– Борис Моисеевич! – сказал он с явным нажимом в голосе. – Вы несколько спутали наши планы своим прошением о втором гражданстве…Борис Сосновский, откашлявшись, как будто у него запершило в горле, сказать по правде, был несколько обескуражен таким началом разговора. Он приготовился отвечать на вопросы связанные с его нынешней работой, семьей или в крайнем случае со здоровьем, но никак не предполагал, что разговор начнется с упреков.– Простите, "ваши" – это чьи? – осторожно поинтересовался он.– Борис Моисеевич, а где вы сейчас находитесь? – вопросом на вопрос ответил ему чиновник и посмотрел на него долгим и сочувственным взглядом. Взгляд этот был настолько унизительным, что Борис Моисеевич неуютно поежился. Таким взглядом обычно смотрит преподаватель на нерадивого студента, который пришел на экзамен, не выучив предмета, и теперь судорожно пытается вспомнить что-то из услышанного на лекции. Чиновник добавил:– Дело в том, что когда с вами разговаривал мой коллега в Москве, мы думали, что донесли до вас мысль о том, что вам гораздо выгоднее остаться в Советском Союзе… Или же вы твердо решили отказаться от нашего предложения? А если нет, тогда, объясните мне, зачем вам израильское гражданство?– Но… Подождите! – запротестовал тут Борис Моисеевич. – Насколько я понимаю, ведь я не сделал ничего незаконного и предосудительного! К тому же переезжать немедленно я не собираюсь…На висках у него частыми мелкими бисеринками выступили капельки пота. Суетливым движением Борис Моисеевич достал из кармана полотняных брюк платок и вытер вспотевшее лицо.– Борис Моисеевич, – произнес Лавин голосом, в котором послышались менторские нотки. – Если вы согласитесь на предложение моего коллеги в Москве то необходимо, чтобы у вас была абсолютно чистая биография. А если нет, то возвращаться вам бессмысленно… Я понятно объясняю?– Да, – после длинной повисшей паузы ответил Сосновский. – Я понял….– Вот и замечательно! Тогда я может вам все-таки расскажу, что вам надо сделать, раз уж речь идет о вашем благосостоянии, а не моем…И Лавин опять замер в вежливом ожидании, в котором было что-то от издевки. Борис Моисеевич несколько секунд в замешательстве комкал в руке влажный платок, потом провел рукой по сбившимся набок липкими волосам и произнес глуховато:– Хорошо… Рассказывайте…Чиновник удовлетворенно кивнул – его, наконец-то, поняли:– Мы хотели бы вам предложить заниматься автобизнесом. Как вы понимаете, это вполне достойное и легальное занятие сейчас в России…Говорил он все так же спокойно, словно сообщал с нечто совсем обыденное. Таким же тоном, он вполне мог бы заказывать себе ужин где-нибудь в ресторане или разговаривать о погоде со своим старым приятелем.– Первое, что вам нужно, это зарегистрировать несколько фирм на своё имя: две российские и одну офшорную. Знаете, что такое офшорная фирма?Борис Моисеевич едва заметно кивнул. Моше Лавин заметил его движение и произнес:– Очень хорошо… Значит, сначала вы регистрируете фирмы…Он взял с пластмассового поддона, стоящего на столе, чистый листок, положил его перед собой так, чтобы было хорошо видно Сосновскому и нарисовал на нем черным фломастером три больших, жирных кружка.– Сейчас фирмы в России регистрируются быстро, – сказал он. – Но лучше все же обратится в фирму "Серебряный бор". Она находится она на улице Сретенка. Да, кстати… Вам понадобятся деньги – зайдёте по этому адресу, – Лавин продиктовал Сосновскому адрес в Москве, затем поинтересовался. – Запомнили? Не волнуйтесь, не волнуйтесь! Это люди совершенно не имеющие отношение к каким-либо спецслужбам, просто их знакомые просили передать вам некоторую сумму от вашего друга Шабсона… Теперь далее… После регистрации, а это займёт дня три-четыре, вам надо обратится на московский автозавод…Лавин снова принялся чертить на листе. Он нарисовал ещё один кружок, написал рядом, по-русски "завод", а затем посмотрел на Бориса Моисеевича.– Дело в том, что сейчас завод практически встал, так как ему не хватает оборотных средств.– Как? Но у них же сейчас должна идти новая модель! – удивленно произнес Сосновский. – "Спутник" по-моему… Разработанная совместно с французами.– Должна, конечно, – Моше Лавин многозначительно улыбнулся, – но дело в том, что часть деталей: такие, как распределитель зажигания, высоковольтную катушку и электронный прерыватель для них должен поставлять венгерский концерн "Икар". А тот в свою очередь отказываются поставлять детали, пока московское правительство не расплатится с ними по всем долгам.Борис Моисеевич нахмурился.– Простите… Причём здесь московское правительство? – попытался понять он смысл сложной завязки.