его волосы были вытравлены перекисью водорода, и Дэнни почувствовал тошноту. Гостиная за спиной мальчика была ультрамодерновой, с тонированным зеркалом во всю стену, как односторонние зеркала в комнатах допроса. Вандрих говорил о Гордине, что тот любит подглядывать.
— Скажите ему, что пришел помшерифа Апшо.
— Все в порядке, Кристофер. Я поговорю с этим офицером.
Услышав Гордина, мальчик отскочил в сторону. Дэнни вошел и увидел стоящего перед зеркалом Гордина в элегантном шелковом халате. Он не повернул головы, и Дэнни спросил:
— Может, взглянете на меня? Гордин медленно повернулся:
— Здравствуйте, помшерифа. Вы что-то забыли у меня в тот вечер?
Кристофер подошел и встал рядом с Гордином, поглядывая в зеркало и посмеиваясь. Дэнни сказал:
— Мне нужно знать, кто такие Дональд Уотчел, Алан Маркс, Оджи Дуарте и Тимоти Костиган.
— Это мои друзья и клиенты, они сегодня были у меня в офисе. Вы что, шпионите за мной?
Дэнни подошел ближе, став к зеркалу боком.
— Подробнее, пожалуйста. Кто они?
Гордин пожал плечами и положил руки на бедра.
— Как я сказал, друзья и клиенты.
— Как я сказал, подробнее.
— Хорошо. Дон Уотчел и Ал Маркс — артисты на радио, Тим Костиган был популярным эстрадным певцом, а Оджи Дуарте — подающий надежды актер, для которого я нашел работу в рекламе. Вы могли видеть его по телевизору. Он играл роль сборщика фруктов в ролике Ассоциации цитрусоводов Калифорнии.
Мальчик-красавчик разглядывал себя в зеркале, очарованный собственным отражением. Дэнни почувствовал, что Гордин чего-то боится.
— Помните, как описывал я подозреваемого? Высокий, седой, средних лет.
— Да. И что?
— Возле вашего офиса не было никого, кто соответствовал этому описанию?
Гордин сохранял все тот же невозмутимый вид. Кристофер обернулся и уже было хотел что-то сказать, но Гордин положил руку ему на плечо и легонько сжал его. Лицо красавчика стало бесстрастным. Дэнни улыбнулся:
— Вопросов больше нет. Извините за беспокойство.
В гостиную вошли двое мужчин. На них был красные шелковые трусы; один из них снимал маску цвета золота. Оба были молоды, с перекачанными телами; ноги их были обриты, а тело смазано каким-то маслом. Тот, что повыше, состроил Дэнни глазки и послал воздушный поцелуй. Его партнер бросил сердитый взгляд, заложил большие пальцы рук за пояс, потянул высокого в коридор, и они скрылись. Оттуда раздался их смешок. Дэнни почувствовал, что его может стошнить, и он направился к двери.
Вдогонку раздался голос Гордина:
— По этому поводу будут вопросы, помшерифа? Дэнни обернулся:
— Нет.
— Хотите сказать, что это не согласуется с вашими понятиями о жизни? У вас наверняка хорошая семья. Жена или девушка, семья, для которой это все было бы шокирующим. Не желаете поговорить о них за бокалом доброго «Наполеона», который вам так понравился?
На какое-то мгновение Дэнни охватывает пугающее чувство: Гордин и красавчик мальчик видятся ему мишенями-силуэтами, злодеями, в которых он готов разрядить револьвер. Он молча отворачивается и выходит, громко хлопнув дверью.
На улице его вырвало. Дэнни увидел на соседнем доме шланг с краном, выпил воды, ополоснул рот. Оправившись, он отъехал на своем «шевроле» на другую сторону улицы, встал и принялся ждать.
Через двадцать минут вышел красавчик и направился к берегу. Дэнни дал ему немного отойти и начать спускаться по лестнице, а потом быстро пошел за ним. Услышав за спиной шаги, мальчик обернулся. Дэнни замедлил шаг, подошел.
