Ты домашнее задание сделал?
Стомпанато сверлил его глазами:
— Сделал. Прямой связи нет, но все очень убедительно. С Лофтисом говорили?
— Встречаемся через полчаса. Адрес: Кэнон-драйв, 463. Он будет нашим свидетелем.
— Серьезно?
— Серьезно.
Базз положил трубку. Стомп подмигнул ему и снова повернулся к Микки.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Темноту прорезали фары подъехавшей машины, осветили лобовое стекло и погасли. Мал услышал, как хлопнула дверь, и мигнул фарами. Подошел Базз:
— А ты свое задание сделал, капитан?
— Да. Прямой связи нет, как ты выразился, косвенно. Но все сходится.
— Как собираешься действовать, капитан?
Мал решил не спешить с рассказом о сделке с де Хейвен:
— Дэнни довольно откровенно выпытывал у Клэр информацию о местонахождении Лофтиса в момент убийства, и она решила обеспечить ему алиби каждой из трех ночей с помощью поддельного журнала заседаний. Она утверждает, что собрания действительно были и Лофтис на них присутствовал, но, поскольку планы были, скажем так, бунтарские, она решила подсластить пилюлю. Говорит, что Лофтис чист.
— Ты ей веришь?
— Трудно сказать. Но я нутром чую, что они связаны с этим делом. Сегодня я проверил банковские счета Лофтиса до начала 40-х годов. Трижды весной и летом 44-го он снимал со счетов по десять тысяч. И на прошлой неделе — снова. Ну как?
Базз присвистнул:
— Именно в это время старина Лофтис где-то пропадал. Значит, шантаж, шантаж чистой воды. Сыграем с ним в хорошего и плохого копов?
Мал вышел из машины:
— Ты будешь плохим копом. Я удалю де Хейвен, чтобы не мешала, и мы его обработаем.
Они подошли к двери и позвонили. Им открыла Клэр де Хейвен. Мал сказал:
— Оставьте нас на пару часов.
Клэр посмотрела на Базза, задержав взгляд на его потрепанном костюме и выпирающим из-под него пистолете:
— Только не трогайте его.
Мал указал ей большим пальцем на дверь:
— Погуляйте.
— А поблагодарить меня вы не хотите? Мал кашлянул, Базз зыркнул на Мала:
— Идите, Клэр.
Красная королева выскользнула из дверей, стараясь держаться подальше от Базза. Мал прошептал:
— Следи за руками. Три пальца на галстуке — бей.
— Сможешь?
— Да. А ты?
— Разок за малыша, босс.
— И все же не похож ты на сентиментального типа.
— Все в мире меняется. А что у вас приключилось С принцессой?
— Ничего.
— Ну и ладно, босс.
Из гостиной донесся кашель. Базз сказал:
— Я начну.
Прозвучал голос:
— Джентльмены, может, начнем и кончим? Базз вошел первым и удивленно присвистнул, увидев обстановку. Мал пристально всмотрелся в Лофтиса: тот был высок ростом и седой — подходит под описание подозреваемого у Апшо, необычайно красив в свои пятьдесят или около того, манеры и одежда с претензией на шик: твидовые брюки, джемпер-кардиган, сидит на диване непринужденно, закинув ногу на ногу. Мал сел рядом, а Базз взял стул, сел напротив и спросил:
— Собираетесь пожениться с красоткой Клэр, так?
— Да, собираемся.
Базз улыбнулся — ни дать ни взять деревенский простофиля:
— Чудненько. Она разрешит тебе драть мальчиков на стороне?
— На такие вопросы я отвечать не буду, — вздохнул Лофтис.
— Еще как ответишь. Отвечай, и не быстро.
— Мистер Лофтис прав, сержант, — вмешался Мал. — Вопрос не по делу. Мистер Лофтис, где вы были ночью первого, четвертого и четырнадцатого января этого года?
— Был здесь на заседаниях исполнительного комитета УАЕС.
— И что же вы обсуждали на этих совещаниях?
— Клэр сказала, что я не должен говорить с вами об этом.