– А московское правительство – основной покупатель автобусов у "Икара", – невозмутимо пояснил Лавин. – Почти треть автобусного парка Москвы – это венгерские автобусы. И в тоже время Москва фактический владелец московского автозавода. Но сегодня их задолженность перед "Икаром" перевалила за восемнадцать миллионов долларов… У московского автозавода валюты нет и там стоят двадцать шесть тысяч неукомплектованных автомобилей… Понимаете?Сосновский кивнул, хотя был несколько озадачен сведениями, которыми с такой легкостью жонглировал Моше Лавин.– А теперь, смотрите! – продолжил Моше Лавин со спокойной уверенностью человека, хорошо знающего себе цену. – Вы от имени одной из зарегистрированных фирм берете в московском представительстве немецкого "Альгемайнен дойче банк" валютный кредит под приобретение 50 тысяч блоков зажигания. – Он нарисовал еще один кружочек и провел к нему стрелочку от одного из трех кружочков-фирм. – Гарантом по кредиту выступает израильский "АБ-банк", – (еще кружочек и стрелочка.) – С ним уже будет договоренность, так, что вам даже обращаться к ним не надо. Запоминаете?Сосновский утвердительно кивнул, стараясь не упустить ничего из того, что чертил на листе Моше Лавин.– Можно вопрос? – спросил он. – А российский банк не подходит потому что там проценты выше?– Да… В восемь раз… Но не это главное… "Икар" просто не будет работать с российским банком… Слишком велик риск. Но… Давайте не будем отвлекаться на детали! На полученный кредит, вы через московское представительство заключаете с "Икаром" контракт на покупку блоков зажигания. После этого вы связываетесь с московским автозаводом и предлагаете приобрести у них тысячу неукомплектованных автомобилей по цене на 30% ниже полностью готовых, – Моше Лавин провел жирную стрелочку от кружочка-фирмы к кружочку "завод". – Завод на это согласится, не сомневайтесь – ему нужны оборотные средства, а автомобили же он всё равно реализовать не может, – тут не до прибыли, живым бы остаться… Но больше всего заводу нужны блоки зажигания… И вот тут вы предлагаете им встречный контракт на поставку этих блоков и становитесь для завода незаменимым клиентом! – Лавин нарисовал стрелочку от "завода" к "фирме" и посмотрел на Сосновского, понимает ли? Заметив, что Борис Моисеевич с интересом рассматривает схему, принялся излагать дальше во всех подробностях. – Желательно объединить эти два контракта в один и оформить всё это потом как бартерную сделку. На этом вы сэкономите ещё 20 процентов на налогах. Но помните – сначала вы предлагаете купить у них неукомплектованные автомобили, а только потом соглашаетесь продать им свои блоки зажигания и ни в коем случае не наоборот! А иначе никто не будет вам продавать автомобили по цене себестоимости… Дальше! В условия контракта вы включаете пункт, что завод комплектует вам по себестоимости ваши автомобили, причём вы можете расплатиться с ними живыми деньгами, но с отсрочкой платежа на два месяца. То есть через три недели у вас на заводском дворе должны стоять тысяча ваших собственных автомобилей! Теперь остаётся последнее – реализация! Через офшорную фирму вы продаете 400 автомобилей финской фирме "АКВА трейдинг", занимающейся продажей автомобилей в Финляндии, 250 – чешской "Сирене" и оставшиеся реализуете через московскую товарную биржу… По нашим подсчётам эта операция должна дать вам 50 процентов прибыли в валюте и занять чуть больше сорока дней… То есть чуть больше чем через месяц вы становитесь миллионером. Вот так, Борис Моисеевич!И Лавин немного снисходительно посмотрел на сосредоточенного Бориса Сосновского. Сосновский медленно пододвинул к себе листок, несколько секунд внимательно расматривал его, потом сказал:– Мне все тут понятно!– Вот и хорошо! – Моше Лавин с облегчением подумал, что они похоже все-таки не ошиблись в выборе. – Да и вот ещё что… Если вдруг вы захотите связаться с нашим общим знакомым господином Магеном, то звоните ему вот по этому телефону…Он оторвал из белого куба стоящего у него столе квадратный листочек и написал на нем семизначный номер. Затем посмотрел на Бориса Моисеевича и добавил:– Да… Звонить лучше из автомата…