— Привет, — сказал Кристофер. — Хотите полюбоваться видом…
Дэнни ударил его в живот, схватил за волосы и стал бить в лицо, пока не почувствовал на кулаках кровь. Луна осветила его лицо: никаких слез, никакой попытки сопротивления, глаза широко открыты. Кристофер стал коленями на цемент и поплотнее запахнул кимоно.
— Ты видел человека, о котором я говорил, около офиса Гордина. Почему ты не стал говорить?
Кристофер вытер под носом кровь.
— Феликс не хотел, чтобы я разговаривал с вами об этом.
В голосе ни жалобы, ни упрямства — ровным счетом ничего.
— Ты делаешь все, что тебе говорит Феликс?
— Да.
— Значит, ты видел там этого человека. Кристофер поднялся с колен и облокотился на перила, опустив голову.
— У этого человека действительно прекрасные волосы, голова кинозвезды. Я оформляю в офисе разные бумаги и в последние дни часто видел его на автобусной остановке.
Дэнни помассировал свои кулаки и отер их о рукава куртки:
— Кто он такой?
— Не знаю.
— Видел его с машиной?
— Нет.
— Видел, чтобы с ним кто-то разговаривал?
— Нет.
— Но ты говорил про него Феликсу?
— Д-да.
— И как он отреагировал?
— Не знаю, — пожал плечами Кристофер.
— Он вообще мало на что реагирует.
Дэнни сжал кулаки и оперся ими о перила:
— Нет, он реагировал, и ты, черт возьми, расскажешь мне об этом.
— Феликс будет недоволен.
— Может быть, но, если ты мне не расскажешь все, тебе будет плохо.
Мальчик отшатнулся, мотнул головой и быстро заговорил — как новоявленный доносчик:
— Сначала он был как-то испуган, потом задумался и попросил показать этого человека в окно, как только он появится.
— Ты видел его еще?
— Нет. Правда не видел.
Дэнни подумал: «И никогда больше не увидишь, раз он понял, что я за ним слежу», а вслух сказал:
— Гордин ведет записи знакомств?
— Нет. Нет, он боится это делать. Дэнни ткнул Кристофера локтем.
— Вы тут все мастера в игры играть. Ну так вот тебе еще одна. Я кое-что тебе сейчас скажу, ты послушай, подумай о Гордине — а ты ведь его отлично знаешь… Теперь смотри мне в глаза и — не лгать!
Мальчик, стоявший к Дэнни в профиль, повернулся к нему. На красивом лице — кровь. Дэнни, который сверлил его злым взглядом, увидев его трясущиеся губы, отвернулся и стал смотреть на океан.
— Гордин знает кого-нибудь, кто любит джаз и проводит время в негритянских джаз-клубах? Может быть, каких-то музыкантов?
— Не думаю, это на Феликса не похоже.
— Отвечай быстро. Палка зутера. Это палка с вставленным в нее лезвием бритвы, такое оружие.
— Не пойму, о чем вы.
— Человек, похожий на того, что ты видел на остановке автобуса, пользовался услугами Гордина.
— Нет. Я больше не видел того человека возле остановки и не знаю никого…
— Зубной врач, протезист, человек, который делает зубные коронки.
— Нет. С такой публикой Феликс не общается. Господи, как все это странно!
— Героин. Люди, которые им торгуют или могут достать.
— Нет, нет, нет. Феликс не любит наркоманов, считает их вульгарными. Давайте поторопимся, а? Я никогда так долго не гуляю. Феликс может забеспокоиться.
Дэнни охватила ярость, ему захотелось снова взгреть парня. Чтобы остыть, он посмотрел на океан, представил рассекающие волны плавники акул.
— Тихо! Просто отвечай. Теперь о службе Гордина: он ловит кайф, сводя мужчин друг с другом?
