Потом вернулся к письменному столу, опустился в кресло и тихо произнес:— Садитесь, мистер Лэм.Я сел и, не дав ему раскрыть рта, сказал:— Если вы хотите избавить себя от крупных неприятностей, начинайте рассказывать! Прямо сейчас!— Вы должны передать Габби, что я ничего не знаю об убийстве Морин. Это абсолютнейшая правда.— Небезопасно для собственного здоровья становиться у Габби на пути, — ответил я.— Я никогда не становился на его пути.Схватив карандаш, Чаннинг нервно стал крутить его между пальцами, потом вытащил носовой платок и высморкался, вытер вспотевший лоб, засунул платок снова в карман пиджака и откашлялся.— Начинайте говорить, — посоветовал я.— Что говорить? Я ничего не знаю о Морин.— Вы сможете убедить в этом судью, мистер Чаннинг?— К черту судью! Какое он к этому имеет отношение?Я улыбнулся ему в лицо злорадной улыбкой победителя:— Если ты встанешь на пути Габби, он обвинит тебя в убийстве и, будь уверен, поможет пойти под суд. И ты это знаешь не хуже моего.Странное дело: костюм этого парня продолжал сохранять безупречность линий, но тело, видел я, тело внутри него сразу уменьшилось в объеме. Казалось, костюм стал сразу велик ему по крайней мере на два размера.— Теперь послушай меня, — проговорил он медленно. — Ты работаешь на Гарванза и…— Я не говорил тебе, на кого работаю, — прервал я его и тут же увидел, как расширились его глаза, в них появилось выражение явного облегчения. — Но теперь у меня есть информация, которую Гарванза очень захочет получить. А я хочу узнать от тебя о Бишопе. Начинай же рассказывать.Мои слова возымели свое действие. Вскользь брошенное сообщение о Габби, обвиняющего Чаннинга в убийстве, как бы лишило его какого-то последнего жизненного стержня, и он теперь сидел передо мной, буквально объятый ужасом, не готовый к тому, чтобы ясно мыслить, чтобы даже попытаться понять, какой же существует у меня лично интерес в этом деле. Он выглядел загипнотизированным, объятым ужасом.— Все, что я могу рассказать, Лэм, это о бухгалтерских книгах. Мы подробно все в них записывали, и по этим книгам можно понять, что все доходы Бишопа шли от его рудных компаний.— А что происходило с этими компаниями?— Среди всех видов их деятельности числились и операции за «Зеленой дверью». В их уставе ничего не говорилось о том, что они не имеют права этого делать: не было никаких причин, по которым компания не может заниматься тем, чем хочет. Теперь я могу рассказать вам, что когда Габби Гарванза хотел перевести все свои дела в Сан-Франциско, некоторые дельцы решили его туда не пускать, но это не была идея Бишопа.Мы с Бишопом не хотели с ним ссориться. Если он захотел бы организовать для себя защиту, мы были готовы заплатить за его охрану. Нас не интересовало, куда и кому шли деньги. Нам нужен был товар. И мы были готовы покупать его у того, кто нас лучше обслужил. Вот в этом вся правда, мистер Лэм. Ни я, ни Бишоп никогда не выступали против Габби.— Насколько близко вы знали Морин?— Вы хотите знать, насколько близко я был с ней знаком? Да, я познакомил Габби с Морин. Я ее знал очень хорошо, но Бишоп — очень близко.— А что вы скажете о миссис Бишоп?— Ирен не вмешивалась в бизнес.— Я хочу узнать от вас о ее прошлом.— Разве вы о нем ничего не знаете?— Нет.Чаннинг по-прежнему старался взять себя в руки, и ему это почти удавалось.— Поверьте, Лэм, если участвуешь в делах с Гарванза, всегда многого не знаешь до конца.— Но я многое знаю. У меня есть для Габби очень интересная информация. А теперь расскажите мне об Ирен.Пока еще по непонятным причинам, но Чаннинг до смерти боялся Габби. Мой приход и вопросы, касавшиеся Морин, были ему, видел я, крайне неприятны.— Ирен работала в бурлеске, — начал он рассказывать. — Она занималась стриптизом. Однажды Бишоп был приглашен в ресторан, где она работала, увидел ее и влюбился… Ну а она оказалась достаточно умна в игре с ним..— Они что, состояли в законном браке?— Законном? Ну конечно! Ирен уж сделала все, чтобы он был законным: она настояла на его разводе с женой, и ему этот развод влетел в копеечку — пришлось откупаться от нее. Ирен, может быть, и кажется нежным ягненком, но она очень умна.— А кто убил Морин Обэн?— Лэм, клянусь, я этого не знаю! Я был просто в шоке, когда услышал… Эта женщина мне очень нравилась.— А кто убил Бишопа?— Тоже не знаю! Но очень хотел бы узнать. Поставьте себя на мое место… Кругом убийства… Я и сам не знаю теперь, в каком положении нахожусь. Судя по всему, кто-то попытается убрать и меня. Должен вам признаться, это неприятное чувство. Вы можете передать Габби, что я не прочь с ним встретиться. Я пытался с ним связаться, но не смог, а он бы мне мог помочь.