Базз фыркнул:
— Делаешь, как тебе женщина прикажет?
— Клэр не обычная женщина.
— Это да. Богатая красная сучка, что спит с педерастом, такое не всякий день встретишь.
Лофтис снова вздохнул:
— Клэр предупредила, что разговор будет неприятным, и была права. Она также сказала, что единственное, что вы хотите, — это удостовериться, что я никого не убивал, а в наши дела, которые мы обсуждали в те вечера, я вас посвящать не должен.
Мал видел, что Базз скоро все поймет об их сделке с Клэр, и решил подыграть ему:
— Лофтис, я не думаю, что вы кого-то убили. Но есть другие дела, вам знакомые не понаслышке, и тут я не говорю о политике. Нам нужно найти убийцу, и вы обязаны нам помочь.
Лофтис облизал сухие губы и сцепил пальцы рук. Мал коснулся рукой зажима на галстуке: действуй Базз начал:
— Какая у тебя группа крови?
— 0+.
— Эта группа крови убийцы, знаешь это?
— Это самая распространенная группа крови у белых людей. Ваш друг сказал, что я — вне подозрений.
— Мой друг слишком мягок. Знаешь тромбониста Мартина Гойнза?
— Нет.
— Дуэйна Линденора?
— Нет.
— Джорджа Уилтси?
Попал: Лофтис снова закинул ногу за ногу, облизал губы:
— Нет.
— Черта с два! — рыкнул Базз. — Не знает он. Давай выкладывай!
— Я же сказал, что никогда о нем не слышал.
— Не слышал, а?
Тут Мал выставил два пальца и положил левую руку на правый кулак: Он май. Не бить.
— Оджи Дуарте, Лофтис. Что скажете?
— Не знаю такого. — Сухим языком Лофтис провел по пересохшим губам.
Базз громко хрустнул костяшками пальцев. Лофтис вздрогнул. Мал продолжил:
— Джон Уилтси был проституткой. Вы с ним встречались? Говорите правду, иначе мой друг рассердится.
Лофтис опустил голову:
— Да.
— Кто устраивал встречу?
— Никто не устраивал! Это просто было… свидание.
— Свидание, за которое ты заплатил? — спросил Базз.
— Нет.
— Его вам устроил Феликс Гордин, верно? — спросил Мал.
— Да нет же!
— Не верю.
— Да говорю же, нет!
Мал понял, прямое признание исключается. Он резко ударил Лофтиса в плечо:
— Оджи Дуарте. Тоже только свидание? — Нет!
— Говорите правду, или я вас оставлю один на один с сержантом.
Лофтис сдвинул колени и сгорбился:
— Да.
— Что да?
— У нас было с ним одно свидание.
— Какой непостоянный, — хмыкнул Базз. — Свидание с Уилтси, свидание с Дуарте. Где ты с этими парнями встречался?
— Нигде… так, в баре.
— В каком баре?
— В «Макомбо», в Дубовой комнате на Билтмор, кажется.
— Я начинаю злиться. Дуарте — мекс, а в таких местах латиносов не обслуживают. Давай заново. Двум педам, с которыми ты спал, выпустили кишки. Где ты с ними встречался?
Лофтис совершенно растерян и молчит. Базз наседает:
— Ты же платил им. Так? Это не грех. Я платил бабам, так почему вашему брату не платить мальчикам?
— Нет. Нет. Нет. Это не так.
Мал, очень мягко:
— Феликс Гордин? Лофтис затрясся:
— Нет, нет, нет, нет.
Базз погладил кулак — сигнал перемены действий.
— Чарлз Хартшорн. Почему он повесился?
— Его замучили люди вроде вас. Мал повторил сигнал:
— Вы добывали героин для Клэр. Где вы его брали?
— Да кто вам это сказал! — В голосе Лофтиса звучало искреннее возмущение.
Базз наклонился к нему и прошептал:
— Феликс Гордин.
