Гавилан склонил голову и прикусил язык.
— Это не первый случай, — вступил в разговор офицер полковой разведки Гордон Бэйрд. Он всегда выговаривал слова с трудом, словно выжимая их из глотки. — Все знают, что я старый товарищ по оружию полковника Камачо и никому не позволю говорить о нем дурно. Но... — Он печально покачал безукоризненно причесанной седой головой, перехватывая роль старейшины полка. — Дело в том, что он стал рассеян и уже давно пренебрегает делами полка.
— Это правда. Тихий женский голос, прозвучавший справа от полковника, произвел такой же эффект, словно в зале с грохотом разорвалась граната. Поднявшийся шум моментально утих. Все смотрели на женщину, вставшую рядом с патроном.
— Уже некоторое время дон Карлос не считает себя способным выполнять возложенные на него обязанности. Я закрывала на это глаза. Но сейчас, похоже, ситуация в корне изменилась.
Полковник с немым изумлением смотрел на Марисель Кабреру. Выражение покорного смирения исчезло с его лица. Он был разгневан.
Камачо встал. Целую минуту дон Карлос смотрел ей в глаза, и все застыли в ожидании, словно целый корабль, нагруженный тишиной.
— Полковник Кабрера, — произнес он, и его лицо постепенно из белого стало ярко-красным, — вы уволены с поста адъютанта. — И размашистыми шагами покинул комнату.
Железобетонная уверенность Дамы Смерти треснула, как нагрудная броня, разбитая выстрелом из ружья Гаусса. Она закрыла лицо ладонями и с плачем выбежала вон.
Столовую захлестнул дикий шум. Кричали все одновременно. Многие «Кабальерос» вскочили на ноги. Самые воинственные уже приняли боевую стойку, сжимая кулаки или протянув руку к кобуре.
В ограниченном пространстве комнаты треск ионизирующего луча лазерного пистолета показался гротескно громким. Все утихли, почувствовав звон в ушах, и повернули головы к главе стола.
Капитан Кали Макдугал спрятала лазерный пистолет в кобуру.
— Хорошо еще, что эти дома строились так прочно, — заметила она и огляделась. — Думаю, вы забыли об одной крошечной, совсем маленькой детали.
— О чем бы это, Кали, дорогая? — спросила Зазнайка язвительным тоном.
— Мы в осаде сейчас и здесь. И знаем, что весь мир за пределами этих стен может завтра восстать против нас. Но у нас есть одно преимущество — полк, который называется семьей. Нельзя допустить, чтобы сражение разгорелось между нами.
— Но полковник... — снова начал Бобби Волк.
— Слушай меня, черт побери! Неужели непонятно, что мы увязли намного глубже, чем когда сражались с Ягуарами на Джеронимо?
— О чем ты говоришь? — требовательно спросил Гавилан. — Клановцы побеждали Змей с такой же легкостью, как и нас.
Она остановила его взглядом, таким же чистым и безмятежным, как отражавшееся в оконном стекле голубое небо.
— На этот раз, Габби, это не случайный налет, — мягко произнесла она. — Нам придется воевать. И это коснется всех «Кабальерос».
Кали сидела, прислонившись спиной к стене, и курила сигарету. Комната отдыха пустовала; капитан могла побыть наедине со своими мыслями. А это была неплохая компания.
В дверях появилась кудрявая светлая голова Арчи Вестина, он огляделся, увидел Макдугал и, поколебавшись, вошел внутрь.
— Составить вам компанию, капитан? Она вздохнула и только развела руками. Репортер кивнул и занял кресло напротив.
— Если ты разыскиваешь Кэсси, — сказала Кали, — она занята. И какое-то время будет вне досягаемости.
— Кэсси? — Он тряхнул головой. — Нет. Она красивое и восхитительное создание, но я решил, что достаточно потратил времени, стучась головой в эту кирпич-: ную стену, благодарю вас.
Кали приподняла бровь, глядя на него:
— Возможно, ты поймешь, что дело стоило затраченных усилий. Даже если немного попортишь прическу.
Он усмехнулся:
— Вы весьма необычная женщина, капитан Макдугал, осмелюсь доложить.
— Принимаю это за комплимент, — ответила она. — Кстати, я тут раздумываю, не пристрелить ли тебя без лишних слов, у меня хватает проблем и без агента Дома Дэвиона за спиной.
Губы Арчи под тонкими, словно карандашом нарисованными усиками напряглись.
— Они, возможно, решат, что вы оказали им услугу. К вашему сведению, глава Службы безопасности — мой дядя.
— Правда?
Он кивнул.
— Это вовсе не государственный секрет. Я действительно Арчи Вестин, а моя мать действительно урожденная Летиция Кромвель. Все это официально зарегистрировано там, в Солнечной Федерации.
Она взглянула на юношу, и репортер мгновенно поправился:
— Я хотел сказать, в Федеративном Содружестве. Боюсь, что допустил зловещую оговорку.