Я ухмыльнулся открыто ему в лицо. Он опять начал вытирать платком вспотевшее лицо.— Что теперь произойдет с «Зеленой дверью»? — поинтересовался я.— Что касается меня, то я не стану противодействовать тому, что захочет делать Габби. Конечно, лишь в том случае, если он договорится с остальными… Но, думаю, он сможет договориться.— Что вы знаете о Джоне Карвере Биллингсе?— Биллингс — известный банкир. Иногда мы пользовались его услугами. Он никогда не задавал лишних вопросов, для него было самым важным, чтобы мы держали наши деньги в его банке.— У Биллингса могут быть к вам какие-то вопросы?— Не думаю, Лэм. Джордж крепко держал его за горло из-за его сына.— Расскажите мне поподробнее об этом деле с лишением акционеров «Скайхук Майнинг и Дивелопмент Синдикат» права выкупа заложенных ими акций.— Вот здесь вы меня поймали! Я сотни раз говорил Джорджу Бишопу, что это была одна из самых неразумных его идей. Этого нельзя было делать! Это в любой момент могло кончиться расследованием специальной комиссии… Могло вообще разрушить все наше дело.— И он вас не послушал?— Нет, он требовал принять к реализации свою бредовую идею, говорил, что ему наплевать, что будет потом, требовал лишить должников права выкупа заложенного имущества… Скажите все же Габби, что мне надо с ним поговорить — в любое удобное для него время.— А как насчет вдовы?— Она не имеет к этому никакого касательства! — засмеялся Чаннинг.— Может быть, она как раз и имеет к этому непосредственное отношение?— Не заблуждайтесь на этот счет, мистер Лэм. Все имеет свой предел. Можете передать Габби Гарванза, что я беру на себя управление казино «Зеленая дверь».— Что с этого будет иметь Ирен?— Ирен получит свою долю имущества. Видите ли, она была очень хорошей танцовщицей в бурлеске. Получила то, что хотела, и отдала то, что имела, но она ничтожный винтик. Она возьмет свое и исчезнет. Что касается сегодняшнего вечера, то я беру его на себя.К нему явно возвращалась его самоуверенность.— А что же будет с корпорациями?— Корпорации исчезнут в густом тумане цифр.— Оставайтесь у себя до двух часов пополудни, — попросил я его. — Ни при каких обстоятельствах не выходите из офиса и не покидайте контору, а главное, никому не давайте никакой информации. Если Габби захочет вас увидеть, он сам даст об этом знать.Это явно опять напугало Чаннинга. Мысль о том, что он снова может попасть в жесткие объятия Габби Гарванза, совсем ему не улыбалась.— Попросите его позвонить мне, — сказал он.— Мне казалось, что вы хотели его увидеть, мистер Чаннинг?— Да, я хотел, но в ближайшие часы буду очень занят. Теперь, когда выяснилось, что Джордж мертв, полиция скоро будет здесь и…— Но вы же хотели увидеться с Габби?— Я хотел, я хочу, но мне надо, поверьте, сделать тысячу дел.— Мне, очевидно, стоит сказать Габби, что вы слишком заняты и у вас нет времени с ним увидеться?— Нет, нет, ради Бога, я не это имел в виду!— Но это прозвучало именно так.— Лэм, поставьте себя на мое место.— Чертовски уверен, что я бы не хотел быть на вашем месте! — сказал я, поднимаясь и выходя их кабинета; Чаннинг же все это время промокал платком свой мокрый лоб.Когда я вышел, его машинистка опять печатала, не отрываясь, и даже не подняла головы. Глава 15 Миссис Джордж Тастин Бишоп утомленно взглянула на меня.— Опять вы, — сказала она устало.— Да, опять я, — пришлось подтвердить мне.На ее лице появилась скучающая улыбка.— Никуда не годный полицейский!— Нет, миссис ошибается, просто бойскаут, — покачал я головой. — Я вчера хорошо поработал, собираюсь то же самое сделать и сегодня.— Со мной?— Да.— Полагаю, абсолютно бескорыстно, — с большой долей сарказма произнесла она.— Опять ошибаетесь.— Послушайте, Лэм, я не спала всю ночь. Меня допрашивали несчетное количество раз, а мне еще надо ехать идентифицировать тело моего мужа. Мой врач хочет сделать мне укол успокаивающего со снотворным, чтобы я немного отключилась. Правда, я сказала ему, что смогу все выдержать и обойтись без укола: всегда трудно представить себе, что могут со мной сделать, пока я буду спать. Но я устала, ужасно устала.— Попробую, миссис, вам кое в чем помочь. Приготовьтесь услышать странную новость: ваш муж не был владельцем рудников.— Не говорите глупостей! Он был владельцем полудюжины различных шахтных корпораций разного профиля в разных штатах и…— И он просто прикрывался ими, чтобы настоящий источник его доходов оставался неизвестным.— И что же это, как вы изволили выразиться, за «настоящий источник доходов»?— Одно местечко в Сан-Франциско под названием «Зеленая дверь».— Что это такое, мистер?— Игорный дом!— Садитесь, — пригласила она меня неуверенно.Я сел, она расположилась напротив.