— О господи,да.
— Были среди них кто-то из тех четверых, что я называл?
— Не… этого я не знаю.
— А вообще, они были голубые?
— Дональд и Оджи — да. Тим Костиган и Ал Маркс — просто клиенты.
— Оджи и Дон работали на службу Гордина?
— Оджи работал, больше я ничего не знаю.
— Кристофер! Ты что там, утонул?!
Дэнни оторвал взгляд от пенящихся волн и оглянулся на голос: Феликс Гордин стоит на заднем крыльце, маленькая фигурка в свете гирлянды бумажных фонариков. Стеклянная дверь за ним полуоткрыта: внутри виднеются две сплетенные мужские фигуры на полу.
— Пожалуйста, можно мне теперь уйти? Дэнни снова посмотрел на воображаемых акул.
— Гордину про наш разговор не говорить.
— А что я скажу ему про свой нос?
— Скажешь, что покусала акула.
— Кристофер! Ты идешь или нет?
Дэнни снова поехал на Ла Палома. Над брошенным «понтиаком» горела яркая лампа; на капоте полицейской машины в тени сидел Брюнинг, наблюдая за лаборантом, обрабатывающим салон на предмет отпечатков пальцев. Дэнни выключил двигатель и дал гудок. Подошел Брюнинг и облокотился на открытое окно.
— Никаких отпечатков, кроме пальцев черномазого, которому принадлежит машина; его определили по материалам регистрации оружия в нашем участке. По тем именам, что дали Шортеллу, ничего не числится, а он отошел опросить местных. Что случилось? Джек сказал, что за вами гнался убийца?
Дэнни вышел из машины, недовольный, что Брюнинг бездельничает.
— Стоял на Стрипе у агентства знакомств, которое принадлежит тому своднику. Записал несколько номеров и звонил в транспортное управление, и кто-то следом позвонил представился копом и получил ту же информацию. Оттуда стал меня преследовать, а когда я его засек, он сбежал. Машина угнана из негритянского квартала, как раз откуда была угнана машина, на которой возили Марти Гойнза. Нашел свидетеля, который видел человека, по описанию похожего на убийцу, — он крутился возле агентства сводника. Это значит, что та четверка теперь тоже под его наблюдением. Вот так.
Брюнинг свистнул; лаборант подал голос из машины:
— Ничего, кроме пальцев владельца. Дэнни сказал:
— Вы с Джеком продолжайте трясти местных. Дело долгое, но все равно это надо сделать. Когда кончите, проверьте в компании такси журнал поездок: кого возили из Палисейдс и Санта-Моника-каньон. Еще потрясите водителей автобусов на маршрутах по Сансет. Он как-то должен был отсюда выбраться. Мог угнать машину — проверьте регистрацию угонов в участках Западного района, в самом управлении шерифа Малибу. Я заскочу ненадолго домой и поеду в Саутсайд посмотрю, откуда был угнан «понтиак».
Брюнинг вынул блокнот:
— Хорошо, сделаю, только где взять еще людей, чтобы установить наблюдение за той четверкой? У Джина, Джека и у меня уже работы по горло, а Дадли мне сказал, что направил вас на работу с комми.
Дэнни подумал о Мале Консидайне.
— Люди будут, не беспокойтесь.
Лампу выключили, дорога погрузилась в темноту. Брюнинг спросил:
— Апшо, как насчет человека, которого зовут Оджи Луис Дуарте? Убийца не мекс, и среди его жертв мексов тоже нет. Зачем вы включили его в список?
Дэнни решил рассказать про Гордина:
— Этой частью расследования я занимаюсь сам. Тот сутенер, его зовут Феликс Гордин, завел элитную службу знакомств педов. На него работал Джордж Уилтси, убийца вел наблюдение за его офисом, а Дуарте в прошлом обслуживал его клиентов. Удовлетворены?