— Ваши слова могут вскоре оказаться точными, причем в самом ближайшем будущем.
Он вздохнул:
— Надеюсь, что нет. Меня вырастили как верного сына и слугу Федеративного Содружества.
— Да? Ну а меня вырастили верной дочерью Лиги Свободных Миров, и посмотрите, что из всего этого вышло. — Она наклонилась вперед. — Так каким ветром вас занесло в секретную службу к вашему дяде ну?
Он пожал плечами:
— Мальчиком я боготворил его. Хотел подражать" ему во всем и этим доводил мать до бешенства.
— И когда достаточно подросли, то поступили к нему на службу?
— Да, конечно. — Он уныло покачал головой. — Знаю, что не настолько хорош, как все эти рыцари плаща и кинжала. Я начал карьеру очень активно в качестве оперативника, если вы способны в это поверить. Опять-таки следуя примеру дяди Яна, он ведь тоже начинал службу в М-шестнадцать.
— Хочу отметить, что вы держали себя в полном coответствии с ролью репортера новостей. — Кали затянулась сигаретой. — Итак, вы вступили в ряды «Бешеных Лис». И что же произошло дальше? Арчи вздохнул:
— Вмешалась мать. Она чересчур опекала меня и донимала дядю до тех пор, пока он не согласился дать мне другую работу. Мама говорила, что я последний носитель имени Вестинов. Ужасная женщина дама Летиция!
— Понимаю.
— Это мой первый выезд по легенде. Помимо всего прочего, я выполнял весьма важное задание. Прошу прощения, но Федеративное Содружество интересует, где находится Семнадцатый полк и почему он так резко переместился в самое сердце Империи Драконис, которая во Внутренней Сфере именуется Синдикатом Драконов, да еще на службу к Курите. Но это не столь важно.
— Ну и пусть, Арчи. Мы достаточно высоко ценим себя, и нам наплевать на весь космос.
Они помолчали. Затем Кали вздохнула и потушила сигарету в пластиковой кофейной чашке.
— Так в чем дело, Арчи? Полагаю, есть причина, по которой тебе больше не надо скрываться? Он только развел руками:
— Вы снова поймали меня. Вы самая проницательная из женщин, Кали.
— Сбереги мыло на будущее, возможно, оно еще пригодится. А теперь признавайся, что еще у тебя на уме, помимо прически?
Он прикусил губу:
— Все это время я находился в глупейшем положении. Разве нет?
— Ага.
— Я обвинял всех «Кабальерос» в том, что они водили меня за нос. Знаю, что это было мелочно и глупо с моей стороны, но учти, я действительно обозлился, хотя сам здорово промахнулся, попытавшись обмануть ТЕБЯ.
— Но заметь, никто не держит на тебя зла.
— Так и есть. Так или иначе, мне хотелось увидеть тебя и извиниться. Существует ли способ загладить мою вину?
Кали оглядела его с ног до головы, и на ее лице, медленно расплылась улыбка:
— Угости меня обедом. Настоящим стейком. Местное начальство плюет на протесты индуистов против поедания мяса коров.
Арчи ошарашенно заморгал и затем усмехнулся.
— Милая леди, — заявил он. — Я в полном вашем распоряжении.
XXVIII
Масамори, Хашиман
Район Галедона, Империя Драконис
21 октября 3056 г.
— Кто это восхитительное создание с толстяком? — спросил достопочтенный Персиваль Филлингтон, граф Хашиманский, своего верного слугу Гупту Йоримото.
Не поворачивая круглой головы, с выбритыми висками и копной каштановых волос, тщательно собранных на макушке в «конский хвост», стоящий рядом с правителем планеты человек низенького роста поглядел через прекрасно обставленное помещение пентхауза цитадели на хозяина вечера. Одетый в обычный; кричаще красный халат, дядюшка Чэнди одной рукой сжимал огромный бокал из шринагарского хрусталя, наполненный бренди, а другой вел прекрасную женщину.
— Полагаю, это новая игрушка, милорд, — прошептал Йоримото тщательно рассчитанным голосом, чтобы выделиться на фоне обычного коктейльного общего разговора и достичь ушей графа, но никого более. Поколения его семьи служили личными слугами графам Хашиманским; как и все они, Йоримото готовился занять предназначенный ему пост, учился этому высокому ремеслу с самого рождения. — Одна из многих, но с ней я не знаком.
Перси усмехнулся с нескрываемым энтузиазмом.
— Ас ней стоило бы познакомиться, запомни мои слова. — Строгая невозмутимость самурая не была присуща молодому правителю Хашимана. Такое качество не вырабатывалось долгими и упорными упражнениями, хотя граф и приберегал ее для официальных церемоний.
Все знали, что Перси — простофиля. Недалекость графа, однако, рассматривалась как преимущество для государства. Помимо главного дэнтра управления Империей Драконис, расположенного на Люсьене, который появился в результате неизвестных широким массам реформ Теодора Куриты, отдельные правители планет Империи все еще пользовались достаточной автономией. И если глава такой важной планеты, как Хашиман, оказался простофилей, то это служило на благо интересам Дракона.
