец все было закончено. Они еще немного побродили по дракону и вокруг него. Затем Вигала скомандовал:
— Все. Если что и осталось, вырежем потом… Когда из кожи проклюнутся!
— А эти ранки, — опасливо поинтересовался Тимофей, — может, их прижечь?
— Да, — радостно вклинился в разговор Леха. — Давай перевяжем летягу, чего уж там! И вдоль и поперек…
— Нет. — Эльф качнул головой. — Дракон зарастит раны сам. К утру. Переждем это время здесь, а потом полетим дальше. — Он спрыгнул с дракона, еще раз прошелся вокруг него и с удовлетворением констатировал: — Неплохая работа. К утру заживет, как на земной собаке… Ну, пока не стемнело, сходим к местным? А Трегуб пока посторожит дракона.
— Как что, так сразу и Трегуб, — заворчал крошка-домовой. — Нашли Герасима! За Мумой вашей летучей смотреть…
Тимофей, сдвинув брови, строго сказал:
— Я тебе хозяин или не хозяин? Сторожи давай. Только не вздумай утопить бедного дракона в ближайшей луже, знаток классики…
«Местные» жили на речке, протекавшей совсем рядом с местом их высадки. Земляне с некоторым изумлением вылупились на подобие обычного прогулочного парохода, преспокойненько стоявшего на приколе у берега, поросшего гигантским лесом. Вдоль белых бортов шли иллюминаторы и квадратные окошки в шесть ярусов, возвышались белые мачты — труб, правда, не было, но яркие флажки на реях весело развевались… Даже флагшток торчал спереди — почти все было как у порядочного земного парохода, за исключением трубы…
Кораблик размером с пол-«Титаника» весело покачивался на мелких волнах, украшенных барашками пены. Сплошная идиллия.
— А у них тут еще и «Аврора» имеется! — восхитился Леха. — А кормят тут как? Борщами и макаронами по-флотски?
— Как матросов с броненосца «Потемкин», — порадовал его Тимофей, — мясом пополам с червями… Вигала, а можно будет у местных разжиться продовольствием? А то вот уже и Лехе кушать хочется…
Эльф, широкими шагами отмахивавший впереди, равнодушно посмотрел через плечо. Но кадык у него при этом выразительно дернулся, как заметил Тимофей. Ага, не только у нас одних имеются простые жизненные желания…
— Попробуем. До вас мне особого дела нет, но вот Эскалибура действительно следует покормить…
— Кормить? — озадачился Леха. — А я слыхал, что динозавры сами кормились. Простые ветки хавали, да еще и прямо с дерева!
— Эскалибур не динозавр, — снизошел до ответа Вигала. — Он относится к классу летающих драконов. Из рода огнедышащих.
— А… Так, раз летучий, тогда керосин надо заливать! Прямо в пасть…
Эльф это садистское предложение проигнорировал и начал молча спускаться по крутому бережку к белому пароходу.
— Слушай, Вигала… А что, все местные живут на речке? — догнав его, спросил Тимофей.
— В мире Эллали вся суша покрыта лесами, — не оборачиваясь, сообщил Вигала. — Но жить в этих лесах невозможно. Поэтому все эллалийцы строят себе убежища на реках. Где цепочка лодок, где вот такие пароходы…
— Лодки — деревни, а пароходы, значит, у них вместо города? — блеснул логическим мышлением Тимофей. — Постой-ка! А почему жить в лесах невозможно?
— Вот придет ночь, тогда и узнаешь!
Вигала оскалился и легко перепрыгнул на белый трап, перекинутый с парохода на берег. На палубах впереди замелькали фигуры.
Хлипкий трап раскачивался под ногами. Наверху ждала скромная группка встречающих — и лица у всех смахивали на обычные человеческие. За одним исключением — у людей не бывает такой желтой, иссеченной глубокими морщинами кожи, загнутого вверх носа и торчащих наружу клыков.
— Персонал тут какой-то… — неуверенно сообщил Леха в наступившей тишине, — нерадостный.