Брюнинг опять присвистнул:
— Может, Дадли даст нам людей. Он это может. Дэнни сел в свою машину, усмехнувшись про себя — этот Дадли Смит целый день его сегодня преследует. А на прощание сказал:
— Вы с Джеком — за работу и, если что важное, звоните мне домой.
Развернулся, спустился по Ла Палома на Сансет и поехал домой, думая о бутерброде, о виски с содовой и прочесывании негритянского квартала.
Движение на Сансет, несмотря на поздний час, было оживленным. Дэнни влился в поток машин с включенными фарами. В голове — пустота, колеса накручивают мили. Когда выехал на Стрип, его внезапно охватил страх, подобный мгновенному испугу в доме на взморье. Сейчас страх вызван проносящимися в мозгу кадрами мысленной кинокамеры:
Сай Вандрих его соблазняет…
Как странно реагирует Брюнинг на информацию о палке зутера, будто ему самому грозят такой палкой…
Найлз и его два свидетеля; а потом его же «У меня есть приятель в управлении округа, и он мне сказал, что ты вовсе не воплощение добродетели, какое из себя корчишь»…
«Ну давай, действуй, шерифский мудила» и полицейский в крови у его ног…
Погоня за ним, как угон машины наоборот; это должен быть он, и не может быть такого; плохо дело, если был он, и хорошо бы, если не он…
Гордин просто читает мысли…
Избивает жалкого гомика…
Видения вылились в неодолимое желание выпить виски, которое томило его всю дорогу. Дэнни отпер дверь дома и не поверил глазам: в комнате горел свет, на журнальном столике стояла бутылка. Галлюцинации! Он вынул револьвер, но сообразил, что все это глупо, и сунул револьвер в кобуру. Подошел к столику, увидел прислоненную к бутылке записку. Прочитал:
Тед, в пикете ты был просто великолепен. Я устроил наблюдательный пункт у Де Лонгпре и все видел. Между прочим, это я подсказал инструктору из академии назвать тебя «шерифский мудила» — посчитал, что это даст тебе дополнительный стимул надрать ему задницу. Твои действия превзошли все мои ожидания, и теперь я этому офицеру должен много больше, чем просто бутылку виски, — ты сломал ему пальцы и значительно увеличил объем яиц. Я добился, чтобы ему объявили благодарность, и он немного успокоился. А вот новость покапитальнее: сегодня утром от сильнейшего удара скончался капитан Уилл Бледсо, и окружной прокурор Макферсон произвел меня в капитаны и назначил главным следователем окружной прокуратуры. Желаю удачи с уаесовцами (я видел, как к тебе подошел Костенц). Надо их прищучить, а после большого жюри я подам ходатайство о присвоении тебе временного звания сержанта и нажму на все рычаги, чтобы перевести тебя к себе в отдел. Мне нужен хороший оперативник, а лейтенантские лычки, которые к этому прилагаются, сделают тебя самым молодым офицером полиции за всю историю города и округа. Приходи завтра в полночь в ресторан «Тихий океан», отметим это как следует. Расскажешь, что успел сделать.
Мал Дэнни завыл. Его сотрясали мучительные рыдания, но слез не было. Он плакал, забыв, что ему так хотелось выпить.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Главный следователь прокуратуры.
Две серебряные лычки, прибавка трех с половиной тысяч в год, хорошая позиция в сражении за опекунство. В подчинении — двадцать четыре сыщика из всех полицейских управлений, отобранных по способностям и умению собирать убедительные улики. Значительный вес в принятии судьбоносного решения — по каким статьям возбуждать уголовные дела. Прямой путь к должности начальника сыскной полиции. Власть. Дадли Смит становится только подчиненным, а вечернее разгребание грязи в компании с Баззом Миксом кажется уже более сносным, поскольку «положение обязывает».
Мал направился в офис местного отделения Государственного управления иммиграции и натурализации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65