Лофтис резко откинулся назад и ударился головой о стену. Мал сказал:
— Дуэйн Линденор работал в «Вэрайэти интернэшнл», где трудятся ваши друзья: Лопес, Дуарте и Бенавидес. Хуан Дуарте — двоюродный брат Оджи Дуарте. Вы часто бывали в этой студии. Дуэйн Линденор шантажировал Чарлза Хартшорна. Вот и расскажите нам, что и как было.
Лофтис вспотел. Мал заметил, что слово «шантажировал» вызвало у того болезненную реакцию.
— Трижды в 44-м и еще раз на прошлой неделе вы снимали со своего счета по десять тысяч. Кто вас шантажирует?
Лофтис обливается потом. Базз хотел было пустить в ход кулаки. Мал покачал головой и сделал знак — продолжай!
— Расскажи о Комитете защиты Сонной Лагуны, — начал Базз. — Чудные там дела творились, а?
Лофтис смахнул пот со лба:
— Какие такие дела? — Его голос прерывался от волнения.
— Ну, скажем, Комитет получал письма, что Хосе Диаса убил большой белый человек. Наш коллега считал, что ниточки от нынешних убийств тянутся туда, ко временам Сонной Лагуны и палок зутеров. Все жертвы нынешних убийств порезаны такой палкой.
Лофтис заламывает руки и еще сильнее потеет, глаза стали стеклянными. Малу сперва показалось, что разговор пойдет в облегченном режиме, но на такой эффект они не рассчитывали. Базз сбит с толку. Мал играет в плохого копа:
— Кто вас шантажирует?
— Нет! — У Лофтиса от пота взмокла одежда.
— Что произошло в Комитете защиты Сонной Лагуны?
— Не знаю!
— Тебя Гордин шантажирует?
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос на том основании, что мой от…
— Ты — комми, кусок скользкого дерьма. Какое предательство вы затевали на своих встречах? Давай выкладывай!
— Клэр сказала, что я не должен об этом говорить!
— Из-за кого вы разругались с Чазом Майниром во время войны? Назовите имя вашего любовника?
Лофтис залился слезами и прерывисто заговорил:
— Я от… казываюсь… отве… чать… мои… ответы… будут… обращены… против… меня… я… никого… не убивал… прошу… оставить… нас… в покое…
Мал сжал кулаки, повернув на пальце перстень с печаткой. Базз положил левую руку на свой кулак и стиснул пальцы — новый сигнал: не бить или я ударю тебя. Мал понял и ударил Лофтиса словесно — фактом, который ему был неизвестен, — Комиссии Конгресса его выдал друг Чаз Майнир.
— Ты защищаешь Майнира? Напрасно: ведь это он сдал тебя ФБР. Именно по его доносу тебя занесли в черный список.
Лофтис сжался в комок и что-то бормотал насчет Пятой поправки к конституции, будто это был официальный допрос и адвокаты вот-вот кинутся ему на защиту. Базз сказал:
— Мы ведь могли взять его за жопу, придурок. Мал обернулся и увидел в дверях Клэр де Хейвен.
Она тихо повторяла: — Чаз… Чаз… Чаз…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
В линиях пикетчиков начиналась заваруха.
Базз наблюдает за происходящим с безопасного расстояния — из окна четвертого этажа студии «Вэ-райэти интернэшнл». Он ждет звонков от Джека Шортелла и Мала. Эллис Лоу позвонил ему домой рано утром, выдернув из очередного кошмарного сновидения, и передал распоряжение окружного прокурора: вытрясти из Германа Герштейна еще пять тысяч для усиления боевого духа большого жюри. Германа еще не было (наверное, развлекался с Бетти Грэйбл), и ему не оставалось ничего иного, как только злиться на промашку Консидайна и смотреть за приготовлением к побоищу на улице.