Тимофей сделал ему большие глаза, прошептал:
— Хороша «Аврора», да не наша…
Вигала, стоявший впереди, вполоборота глянул через плечо, указующе качнул бровями — заткнитесь, мол. И заговорил на странном, свистящем языке.
Торжественный комитет по встрече, набранный из местных, в ответ разразился целой волной свистящих реплик. Вигала слушал, снова что-то говорил. Снова замолкал, снова говорил…
Примерно через десять минут тесного общения Вигала развернулся к землянам.
— Они нас покормят, но приюта не дадут ни нам, ни нашему дракону.
— А зачем нам приют? — удивился Леха. — Переночуем в лесу на травке. К летающему братану привалимся, он теплый, как баба на печке!
Вигала поморщился и продолжил:
— За еду придется оставить какой-нибудь предмет. У вас есть что-нибудь? Любая вещь, которую можно носить или на которую можно смотреть…
— У меня только одежда, — смущенно сказал Тимофей. — И ручной пулемет. Что из этого…
— Вот, братан!
Леха быстро и с готовностью протянул Вигале кулак с торчащей из него толстой крученой золотой цепью.
— Это и носить, и смотреть… Только цену возьми побольше! В смысле — пожрать. Нам еще и на летучего братана надо рассчитывать…
— Возьму, сколько дадут, — спокойно ответил Вигала.
И повернулся к местным, протягивая им нашейное Лехино украшение.
Аборигены радостно загомонили. Откуда-то вынырнули полные корзины. Много корзин.
— Донести их нам помогут, — все так же невозмутимо произнес Вигала. — Ну что, пошли? Нам еще к ночи надо приготовиться…
Леха широко открыл рот, явно готовясь забросать эльфа градом вопросов, но тот опередил его, коротко распорядившись:
— Поговорим возле Эскалибура. А сейчас за мной, и не отставать…
Цепочка бледно-желтых носильщиков уже потянулась вдоль берега. А палуба парохода вновь опустела. Трепетали над бортами флажки, раздуваемые свежим речным ветерком, поблескивала под солнышком белая краска на поручнях. В общем, на судне была полная тишь да гладь.
И по-прежнему не слышалось ни криков детей, ни прочего шума-гама. Если это и был местный речной город, то с детьми в нем явно что-то случилось. Или они здесь молчаливые сверх всякой меры, или их тут и вовсе нет…
Зато на палубе сиротливо стоял и три громадные круглые корзины, оставленные чуткими аборигенами для своих гостей.
Земляне во главе с Вигалой взвалили ноши на широкие плечи и потащились по крутому бережку вслед за процессией из местных.
Там, где лежал их драгоценный дракон Эскалибур, вольготно завалившись на один бок и закрыв чуть ли не целую поляну громадным брюхом в нежно-розовых подпалинах, их ждала груда корзин, пирамидой уложенных друг на друга. Носильщики молчаливой цепочкой стремительно утекали назад.
— Странный народец, — решил наконец высказаться Тимофей. — А вы заметили, как тихо у них на корабле? Ни детей, ни местного варианта собак. Даже куры не квохчут. Местные куры, я имею в виду. Тишина — и только мертвые с косами стоят…
— Не обижай несчастных женщин, человек, — строго сказал эльф.
— Женщин?! — изумился до глубины души Тимофей. А ему-то показалось, что он видел сплошь мужиков, да еще и до крайности уродливых…
— Ну да. В этом поселении живут одни женщины. Всех мужчин забрали сигворты. И давно.
— А это еще кто?
— Пошли, покажу…
Эльф развернулся и широкими шагами направился куда-то в глубь леса.
Леха выпучил глаза, вопросительно уставясь на Тимофея. Тот в ответ только недоуменно пожал плечами, затем тоже выкатил глаза и состряпал на морде лица соответствующее выражение. Мол, раз уж сами проявили идиотское любопытство, то теперь хочешь не хочешь, а придется идти в лес с этим бо-ольшим и незнакомым дядей, смотреть, чего он там покажет… Хоть, мол, и страшно— аж жуть! И поспешил вслед за эльфом. Леха враскачку последовал за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36