— Дело в том, что Хартли Л. Чаннинг собирается прибрать этот дом к рукам, — сказал я.— Мне всегда казалось, что Чаннинг приятный человек.— Послушайте, Ирен, вы всегда были как-то включены в этот бизнес, занимались стриптизом и вообще были королевой бурлеска. Уверен, вы должны быть в курсе, какой в настоящее время счет и в чью пользу.— Похоже, вы сами потеряли покой и сон, мистер Лэм! Кто вам наплел все это?— Вы были бы очень удивлены, если бы узнали.— А может быть, и нет.— В любом случае у нас есть что обсудить, помимо этого. Как обстоят ваши финансовые дела?— Вы хотите быть в курсе их?— Почему бы и нет?— Почему это, мистер Лэм, я должна вам докладывать, как обстоят мои финансовые дела?— Потому что, похоже, только один я собираюсь быть с вами честным. В одном, Ирен, вы можете быть уверены: я не предам вас.— Нет, думаю, вы этого не сделаете. Как вас зовут?— Мое имя Дональд, миссис.— Хорошо, Дональд. Когда вы по четыре или пять раз за ночь должны раздеться перед целой кучей идиотов, то, поверьте, вы очень от этого устаете. И вдруг является Джон и сразу влюбляется в меня — это обрушилось с силой падающей тонны кирпича. Вначале я не поняла, что его чувства серьезны, что он не играет, но он предложил мне руку и сердце, и я поверила, что все это не сон наяву. И я сыграла так, как ему того хотелось. Его жена стремилась оставить его без копейки, а он ужасно боялся, что она потребует выплаты огромных алиментов. Я ему объяснила, что хочу лишь дать ему большую уверенность в себе, чтобы ему еще раз не проходить через все это — ведь в жизни всякое бывает, — и предложила перед нашей женитьбой составить брачный контракт. Идея ему очень понравилась.— И что потом?— Потом он поручил своему адвокату составить этот контракт, в котором оговаривалось условие полного соглашения в разделе имущества.— Сколько же вам полагалось по этому контракту?— Десять тысяч долларов в качестве моей личной и отдельной от него собственности.— На что же в свою очередь согласились вы?— Он должен был оплатить временные алименты, зарплату адвокату, постоянные алименты… ну, словом, полный раздел имущества.— А в случае его смерти?— Не знаю, никогда не смотрела на наше соглашение с этой точки зрения, но, насколько я помню, он имел право распоряжаться своей собственностью по своему усмотрению.— Он оставил завещание?— Я этого не знаю.— Где оно может храниться в случае, если он его оставил?— Думаю, у адвоката.— Есть у него еще кто-нибудь, кому он мог оставить свою собственность, вы не знаете?Она пожала плечами.— Значит, он продолжал соблюдать условия соглашения?— Да, я следила за этим.— Вы умница.— Не ошибитесь, Дональд, на мой счет. Может быть, я и не такая, как вам кажется, но знаю, как надо поступать в том или ином случае. Я владею искусством раздевания в совершенстве — так, что всех зрителей в первых рядах неведомая сила поднимает с кресел и они бросаются к сцене. Поверьте, и в жизни нужно обладать подобным искусством, все надо делать красиво. Если не верите, сравните, как одно и то же делают неопытная девушка и настоящая, имеющая опыт работы, артистический опыт, девушка-страйпер.— Ну а теперь, миссис, вернемся к первому вопросу.Так как же у вас обстоят дела с финансами?— У него была страховка, а у меня мои десять тысяч долларов.— Кто платил последнее время за вашу одежду и другие покупки?— Это всегда делал Джордж. Он хотел, чтобы я не прикасалась к своим десяти тысячам как можно дольше.— Боюсь, что когда развеется туман над различного рода деятельностью вашего мужа, вы, возможно, обнаружите, что единственный бизнес, который он имел на самом деле, — это игорный дом «Зеленая дверь», что именно оттуда поступали деньги, чтобы платить за все остальное. Это был основной источник его доходов. Вы когда-нибудь слышали об игорном бизнесе? Доходы от него как-то отражены в утвержденном судом завещании?— Нет.— И, наверно, никогда и не услышите.— Ну и что?— Ваш муж был очень осторожный человек, поэтому его личные связи с казино «Зеленая дверь» никто не сможет доказать. А дело в том, что все его финансовые дела держал в руках человек, который считает себя натурой исключительной… Ваш муж, возможно, поместил часть денег в банк, в депозитный сейф. И наверное, Хартли Чаннинг знает, где этот сейф находится. Возможно, окажется, что в этом сейфе обнаружатся наличные деньги, а может быть, и нет. Но, если принимать во внимание ваше прошлое, может возникнуть множество вопросов, огромное количество вопросов, а то, что он завещал вам страховку, вообще может стать моментом довольно сомнительным, вызвать подозрение.— Я это знаю. Именно поэтому не хочу, чтобы мой врач давал мне снотворное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25