Ему было видно все как на ладони:
Возле машины УАЕС с кинокамерой отирался тимстеровский амбал с бейсбольной битой. Как только дойдет до рукопашной, он скинет киношника с машины и разобьет его аппаратуру. В линии тимстеров плакатов стало вдвое, если не втрое больше, на крепких, ухватистых палках, мигом превращающихся в хорошие дубинки. Четверо здоровенных тимстеров торчали возле передвижного буфета радикалов — именно столько надо было, чтобы перевернуть машину вверх колесами и ошпарить буфетчика горячим кофе. Минуту назад тихонько подъехал телохранитель Коэна: привез ружья, приспособленные для стрельбы резиновыми пулями. Ружья были запеленуты будто младенец Иисус. Чуть подальше у тимстеров дежурит наготове собственная киногруппа: несколько актеров-провокаторов, знающих, как завести уаесовцев, чтобы те кинулись на них, и три оператора с камерами под брезентом в пикапе. Когда пыль уляжется, парни Микки будут запечатлены на кинопленке во всей своей геройской красе. Базз все еще дивится, как Мал едва не сорвал всю их операцию. Проболтавшись о предательстве Майнира в отношении Лофтиса, капитан едва не выдал тайну психиатра Лезника с его делами на комми именно в тот момент, когда Лофтис уже был готов расколоться насчет шантажа и Феликса Гордина. Базз поспешил увести Мала из дома Клэр, чтобы тот не выболтал все секреты их команды. Если им повезет, Лофтис с Клэр подумают, что сведения о предательстве Майнира они получили из материалов Комиссии Конгресса. Как ни умен капитан Мал Консидайн, а на глупости он мастак: двадцать против одного — он заключил сделку с Красной Клэр, чтобы получить отсрочку суда по опеке, и десять против одного — своим наездом на Лофтиса он мог эту сделку запросто угробить. Старый пед, конечно, не убийца, но почему-то страшится вспоминать о том пробеле в своей биографии — с 42-го по 44-й. А еще очень похоже, что это они с де Хейвен выкрали бумаг из квартиры Дэнни. С пропавшим доком Лезником тоже головная боль — не меньше, чем с Малом, который чуть не просрал свою хрустальную мечту.
Тимстеры пустили по кругу бутылки, а уаесовцы продолжали шагать цепочкой, выкрикивая свои набившие оскомину лозунги: «Даешь справедливый заработок!», «Долой тиранию студий!». Баззу пришло в голову сравнение: кошка готовится прыгнуть на мышь, которая грызет сыр на краю обрыва. Он оторвался от этого спектакля и пошел в кабинет Германа Герштейна.
Хозяин еще не пришел. Секретарша была предупреждена, что Баззу должны позвонить по прямому телефону Германа. Базз сел за его письменный стол, вдыхая аромат, плывущий из коробки сигар, и любуясь портретами кинозвезд на стенах. Подумал о деньгах, которые ему должны отстегнуть за большое жюри, и тут зазвонил телефон:
— Алло.
— Микс?
Голос был знакомым. Не Шортелл, не Мал…
— Микс. Кто это?
— Джонни.
— Стомпанато?
— Как скоро забывается, как скоро, — пропел баритон в трубке.
— Зачем звонишь?
— Как скоро забывается добро. А я вот добро не забываю. Понимаешь, о чем я?
Базз вспомнил историю с Люси Уайтхолл, казалось, прошло уже сто лет:
— И что, Джонни?
— Отдаю тебе должок, бляха-муха. Микки знает, что Одри снимала пенки. Но я ему ничего не говорил, даже смолчал, как ты наколол его с Пити С. Из банка стукнули. Одри положила свою пенку в Голливуд-Банк, а там Микки кладет свой навар с тотализатора. Управляющий заподозрил неладное и позвонил ему. Микки посылает за ней Фритци. Тебе дотуда ехать недалеко, так что мы квиты.
Базз представил себе Ледокола Фритци, орудующим ножом:
— Ты про нас знал?
— Заметил, что Одри нервничает в последнее время, проследил за ней до Голливуда и видел, как ты ее встречал. Микки про вас не знает, так что будь спок.
Базз послал ему воздушный поцелуй и положил трубку. Позвонил Одри — у нее занято. Выскочил из студии, сел в машину и помчался, не обращая внимания на красные и желтые огни светофоров, срезая путь, где только можно. Увидел «паккард» Одри у дома, перескочил бордюрный камень и юзом остановился на лужайке перед домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65