Тимур Борисович Чугай, руководитель Московского научного института экономической политики, а заодно и советник президента России Владимира Бельцина по экономическим вопросам сидел в своем мягком кожаном кресле в директорском кабинете и просматривал отчеты за первый квартал текущего года."В целом неплохо! – подумал он. – Закрыли шесть тем, провели два крупных аналитических исследования, двое защитилось… Неплохо, неплохо!"– Тимур Борисович, – раздался тут по громкой связи голос секретарши, – вас спрашивают из Америки… Джек Андерсон…Чугай посмотрел на часы – стрелки его дорогих швейцарских часов показывали без пяти минут пять. "Сейчас в Нью-Йорке ещё нет и восьми,– удивился он. – Чего это он в такую рань?"– Соединяйте! – попросил он.– Тимур? – раздался в телефонной трубке бодрый голос. – Это Джек Андерсон! Добрый день… или точнее у вас уже наверное вечер. Хотел узнать как у вас дела?С Андерсоном, занимающим высокий и ответственный пост в Колумбийском, университете Чугай познакомился ещё во время своей стажировки в Гарварде. Они и сейчас иногда продолжали встречаться, обычно на экономических симпозиумах или форумах и Чугаю было приятно, что старый знакомый, причем далеко не последний человек в их экономической среде, не теряет с ним контакта.– Приветствую тебя, Джек! – ответил он. – У меня все в порядке! Спасибо… Ты какими судьбами? Наверное с какими-нибудь новостями или предложением?– Тимур! На самом деле у нас есть один очень интересный проект, – послышался в ответ мажорный голос. – На нас тут вышел директор института "Виссален" Джим Беррингс… Ты его, наверное, знаешь… Он занимается советско-американскими обменами… Он предлагает организовать для мистера Бельцина небольшое турне по Америке с курсом лекций… Честно говоря, меня это предложение сначала несколько озадачило, но я связался со своими знакомыми из Гарвардского Университета и из Фонда братьев Рокфеллеров и они его активно поддержали… Даже более того, они готовы принять в этой идее самое активное участие. Но прежде чем посылать официальное приглашение, Беррингс попросил меня узнать, как отнесется к этому предложению сам Бельцин… Поэтому Тимур… Ты мог бы как-нибудь аккуратно прозондировать у него почву по поводу такого приглашения… Пока неофициально?Чугай на несколько секунд задумался, оценивая плюсы и минусы от неожиданной просьбы. Несомненно было, что выходя на него, Андерсон рассчитывает на его содействие, раз уж он не желает доверять этот вопрос простой казенной бумаге. Значит хочет, чтобы Чугай объяснил Бельцину всю выгодность этой поездки. Хотя, чего тут объяснять? Многое и так понятно: Бельцин в отличие от Михайлова ещё почти неизвестен на Западе и если он рассчитывает занимать ведущую роль в российской политике ему просто необходимо международное паблисити, не говоря уже о приобретаемых при этом связях и гонорарах. А вот, что при этом будет иметь он, Чугай? Ну, связи на Западе – это само собой… Но главное! Главное – он может заручиться доверием Бельцина, стать не просто советником, но и доверенным лицом, а может быть даже и другом – ведь приватная обстановка поездки наверняка предоставит ему такую возможность. И вот тогда дорога из простых советников дальше на верх ему будет открыта! А значит это очень, очень хороший шанс для него!– Джек, – ответил Чугай, – я постараюсь поговорить с Бельциным по этому вопросу в самое ближайшее время, а потом свяжусь с тобой… О' кей?– О'кей, Тимур… Я буду ждать твоего звонка…Нажав пальцем на рычаг, Чугай задумчиво посмотрел на телефонный аппарат, а затем набрал номер приемной Бельцина.– Танечка, здравствуйте! Это Чугай! – промурлыкал он нежно. – Соедините меня, пожалуйста, с Владимиром Николаевичем… Да, срочно… Спасибо…Когда после этого в трубке раздался басовитый, немного в нос голос Бельцина, Чугай, прижимая трубку к уху, произнес извиняющимся тоном:– Владимир Николаевич… Простите, что отвлекаю… Я только что разговаривал с директором Колумбийского университета и он предложил одну очень интересную идею, – организовать вашу поездку в Америку… Он сказал, что может подключить к этому делу фонд Рокфеллеров и институт по советско-американскому обмена и добавил, что готов посодействовать в организации ваших встреч на самом высоком уровне… Я попросил его пока подождать пока с вашим официальным приглашением до тех, пор пока не выясню ваше мнение…Чугай замолк и некоторое время из трубки до него доносилось лишь тяжелое, напряженное сопение. Наконец, я голос Бельцина спросил:– А на каком уровне они готовы организовать мне встречи?Чугай на долю секунды растерялся, но поняв, что деваться некуда, – назвался груздем, полезай в кузов, что называется, – решил импровизировать.– По крайней мере на уровне конгрессменов и Смк54ената, – как можно более уверенным голосом произнес он. – Плюс встречи с бизнесменами, другими общественными деятелями… Кроме того, думаю, сможем организовать ваше интервью по ведущим американским телеканалам… И естественно, все ваши лекции будут соответственно оплачиваться…На том конце возникла затянувшаяся пауза, затем Бельцин с мрачными интонациями произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74