Однако и не такой простак, как молодой граф, мог согласиться с заключением Перси. Женщина была немного выше обычного для Империи Драконис женского роста, примерно 165 сантиметров, по-мальчишески стройна в отличие от длинноногих и грудастых блондинок, которых традиционно любили сановники Куриты. Острые высокие туфли на шпильках делали ноги незнакомки еще длиннее, хотя они и без того выглядели достаточно длинными для небольшого роста и безупречно вылепленной фигурки. Великолепные округлости форм подчеркивались тесно облегающим платьем из несравненного изумрудного цвета шелка, вытканного в хашиманском городе Кураносуке. Бесстыдно рыжие волосы с металлическим отливом дисгармонировали с халатом ее спутника, но изумительно сочетались с платьем. Нежную смуглую, выдававшую азиатское происхождение кожу девушки и прелестные черты лица даже Перси нашел очаровательными.
Незнакомка заметила, что он смотрит на нее, и оглянулась на своего спутника. Дядюшка Чэнди обменивался неискренними выражениями вежливости с местными сановниками более мелкого ранга, полностью забыв о ней: ведь Кэсси была всего-навсего женщиной. Даже удивительно, что этот самоуверенный Чандрасехар демонстрирует такую типичную для Куриты добродетель, и Персиваль почувствовал легкий укол зависти к тому, что этот мужчина может проявлять явное равнодушие к подобной женщине.
Она снова посмотрела на Перси и улыбнулась. От этой улыбки сердце его забилось с перебоями. Граф с трудом подавил волнение.
— Если ваше сиятельство позволит, я наведу о ней с справки, — предложил Йоримото.
Перси отмахнулся от него:
— Не сейчас, не стоит вести нескромные расспросы в самом сердце владений нашего хозяина. — Он с сожалением покачал головой. — Ужасна сама мысль, что такая прелестная девушка связана с огромным боровом Чандрасехаром.
— Разумеется, лорд. — Йоримото коротко улыбнулся.
Перси опять подавил вздох. Этот личный слуга был предан Курите до мозга костей, его огорчала мысль, что прелестный кусок мяса пропадает зря, и вовсе не волновала глубокая трагедия прекрасной души, которую, как думал граф, он увидел в едва уловимой искорке, мелькнувшей во взгляде незнакомки, в глазах, зеленых, как дикие леса в мае на холмах Тримурти, — трагедию души, захваченной в плен Чандрасехаром.
Мысленно на мгновение правитель планеты преобразился в рыцаря, облаченного в доспехи, но не в самурая в крикливо расписанной лакированной стальной броне, сидящего на приземистом островном пони. Нет, он представил себя в средневековых европейских доспехах, в шлеме с забралом, на могучем белом коне. Всплыл из тайников памяти один из романтических образов его юности, очень быстро преодоленных. Во владениях Дракона не оставалось места сражающимся с Драконом всадникам. И все же его учителя, которые оказались образованными людьми, как это было принято на такой космополитической планете, как Хаши-ман, уверились, что он прочел книгу Мигеля де Сервантеса о древнем идеале рыцарства.
Почувствовав легкий голод, правитель планеты направился к буфету, который представлял собой, разумеется, нечто экстравагантное, с исключительным выбором еды, причем сервировка отличалась самым безупречным вкусом. Хотя в основе культа Дракона лежал аскетизм, предполагалось, что знать должна жить вволю, выставляя такой образ жизни напоказ, чтобы продемонстрировать массам, как они наслаждаются своим высоким положением в обществе. В этом заключалась еще одна обязанность, сопутствующая высокому родовому имени, от чего не уклонялся Чандрасехар Курита.
О вечеринках толстяка Чэнди шли толки по всему Хашиману. Праздник в честь победы над сектантами «Слова Блейка» директор ХТЭ отпраздновал, как полагалось, на полную катушку.
Воспользовавшись украшенными изящным орнаментом серебряными щипцами в виде журавлиных крыльев, Перси положил себе золотой ломтик дыни рядом с маринованным морским скорпионом, и в это мгновение до него, словно песнь соловья, донеслось благоухание духов, заставив молодого человека внезапно оглянуться.
Рядом с ним стояла прелестная гостья Чандрасехара Куриты.
— Что за удивительный фрукт? — сказала она. — Его вкус столь же прекрасен, как и вид?
— Это и в самом деле так, — произнес граф, чувствуя, как сердце забилось сильнее. — Это дыня Тамерлана, привезенная из Нового Самарканда. Очень изысканный вкус.
Перси искоса посмотрел на женщину. У него захватывало дух, когда он стоял рядом с ней.
— Однако если уж говорить о прекрасном, то следовало бы начать с вас. И на этом закончить.
Она улыбнулась, потупив глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57